Принято считать, что в эпоху, предшествовавшую царствованию Петра Великого, русские женщины, угнетенные и бесправные, были полными рабынями своих мужей. По крайней мере, такие порядки сложились после монгольского ига и были освящены знаменитой книгой семейного права «Домострой».
Согласно этому сочинению, написанному монахом Сильвестром около 1556 года, мужу следовало бить свою жену «и страшно и здорово — если вина велика». Если жена умирала от побоев, мужу особое наказание не грозило; если же доведенная до отчаяния женщина убивала своего тирана-супруга, ее заживо зарывали в землю по шею и оставляли умирать. Чтобы развестись с благоверной, мужчине было достаточно «сдать» ее в монастырь...
. .

Но из каждого правила бывают исключения. Сохранилась челобитная в суд дворянина Никифора Скорятина, поданная в декабре 1670 года. По словам дворянина, его супруга Пелагея «кусала... тело мое на плечах зубом, и щипками на руках тело мое щипала, и бороду драла». Судьи провели следствие и удостоверились в «зубном ядении» на коже Скорятина.

Однако ничем реальным истцу не помогли, и вскоре он пожаловался на новые, еще более опасные выходки своей лучшей половины: «Она... хотела меня... топором срубить, и я от топорового сечения руками укрывался, и посекла у меня правую руку по запястью, и я от того ее топорового сечения с дворишка своего чуть жив ушел...

Да и впредь она, жена моя, хвалится на меня всяким дурным смертоубийством». Увы, историкам неизвестно, получил ли изувеченный муж какое-либо удовлетворение по суду... или пал жертвой неистовой Пелагеи, мстившей за всех погубленных женщин на Руси!