Купание на заминированном пляже
Среди поклонников звезды вообще много оригиналов: один из них назвал ребенка в честь Леонтьева и хотел дать ему фамилию артиста. «Этот человек жил в Москве, потом уехал в Израиль, - говорит Валерий. - И когда я туда приезжал с концертами, он приходил и рассказывал о переменах в своей жизни: вот, они сына родили, вот назвали. А потом, годика через три, говорит: а мы хотим и фамилию ему сменить, как у вас записать. Я говорю: “Да вы что! Это уж слишком!”. Но вот не знаю, чем это кончилось».
А однажды Леонтьев чуть не принял гибель из рук своей поклонницы. Обычно артист без страха берет подарки от фанатов, не опасаясь никакого подвоха. Но теперь он не употребляет дареные продукты питания. Поскольку однажды одна женщина из Минска подарила ему отравленное варенье. Узнать об этом певец не мог и не попробовал варенье по чистой случайности – оно просто испортилось и его выбросили. А о том, что продукт был отравлен, Леонтьев узнал от самой же поклонницы, нервы которой не выдержали, и она призналась во всем».
А первый раз гибель чуть не настигла певца прямо на сцене. «Это было в 1986 году, – вспоминает Леонтьев. – Проходило какое-то спортивное событие, по поводу которого в Олимпийском бассейне был концерт. На воде построили специальный поплавок, на котором выступали артисты, а публика сидела на трибунах. И вот я пою, стоя на поплавке, а до меня был цирковой номер, где на стокилограммовой штанге вращалась пара гимнастов. Висел такой загубник, на котором она держалась – знаете, как бывает в цирке. Они отработали, спустились и ушли, потом вышел я и запел. И в этот момент эта станина в 104 кг рухнула вниз! Прямо во время моего пения. Не знаю, что там было – интуиция или нет, но волосы задела, пролетела мимо, поплавок проломила и утонула. Весь зал: “Ааааааа!” Я не понял, допел и ушел, и только потом мне все это рассказали. А потом меня же еще представили к медали – за трудовую доблесть! А после, подумав на трезвую голову, решили: а за что медаль-то, не убило же. И отменили. А вот если бы убило, тогда дали бы!»
В свое время Леонтьеву довелось выступать в Афганистане: «Как говорится, все было в условиях, приближенных к боевым. Одна группа прилетает, и они передают по связи: “Не начинайте концерт! Мы опаздываем!” Другая, наоборот, должна уйти в бой – так они требуют: “Начинайте! Мы, может, не вернемся!” Один раз пришел офицер, вот так сел на стол и рукой перед лицом мне: “Ты должен петь! Мы только что потеряли в бою четверых парней! Ты должен!” Так и выступали без конца. По горячим точкам нас на вертолетах перебрасывали. Пилот ведет машину и, когда пролетаем над населенным пунктом, спокойно так говорит нам: “Там пулемет свободный, стреляйте, поливайте очередями”. Мы в шоке: “Зачем?” – “Иначе – по нам!” Доводилось нам стрелять и трассирующими пулями, тепловыми снарядами-ловушками. Помню, моя костюмерша Юлька любила из пулемета строчить – как заляжет, не оттащишь! Ну, прямо Юлька-пулеметчица!
Однажды на тех горячих афганских гастролях мы с женой Люсей решили отдохнуть на пляже. Встали пораньше и пошли загорать. Провалялись там полдня, купались. Хороший такой пляж – песочек меленький и народу ни души. А когда вернулись, нас караульный спрашивает: “Где были?” Как услышал, что на пляже, аж за голову схватился. “Он же заминирован!” – заорал. Мы рты пооткрывали!»
Леонтьев всегда только с виду выглядит спокойным, хорошо или плохо у него на душе. «На самом деле я импульсивный и непрактичный во многих жизненных ситуациях. Совсем не расчетливый и не рассудительный. Часто мной движут секундные порывы, и я принимаю решения под влиянием эмоций.
Творю безрассудные вещи, о которых потом жалею, - признается артист. - Могу сорваться ночью и улететь в другую страну. Правда, если у меня нет концертов в эти дни. В этом смысле моя жизнь уже давно распланирована на несколько месяцев вперед. В толстом блокноте, который вожу с собой, написано все, что мне предстоит сделать: где концерты, куда и кому надо звонить. Жаль, что в этом блокноте только расписание, — я никогда не вел дневников. Встречи, впечатления, события забываются, стираются из памяти. Сегодня меня все чаще спрашивают, не думаю ли я написать книгу.
Но для этого нужно много свободного времени, а его у меня нет. Я не хочу, чтобы книгу писал литературный раб, которому я наболтаю что-то на диктофон. Хочу выводить воспоминания своей рукой и шариковой ручкой».
Подготовила Лина Лисицына,
по материалам «Теленеделя», «Сегодня», «Собеседник», «Невское время»
10/11/2011
| Gaviota-7 |
|
|
|
|
|
|
|