"ГДЕ ВЫ БЫЛИ ?" - Александр Покровский



ПЕРЕД ПРОЧТЕНИЕМ ОБЯЗАТЕЛЬНО ПРОСЛУШАТЬ! :)))


----------------------------------------------------------------------------------------------------------
Была у меня такая застарелая болячка – киста на копчике называется. Еще на 4 курсе лежал я с ней в госпитале в Ижорах, где мне нещадно дырявили тухес 10 уколами антибиотиков в день. В общем тогда этим все ограничилось.
И вот снова воспалилась – спустя 1,5 года уже на новом месте службы. Терпел я ее недельку, полагаясь как всегда на «авось сама отвалится», да не выдержал и пошел к врачу в наш северодвинский госпиталь. Бодренько так, сжимая под мышкой медицинскую книгу свою, я рысцой заскочил по лестнице госпиталя, демонстрируя веселость и лейтенантский задор. Бойцы в больничных халатах, сосущие бычки в курилке с интересом за мной наблюдали.
- Раздевайся ! - сказала 2 пудовая тетя – хирург – ща будем тебя лечить… И не дожидаясь, пока до меня дойдет смысл сказанного, вытряхнула из шкафа звенящую кучку инструментов.
- Штаны тожа сымай – громоподобно прозвучал голос врачихи - они тебе больше не понадобятся…
Я слегка растерялся и наверное даже покраснел. Ну да ладно, делать нечего. Принял позу тюленя на операционном столе, сверкая больным местом на всю палату и приготовился к худшему…
- Нина, приготовь там все! Я ща с тем покончу и сюда приду… (после последней фразы по спине пробежал холодок).
Нина всадила в меня конскую дозу обезболивающего, после чего спросила «Ты ведь переносишь новокаин, да?».
Разумеется я его переносил. У меня можно сказать выбора уже не было. Пожалуй опущу подробности надругательства над своим бедным филе, которые последовали после того, как хирург «прикончила» того загадочного «второго». Кто пережил такую операцию – тот и сам знает. Скажу только то, что ощущения были - словно мне в копчик вворачивали отверткой шуруп, а затем вколотили пару последних сантиметров кувалдой, вбив его по самую шляпку... Кое-как одевшись и маааленькими шажочками двинулся по направлению к выходу. Открыл входную дверь на улицу и представил себя свету в новом видоизмененном, уже не «девственном» виде. Аккуратненько так ступая мелкими шажочками я прихрамывая поковылял в часть. Бойцы в курилке с интересом следили за изменениями, произошедшими со мной за 20 минут.
Краснея и белея, я все таки добрался «пешком» по улице до части, пугая своим видом и походкой случайных прохожих. Шесть суток больничного выходного! Жуть – подумалось мне. Зашел, собрал вещи в кабинете, ноутбук, письма, книги… Тихонечко побрел к дому попрощавшись со всеми. Больше всего злорадства было на лице моряка, которого в это утро я слегка потрепал по холке на КПП.
Лежу дома один. На животе. Боль в пояснице. В руках - пульт от телевизора – перед головой пепельница полная бычков и недочитанная книга. Прошло 9 часов после операции. За эти 9 часов я испробовал с изощренностью все возможные позы и позиции лежания на животе! Дочитал наконец «Моонзунд», пересмотрел около 5 разных идиотских сериалов про Ментов и бандитов. Попытка встать обернулась для меня новой стонущей болью в копчике, но все таки, сделав первые шаги, я осилился и даже приготовил себе чаю. Впереди еще 6 суток такой лежки! Я, привыкший двигаться и всегда к чему-то стремиться, лежал как закованный в кандалы лев в клетке и рычал на куски мяса, которые мне показывает телевизор. С динамиков ноутбука Сергей Доренко, читающий рассказы Александра Покровского с такой дикцией,как свои собственные, не унимался…: «Я вас спрашиваю !!! ГДЕ ВЫ БЫЛИ??? -Я? Там же где все, в отсеке… (через 3 часа лейтенант был уже в аэропорту Мурманска. Через 4 уже был в Питере… встретил девушку, провел с ней максу интересного и успел вернуться назад на лодку. Отсутствовал он в общей сложности 20 часов»
Шальная мысль промелькнула у меня в голове молнией. Так бывает, когда посреди ночной летней тиши, откуда то из-за горизонта полыхнет вспышка грозы. Довольная улыбка...Растеклась по моей роже. Я любовался летними фото Оленьки, сброшенными ею в инет и загадочно улыбался сам себе... На следующее утро, как только я научился заново ходить – я направился в ближайшие кассы авиабилетов. В тот же вечер я уже вылетел в Питер, в аэропорту которого меня встретил чисто Питерский мелкий моросящий дождик и Денис Новицкий на машине. Надо сказать, по дороге я переписывался по телефону со своей Олечкой, готовя ей сюрприз. (9 числа у нас с ней годовщина первой встречи, так сказать знакомства – именно поэтому я и ломанулся в город на последние деньги…
Кто там? – спросила меня через домофон ее мама. Служба доставки северного флота! – я старался сделать свой тон как можно более официальным.
Входите, 5 этаж – сказа домофон вслед моим мелькающим по лестнице пяткам. Перепрыгивая через 4 ступеньки, я несся наверх (а ведь только утром ходить научился заново!)
Оленька стояла в дверях и улыбалась. Она не узнала тень, которая вынырнула на нее с лестницы до тех пор, пока я ее не обнял…
Наши глаза встретились, наши губы слились в поцелуе…. «как ты здесь очутился..?» - растерянно повторяла она снова и снова, глядя на меня большими удивленными и шокированными глазами. Ведь последний раз мы виделись еще в июне на вокзале, когда ты уезжала к бабушке...и прощались мы в тот день, как навсегда...
Это неважно! Главное - что я здесь и с тобой, милая… В коридор вышли родители, посмотрев на меня улыбнулись. Отец Ольги, посмотрел на меня и сдержанно улыбнувшись, поздоровался. В груди прыгало сердце и я весь трясся , сам даже не знаю от чего. Я обнимал и целовал ее, растерянную и сдержанную. Она смотрела то на меня, то вниз на пол… И не знала что сказать. Я протянул ей книгу – «вам посылка от господина лейтенанта». Мы вместе рассмеялись…Затем долгое прощание на лестнице и жар объятий -все это вскружило мне голову… она шептала мне на ухо нежности и хихикала, целовала меня. Я сбивчиво дышал слыша как скачет в груди готовое выпорхнуть сердце мое.
«До завтра, милый мой Ванюша…! Завтра после учебы мы увидимся! И будем вместе…» - эти слова бились в моей голове, когда я садился в машину к Денису сулыбкой блаженного идиота на лице. Все тело ломила сладкая истома. «Поехали Дэн! Кронштадт ждет нас!» – сказал я ему и добавил расплывшись в улыбке по самые уши «Кажется я влюбился по полной…»
Через час мы были уже в Кронштадте, в штаб квартире ВИК Ладога под секретным названием «комора». За импровизированным столиком восседал Кондрат, на койке полусонный минер и Настя. РОГОУТКА ПРИШЛА ЗА ТОБОЙ, КОНДОР !!!!! - крикнул я тряся пакетами полными пива и закусок. Пили и веселились до 2 ночи… Очнулся я утром дома у Жени –где мы собственно и ночевали все вместе. Минерский храп, хоть и стал мне привычен за стажировку и 3 мурманских дня, все таки быстро вернул меня из небытия. Мимо «громыхая лапами» по линолиуму зловеще прошла кошка Кондрата. Голова гудела и материлась на своего хозяина.
Мы снова в Ладоге – завтра будет автопробег по Питеру, в честь начала Блокады Ленинграда. Наспех я собираю кое-какие пожитки, погоны и прочее… Спустя пару часов я уже дома – на пороге бабушка, растроганная до слез… Мама оказалась на работе, а сестра в школе. С утра как всегда произешел скандал между ними меня встретила бабаущка с очень грустным лицом, опечаленная и под впечатлением от проишедешего. Тут ничего не меняется блин...
Долгий разговор, сборы, звонки друзьям, знакомым, подругам и приятелям. Метание по городу за формой, сапогами и прочими компонентами формы, что я раздал уезжая на флот.
Вечером встреча и жаркие объятия, слова нежности и страсти.. единения духовного и физического. Ты обнимаешься с мамой, с легкостью подружки заводишь с ней разговор про платочки на шее – впервые за последнее время я вижу на ее лице искреннюю радость! А вот и сестра – и она тоже безумно рада тебя видеть. Вы легко нашли общий язык…
- Расскажи о своей службе? Как ты устроился, как твои дела? – ты смотрела на меня испытывающим взглядом…
- Угу… - вместо ответа я целую тебя в губы и проваливаясь в глубину твоей страсти, забываю обо всем.
Я к твоему большому удивлению дарю тебе карандашный рисунок, сделанный моим другом по твоей фотографии в полный рост и хвастаюсь газетной заметкой.
Ты прилегла на моей кровати… как довольная кошка дразнишь меня жарким взором, освещая полумрак комнаты своей лучезарной довольной улыбкой. Я сижу рядышком и глажу шершавой ладонью твои ножки… из колонок тихо поет нам волшебный восточный инструмент дудук – единственная музыка, которая может в это время отобразить ту нежность, которую мы чувствуем друг к другу! А я смотрю на тебя и мне кажется что это все мне лишь снится! Ведь в свете службы, другого города, переезда – все это казалось нереальным. Я любуюсь твоей красотой и меня точит внутри чувство отрыва от реальности. Сам себе я улыбаюсь – как ведь это все глупо! И так мило…
Я проводил тебя до дома, сдал в руки матери и бодро заковылял домой. Завтра нам предстояло в 8 утра быть уже в Кронштадте, откуда мы двинем к стоянке исторической техники… Сладкая истома во всем теле и бушующий огонь в груди – как это было давно! Почти забытое чувство… Из последних сил я пришиваю подворотничок и погоны к гимнастерке и собираю снаряжение в рюкзак.
Мое окно…! Моя кровать…! Оленька… Мама…
Как здорово…)))

ДЕНЬ ВТОРОЙ. Автопробег на день Блокады

Еле разлепив глаза в 5 утра, я кое-как завтракаю и собираюсь в путь, а по дороге звоню тебе – встала ли ты, проснулась…? Твой томный, с легкой хрипотцой с просонья отвечает мне – ты не спишь, но встала буквально несколько минут назад.
Через час мы встречаемся на выходе метро «Проспект Просвещения» – я как всегда жду тебя на выходе и пытаюсь дозвониться. Стою и нервничаю – немножко злясь на тебя как всегда, коря твою пунктуальность, но стоит увидеть тебя - и я тут же забываю обо всем – столь щедрой и ласковой улыбкой ты одариваешь меня! Я больше не чувствую тяжесть набитого барахлом рюкзака – я чувствую легкость и легкую сухость во рту – как то странно… Мы садимся в маршрутку – место всего одно и ты сидишь у меня на коленях. Я терплю боль в копчике, где 3 дня назад орудовал скальпель хирурга и улыбаюсь твоим счастливым глазам… За окном мелькают пейзажи ленинградской области – леса, поля, дорога, автомобили проносятся с жужжанием… а вот и простор Финского залива – мы едем по дамбе к Кронштадту. Я счастлив – я болтаю с тобой о всякой ерунде – ты рассказываешь мне про лето в деревне, про то как пела на празднике Ивана Купала и как вела хоровод молодежи с народными песнями… Как купалась в неглиже и загорала в кузове трактора спрятавшись от посторонних взоров. «Нет, ну следующим летом я уж точно приеду к тебе! С палаткой, если не пустят на порог !» – как бы в шутку говорю я и ты усмехаешься, хотя в где то за смешинками твоих глаз видна тревога – ведь ты знаешь, что я на это способен.
Вот и восточные ворота – мы въезжаем в город-крепость, в царство старого, растрескавшегося от старости красного кирпича. Автобус уже почти пуст – но мы продолжаем ехать вместе на одном сидении. Ты все щебечешь мне на ушко о своих делах и приключениях - а я внимаю тебе – нет, не слушаю, а именно внимаю… Потому что каждое твое слово я боюсь пропустить.
Выгружаемся, я ловлю машину… и вот мы уже на месте – я звоню в дверь. Только попав внутрь, я отпускаю твою ручку и и здороваясь со всеми, начинаю выуживать из рюкзака его бренчащее-звенящее содержимое. Мы переодеваемся в форму 43 года, берем с собой все необходимое, я - в подсумки от автомата, ты в противогазную торбу. Суматоха сборов наконец закончилась и мы садимся в микроавтобус рядышком друг с другом. Сзади сидят полусонные мальчишки с Ладоги в форме матросов, Слава и Настя…

Я подшиваю тебе шелковый подворотничок к гимнастерке, стараясь сделать его потолще – твоя лебединая шейка утопает в широком вороте поношенной гимнастерки. Вот и с этим покончено – и мы нежно обнявшись, размещаемся на сиденьях автобуса, который на этот раз везет нас уже назад... Мы снова оглядываем те пейзажи, что мелькали мимо нам вбуквально час назад, тепло обнявшись. Но вот накнец кажется подьезжаем к месту встречи - вокруг гаражи и повсюду - люди в форме, знакомые и не знакомые мне. Мы выгружаемся, берем с собой все необходимое. гитару, баян, патефон, пластинки, оружие и какие-то припасы еды и направляемся на погрузку в машины. Я стараюсь не хромать и улыбаюсь тебе. Минер командует строем. Ты честно шагаешь сзади меня стараясь не отставать и я слышу каждый твой строевой шажок и немножко улыбаюсь - ты очень стараешься, хотя делаешь это неумело и в первый раз. Это так мило! )))
Но вот мы и в кузове студебеккера, расселись по скамейкам и побросали вещи. Тронулись! Я все время ловлю на себе взгляд Насти, украдкой она иногда бросает его на меня. Стараюсь не отвечать на него, я молчу. Я испытываю противоречивые чувства, которые изьедают меня изнутри. Мне так хочется пожалеть ее, так же поддержать, приобнять по дружески, хотя бы улыбнуться глазами...Но я заставляю себя сдерживаться, теперь любой знак внимания к ней только во вред ее неразделенным чувствам... Он и сейчас на мне, это грустный полный печали глубокий взгляд. Знал бы я , как все это обернется и как неожиданно закрутит меня жизнь два месяца назад, когда в первые позволил твоей симпатии развиться во что-то большее... Она не одна, но одинока - уйдя с голово в сюрреалистический мир реконструкции, мир прошлого - она как и я когда-то пытается уйти от окружающей действительности, все таки осознавая порой, что это не выход. Стараясь держаться ближе к Славе, она не отступает от него ни на шаг, как будто боится, что не будь с ней рядом руки сильного мужчины - она рассыпется в прах... Я надеюсь что ей так легче.
Мы трогаемся с места и каждый думает о своем... Маэстры! А ну-ка гряньте нам что-нибудь?!! - просит толпа в кузове. Я неловко беру баян и пытаюсь вспомнить, как там на нем музыка играется... Грузовик прыгает на ухабах и я вместе с ним. А на моих коленях прыгает баян, вырываясь из под пальцев. Я еще какое-то время пытаюсь что-то сыграть, но затем понимаю, что это пока что нереально. Оленька стоит держась за борт и улыбаясь смотрит вокруг грузовика - мимо проносятся улицы, автомобили, улыбающиеся прохожие машут руками, фотографируют нас... Пытаемся сыграться с минером, но в шуме работающего двигателя даже не слышим друг друга и через какое-то время бросаем эту затею...
- Оленька, а давай частушки, м? Вспомнишь?
Ольга на миг задумывается а затем отвечает мне взглядом и делает вдох. Я начинаю играть, а Ольга петь смешные народные частушки, заставляющие всех улыбнуться. Со стороны это наверно смотриться и правда очень здорово - люди на улице простов восторге!

Мы подьехали к какой-то школе, дети уже стояли во дворе и ждали нас руководимые учителями. Построились... Вокруг было так много детишек они с любопытством смотрели на нас и шумели, тыкая пальцами. После непродолжительной лекции маленькая девочка с большими косами подожла ко мне и подарила несколько гвоздик. Я обнял ее и даже слегка растрогался, однако сразу же передал цветы Оленьке. Дети дарили нам цветы - ярко красные гвоздики, будто мы те самые освободители из кинохроники, что возвращались домой с Победой... Это было действительно трогательно. С нами привычно фотогра - фировались и просили подержать оружие. Какого то малыша посадили на плечи солдатам.
В этот момент Ольга ничего не подозревая, лучезарно и искренне улыбаясь подошла к Насте и предложила сфотографироваться вместе. Я почувствовал неловкость и еще один приступ совести перед Настей. Она же едва отпрянула и посмотрела на меня печальными глазами, подав Ольге ручку. В этот момент в ее взгляде я прочитал столько страдания и в то же время благодарности! Полный грусти взгляд... я сделал вид что все нормально, и даже что-то пошутил, чтобы она улыбнулась. Отчасти это был наверно переломный момент,в который Настя окончательно все приняла как должное... И более менее растопило лед.
Итак мы едем дельше - впереди еще одна школа, затем проезд по всему городу и вот мы на Соляном переулке - колонна замирает построившись вдоль переулка к музею, пред входом в который сцена. Здесь мы проведем 4 незабываемых часа. Построения, перекуры, болтовня, и все такое прочее...
Вдруг в начале перулка начинает играть военный оркестр - они играю старинный вальс "Амурские волны", столь обожаемый мною и Ольгой... как и Настей после знакомтсва со мной. Мы не раздумывая кружимся с Ольгой в вальсе посреди площади! кружится голова и слегка заплетаются ноги в сапогах, я очень боюсь наступить ей на ножку и стараюсь делать шаги осторожнее, от чего неперменно путаюсь в ногах, но мне все равно... Я вижу только ее счастливые глаза перед собой, развевающиеся от ветра вихрем волосы...Но все таки замечаю краем глаза, что минер тоже пригласил Настю танцевать. Я ему безгранично благодарен в этот момент - мне казалось, что она может не выдержать и расплакаться при виде этой картины... Затем "На сопках Манчжурии" и "В лесу прифронтовом"... Мы упали на скамейку без сил с кружащейся головой смотрели друг на друга одуревшими и опьяненными счастливыми глазищами
Вечером мы счастливые и довольные еде обратно. Ольга кормит меня бутербродами и своими блинчиками, затем мы засыпаем обнявшись убаюканные движением автобуса. Тепло прощаемся с минером и Настей,с остальными ребятами. Спустя пару часов мы уже дома! И снова полумрак и шепот...



ДЕНЬ ТРЕТИЙ.
Годовщина. ЮНОНА И АВОСЬ.
Собственно главный сюрприз, что я готовил - это поход в театр на спектакль "Юнона и Авось". Буквально накануне я спрашивал тебя, не желаешь ли ты сходить на него с подружкой? На что последовал ответ - "я пойду на него ТОЛЬКО с тобой, милый..."

Сказано-сделано! Прилетаю в Питер, а билетов нет.... Пришлось поднимать междугородные связи с Екатеринбургом, что позволило достать две контрамарки! :)) Отдельное большущее спасибо моей прекрасной подруге Марине... В назначенный час, в 18.40 вечера 9 сентбря я стою в белой паралной форме и жду ее там, же где и год назад. Она как всегда опаздывает, я хоть и нервничаю слегка, но все таки воспринимаю это как дань традиции, или выражаясь иначе "реконструкцией исторических событий" :)
Оленька опаздывает ровно в два раза меньше, чем в прошлом году! Всего на 12 минут -что позволяет мне сделать вывод о том, что в следующий раз, через год, опоздание будет в 6 минут :)) Итак мы проходим гордо по Невскому и заходим в театр, я беру бинокль и програмку... Садимся на сиденья. Как много для на сней значил этот спектакль, но все никак не удавалось на него сходить! То денег нет, то билетов, то меня не пускают, то у нее эказмены... И вот теперь мы находимся в этом зале и созерцаем постановку во всей красе! Рука в руке ...

Вышли из театра с ощущением легкой отчужденности... Нам с тобой уступали дорогу прохожие - мы гуляем неторопясь по Невскому проспекту к Дворцовой. Я приветливо киваю на приветствие прохожих и улыбаюсь глазами, ты же лаского щебечешь мне всякие вредности и нежности :))
"Вот теперь могу точно сказать вам Ольга Олеговна, что сюрпризы у меня для вас закончились!" - сказал я хитро поглядывая на тебя. Во внутреннем кармане белой тужурки у меня лежал диск со всеми нашими фотографиями и видеозаписями за год, музыкой наших встреч..
"Ну вот и славно! Я уже не знаю как на них реагировать и чувствую себя очень неловко..." - задумчиво говоришь ты, не замечая моего взгляда.
"Я всего лишь хотел сделать тебя счастливой своими подарками...!" - демонстративно потупившись произношу я, обходя очередного встречного прохожего.
" Милый... Я очень очень счастлива !" - ты целуешь меня в щеку и я улыбаюсь...
В машине нас ждут ребята, я попросил их подвезти нас после театра к тебе домой. И вот мы уже у твоей парадной, заходим, поднимаемся наверх... пьем чай с мамой. Я пытаюсь завести разговор о твоей поездке в северодвинск, но мне сразу дают понять, что об этом не может быть и речи... Расстроившись, я отпрашиваю тебя хотя бы на ночь погулять, ведь уже в 8 утра у меня поезд в Архангельск. Мама растроганно пустила слезу и конечно разрешила, при условии, что ты тепло оденешься...
Я не верил своему счастью - впереди у нас целая ночь! как давно я мечтал об этом... И каким далеким мне это все казалось! Мы вместе и мы рядом... Так было и так будет всегда.
Эта ночь была самой счастливой в моей жизни! Ведь где-то в этом жарком страстном полумраке я сказал тебе Те Слова... В которых боялся признаться даже сам себе. Под утро я уснул в твоих обьятиях, а ты как всегда, лежала и любовалась мной, оберегая мой сон, гладила по голове и целуя...
"Прогрянет солнца луч,
Сквозь запертые ставни... "
Иак и пролежал там почти сутки не подавая признаков жизни и обдумыывая и вспоминая каждый миг этих трех дней.
Ты проводила меня и уехала домой. Стучали по стыкам рельс вагоны... Я молча заполз на верхнюю полку и проспал там до вечера стараясь не обращать внимания на боль на крестце. Счастливый и уставший...

"Прогрянет солнца луч,
Сквозь запертые ставни...
И все еще слегка кружится голова!
В ушах еще звучит наш разговор недавний -
Как струнный перебор звучат твои слова..."
ДЕНЬ ПЯТЫЙ. ГДЕ ВЫ БЫЛИ ????
Архангельск.... солнечное утро на вокзале вместе с пением птиц приносит мне... 11 извещений о пропущенных звонках от командира, зама по ВР, товарищей-лейтенантов и прочих офицеров части. Резко запахло жаренным... Через 1,5 часа я прошел в форме через КПП сжимая в руке пакет с дорогим коньяком "Черный Аист". Меня уже ждали, как оказалось еще вчера.

- "Где вы были, тарищ лейтенант ???" - при этой фразе меня едва не разорвало потугом смеха, но я откашлявшись все таки сдеражлся. " - ГДЕ ? ВЫ ? БЫЛИ ?????" ШЕСТЬ СУТОК ??? Все таки нервный смешок прорвался по моему лицу, хотя я и изображал активную сокрушенность...
- На больничном, тарищ ка...
- Я знаю, что в Питере !!! Какого "@№:@@#$%!" ????
- Ну Иван... ты это зря сделал.
Я стоял молча, как холоп перед барином разминая в руке фуражку. Замполит части 3 ранга Ануфриенко, прозванный "Отец Ануфрий", играл роль доброго полицейского, а начальник учебно-строевого - злого. Лучше всего получалось у Отца Ануфрия, так как железный тубус с бутылкой черного аиста уже стоял на его подоконнике по случаю "Дня специалиста органов ВР, дня спорта и дня Башен-Близнецов", коим является 11 сентября.
Кстати 11 сентября так же и день граненого стакана - да, да! Не смейтесь! Именно в этот день в 1943 году с конвейера сошел первый В СССР 250 мл стакан с 12 гранями :)
Но вернемся в Управление части:
- Иван, каким образом ты вообще там оказался..? В театр ходил? Хех...И как же ты там просидел-то со своей ...ммм раной...? Искусство требует жертв? Ну вы только посмотрите на него...
В меня вгоняли чувство вины и беспомощности... Укоряли и бранили, говорили там еще что-то...я даже не слушал. Я смотрел сквозь них и молчал. Я видел Ее... Вот она поет на борту Грузовика в окружени фронтовиков, а вот она горделиво поднимается по лестнице театра...А вот грациозно танцует в полумраке мей комнаты с изяществом тигрицы! И тот взгляд на Соляном переулке, когда мы танцуем под восхищение стариков-ветеранов, кружимся на гребнях "Амурских волн"
- Что ты улыбаешься, Иван...? - басовито протягивает отец Ануфрий.
- Пишите рапорт, тарищ лИйтинант о переводе для службы в Питер! В театр млять! - на стол передо мной шлепнулся чистый лист бумаги и ручка.
- Единственное что я напишу, это рапорт о переводе на плавсостав. Не волнуйтесь, надеюсь это произойдет очень скоро. А пока что - я требую наказания. Хватит всаживать в меня чувство вины! У меня и так там болит! Надо наказать - накажите. Нарядами,выговорами... Чем угодно! Я своей вины не отрицаю! И более того - требую наказания срогого, но справедливого! А вот этим, - я презрительно глянул на бумажку на столе - Вы кого-нибудь другого пугайте... Я служить приехал. НА ФЛОТ. А не гнить на кладбище капитанов-пиджаков до пенсии.
Легкое недоумение зависло в кабинете, где-то на небе грохнула молния и даже нога Отца Ануфрия под столом перестала топать. Тишина длилась секунд 5.
- Пишите обьяснительную... без подписи. Вы свободны. Это последний раз, когда мы прикрываем - зарубите себе на носу! А сейчас идите за справкой что вы здоровы. Или идите дальше болеть ! - нач. строевой покрылся испариной и первый раз посмотрел мне в глаза за время разговора 25 минутного.
- Есть! Я развернулся и строевым шагом прошагал в дверь, растоптав рассыльного матроса с какой-то книжкой.
Через 20 минут я получил в кассе 87 тысяч рублей- подьемные и матпомощь, и отправлися обставлть свое жилище забыв об этом разговоре, погрузившись в рутину бытовой суеты и покупки бомашнего барахла...
А оно тго все равно стоило ! :)