Есть в нашем славном учебном заведении замечательные достопримечательности. Ну это в каждом институте свое, и своих навалом! - скажите вы. Однако речь идет не о дырке в заборе и не о памятнике какому-либо герою России. Речь о живых существах! и даже не о курсантах! =)
На территории института нашли себе приют сдворняжки, причем целой стаей. Размеры некоторых представителей больше доходят до габаритов молодого теленка, превышая человека.
Живут "братья меньшие и не очень" в подвалах, проходах, ночуют в коридорах учебных корпусов. Питаеются весьма недурными подчас(для собаки) отходами с камбуза и вообщем-то живут припеваючи. Много раз уже пытались ловить их, гонять наши не всегда радивые начальнички, но каждый раз они вновь возвращались. А еще один парадокс - когда вводится режим "Дыня" и институт ждет какую-то проверку - собак сдувает как ветром в неизвестное "вникуда". Но как только проверяющая порядок комисся исчезает за горизонтом - псы вновь выползают из своих нор и вальяжно разваливаются посреди плаца греясь на солнышке. Бывает возвращаешься поздно ночью по пустынному плац в роту, или же ранним утром часов в 6-7, когда институт будто вымер и не подает признаков жизни, подходишь к крыльцу - а там Они всей сворой, уже караулят, гавкают, треплют каку-нибудь мерзость, выкопанную из под снега и недобрыми голодными глазами смотрят на тебя =) И походка начинает как-то слегка ломаться, руки потеть, глаза бегать, а мышление рисует ужасающие картины расправы, в которой никто не сможет помочь...=) И только пройдя мимо и поднимаясь уже по пролету, когда мурашки на спине перестают чувствовать на спине прожигающие суровые собачьи взгляды, вздыхаешь с некторым облегчением.

(на фото развалившиеся посреди плаца собаки дают своим видом понять, что развод заступающего наряда им не мешает)
Была одна псинушка, овчарка - она жила у нас прямо на факультете. Она всегда обособленно держалась от остальной своры, и очень редко с ними "тусовалась". Можно сказать даже служила с нами- на всех пробежках и уличных построениях всегда и неизменно присутствовала рядом, при этом нисколько не нарушая дисциплину строя пыталась инстинктивно занять положениое уставом место ! Звали ее .... а как же ее на самом деле звали - никто толком сказать не сможет - у нее было несколько имен от каждой роты по одному. Шаверма, Ибра, Котлета, Псина... - это не полный список имен , на которые она отзывалась.
Кода мы были на первом курсе, она ощенилась тихонечко в подвале корпуса, и по выходным, когда жизнь в системе замирает, вытаскивала черных, как смоль, щеночков проветриться на улицу. Как и положено заботливой матери, никого к ним не подпускала, одним своим видом внушая грозную материнскую защиту, хотя со временем по-тихонечку привыкла к вниманию курсантов, и даже молча разрешала немножко с ними поиграть, однако держа на готове оскалившиеся зубы. Один раз курсанты отловили Ибру, и надели на нее обрезанную синюю робу с форменным синим воротником, затянув на животе уставным ремешком и в таком виде отправлили восвояси веселить народ. У меня даже где-то завалилась фотография на старом телефоне, но найти ее я пока что не смог. Вот это было чудо природы!восторгу Поповцев не было предела - настоящий военно-морской пес!
Время шло, щеночки выросли в здоровенных дворняг "овчарской национальности" и разбежались кто куда по своим собачьим делам.. Мы взрослели и переходили на старшие курсы... Так и Ибра с нами вместе набирала года, будучи и так уже не молодой собачкой.
Ибра бегала с нами вместе на трехкилометровых кроссах за строем, важно следила за нами на построениях, пересчитывая все ли на месте, и как это свойственно - гавкала всегда на проходящих гражданских, людей в штатском. Коих (преподователей, электриков, сантехников и т.д. ) устрашающий размер зубов Ибры принуждал избирать путь подальше от места ее постоянной дислокации.
Однажды мы стояли в наряде ДПВ и патрулировали ночью аллеи института. Было ужасно холодно и к 4 часам ночи мы стали покрываться инеем не смотря на десяток тулупов намотанных на нас. Встретившись на одном из темных перекрестков ночного института с Димой Крупским, словно двое уголовников, мы воровски сговорились под тусклым светом фонаря, бросить это гиблое дело и сходить пропустить по кружке горячего чая в роте.
Сказано - сделано! Притопали, сбросили слой льда и снега, выпили по кружке чая... даже согрелись и собирались уже идти назад. Вдруг за окном в ночной тиши раздался тревожный но очень громкий лай Ибры. Мы моментом смекаем, что Ибра лает только на гражданских людей, не гавкая даже на переодетых в гражданку курсантов !! Мы бегом вскочили, на ходу заправляя "шинели в трусы" и помчались на зов. По аллее Кости Несмияна, в тусклом свете фонарей маневрируя противолодочными зигзагами шло тело неоопознанного пола и происхождения, ворча что-то под нос. А вокруг него бодро подпрыгивая и гавкая, кружилась Ибра, увидев нас заметно приободрилась, но гавкать стала в полголоса (чтобы никого больше не разбудить). Мы с Димой остановились на пути Тела и ждали когда оно доползет ближе. По мере приближения Тело начало обретать облик институтского электрика, по смешному прозвищу Билли Колумбиец, старого пьяницы и пройдохи.
Как практически всегда, старый недотепа Билли, добровольно приведя себя в вид, оскорбляющий человеческое достоинство путем употребления горюч-воды, направлялся в свой "дерьмодемонский" подвал на автопилоте.
Ибра, уже зрелая и умудренная опытом собака, прыгала как щенок вокруг него, всем своим видом показывая нам служебное рвение, чем приводила его в неописуемую ярость. Разобрать что он говорил было невозможно, да и незачем. Отведя в сторонку Ибра, мы проводили взглядом Билли до подвала, где он с другими дерьмодемонами-сантехами обитал, и довольные собой, поглаживая гордую Ибру удалились на свои посты.
Остаток ночи мы провели с ней в обнимку в сугробе, согреваясь друг об друга. Собаки очень горячие существа - и все кто имел с ними дело, особенно на службе, это подтвердят. Мягкие и пушистые, они обладают потрясающим теплом... И пусть брезгливые не воротят носы! Кто в армии служил - тот в цирке не смеется!
Таким образом - за время несения нашего наряда замечаний не произошло, институт спасен и сохранен от гражданского проникновения, Билли благополучно приземлился в своем подвале, а весь наш наряд ДПВ, усиленный собакой =))), отстоял на 5 баллов, а довольная Ибра получила на завтраке порцайку рисовой каши с рыбой.
Ибра верой и правдой служила с нами все время, что прожила в институте - каждый день она была рядом с нами. Развалившисьна солнце на крыльце, она умными добрыми глазами смотрела на происходящее вокруг, стараясь с пониманием относиться к организации внутреннего порядка. Зимними ночами она спала под батареей в предбаннике факультета. Активно участвовала во всех факультетских мероприятиях и даже как-то раз бегала с нами вместе на очередную драку с гражданскими. Бывало выйдешь на крыльцо факультета, присядешь покурить обдумывая свои невеслые мысли по поводу очередного "происшествия или нововведения" - а она как почует! Встрепенться из положения "калачик" и подойдет, лизнет руку, заглянет в глаза. Печальные и мудрые собачьи глаза, повидавшие своей жизни больше, чем суждено некоторым людям. и как бы одним своим видом, молча подбодрит. Как порой неодобрительно тявкала на шумящих возящихся или дерущихся в шутку курсантов, мол "Тихо я сказала! Хорош тут чудить !" как весело радовалась наступлоению весны, лета - валялась в траве сквера на плацу резвясь в тени деревьев и тяфкала как щенок, гоняясь за бабочками и жуками.
Она умерла в ноябре 2008 года. умерла в мучениях от какой-то ужасной заразы. Последние 1,5 месяца старалась даже не ходить, только лежала, скулила и лизала отвратительную ужасную опухоль, выросшую на животе, один вид которой вызывал приступы тошноты. Лежала и молчала, по собачьи лизала опухоль, как царапинув надежде, что та заживет, чувствуя холодное дыхание смерти, а мы не в силах ей ничем помочь сочувственно проходили мимо, иногда поглаживая беднягу, подбрасывая чего-нибудь.
Никто не знает точный день ее смерти - просто в один из дней она перестала шевелиться вообще, замерев в привычной ее позе в своем любимом месте - у крыльца факультета.
Младший курс, по приказу начальства "убрать эту херню отседова" хладнокровно похоронил Ибру на внешнем обьекте - зеленой зоне аллеи связистов. Даже в неизвестном никому , кроме "зондеркоманды", месте. Не будет ни палки, ни камня и ни тем более креста над могилой нашей верной спутницы курсантской жизни.
Пусть этот рассказ будет ей реквиемом и надгробным камнем...