Щас случайно бросил взгляд на рекламу в ЛиРу и что же я там вижу? "Эпикур - в рецептах врачей, в жалобах пациентов". Вам часто попадалось имя Эпикура в рекламе? И мне нечасто. Вообще никогда не попадалось. Как говорил Уолтер Кронкайт после каждой свое передачи - "вот так обстоят дела". Очередной синхрон. Что как бэ символизирует... That's the way it is.

    Я осёл. Я тупица. Платон - гений, а я осёл среди удобрений. Я ваще неправильно трактовал евошный "Пир". Потому что тупица. Теперь-то я понял евошную диалектику агальмы. С одной стороны она - нехватка, но с другой - рождение в красоте для бессмертия. Для Алкивиада агальма - это нехватка-objet petit a, а для Сократа - наполненность. Сократ беременнен, а Алкивиад бесплоден. Сократ - гений, а Алкивиад - тупица. А ведь наш-то, наш-то деда Сократ всё это понимал интуитивно, когда юродски толкал свои безумные телеги про Истинное Желание. Вот ведь жучара. Гений, чё там. Короче, желание может быть двух типов: одно от нехватки, другое от преизбытка. Как я сам недотумкал, как я сам не дотумка-а-ал!!! Я осёл. Я сдуру забыл то, что знает любой христианин - залог благодати как незачемный дар. Как я мог это забыть, ёшкин кот, я ж художник. Пластический образ - это не образ в прямом смыле, это особое переживание. Переживание которое берётся непойми откуда и греет изнутри, греет и зудит - просится наружу в творческом акте. И это переживание твоё и только твоё, как будто ты его источник и никто другой. И правильно говорил Жан Кокто: "творчество - единственный способ мужчине родить ребёнка". И насчёт залога благодати. Это же экономическое понятие - залог. Бог даёт благодать человеку как ростовщику в рост. Но даёт Он благодать даром, такой вот духовный потлач. Хош трать этот дар, хош забудь о нём, но можешь и преумножить. То есть, не человек, как скряга-лишенец, инвестирует в идеальное золото, а в человека интвестирует сам Бог. Просто чтоб человек жил, творил да радовался. Вот такой вот коммунистический клинамен.

Если человек никогда не сомневается в своих словах, то надо запретить ему говорить. Это несомненно :)

Слава — это больное дерево, оно не плодоносит,
пока его корни питаются соками земли.
                                                 Ник Дрэйк

Суха теория, мой друг,
Но древо жизни пышно зеленеет.
                         И.Ф.Гёте, «Фауст»

    Если верно утверждение, что любое существо есть прежде всего его Желание, то тогда понятно почему война – отец всего. Всех много, а всего мало. Поэтому мы толкаемся локтями, насмерть играя в «царь горы». С этой пессимистической точки зрения, «если бы парни всей земли за руки взяться однажды смогли», то Земля сошла бы с орбиты. Признать друг друга при такой оптике можно лишь в мире, где пространство бесконечно и всем хватит места. Но это не Великое Кольцо Ивана Ефремова. Это не физический космос. Это внутренний космос самосознания и проникающее в него многомерное пространство Символического – гипертекста. Но плата за вход в этот бесконечный мир согласия – смерть телесного. Тело занимает слишком много места. Этот потусторонний мир может вместить лишь непротяженных призраков – дублей, сиречь самосознания, сиречь «Я». Противники т.н. толерастии интуитивно понимают, что лишение человека определённости, оформленности – есть не что иное, как его виртуализация, то есть лишение его плотной чёткой телесности, другими словами превращение его в нежить. Возможно это только в Эмпусионе, где все кошки серы, и где над всем в сумерках парит гегелевская сова Минервы. 

Когда человек рождается в мир, он рождается для страдания и смерти. А для чего рождается в мир Бог? Для Пасхи. Всех с Рождеством Христовым!

    Если считать Мудрость умением отвечать на все вопросы, которые только могут быть заданы на предмет человеческого существования, то Философия – это умение их ставить; Философ – это человек, который неминуемо кончает тем, что ставит вопрос, на который уже не может ответить (и на который он отвечает, желая найти ответ во что бы то ни стало, лишь перестав быть Философом, но не сделавшись благодаря тому Мудрецом, т.е. либо говорит что-то противное тому, что он сказал ранее, либо апеллирует к «бессознательному», не-постижимому и невыразимому).

Александр Кожев.

Воздадим хвалу коньяку! Да упрочатся скрепы его бочек, да не оскудеют дубовые рощи Лимузена. Пусть полнится лоза виноградная - наливается янтарным соком. Благословение Божье да не оставит её! Коньяк - дар Ангелов небесных, утешение для праздных поэтов и людей тяжкого труда. Коньяк амброзией проливается в иссохшие уста и прогоняет печаль прочь. Воистину, коньяк - венец творения!

С Новым годом, друзья мои! Выше бокалы с божественной влагой!

Хочу написать книгу. Будет называться "Сон Эпименида". Вот примерное содержание:

1. Размещение семян в рост. Неолитическая революция пожирает своих детей.

2. Рождение Эроса-Капитала из мировой фанетии. Невидимая рука Рынка творит мир. Табу на инцест.

3. Магические практики - создание бессмертного Субъекта.

4. Требование благословления и Субъект. "С Богом боролся и человеков одолевать будешь".

5. Тяжёлое кадингиростроение.

6. Килонов грех. Never believe a cretans. Алтарь неведомому Богу.

7. Клисфен Алкмеонид - тираноборец. "Делай что изволишь". Буле - Совет пятисот.

8. Любовь Алкивиада Алкмеонида к Сократу. Говорливый Эрос и нехватка.

9. Пиррова победа зрения. Хлад тонок и Глас.

10. Филаутия и буле святого Максима Исповедника.

11. Метафизический Кадингир, магическое имя и Любовь воплощенная в диалогической общине. Эрос и агапэ.

12. Алхимический бракованный философский камень. Плавание Означающего в верхних водах.

13. Венок тропов.

14. Буйство Голема. Дневники Каммерера, секретаря графа фон Кюрштейна, повествующие о непокорных гомункулусах.

15. Самодвижущаяся вермишель Эразма Дарвина.

16. Великий Террор и торжество Es-Капитала.

17. Возглас Мюрата в оранжерее дворца Сен-Клу. Разгон герусии и Совета пятисот.

18. Экстраординарный профессор Выбегалло из Йены и дрожание левой икры Наполеона Бонапарта.

19. Ватерлоо и выход Эпименида из пещеры.

20. Полёт совы Минервы мировой Ночью. Заклинание Капитала Марксом.

21. Влияние гегельянства Владимира Соловьёва на Александра Кожева. Судьбы хилиазма. Учение об антихристе.

22. Русское землетресение - "казаки и калмыки" против Субъекта.

23. Минотавр и путешествие по Лабиринту.

24. Сумерки. Война вампиров и оборотней.

25. Превращённая форма. Превращение оборотня в человека.

26. Постмодерн - исполнение "Марсельезы" на концертине-пикколо.

27. Японский Visual kei - антропологический идеал человека Конца истории.

28. Район Харадзюку - кладбище Субъекта. Сноб - адепт Капитала.

29. Матпотребности и духпотребности. Уничтожение кадавра джином.

30. Предрассветный час.

Хочу написать, но мне лень.

    Вот есть непосредственное единство. Полное слияние, до неразличимости. Например животные, или вот камни какие-нибудь. Вроде как они есть в отдельности, но всё это всего лишь части универсума. Части. Части чего-то единого в своей сущности. В этом смысле, этих частей вобщем-то и нет. Они взаимозаменяемы, их до хрена, и они какие-то тупые вобщем-то. Гегель это единство мира называл Наличное - Dasein. То, что просто есть, есть да и всё - это и есть Дазайн. Но. Тут есть важнейшее "но". Вот это вот Наличное - оно не просто так есть где-то там в объективном мире, вне нашего сознания. Так мир предстаёт в человеческом восприятии, в феноменологии, в известном смысле у нас в башке. И это душняк. Там нет свободы. А свободы хочется. Поэтому Гегель и говорил - нафиг всё это давящее единство мира, надо куда-то выковыриваться из него. Куда? В никуда. В смерть. Или в виртуальный Вампир Друзей (эх, не застал Гегель Интернета, порадовался бы старик). Короче, нормальная логика самоубийцы. Очень готично.
    Но тут появляется товарищ Хайдеггеридзе, который взял всё эту гегелевскую кухню и сказал - нефиг тут от мира убегать, будем страдать, дескать. Хайдеггер взял да вернул Человека, как особый феномен, обратно в Dasein. Так и сказал - человек это Дазайн. Но это касается только раннего Хайдеггера времён "Бытия и времени". Интересный момент, чисто биографический - Александр Кожев как-то признавался, что его знаменитые гегелевские семинары просто не появились бы без "Бытия и времени". Не, вообще, те кто в теме, найдите, как говорится, десять отличий между кожевскими штуками и раннехайдеггеровскими. Хайдеггеровский Набросок, по мне, так это просто калька с гегелевского Становления. Пресловутый Ужас-Angst, который по раннему Хайдеггеру прикрывает само Ничто, ну это же экзистенциальный аналог гегелевской Негации. Да там много параллелей. Я даже вот чего думаю - зрелый Хайдеггер называл Ницше высшим проявлением мировой Ночи. Типа ницшевский Сверхчеловек - это кульминация Постава и ничтоженья. А я вот думаю, что певцом Ночи был как раз сам ранний Хайдеггер. И даже потом он не хотел себе в этом признаться. Кроме того, кто у нас Ницше-то? Правильно, криптогегельянец. Даже так: поп-гегельянец, на манер нью-эйджевских поп-кришнаитов и поп-каббалистов. В таком вот аксепте.    

Ну вот я и приехал. Мы делали великое дело во благо всех живых существ, и мы его сделали. Альбом дружищи Джаза наконец-то записан и издан. Ура, товарищи. Я помогал, как мог, а потому устал, как собака. От утомления у меня внутре сделалась сияющая Великая Пустота.

Комменты включил. Прошу прощения у всех кто поздравлял меня с днём рождения - я не мог ответить, потому как сдуру забыл дома пароль от лирушного блога. Говорю сейчас: всем огромное спасибо! Был очень тронут. Мир.

Я завтра уезжаю в командировку. Недели на три. Не теряйте. Комменты отключаю. Всем здоровья. И счастья.

Евгений Замятин

Арапы

    На острове на Буяне - речка. На этом берегу - наши краснокожие, а на том - ихние живут, арапы. Нынче утром арапа ихнего в речке поймали. Ну так хорош, так хорош: весь филейный. Супу наварили, отбивных нажарили - да с луком, с горчицей, с малосольным нежинским... Напитались: послал Господь! И только было вздремнуть легли - воп, визг; нашего уволокли арапы треклятые. Туда-сюда, а уж они его освежевали и на угольях шашлык стряпают. Наши им - через речку:
- Ах, людоеды! Ах, арапы вы этакие! Вы это что-ж, это, а?
- А что? - говорят.
- Да на вас что - креста, что ли, нету? Нашего, краснокожего, лопаете. И не совестно?
- А вы из нашего - отбивных не наделали? Энто чьи кости-то лежат?
- Ну что за безмозглые! Да-к ведь мы вашего арапа ели, а вы - нашего, краснокожего. Нешто это возможно? Вот, дай-ка, вас черти-то на том свете поджарят!
    А ихние, арапы, - глазищи белые вылупили, ухмыляются да знай себе уписывают. Ну до чего бесстыжий народ: одно слово - арапы. И уродятся же на свет этакие!

1922 год

Eypoпаны бiр елес кезiп жyр - коммунизм елесi.
                                                         Карл Маркс.

    Как известно, казахи - народ с весьма развитым чувством юмором и самоиронией. Нет ни одной темы, которую бы они не норовили обстебать. От политики до межнациональных отношений. Пальца им в рот не клади. Особенно над собой поржать - у казахов это самое милое дело.
    Идёт это от традиции айтысов. Это когда садятся напротив друг друга два акына, играют на домбрах и поочереди друг дружку подкалывают, под всеобщий смех зрителей. Не стесняясь в выражениях. Кто обиделся и сорвался, тот и проиграл. Айтысы до сих пор у деревенских казахов - любимое развлечение. У нас их частенько по ящику показывают, по местным каналам. Я правда, к своему стыду, не понимаю по-казахски, но видно - зал ржот, покатывается.
 Кстати, знаете как домбры появились? Мне рассказывали вот чего: типа первоначально домбра это была такая плоская дубина с двумя струнами. Жырау (странствующий поэт) въезжал в аул, и начинал тренкать на ней и петь. Чего-нибудь нелицеприятное. Срывать покрова и обличать - это тоже казахи любят. А ежели народ серчал и бросался на правдоруба, то тот, недолго думая, хватал домбру-дубину за гриф и шёл на отмах. Народная демократия в действии.
    Короче, друг-казах рассказал новый анекдот. Рассказывать его, конечно, надо с соответствующим произношением, в этом вся соль. Но увы. Короче, анекдот: 

Do you know the warm progress under the stars?
Do you know we exist?
Have you forgotten the keys to the Kingdom?
Have you been borne yet & are you alive?
            Джим Моррисон, из "An American Prayer"

    Подлинная история всегда была с нами. Незамечаемая. Заслонённая отчуждением. История не одна, их ровно две. Две истории. Одна - это история погони осла за морковкой, история поиска наслаждения, сиречь дление и снятие отчуждения. Вторая - история событийная, история встреч с отсутствующим Бытием, история присутствия. Угрюмый старик Хронос и вечноюный крылоногий Кайрос. Эти истории параллельны. Но они же и постоянно пересекаются в римановом пространстве общественного места точек. Это рождает возрождения. Духовные всплески. Но наш общий хронотоп оккупирован умиранием - пожирающим собственных детей Хроносом. Бесполезно человеку нехватки толковать о чём-то кроме счастья.
    Сможем ли мы не поодиночке, а сообща схватить за локон постоянно набегающего на нас Кайроса? Или его удаляющийся лысый затылок так и будет являть нам во снах травму - превращённую форму события встречи?

Пластмассовый мир победил.
Ликует картонный набат.
Кому нужен ломтик июльского неба?
                  Егор Летов, "Моя оборона"

    Конец истории наступил уже давно. Примерно в пять часов вечера 14 июля 1789-го года. Бастилия пала. Народ Франции восстал и сверг тирана. Рабы в смертельной Борьбе одолели Господ. И стали Гражданами. Впервые в мировой истории, основной движущий мотив истории был удовлетворён. Желание Другого достигло своего Признания. Всё. Так старая история исчерпала себя.
    Но Конец истории это не точка, это процесс - длительность. Звезда истории взорвалась ослепительным взрывом и коллапсировала в чёрную дыру Конца. И с тех пор, со времён великой французской революции, эта чёрная дыра растёт и расширяется, засасывая в свою мёртвую утробу народы и страны. Ничего Нового в истории с тех пор не появилось. Ни в философии, ни в искусстве, ни в событийной ткани. Мировую философию закончил Гегель - Абсолютный мудрец Конца истории. А все войны после Наполеона (включая две мировые) - это лишь триумфы Признания.
   Именно ситуация наступившего зацикленного безвременья позволила Карлу Марксу оглянуться назад и вокруг себя, и законченно описать капитализм, как сущностную общественную формацию Конца истории. Поэтому Маркс почти не писал о коммунизме. А если и писал - то гадательно, то профетически. Потому что подлинный коммунизм - это постистория. Это то, что за горизонтом событий. Коммунизм - это общество живых. Он невообразим человеком, заражённым трупным ядом Конца истории.
    И все революции после французской - это лишь кровавые перепевы Марсельезы. Коммунистической революции не может быть в принципе. Может быть только социалистическая - то есть насильственное установление буржуазно-демократического Государства равнопризнанных Граждан. Социалистическая революция - это торжество государственного капитализма.
    Вампир Друзей вот уже двести лет празднует ничтоженье мировой Ночи. Пластмассовый мир победил. Сможет ли человек в мужестве и мудрости принять свою судьбу, и пройти Пустоту этого колодца нигредо? Сможет ли человек одолеть притяжение Звезды смерти, и выйти к порогу подлинной истории - к Ereignis'у?

Кипела кровь в игре страстей
И ты невольно шел за ней
По бездорожьям.
Но свет, сбивающий с путей,
Был светом Божьим.
                 Роберт Бёрнс

    Человек постоянно закидывает себя в будущее своим наброском. По-другому скажу: человек постоянно стремится к порождению нашего совместного воображения - к агальме. Человек хочет вырваться из мира душной естности. Человек ощущает себя лишенцем. Поэтому в воображении он создаёт потусторонний мир, где ему якобы будет ништяк. Неважно как смертный его назовёт - рай, нирвана, мокша, неважно. Важно вот что: этот мир стрёмный, значит должен быть мир', где хорошо. И мало того мир' - это подоснова этого мира. Потому что мир' лучше для нас, и мы хотим иметь с ним связь. Значит тот мир - причина нашего. Это инвестиция в субтильное золото. Экономический мотив. Постав. Метафизика.
  Читая Хайдеггера, у меня складывается ощущение что Хайдеггер как будто вращался вокруг некой буквально тоски по Бытию. Как-будто хотел ухватить его, понимая что это ему никогда не удасться. Бытие - ничто из сущего, это не вещь, Бытие вообще не есть. Вот эта тоска и вызывает опредмечивание человеком Бытия - фетишизацию. Потому что человек хочет столкнуться с Бытием, восприять его, а того всё нет и нет. И тогда человек начинает выдумывать "Бытие", прирученное собственным воображением. Он помещает эту выдумку в речь, в язык, пытаясь магической силой слова удержать фантазм. Но это ложь. Бытие не живёт в загородках. Означающее сплывает с неуловимого Означаемого. Но почему Бытие ускользает? Или по-другому: почему мы его не воспринимаем, как Вещь?
    Ответ прост: потому что Бытие - это Другой. Совсем Другой. Вся эта тоска - ничто иное как превращённая форма диалога. Наши нарциссические галлюцинации - это следствия нашего неутолённого желания услышать ответ от самого Бытия. Мы ставим в своём умственном пред-ставлении призрачного двойника (образ себя), чтоб хоть с кем-нибудь пообщаться по душам. Хайдеггер говорил что вопрошание это и есть наша обращённость к Бытию. Но великому немцу не хватило лишь одного шага - понять, что вопрошание - это молитва. Неценное, низачемное диалогическое обращение к Другому. Именно поэтому Бытия и не видно, поэтому оно не вещь. Мир - это всего лишь ненавязчивая Граница между человеком и Другим. Место События Встречи.

    У меня воспалённые глаза. А у тебя? Меня зовут Бертольд Брехт. А тебя? Я хожу вдоль стен, сочиняю стихи и меня любят кошки. А ты доделал то, что хотел? В моих глазах луна Алабамы, а под ногами чужая сцена. А ты крал деньги? Про меня поют батавские шлюхи, и мне дарят пиво. А тебя ищут нацисты? Я умею считать: левой - два, три, левой - два, три! А ты был хоть с кем-нибудь в настоящем единстве? Я играл на гитаре, я играл на старом пианино, барабанил и громко кричал. Ты ничего этого не умеешь. Я был стар, я был молод, я был даже в Америке. Откуда ты родом? Я никогда ничего не боялся. Я говорил то что думаю. А ты знаешь кому принадлежит мир? Ты ничего не знаешь. Я тебя научу. Я видел мечту, я видел исполнение надежд, я знал любовь. Я тебя научу. Ты всё сделаешь как нужно. Мне уже не успеть.
    Когда я просыпаюсь, я вижу всё как оно есть. Ты сможешь так же. Когда я хриплю старые песни, мне подпевают. Ты сочинишь новые. У меня есть товарищи, много. У тебя тоже будут. Но я печален, ты же видишь. Бесцветное небо, тридцать лет войны, и руины на месте мечты. Моё имя написали красной краской на кирпичной стене. Мне мерещится мама, и какие-то дети смеются мне в уши. Когда я пляшу, я падаю. Когда хлопают в ладоши, меня сводит судорогой. Мои глаза печальны, ты же видишь. Но как хорошо. Как всё же хорошо. Прикури мне. Ты куришь? Я тебя научу. Пойдём. Мы обязательно найдём следующий виски-бар. Мы не помрём. Не будь я Бертольд Брехт!

    Всё-таки, братья Стругацкие - великие писатели. Проницательные, глубокие, чувствительные. Я давно собираюсь написать об их творчестве цикл постов с подробным анализом, но всё руки не доходят. Темы образа будущего, возможности диалога, проблемы ограниченности человеческого воображения, и вообще конечности человека, тема мещанства раскрыты ими с убедительной законченностью. И одна из ключевых тем Стругацких - тема Конца истории. Именно постановкой этой проблемы заканчиваются оба знаменитых их коммунистических цикла: т.н. "жилинский цикл" - повестью "Хищные вещи века"; и т.н. "цикл Мира Полудня" - повестью "Волны гасят ветер". Тем самым становится понятным, что проблема Конца истории - общечеловеческая, и неважно какое общество с ней столкнётся - коммунистическое или капиталистическое. Не знаю, знакомы ли были Стругацкие с философией Гегеля, или, тем более, Александра Кожева, но основная проблема историцизма описана этими фантастами с удивительной художественной достоверностью и философской глубиной.
   Но есть и ещё одна важнейшая тема этих писателей - тема неизбежности общественного прогресса. Через потоки крови, через грязь, через невежество, через угнетение человечество медленно, но верно движется в светлое Будущее. И это движение неостановимо. Привожу отрывок из знаменитой повести "Трудно быть богом", в котором движущие колёса прогресса описаны чётко и ясно:  

    Истинная цель экономики - физическое бессмертие. Или ещё точней: истинная цель экономики - БЕСКОНЕЧНОЕ СЧАСТЬЕ. Деньги и материальные блага, которые можно купить за деньги - суть симулякры этой настоящей экономической цели. Совершенно очевидно, что эта цель недочеловеческая. Ещё точней: ЛЮБАЯ цель есть нечто недочеловеческое, поскольку цель, с необходимостью, есть отчужденное от человека, и тем самым фетишизированное. Возвращение отчужденного и есть цель экономики. Но это экзистенциальный уровень.
    Онтологически же цель экономики - строительства жилья. Создание Дома-ойкоса. Икономия. Итак, истинная онтологическая цель экономики - создание Мест Встречи. Эта цель подлинно человеческая. И целью, как таковой, уже не является. Это начало подлинной Истории.

Здравствуйте. Я приехал. Был два месяца в раю. Рад всех видеть. Вас.

Мир.