Ирина Тумакова

Как работает экономика Беларуси и какие санкции болезненны для режима Лукашенко — объясняет экономист Владислав Иноземцев

 

— Владислав Леонидович, насколько серьезным «наказанием» для Лукашенко будут нынешние европейские санкции против Белоруссии?

— Мне кажется, эти санкции очень серьезны. В Евросоюзе четко оценили «проступок» Лукашенко и филигранно ответили на него. В отношении России такого пока никто не вводил. В 2018 году, когда Запад реагировал на отравление Скрипалей, в Конгрессе США было принято решение о том, что во «вторую волну» санкций по этому делу включается и запрет на прямые полеты «Аэрофлота» в Америку. Но тогда Трамп не подписал второй санкционный пакет, и дело осталось пустой угрозой. Теперь европейцы сделали большой шаг вперед.

— А в чем здесь наказание именно для Лукашенко, для белорусского режима?

— С одной стороны, это подрывает в Белоруссии целую отрасль. С другой — это серьезнейший удар по большому количеству людей. И то, что против Белоруссии санкции так серьезны, что их к тому же ввели так быстро, может иметь далекоидущие последствия.

— Какие последствия? Как скажутся разорение авиакомпании и фактически запрет для граждан покидать страну на ситуации в Беларуси?

— Не думаю, что потери Беларуси именно от утраты авиакомпании будут какими-то гигантскими. Во-первых, «Белавиа» не умрет, во-вторых, большой прибыли она никогда не приносила. Но у них есть еще «Белаэронавигация», которая собирала порядка 70 миллионов долларов в год за пролеты над территорией страны. Трафик был большой, так как через Беларусь идут практически все авиационные грузовые потоки с Ближнего Востока в США. И достаточно большой объем пассажирских перевозок из Европы в Азию. Это чистая потеря, потому что летать, скорее всего, никто не будет.

Если Запад уж взялся за транспорт, так есть еще Белорусская железная дорога — тоже государственная. Есть достаточно большой объем перевозок между Россией и Беларусью. Около двух третей автомобильного транзита из Европы в Россию идут через Минск. И если вдруг дойдет до серьезных ограничений по всем видам перевозок, это будет сильный удар. Транспорт дает республике порядка 7% ВВП. Вокруг основной трассы в Беларуси построено много бизнесов, которые с нее тоже кормятся. Потеря всего этого стала бы сильным ударом для Беларуси.

Это может быть ударом и по России. Если дальше потянуть эту ниточку, то потери будут и репутационные, и стратегические. По сути, у нас получается фактически железный занавес. Через Украину уже нет транзита — за исключением газа, через страны Балтии — там тоже постоянные конфликты.

— Как, по-вашему, могла бы развиваться Беларусь с каким-то другим правительством?

— Эта страна прекрасно расположена, она сидит на «золотой жиле». Россия все хочет стать мостом между Европой и Китаем, но она слишком большая для моста. А Беларусь — страна, которая имеет именно функцию «моста». Вы становитесь свободной экономической зоной, вы привлекаете европейских инвесторов, которые развивают сборочные предприятия. Для Белоруссии, на мой взгляд, это идеальный вариант: быть европейским сборочным цехом с выходом на российский рынок без таможни.

Представьте себе такой вариант: Лукашенко уходит, новый президент начинает искать ассоциации с Европой, отменяет налоги на европейские инвестиции, туда приходят компании. Белорусы начинают производить не креветку из озера Нарочь, а что-то реально хорошее. Какие-нибудь энергосберегающие лампы, полупроводники, компьютеры. На МАЗе собирают «Шкоду», на заводе «Атлант» — холодильники «Бош», и это все идет на российский рынок. А для России это чем плохо?

— Я никогда не пойму, чем это плохо для России, но в похожей ситуации Украина лишилась Крыма. Нашим соседям почему-то дорого обходятся попытки повернуться к Западу и развиваться независимо от нас.

— Оторвать от Белоруссии кусок? А смысл? Это наш ближайший союзник. Любые действия против Беларуси — это подрыв союзного государства, с которым мы носимся с 1999 года, это развал Евразийского союза, который мы кое-как сколотили после ухода Украины. Нет, Россия стерпит просто потому, что Беларусь ей нужна. Казахстан, вон, вообще смотрит в разные стороны, у него голова вертится, как флюгер. Они тоже не знают, откуда ждать проблем: тут Никонов пообещает отнять половину территории, а тут американцы стоят с их интересами в Средней Азии. Про Китай и его историю отношений с казахами вообще лучше и не вспоминать. И если вдруг события в Белоруссии начнут развиваться неожиданным образом, то и в Астане сильно подумают, стоит ли им оставаться в ЕврАзЭС. Это будет большое домино

.Да, Беларусь — член Таможенного союза и Союзного государства. Но никто ведь не запрещал Лукашенко подписывать соглашения с европейцами — даже оставаясь в Таможенном союзе и в составе Союзного государства. Строишь у себя китайский индустриальный парк — прекрасно. А почему ты не строишь европейский? Кооперируйся с Европой, а дальше предъявляй Путину счет. Иди в Евразийский союз, блокируйся там с Казахстаном, ставь всех ребят из Москвы в неудобные позы. Все возможно. Мне кажется, давление Белоруссии на Россию было бы сильнее, если бы она разворачивалась и в противоположную сторону.

— Примерно это Лукашенко и делал до прошлого лета. Когда ему не нравилось что-то в поведении России, он тут же изображал поворот на Запад, шантажировал Россию шашнями с Европой.

— Беда в том, что все его шашни были сугубо политическими, а не экономическими. И сигналы были очень слабыми. Вот если бы в Беларусь пришла компания «Интел» и построила самый крупный в Европе завод микрочипов, а потом они бы экспортировались по всему миру, это была бы сильная заявка. И такого рода вещей много можно было сделать.

— Вы сказали, что понимаете логику Лукашенко, который знает, что Россия не бросит «чемодан без ручки». А логику Путина вы понимаете? России-то зачем этот чемодан?

— Вот этой логики я не могу понять. Почему Россия не может поставить Лукашенко в неудобную позу и заменить его кем-то другом? У меня нет ответа на этот вопрос. Понятно, что Беларусь все равно от России будет зависеть. Недавно в Вашингтоне несколько организаций решили совместно написать программу для белорусского правительства. Не для оппозиции, а для любого правительства, которое там придет к власти. И первым пунктом значилось: ни в коем случае не разрывать отношения с Россией, ни в коем случае не пытаться уйти из Евразийского союза, иначе конец.

Мне кажется, что здесь есть некая чисто психологическая стычка человека коммерческого с безумным властолюбцем. Путин, несмотря на то что сидит у власти больше 20 лет, все-таки коммерсант. Мне кажется, что он любит деньги не меньше, чем власть. А Лукашенко любит только власть. В этом смысле Путин — человек, с которым можно договариваться. Он и люди вокруг него воспринимают страну как собственность, используют ее как собственность. Поэтому они не могут не понимать разговор о том, что собственность могут отнять, разрушить. Для них это важно. Белорусская власть делает, конечно, бизнес, но несопоставимый с российским. Лукашенко — маньяк, зацикленный на власти. Для него нормально выйти с автоматом к народу. Погибнуть, как Альенде. Ни Путин, ни кто-то из его друзей никогда до этого не дойдут.