pugachevskoevremya.ru/

 

На вопросы «Пугачевского времени» отвечает доктор экономических наук, основатель Центра исследований постиндустриального общества Владислав Леонидович Иноземцев.

– Владислав Леонидович, у провинциального жителя России, чье сознание определяет окружающая реальность, остается много вопросов, на которые никто не дает внятных ответов. Поэтому, если позволите, я попробую сформулировать их, в надежде получить от Вас ответы, что называется, на пальцах.

Саратовская область. Дорог нет, работы нет, в селах закрываются последние отделения почты, школы, население вымирает. Средняя зарплата в 12-15 тысяч не меняется лет десять, хотя цены на все от продуктов питания до лекарств и коммунальных услуг выросли в десятки раз. На этом фоне тотальное воровство чиновников всех уровней, коррупционные скандалы, проваленная мусорная реформа, повышение пенсионного возраста, преступная оптимизация медицин. Гайки нельзя закручивать до бесконечности, потому что в какой-то момент резьбу сорвет.  Складывается впечатление, что государство целенаправленно и последовательно провоцирует население на радикальные действия. Что происходит, какая конечная цель этой ничем не прикрытой  антинародной политики?

– Я понимаю Ваше возмущение и недоумение, но поставил бы вопрос существенно иначе. Государство не провоцирует население своей антинародной политикой – оно действует так, как если бы население в стране отсутствовало вовсе, оно его просто не принимает в расчёт. Учитывая, что бюрократия считает себя хозяином страны и всех её богатств («государство вам ничего не должно», как мы уже много раз слышали), чи­новники стремятся к личному обогащению на любой позиции – и именно это ведёт к тем последствиям, которые Вы описываете. Никакой «антинародной политики» нет, есть политика безразличия к народу и его интересам на фоне непреодолимого желания грабежа.

Выгодоприобретатели этой политики – чиновники как господствующий класс российского общества. Что каса­ется того, что «гайки невозможно закручивать до бесконечности» – то я бы сказал, что российская история убеждает меня скорее в обратном: неужели Вы считаете Ваш тезис приме­нимым, например, к сталинскому СССР? Наши люди покорны и склонны к приспособ­лению, а те, кто не склонен, в большинстве своём давно уже за границей. Поэтому я не считаю поведение чиновни­чества иррациональным – они крадут у народа столько, сколько он позволяет красть.

–  «Мировой экономический кризис, санкционная политика коллективного Запада в отношении России, денег нет, но вы держитесь!» – объясняют нам с экранов телевизоров.  А простой человек не может понять, почему нельзя взять и арестовать ворье во власти, конфисковать их миллиарды под матрасами и пустить деньги на развитие села, промышленности, повышение пенсий, ремонт дорог?

– Этого нельзя сделать по отмеченной выше причине. В России нет современного госу­дарства, в котором коррупция и воровство являются преступлением. В созданной у нас системе (заметьте – я не говорю «в созданной В. Путиным системе», так как она начала закладываться ещё при Б. Ельцине) воровство является способом получения дохода, предусмотренного принадлежностью к господствующему классу, но единственно возможным ввиду того, что собственность этого класса на институты государства не легитимизирована (в отличие, например, от Саудовской Аравии или нефтяных эми­ратов). В такой ситуации борьба с коррупцией прикрывает лишь устранение тех чино­вников, которые по каким-то причинам вышли из доверия или пали жертвами своих внутренних разборок. Арестовать «ворьё во власти» невозможно, потому что «ворьём» является вся властная верхушка в целом.

– После президентских выборов в США, российские СМИ объявили о крахе иллюзии, что в Америке возможны честные, демократичные и прозрачные выборы. При этом, поставив в пример, выборы в России, как заслуживающие доверия. Опять же, приведу для примера Саратовскую область. Знаете, как проходят выборы у нас? 90 процентов налогов, собираемых, скажем, в нашем Пугачевском районе, забирает область и федеральный центр. Потом, в качестве дотаций и субсидий нам что-то подкидывают по мелочи на благоустройство территорий,  ямочный ремонт дорог. Во время выборов приезжает куратор от партии власти и шантажирует местную администрацию, чтобы избирательные комиссии осуществили «правильный» подсчет голосов, в противном случае, никаких дотаций в следующем году район не получит. Как Вам такая демократия в действии?

– Обвинения США в отсутствии демократии смешны – просто потому, что главным приз­наком демократического общества является возможность легитимной смены людей у власти через выборы. Соединённые Штаты и другие развитые страны год за годом пре­доставляют нам  возможность убедиться в том, что такая смена происходит там посто­янно – а порой даже и неожиданно. Что касается России, то тут мы имеем совершенно иную ситуацию – и опять-таки, возникную далеко не вчера. Я бы рискнул сказать, что в России с самого появления её как суверенного государства подлинной демократии не существовало: все выборы, на которых власть в стране менялась демократическим способом, происходили… в горбачёвском СССР, в 1989-1991 годах. Потом мы голосо­вали только «сердцем», принимая Конституции 1993 и 2020 годов, выбирая Б.Ельцина в 1996 году и восторгаясь его преемником в 2000 и 2004-м. Россия, я уже об этом говорил на страницах Вашего издания, является коммерческим государством (книга с таким же названием выходит у меня осенью этого года) – и поэтому торг и подкуп, в том числе и в ходе «избирательного» процесса, меня совершенно не удивляют.

– В продолжение темы. Перед предстоящими выборами в Госдуму, мы в провинции наблюдаем такую тенденцию. «Единая Россия» абстрагируется от местной власти, активно критикуя ее, обвиняя в неисполнении обязанностей. Народ ругает чиновников администраций, не понимая, что у тех нет ни средств, ни полномочий для решения каких-то серьезных проблем. После принятия поправок в Конституцию местное самоуправление как самостоятельная форма народовластия окончательно канула в небытие. Осталась видимость, фикция. Прокомментируете?

– Так оно и есть. Выстраивая государство по образцу корпорации, власть, прежде всего, обеспечила устранение из процесса принятия решений акционеров (граждан), а затем ожидаемо принялась за «низовых менеджеров» (местное самоуправление). Его вклю­чение в «вертикаль» – естественное дальнейшее усиление бюрократического класса.

–  Образование. Только ленивый не критиковал Болонскую систему, ЕГЭ и не призывал к возврату советской системы образования. Если есть понимание, что образование, встроенное в сферу услуг неприемлемо для нашей страны, почему воз и ныне там?

– У меня сложное отношение к этому вопросу. Я не являюсь сторонником советской сис­темы образования; за исключением, быть может, фундаментальных естественнонауч­ных дисциплин, оно было системой образования, отвечавшей потребностям замкнутой идеологизированной страны. Да, Единый государственный экзамен имеет множество недостатков – но я воспринимаю их как при желании устранимые, а не «обнуляющие» всю нынешнюю систему.

Меняется мир, меняются общества, меняется и образование. Я вижу в нашей системе скорее две другие проблемы: во-первых, это искусственное иско­ренение в образовании дискуссий и разных точек зрения, которое проистекает вовсе не из Болонской, а из нынешней кремлёвской «системы»; и, во-вторых, очевидную избы­точность высшего образования с точки зрения его экономической целесообразности (в мире сегодня вполне нормальным является показатель 30-40% охвата высшим образо­ванием вчерашних выпускников школ, тогда как у нас он приближается к 80%) при том, что экономика не предъявляет спрос на подобные кадры (доля лиц, не работающих по специальности после окончания вуза в России самая высокая в мире). Именно на эти вопросы я бы обращал основное внимание, а критика ЕГЭ и Болонской системы только уводит нас от реальных проблем, существующих в данной сфере.

– В российских мейнстримных СМИ есть три главных направления: позитивное освещение деятельности президента, внешние конфликты и безальтернативность действующей власти. Если под первые два пункта подводится какая-то логика, то последний критики не выдерживает, поскольку в сфере внутренней политики ничего существенного не делается, наоборот.  Почему, как Вы думаете, в политических ток-шоу вопросы внутренней политики, практически, не обсуждаются?

– Просто потому, что власть не считает необходимым привлечение внимания людей к той политике, в которой они могли бы сказать своё слово. Внешняя политика безопаснее, так как при её оценке люди воспринимают себя как часть страны с едиными интереса­ми, а тех, которые их не разделяют, числят чуть ли не предателями – во внутренней политике такая степень единства практически недостижима, и поэтому любая тема подобного рода может быть для власти заведомо проигрышной. Кроме того, внешняя политика традиционно считается тематикой, требующей особенных компетенций, ко­торые якобы есть не у всех – и потому здесь удобнее вести дискуссии «для избранных», которым «народу» остаётся только внимать. Безгласные люди – это мечта нашего правительства, и поэтому внешняя политика становится любимой темой обсуждения.

– Тема недоверия граждан к власти выходит за рамки кухонного недовольства, когда касается жизни и здоровья людей. По решению федерального правительства в Саратовской области строится завод по переработке отходов I и II классов опасности. Люди не верят заявлениям чиновников о безопасности данного предприятия. Завод строят на базе бывшего завода по уничтожению химоружия. Причем, как говорят местные жители, резервуары с переработанными химическими веществами по-прежнему хранятся на территории, и, не вывозиться, не утилизироваться не планируются. Онкология бьет рекорды, про экологию и говорить нечего. Жители области собирают подписи против строительства, выходят на митинги и одиночные пикеты. Тщетно. Если эти граждане станут в перспективе одними из тех, кто выйдет на улицы вместе со сторонниками Навального, можно их будет в этом винить и считать пятой колонной, предателями Родины?

– Я вообще не принимаю позиции, которая трактует протестные действия граждан как предательство Родины. Никакой «пятой колонны» в стране нет и не было; никому на Западе нет интереса в свержении российской власти – все желания западных полити­ков ограничены стремлением обезопаситься от российского государственного терроризма и от вмешательства Кремля в дела развитых стран и их союзников.

А. Навальный – достой­ный человек и патриот, выступающий против разграбления богатств Росссии чиновни­чеством, и он вполне заслуживает поддержки в этих своих стремлениях (меня иногда обвиняют в том, что я не слишком им восторгаюсь – но я просто говорю о том, что ему не удаётся и не удастся «электризовать» российское общество в той мере, которая могла бы вызвать политические перемены). Что касается экологического движения, я полностью поддерживаю требования граждан, которые стремятся дышать чистым воз­духом и борются с уничтожением властями и аффилированными с ними коммерсанта­ми окружающей среды. Эти люди выступают за свои естественные права и достойны всяческой поддержки – причём мы видим, что в России уже отмечаются их локальные успехи (например, в Шиесе, где в итоге власти отказались от строительства мусорных полигонов).

Убеждён, что именно те движения, которые акцентируют внимание на важнейших локальных проблемах, ставящих под угрозу жизни людей, окажутся наиболее популярными и востребованными в стране, тогда как производители филь­мов про дворцы Путина вряд ли заручатся всенародной поддержкой (хотя и жаль). 

– В заключение вопрос, который волнует многих. В свете последних событий в мире, какова, на Ваш взгляд, вероятность начала полномасштабной войны с участием России?

– Нулевая. Разговоры на эту тему нужны только власти, которая стремится изобразить Россию в кольце врагов, что помогает объяснять собственные неудачи в экономике и получать молчаливое согласие населения на увеличение военных расходов и ужесто­чение имперской и агрессивной риторики.

 

Вопросы задавал С. Аристов