Ирина Павлова

В отличие от российской прогрессивной общественности я не вижу в России политического кризиса. По-моему, есть всего лишь эйфория, в которой до сих пор пребывают участники декабрьских митингов, отвыкшие от такой многолюдности. Но кризиса нет, потому что со стороны митингующих не выполнен даже тот необходимый минимум условий ненасильственного давления на власть, который сформулирован в известной книге американского политолога Джина Шарпа "От диктатуры к демократии".
Не останавливаться? Но в России массовые митинги закончились 24 декабря, а не продолжались без перерыва, как на Майдане или на площади Тахрир. Очередной митинг запланирован лишь на 4 февраля. Преодолена ли атомизация протестующих? Нет, она, наоборот, только усилилась. Началась буквально война всех против всех. Так что пока ни о каком согласованном и непрекращающемся давлении на власть говорить не приходится. Не видно и стратегии. Более того, среди протестующих нет единства даже по принципиальному вопросу о монополии на власть.

Декабрьское протестное движение отражает общее состояние российского общества. А оно, как и в 1991 году, остается псевдодемократическим. Правда, если 20 лет назад для него были характерны западные демократические идеалы и восточные тоталитарные навыки, то сегодня, после многолетней массированной кампании развенчания "лихих" 1990-х, антизападничества, пропаганды традиционного самовластия и великодержавия как высших ценностей российской цивилизации, демократические идеалы сильно потускнели, если не дискредитированы совсем, а восточные тоталитарные навыки только укрепились. Общество, может быть, действительно разлюбило Владимира Путина и недовольно сегодня своей жизнью, хотя этот факт больше говорит о самом обществе, в котором всего каких-то три года назад наблюдалась противоположная картина - почти 80% россиян были своей жизнью довольны.

Однако и сегодня все по-прежнему уповают на власть и именно с ней связывают надежды на изменения. Без Путина, но с Властью. И государственники-охранители, и либералы, и левые. Все ждут, что Власть наконец-то проявит "политическую волю"! Начнет новую индустриализацию! Откроет фронт настоящей борьбы с коррупцией, может быть, даже с громкими показательными процессами над особо проворовавшимися! И все тоскуют по Идеалу. Вот государственник Михаил Леонтьев, уверенный, что страна "угрюмо ждет, что ей дадут Смысл, Работу и Будущее". А вот либерал Андрей Пелипенко, считающий, что "неспособность и нежелание предложить обществу стратегию развития даже на уровне сколь-нибудь убедительной имитации - гораздо боле серьезный порок, чем может показаться на первый взгляд". Или левый социалист Сергей Удальцов, мечтающий о "каком-то дальнейшем общем деле" для участников митингов.

Вот почему, несмотря на проклятия по адресу "национального лидера", Россия обречена на нового вождя. "Новой экономической политикой" путинского десятилетия, сегодня все недовольны, но и к смуте 1990-х возвращаться не хотят. И что остается? Можно спорить по поводу определений этого варианта. Кто-то согласится с Андреем Илларионовым, предрекающим Джамахирию. Кто-то - с Дмитрием Шушариным и Юрием Афанасьевым, говорящими о неототалитаризме. Ясно одно: новый виток исторического развития страны диктует укрепление традиционной российской государственности и закрепощение общества со всеми вытекающими последствиями.

Демократическому варианту просто неоткуда взяться. Он не просматривается даже в зародыше. Сегодня уже мало кто спорит с утверждением, что никакой демократической революции в августе 1991-го не произошло, хотя тогда тоже все пребывали в эйфории. А в последующие годы российская власть только укрепляла свои позиции, закрепощая в том числе и "новых русских", в одночасье ставших владельцами огромных кусков государственной собственности. Владельцами, но не собственниками. Ирония истории в том, что русские богачи оказались на положении холопов верховной власти. Сама же властная корпорация, тоже став собственником, поставила под контроль не только силовые структуры, но и общество, сделав его объектом своих манипуляций.

Даже прошедшие митинги играют на руку власти, потому что легитимируют избирательную кампанию в глазах Запада. Вот, пожалуйста, недавнее подтверждение - ответ прокремлевского политолога Вячеслава Никонова на вопрос: "Так будут "митинговые метели" в феврале или нет?" "Митинги, безусловно, будут, - сказал он. - В этом, собственно, логика нынешнего политического процесса, совпадающего с президентской предвыборной кампанией. И политическая борьба будет, безусловно, обостряться. Она станет более острой, чем в период схватки за посты депутатов Госдумы..."

Главный вопрос переживаемого момента заключается в том, можно ли прервать дурную повторяемость российской истории. Сделать так, чтобы Россия не скатилась ни в смуту, как в 1917-м, ни в тоталитаризм, как в 1929-м. Теоретически можно - и это могли бы сделать российские бизнесмены. Именно они могли бы стать центром сборки новой свободной России. Опять же теоретически, потому что пока нет никаких признаков того, что бизнесмены способны на Поступок - бросить вызов верховной власти, потребовать от нее гарантий права частной собственности.

Все они молчат. Молчат олигархи, получившие богатства российских недр сомнительным путем. Молчат другие крупные собственники, находящиеся под крылом верховной власти. Молчат средние и даже мелкие собственники, предпочитающие платить дань силовикам и местной власти. Никто даже не пытается поставить принципиальный вопрос о пересмотре итогов приватизации начала 1990-х и установлении честных правил игры. Никто не стремится создать нормальную либеральную партию (а не псевдопартию Михаила Прохорова). Никто не требует пересмотра уголовных дел и освобождения тысяч заключенных, отбывающих срок по экономическим статьям.

Не знаю, читали ли российские бизнесмены книгу Ричарда Пайпса "Собственность и свобода". Если и читали, то, похоже, предпочли оставаться холопами на службе у российской власти. Предпочли скупать за границей недвижимость, бросать деньги на ветер и вкладывать их в никому не нужные футбольные клубы, но не тратить их на развитие своей страны. А Кремлю выгодно держать их в своей власти, культивируя в них комплекс вины.

Мировая история не знает другого пути становления демократических процедур и институтов кроме утверждения права частной собственности. Сначала частные собственники с гарантией права передачи собственности по наследству, а затем нормальный парламент, нормальные партии, нормальный суд и т.п. для отстаивания своих интересов. Именно частные собственники стали основой правового государства на Западе. Именно они обеспечили оформление договора между государством и обществом, делая это в целях собственного выживания и безопасности. Но эти азы правового государства и демократии почему-то воспринимаются труднее всего.

Требовать же в нынешних условиях честных выборов, выборов в псевдопарламент, в котором заседают псевдопартии, - это нонсенс, противоречие в определении, не говоря уже о том, что эти требования только помогают власти укреплять отстроенный ею фасад имитационной демократии.

Российской общественности, действительно заинтересованной в свободном развитии страны, необходимо перетянуть на свою сторону бизнесменов, просвещая их, организуя, воспитывая у них гражданское самосознание, убеждая их выйти из-под крыла власти. Любой другой путь - это путь в неототалитаризм. С компьютерами, айфонами, айпадами, с новой индустриализацией, но и с традиционной верховной властью и новым закрепощением.