АЛЕКСАНДР ГОЛЬЦ

Сначала напугать, а потом обнадежить — именно так следует крупному военному руководителю вести себя с подведомственным народом. Начальнику Генерального штаба Николаю Макарову, выступавшему недавно в Общественной палате, в полной мере удалось и первое, и второе. Сначала, характеризуя военную ситуацию, складывающуюся вокруг России, генерал не жалел черной краски. И в конце концов выдал нечто, что имело все шансы стать сенсацией. Если взглянуть на то, что у нас происходит на сопредельных границах, ясно, что риск втягивания России в различные локальные конфликты резко увеличился, сказал генерал. «При определенных условиях локальные и региональные конфликты могут перерасти в массовые с применением ядерного оружия», — допустил глава Генштаба. Если так, то самое время объявлять всеобщую мобилизацию.

Однако в своем выступлении, посвященном военной реформе, генерал объявил скорее всеобщую демобилизацию. По его словам, военное ведомство твердо взяло курс на контрактизацию Вооруженных сил. С 2013 по 2017 годы Минобороны планирует заключать контракты с 50 тысячами добровольцев ежегодно. В результате количество солдат-добровольцев должно составить 425 тысяч военнослужащих. При этом военное ведомство все-таки сделало выводы из провала Федеральной целевой программы по частичному переводу Вооруженных сил на контракт, которую пытались реализовать в 2003-2008 годах. Теперь профессиональным солдатом можно стать, только отслужив полностью срочную (всем памятно, как в «профессионалы» правдами-неправдами сгоняли мальчишек-призывников, лишь несколько месяцев находившихся в армии). Теперь в субъектах Федерации будут развернуты специальные вербовочные пункты. Подписавшие контракт в обязательном порядке пройдут трехмесячную подготовку в учебных центрах при военных вузах. Более того, в Минобороны поняли, очевидно, что поручать перевод Вооруженных сил на контракт Главному организационно-мобилизационному управлению (влияние и благоденствие сотрудников которого сугубо зависит от сохранения призыва) — значит заранее обрекать все дело на провал. Теперь контрактниками будет ведать специально созданное подразделение в Управлении кадров военного ведомства. Наконец, главное: начальник Генерального штаба заявил, что полная замена срочников на контрактников вполне разумна, но Минобороны хочет убедиться в том, что набираемые контрактники нормально подготовлены, и если программа увеличения их числа до 2017 года окажется успешной, то можно будет подумать и об окончательной отмене призыва. Это признание (даже если учесть, что у нас предвыборный период, когда все желают сказать электорату нечто ободряющее) дорогого стоит. Особенно принимая во внимание, что Макаров впервые открыто заявил, что весь мобилизационный резерв Вооруженных сил будет составлять всего 700 тысяч человек. Это означает, что Россия в принципе отказывается от концепции массовой мобилизации, когда накануне войны, в так называемый угрожаемый период, под ружье предполагалось поставить несколько миллионов резервистов. Стало быть, отпадает и потребность в призывной армии, главная цель которой — военная подготовка военнообязанных, с тем чтобы формировать мобилизационный резерв на случай войны.

Казалось бы, все замечательно. Военное руководство наконец осознало, что в нынешней демографической ситуации формировать армию срочниками невозможно. Минобороны (а скорее, высшему руководству страны) осталось сделать всего один шаг по пути разумности. А именно: ясно и четко признать, что Россия не может до 2025 года содержать Вооруженные силы численностью в миллион человек. Но, подозреваю, сделать этот шаг весьма непросто. Для этого Кремлю пришлось бы отказаться от бессмысленной милитаристской риторики. Вернемся к докладу начальника Генштаба.

Итак, насколько можно понять из публикаций «Коммерсанта» и «Красной звезды», к числу угроз безопасности относят (наберись терпения читатель): (во-первых) стремление Запада обеспечить энергетическую безопасность в ущерб экономическим и политическим интересам России; (во-вторых) нарушение стратегического баланса сил (развёртывание элементов глобальной системы противоракетной обороны, разработка межконтинентальных баллистических ракет в обычном снаряжении); (в-третьих) сохранение мирового лидерства США, расширение военного присутствия и зон ответственности США и НАТО (расширение НАТО на Восток, реконфигурация базирования Объединённых вооружённых сил НАТО, создание Объединенного командования ВС США в Африканской зоне); (в-четвертых) наличие территориальных притязаний к нашей стране и её союзникам; (в-пятых) проведение силовых акций в обход принципов и норм международного права; (в-шестых) возможность возникновения и эскалации вооружённых конфликтов на Юго-Западном и Центрально-Азиатском стратегических направлениях; (в-седьмых) начало «соревнования» за освоение недр и коммуникаций в Арктике (наращивание ледокольного флота, базирование подразделений ВС); вывод оружия в космос и разработка противоспутникового оружия (уничтожение ракетами китайского и американского спутников).

Вы передохнули, уважаемый читатель? Ведь это еще не все. Оказывается, конфликт может возникнуть из антироссийской политики стран Балтии и Грузии, которая способна создать кризис в отношениях России и НАТО. А еще политическое руководство ряда стран для достижения своих стратегических интересов продолжает использовать технологии «цветных революций», что позволяет ему принудительно смещать неугодные политические режимы (Ливия, Египет, Тунис, Йемен). Как подчеркивается в документе, эти технологии могут проецироваться на Россию и ее союзников. Создание элементов системы ПРО, как следует из текста доклада, также существенно нарушает сложившийся баланс сил и стратегическую стабильность в целом.

То, что это не конспект из лекций двадцатилетней давности, бережно сохраненный аккуратным полковником, который теперь пишет речи начальникам, убеждает беседа пока что действующего президента в штабе 58-й армии. Он, например, поведал, что война с Грузией в 2008-м предотвратила присоединение Грузии к НАТО: «Если бы в 2008 году мы дрогнули, была бы уже другая геополитическая раскладка, и целый ряд стран, которые пытались искусственно затащить в Североатлантический альянс, скорее всего были бы там».

Нетрудно заметить, что большая часть перечисленных угроз если и может быть отнесена к таковым, то, в любом случае, не может быть отражена военными средствами. Однако руководитель Генштаба повторяет глупости, которые ему вписали из речей Путина и Медведева, изобилующих милитаристской риторикой. Попробуйте объяснить, как можно военными средствами бороться с суверенным решением государств присоединиться к Североатлантическому альянсу (если каждый раз не затевать войнушку). Равно как и противостоять «цветным революциям» — ну разве что так, как это пытался сделать полковник Каддафи.
Повторю, милитаристская риторика российских руководителей (аккуратно воспроизведенная в докладе начальника Генштаба) не может быть реализована в адекватных военных ответах. За исключением угрозы применения ядерного оружия. Что мы и услышали от генерала Макарова. Так что не стоит удивляться. Если мы видим военную угрозу в деятельности НАТО, то неизбежно придется допускать возможность ядерной войны. Ведь на ведение обычной нет сил. Однако признавать это гласно никому не хочется. Нравится это или нет, если не ограничивать глобальные амбиции России, придется исходить из ее готовности начать ядерную войну…