Ставицкая Анна

«Утром мажу бутерброд — сразу мысль: а как народ? И икра не лезет в горло. И компот не льется в рот!» — эту цитату из сказки Леонида Филатова «Про Федота-стрельца» периодически вспоминаю, когда читаю об очередной гениальной инициативе наших власть имущих. От последних их идей, правда, бутербродом едва не подавилась, и каюсь, мелькнула мысль: то ли ослышалась, то ли журналисты что-то напутали. Оказалось, журналисты все поняли верно: и.о. председателя Совета Федерации Александр Торшин выдал законопроект, от которого содрогнулось все мыслящее юридическое сообщество. Рассмотреть эту инициативу депутаты планируют осенью. Аккурат перед началом предвыборной кампании.


Закон vs безумие


Смысл законопроекта в том, что если решением Европейского суда установлено несоответствие российского законодательства нормам Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, то исполнить такое постановление ЕСПЧ следует лишь после одобрения его Конституционным судом РФ. Торшин считает, что «необходимой является оценка сложившейся ситуации в иерархии норм права страны», и если Конституционный суд признает российский закон соответствующим Конституции, то исполнять постановления ЕСПЧ вовсе не обязательно.


Чтобы понять, насколько эта идея противозаконна, достаточно открыть статью 27 Венской конвенции о праве международных договоров от 23 мая 1969 года, которую Россия ратифицировала еще в 1986 году. В ней черным по белому сказано, что участник Конвенции не может ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания для невыполнения им международного договора. Это означает только одно: поскольку Россия признала обязательность выполнения норм Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, то ни Конституционный суд, ни какой-либо другой суд РФ не может устанавливать несоответствие решения ЕСПЧ нормам российского права и на этом основании приходить к выводу о невозможности исполнения такого решения. Сама мысль о возможности проверки решения ЕСПЧ на соответствие Конституции РФ настолько же нелепа, как и утверждение, что дважды два равняется пяти.


Это следует и из самой Конституции РФ, которая прямо провозглашает, что если российский закон противоречит международному договору, то применяются правила международного договора. Поэтому даже если решение Европейского суда, которое является составной частью Европейской конвенции, вступает в противоречие с постановлением Конституционного суда РФ, приоритетным будет именно оно.


Противопоставляя российские суды Страсбургскому, представители власти забывают о том, что когда наша страна признала юрисдикцию Европейского суда, он стал для России таким же нашим судом, как, например, не сходящий в последнее время с газетных полос Московский городской суд. И решение Европейского суда, вступившее в силу, так же обязательно для исполнения, как и приговор Московского городского суда.


Разница между этими судами лишь в том, что Европейскому суду граждане России, полностью разочаровавшись в отечественном правосудии, доверяют гораздо больше, считая его своей последней надеждой, а Московский городской суд называют «Мосгорштампом» и на его справедливость рассчитывают крайне редко. Российские же власти, наоборот, благоволят Мосгорсуду и с опаской относятся к Страсбургу.


Наши риски


Что может повлечь за собой принятие законопроекта Торшина, который фактически позволяет выборочно исполнять решения Европейского суда? Если законопроект Торшина будет принят, неисполнение решений ЕСПЧ может стать обычной практикой. Это новые удары по престижу России, и это повлечет за собой вынесение новых решений в отношении страны, нарушившей Конвенцию. 15 января 2010 года Россия ратифицировала и протокол № 14 Конвенции о защите прав человека. После этого, в соответствии со статьей 46 Конвенции, российские граждане получили возможность обращаться в Комитет министров — исполнительный орган Совета Европы и заявлять о том, что российские власти не исполняют решения Европейского суда. Если такие случаи будут доказаны и установлены, Комитет министров вправе применить санкции в отношении государства-нарушителя вплоть до исключения его из Совета Европы. Эта кардинальная мера приведет к тому, что россияне полностью лишатся возможности обращаться за защитой в Европейский суд.

А ведь часто именно решения ЕСПЧ помогают восстановить справедливость. Можно привести много примеров, остановлюсь лишь на одном деле из своей практики. Это история бухгалтера Мурада Гарабаева, которого в Туркменистане обвинили в хищении $40 млн со счета Центрального банка страны. По закону России запрещено экстрадировать своих граждан по запросу иностранных государств. Но, несмотря на то что Гарабаев являлся гражданином России, его экстрадировали в Туркменистан, где он подвергался пыткам и жизнь его была под угрозой. После вмешательства Европейского суда Гарабаева вернули в Россию, и московский суд его оправдал.


Надо сказать, за последние годы реакция российских судей на решения Европейского суда радикально изменилась. Если раньше адвокат, выступая в суде, ссылался на Конвенцию, судьи чуть ли не пальцем у виска крутили и намекали на необходимость лечения у психиатра. Сейчас они все же прислушиваются и даже учитывают решения Страсбурга. Инициатива Торшина, если она станет законом, может привести к откату, возвращению к тому самому правовому нигилизму, бороться с которым так убедительно призывал всех президент Медведев.


Время задуматься


Все сказанное выше — прописные истины, известные любому студенту юридического вуза. Поэтому-то, обсуждая инициативу Торшина, специалисты пытаются понять, «откуда ноги растут». Какие конкретно решения Страсбурга, вынесенные ранее или ждущие своей очереди, побудили сенатора или его кукловодов «разобраться с Европейским судом»? Одни указывают на недавнее решение Страсбурга о незаконности отказа в регистрации Республиканской партии Владимира Рыжкова, другие вспоминают «дело ЮКОСа» (жалоба миноритарных акционеров нефтяной компании), по которому Россия, вероятно, должна будет выплачивать многомиллиардную компенсацию. Третьи уверены: поток решений, вынесенных в Страсбурге против России, уже давно раздражает власть предержащих. Но каковы бы ни были истинные мотивы авторов законопроекта, ясно, что от его принятия больше всего пострадают рядовые граждане Российской Федерации, конституционное право которых на обращение за судебной защитой в Европейский суд будет существенно ограничено.


Те же, кто пропихивает сейчас эту пагубную инициативу, забывают одну важную истину: ничто не вечно! Сегодня они — власть и ограничивают права своих граждан, а завтра станут такими же простыми гражданами и их права будут ограничивать другие. Примеров тому — тьма: от дела сенатора Изместьева до скандала с подмосковными прокурорами. И куда они пойдут за защитой? Не в Басманный же суд!