Кэтрин Белтон (Catherine Belton)

Новость о том, что Центральный банк России вынужден закачать в капитал Банка Москвы 14 миллиардов долларов, чтобы заткнуть зияющую дыру в его балансе в рамках крупнейшей за всю историю страны санации, вызвала легкий озноб у инвесторов.

Если пятый по величине банк способен доставить такой неприятный сюрприз, что можно сказать о качестве управления, регулирования и надзора в российском банковском деле? И по поводу процесса принятия решений в ВТБ, который в этом году выиграл в упорной борьбе за контроль над Банком Москвы?

Для ВТБ, по крайней мере, есть хоть какое-то облегчение, что этот банк не останется наедине с проблемой покрытия убытков, так как государство предоставит 295 миллиардов рублей через Агентство по страхованию вкладов, оставив на долю ВТБ «всего» 100 миллиардов рублей.

Но это мало что дает для репутации участников, в том числе Андрея Костина, амбициозного руководителя ВТБ, или Алексея Кудрина, министра финансов, который до недавнего времени был председателем ВТБ.

Банковский сектор России никогда не отличался своей прозрачностью. В самом деле, после кризиса 2008 года опасения только усилились, что регулирующие органы закрывают глаза на нарастание проблемных кредитов, а в некоторых случаях смягчают требования к отчетности в отчаянной попытке сохранить сектор на плаву по мере погружения России в рецессию. Инвесторов всегда беспокоило, что официальный объем просроченных кредитов, составляющий менее 10% активов, вызывал не слишком много подозрений.

Но когда Центральный банк объявил в пятницу, что квази-суверенный муниципальный банк, Банк Москвы, должен будет получить 14 миллиардов долларов на спасение фондов, сумму, равную почти половине совокупных активов банка, брови инвестора изобразили изумление. В прошлом году, когда банк в последний раз отчитывался о своих показателях, он сообщил инвесторам о 5% просроченной задолженности по кредитам.

«Показатели просроченной задолженности по кредитам всегда были проблемой. Но мы никак не ожидали, что они настолько сильно отличаются от реальных цифр, — сказал один высокопоставленный аналитик по кредитам из крупного западного банка. — Инвесторы начинают сомневаться в качестве банковского надзора в России в целом».

Последние события в Банке Москвы, однако, не являются типичными для всего сектора. В какой-то степени финансовые проблемы, похоже, имеют связь с бурной схваткой вокруг его поглощения. Почти 20 лет банком управлял Андрей Бородин, близкий соратник Юрия Лужкова, бывшего мэра Москвы, который правил Москвой как собственной вотчиной вплоть до его изгнания осенью прошлого года после обвинений в коррупции.

Вскоре после увольнения Лужкова государственный банк ВТБ начал недружественное поглощение, выкупив 46% акций у городской администрации в банке и выдавив Бородина, бежавшего в Лондон в связи с уголовным расследованием по поводу кредита, который банк предоставил жене Лужкова Елене Батуриной.

Бородин и его деловой партнер Лев Аллалуев сопротивлялись поглощению, отказываясь продавать 25% долю в банке, которой они совместно владели. Аналитики говорят, что это политическое противостояние повлекло за собой финансовые проблемы Банка Москвы.

Банкиры говорят, что сразу же после свержения Лужкова баланс Банка Москвы уменьшился более чем на 3 миллиарда долларов. И когда ВТБ получил контроль над банком, он обнаружил, что более трети кредитного портфеля составили кредиты на проекты в сфере недвижимости, реализуемые компаниями, связанными с Бородиным.

Бородин настаивает, что кредиты адекватно обеспечиваются залогами. Но проблема в том, что банку еще предстоит опубликовать свои счета за 2010 год, он не смог их опубликовать даже к своему годовому общему собранию на этой неделе, и никто не знает реального состояния финансов банка.

«Нет ясности в отношении качества этих активов, — сказал Александр Данилов, старший директор рейтингового агентства Fitch в Москве. — Поэтому мы не знаем, каких мер по восстановлению стоит ожидать».

Один человек, близкий к ВТБ, сообщил конфиденциально, что проблемы «огромные».

«Выведено 12 миллиардов долларов. Как только мы увидели реальную картину, мы обнаружили, что это было сделано в течение нескольких лет», — сообщил этот человек. Указывая на кризис функции надзора в Центральном банке, человек добавил: «Они [руководители Банка Москвы] находились под таким зонтиком [со стороны сотрудников Центрального банка], что никто не мог даже приблизиться к ним».

Независимо от того, сможет ВТБ когда-нибудь получить обратно эти займы или нет, аналитики говорят, что санация означает большой удар по репутации Центрального банка, как учреждения, осуществляющего надзор.

«Это не был банк второго уровня. Это было квази-суверенное заведение в сердце государства, — сказал Тим Эш (Tim Ash), экономист по развивающимся рынкам из Royal Bank of Scotland. — Если такого рода вещи происходят в таком важном учреждении, это сигнал того, что всю банковскую систему России необходимо очистить полностью».

Инвесторам следовало бы пересмотреть свои российские банковские портфели. В России более 1200 банков. Шансы других подобных катастроф в стиле Банка Москвы очень велики.