Политик и эксперт Марина Литвинович рассказала "АПН Северо-Запад" о своем новом докладе о коррупции в российском правительстве, об "опасной и вредной" 282 статье УК РФ и "президенте по мелочам" Дмитрии Медведеве.

- На днях на новом сайте election.2012 появился доклад Мониторинговой экспертной группы под вашим руководством «Власть семей 2011. Правительство. Часть Первая», рассказывающий о коррупции в высших эшелонах российской власти. О коррупции за последние годы только ленивый не писал. Известны, например, доклады Бориса Немцова и Владимира Милова или разоблачения Алексея Навального. Зачем вы взялись за такую избитую тему, и чем доклады МЭГ отличаются от других исследований в этой сфере?

- Я не считаю эту тему избитой. Все кричат: «Корупция! Корупция!», но четкого представления о ее масштабах и наглости, с которой она осуществляется – зачастую нет. Наш доклад дает представления о тех членах правительства, которых нет в докладах «Путин. Итоги» и «Путин. Коррупция». Я считаю эти доклады неплохими и дающими достаточную картину по Путину и его друзьям и родственникам. Мы же описываем тех людей, которые, находясь в правительстве, реально контролируют огромные финансовые потоки и распоряжаются большой властью. Это не менее интересно.

Кроме того, наш доклад отличается тем, что в нем нет никакой «публицистики» и «литературы»: мы представляем только факты, проверяем их и показываем связь одних фактов с другими.

- Один из фигурантов доклада - глава Счетной палаты Сергей Степашин - сразу же отреагировал на его выход. Требует извинений, в противном случае обещает подать в суд. Извиняться будете?

- Нет, не будем. Мы считаем, что в докладе не содержатся какие-либо сведения, касающиеся Степашина и членов его семьи, которые могли бы быть опровергнуты. Как правильно отметил департамент информации Счетной палаты - в докладе использованы материалы прессы. Мы действительно связали воедино разрозненные данные, ранее опубликованные в различных источниках, при этом нам не удалось найти упоминаний об исках и судебных решениях, касающихся распространения недостоверной информации о Степашине. В целом, пусть подает в суд, если хочет. Но, думаю, до этого не дойдет, позиция у них слабая.

- Попадут ли в поле вашего зрения другие органы власти, помимо правительства. Как насчет Администрации президента? Что с региональными элитами? Найдет ли освещение в докладах МЭГ деятельность В. И. Матвиенко и ее сына Сергея?

- Этим летом мы планируем выпустить такой же доклад по сотрудникам Администрации президента. Что касается губернаторов – то запрос на это со стороны людей – очень большой. Пока не могу сказать, хватит ли у нас это сил в ближайшее время.

Валентина Матвиенко и ее сын присутствуют уже и в представленном нами докладе «Власть Семей: 2011. Правительство», однако, пока они там упоминаются точечно, а комплексного исследования мы еще не делали. Конечно, эта семья заслуживает бОльшего внимания.

- Уже очевидно, что тема коррупции будет одной из ключевых в грядущей избирательной кампании. Причем ее активно пытается использовать не только оппозиция, но и сама власть: вспомним антикоррупционную акцию «Наших» на проспекте Сахарова. Какой, на ваш взгляд, это может иметь результат? Поможет ли это сохранению власти в руках действующей элиты или наоборот погубит ее?

- Важно понимать, что коррупция – это не просто какая-то тема – как, например, тема экологии, или тема промышленности. Коррупция – это стержень и суть сложившегося государственного устройства, тот самый механизм, который приводит в экономику и политику в движение. Поэтому побороть нашу коррупцию без разрушения системы власти невозможно. Если кто-то начнет всерьез бороться с коррупцией – то это приведет к коллапсу власти, и, скорее всего, к падению российского государства в нынешнем виде. Формула действует и наоборот – если разрушится режим, то разрушатся практически все коррупционные связи.

- Среди анонсированных тем докладов есть такая как «282 статья УК РФ как орудие борьбы с инакомыслием». О чем пойдет речь в этом докладе? Какова ваша точка зрения по этой статье – должна ли она быть отменена?

-Да, на мой взгляд, 282 статью Уголовного Кодекса надо отменять, поскольку ее применение приводит к тому, что людей преследуют за политические взгляды или за высказываемое критическое мнение по отношению к представителям власти. Причем под эту статью уже стал попадать широкий круг людей – не только общественные и политические активисты, но и писатели, религиозные деятели, журналисты. Это очень опасная и вредная статья, она действует только во вред интересам общества.

- Был ли, на ваш взгляд, правомерным запрет ДПНИ как экстремистской организации?

- На мой взгляд, запрет организации на официальном уровне – это какой-то прошлый век, совершенно не учитывающий современных реалий развития общества, социальных связей и сетевого взаимодействия. Когда запрещают организацию, думают, что вместе с ней можно автоматически запретить людей – с их взглядами, мыслями, действиями. И всегда очень «неожиданно» выясняется, что и после запрещения организации люди никуда не деваются и продолжают свою деятельность. Поэтому запрет организации – бессмыслица, которая никак не достигает тех целей, которые пытается так неуклюже решить власть.

- Похоже, что национализм после Манежки становится другим важнейшим трендом в избирательной кампании. Как власть может использовать эту карту? Есть ли шанс заявить о себе у тех националистических сил, что неподконтрольны кремлевским башням?

- Националистическая линия играет сейчас только на сценарий «ухода Кавказа», то есть на развал страны. Иных сценариев в нынешний момент – нет. Именно поэтому власти так сопротивляются этой теме, боясь, что она может стать катализатором этих процессов. Использовать эту тему власть сама побоится, поскольку в таком случае она не сможет контролировать процессы, которые запустит.

- Нет ли ощущения, что в области «борьбы с экстремизмом» при Медведеве, декларирующем, что «свобода лучше, чем несвобода», ситуация стала хуже, чем при Путине? Число обвиняемых по экстремистским статям неуклонно растет, а сами обвинения становятся все нелепее. Взять хотя бы пример дела питерских активистов «Другой России», в рамках которого уже 12 человек преследуются даже не за какие-то акции прямого действия, а просто за политическую деятельность – ходили на собрания, платили взносы…

- Деятельность борцов с экстремизмом – центров «Э» - не имеет отношения к заявленному Медведевым тезису о том, что «свобода лучше несвободы». Это две параллельные реальности – слова президента, греющие душу либеральной публике, и деятельность бывших подразделений по борьбе с организованной преступностью, которые резко преобразовались в «Центры «Э». За последние годы Центры Э «встали на ноги», набрались опыта, «набили руку», поэтому и дел по экстремизму становится все больше и «гребут» под них уже всех, кого только можно. Я бы эти два процесса не увязывала. Я вообще считаю, что пора поднимать широкую общественную кампанию против 282 статьи и деятельности «Центров «Э», поскольку и то и другое наносит только вред.

- Полтора года назад вы говорили о поддержке программы модернизации страны и о том, что «оппозиции надо сыграть на опережение, чтобы Медведев в результате не остался «единственным реформатором». Как все это видится сегодня? Какую оценку вы бы дали деятельности «реформатора» и «модернизатора» к концу его первого президентского срока?

- Когда Медведев только заявил курс на модернизацию, я писала о том, что оппозиции надо срочно перехватывать этот лозунг, чтобы не оставаться в позиции «вечного недовольного». Ведь у людей есть запрос на перемены, и было бы глупо отдавать этот запрос только на откуп Медведеву. Тем более, уже тогда было понятно, что до реальной модернизации, заключающейся в изменении политических и общественных институтов, дело не дойдет. Но оппозиция проворонила этот момент – а могла бы перетянуть на свою сторону значительную часть людей, которым недостаточно только критики и которым нужен драйв перемен, направленный в будущее. И сейчас бы оппозиция имела массу козырей, критикуя Медведева за то, что модернизация, по сути, осталась только красивыми словами.

Медведев – «президент по мелочам», пусть и важным. Ему удалось добиться некоторых изменений, действительно важных и позитивных, как, например, возможность не арестовывать обвиняемых в экономических преступлениях до суда (правда, вокруг этой прогрессивной нормы тут же вырос «коррупционный нарост», но это уже специфика системы). Важен и начавшийся сейчас вывод чиновников из советов диреткторов крупных компаний: действие правильное, хотя тут тоже ясно, что люди найдут возможность блюсти свои интересы каким-то иным путем. Однако глобальных перемен Медведеву добиться не удалось.

Сейчас мы имеем дело с совершенно другой ситуацией. Вот уже пару месяцев мы видим явные признаки войны между стороной Путина и стороной Медведева. Как бы их не скрывали, все равно всё вылезает наружу. Это уже предвыборная лихорадка, поэтому здесь потребуются орудия посильнее тезиса о модернизации.

- Раньше вы активно участвовали в политической деятельности в рамках ОГФ, но в последнее время сосредоточились на экспертной работе. Почему вы не вошли ни в движение «Солидарность», ни в Партию народной свободы, ни в какие-либо другие оппозиционные организации? Разочаровались в политике?

- Я считаю, что в нынешней системе это бессмысленно и при этом отнимает кучу времени и сил. Ни одна оппозиционная партия все равно не будет зарегистрирована, поэтому я сосредоточилась на работе, которая имеет политический смысл, но не связана с политическими организациями.

- Есть ли шанс, что события в России будут развиваться по образцу арабских жасминовых революций?

- Для массовых народных волнений наше общество пока не созрело. По моим расчетам и наблюдениям, общество созреет как политический субъект и осознает себя таковым только года через 3-4 – такова скорость его развития сейчас. Однако серьезные политические события, скорее всего, случатся раньше. Я думаю, они будут спровоцированы внутриэлитной разборкой, войной между разными группами бюрократии, поддержанными бизнесом. Так что общество просто может оказаться не у дел.