Илья Мильштейн

Александр Григорьевич опечален. Он с недоумением, которое можно было бы назвать искренним, если бы этот человек хоть раз в жизни сказал правду, взирает на Запад. Мол, как же так, господа?
По требованию, сказал он вчера на пресс-конференции, наших европейских друзей мы нарушили наши законы. Зарегистрировали всех кандидатов, "закрыв глаза на все их грехи". Открытость, добавил потрясенный батька, "была такая, что люди уже путались: то ли это выборы, то ли реалити-шоу". И на тебе - опять не угодил. Снова эти европейцы придираются, не желая признавать честные итоги честных выборов в Беларуси.

Есть определенный кайф в произнесении таких речей. Кайф победителя, которому плевать, что про него скажут. Кайф издевки над всем миром, от Москвы до британских морей. Он ведь опять их всех переиграл, по известной, надоевшей, но от того не менее действенной схеме. Громко враждуя с Россией, Лукашенко посеял в отходчивых европейских сердцах надежду на демократизацию в Беларуси. Встретившись накануне выборов с Медведевым, заронил в его обидчивой, недоверчивой душе робкую мечту о грядущем славянском братстве.

Но все это было не главное. Любой диктатор как-нибудь отбрыкивается от окружающего цивилизованного мира, и тут есть разные методики. Скажем, Ким Чен Ир обменивает свою ядерную сговорчивость на мазут и еду. Ахмадинежад который год подряд успешно играет роль улыбчивого отморозка. Каддафи, переговариваясь с западными политиками, использует тактику кнута и пряника. Разные бывают способы, и почти все они эффективны, если не зарываться, подобно Милошевичу, и не выпускать ситуацию из-под контроля, как Чаушеску.

А вот это и есть самое главное: учет и контроль внутри страны.

Учет денежных потоков, которые удобнее всего направить в президентский фонд, если под рукой нет "Газпрома". Контроль над любыми оппозиционными движениями и политиками, которых следует уничтожать морально, а при необходимости и физически. Плюс многолетняя, изо дня в день, неустанная работа агитпропа, в рамках которой всякое появление нацлидера с клюшкой и на коньках - это событие государственного масштаба, а заявление какого-нибудь оппонента или, не дай бог, митинг протеста на столичной площади - новость третьеразрядная, едва ли достойная обсуждения на телевидении и в газетах.

Нет, это не жизнь по Оруэллу. Мир изменился, и батька, готовый передать трон семилетнему сыну Коле, когда тот станет немолодым мужчиной, о демократической процедуре говорит охотно, порой с надрывом и решимостью в глазах. Демократия - это прежде всего. Он даже заставляет своих центризбиркомовских подчиненных убирать лишние проценты, чтобы всякий раз "элехантная победа" выглядела поприличней. Он очень силен в математике такого рода. Он согласен запустить в свое реалити-шоу всех кандидатов, даже с "грехами", лишь бы все выглядело как в лучших домах Парижа и Страсбурга. Чтобы потом с искренностью лицедея, которой поверил бы и Станиславский, горестно развести руками: да что ж им еще нужно, этим западным либералам?

Надо признать очевидное: в конце ХХ века диктаторы и убийцы научились использовать демократию в личных целях. Не так, как Гитлер, который после прихода к власти отменил выборы навсегда - точнее, до 1945 года. Все у батьки как у людей: и партии имеются, и оппозиционные кандидаты, и крамольные сайты, и, главное, народ, который, может, и не слишком активно голосует за него, но ничего не имеет против, узнавая наутро, что снова выбрал Александра Григорьевича. Особый такой народ, которому на долгие десятилетия объяснили, что без Лукашенко он пропадет. Придут русские, придут американцы, придут немцы с поляками - и отберут свободу...

То же самое происходит и в России, где даже вполне вменяемые граждане не видят альтернативы осточертевшему Путину и его комичному местоблюстителю. Нечто подобное, подгребая под себя власть, учиняет на Украине тамошний главный специалист по генофонду. Только ему еще предстоит довольно долгий путь, в ходе которого громадяне должны позабыть и проклясть вольницу проклятых нулевых.

А в Минске и в Москве консенсус власти с народом уже практически достигнут, разве что "леворадикалы", как выражается министр Нургалиев, еще выкидывают свои зигхайли на городских площадях да несчастные белорусские оппозиционеры раз в пять лет подставляют свои головы под дубинки зондеркоманды "Беркут". Вызывая у Лукашенко очередной приступ искреннего недоумения. Такие были честные выборы - и на тебе, смутьяны вышли на площадь, а ведь "это не демократия, это бандитизм".

Так говорит батька, и сын Коля, будущий президент, верит его каждому слову и запоминает эти взволнованные речи на всю жизнь.