АЛЕКСАНДР ГОЛЬЦ

С неизбежностью осенних дождей и холодов в страну пришел осенний призыв в Вооруженные силы. Несменяемый замнач Генштаба Василий Васильевич Смирнов в сотый, наверное, раз бодро рассказал о том, что вверенное его заботам Главное оргмобуправление вместе с подчиненными военкоматами справятся с задачей – забрить до Нового года 278 тысяч новобранцев. А также о том, что здоровье юношей становится все хуже. Если иметь в виду, что здоровье призывников ухудшается постоянно в течение тех десяти-двенадцати лет, что Смирнов проводит брифинги, то следует предположить: нынешние 18-летние – полные инвалиды. А кроме того, Василий Васильевич бодро отказался от скандальных инициатив, которые он сам озвучил в Совете Федерации полгода назад — увеличения до 30 лет призывного возраста, призыва студентов, замены военкоматовских повесток эсэмэсками.

Наконец, именно сейчас начнут реализовываться шаги по гуманизации военной службы. Родителям потенциальных рекрутов разрешат присутствовать на заседаниях призывной комиссии. Представителям общественности и родителям разрешат сопровождать будущих воинов прямо до воинских частей – так как именно на этом пути происходит немало преступлений. Солдатам разрешат иметь мобильные телефоны. И, главное, теперь их, вроде бы, будут стараться направлять служить сравнительно недалеко от родных мест.

Одним словом, решительно взят курс на то, чтобы превратить тюремный режим в распорядок спортивного лагеря. Это, безусловно, замечательно. Только, увы, имеет лишь косвенное отношение к созданию нового облика Вооруженных сил. С того момента, как руководство Министерства обороны фактически отказалось от попыток сформировать воинские части на контрактной основе, оно отказалось и от идеи иметь сколько-нибудь боеспособные воинские части. В результате в каждый конкретный момент в каждой бригаде половина личного состава будет состоять из солдат, прослуживших меньше шести месяцев. О боевой готовности этих соединений, из которых, собственно говоря, и будут теперь сформированы Вооруженные силы, можно только догадываться.

Таким образом, речь идет о попытках модернизировать и гуманизировать институт, который улучшению в принципе не подлежит. Причем по мере гуманизации поддержание института призыва будет все более затратным. Ведь, по подсчетам правозащитников, только в год на проведение призывных кампаний (медицинское освидетельствование, доставка до места службы) тратится около 100 миллиардов рублей, то есть десятая часть военного бюджета.

Я много раз спрашивал тех, кто защищает систему призыва, о том, какой смысл сохранять ее в ситуации, когда страна отказалась от намерения призывать в случае войны миллионы резервистов. Таким образом, сотни тысяч срочников проходят через армию совершенно напрасно – даже в случае войны им не придется применять свои знания и навыки.

Самый разумный ответ заключался в том, что только с призывом можно обеспечить требуемую численность Вооруженных сил в один миллион военнослужащих. Надо сказать, что эта цифра носит магический характер. Никто еще внятно не объяснил, почему России для обеспечения безопасности нужна именно миллионная армия. В ответ обычно указывают на огромные размеры страны и протяженные границы. Как будто кто-то всерьез собирается защищать страну, разместив воинские части по периметру границ. В действительности совершенно очевидно, что защита России должна обеспечиваться способностью к быстрому развертыванию. На угрожаемых направлениях должны быть развернуты склады тяжелых вооружений. В угрожаемый период туда «налегке» должны быть переброшены боеготовые соединения. Именно такой сценарий отрабатывался в ходе маневров «Восток – 2010». Но в этом случае миллион солдат не нужен. В современной войне совсем не нужны «большие батальоны». 400-тысячная иракская армия была разгромлена двумя американскими и одной британской дивизией. Все решает информационное обеспечение, позволяющее узнать, что именно собирается предпринять противник, и помогающее уничтожить его с помощью высокоточного оружия. Судя по заявлениям российских военных (скажу откровенно, меня просто восхитило то, что говорил на «Эхе Москвы» начальник главного штаба сухопутных войск генерал-лейтенант Сергей Скоков), они отлично понимают вызовы сетецентрической войны, основанной на создании информационно-боевых систем. Но, спрашивается, зачем в таком случае нужны сотни тысяч необученных рекрутов?

Подозреваю, что ответ не получить, опираясь только на военный анализ. Более-менее приемлемое объяснение можно сделать, исходя из стереотипов милитаристского сознания российских лидеров и российской элиты. Одной из основ этого сознания является уверенность в том, что у России не только мощные, но очень многочисленные силы. Именно поэтому российским лидерам позарез надо иметь армию равную северокорейской. Самое любопытное, что уже сейчас выдержать эту численность не удается. Если сложить осенний и нынешний призывы, получится 564 тысячи солдат-срочников. К этому следует прибавить 150 тысяч офицеров и 100 тысяч оставшихся контрактников. Миллиона, как ни старайся, не получится…