Редакционная статья

В ходе неофициального брифинга для группы иностранных ученых и корреспондентов высокопоставленный сотрудник российского правительства говорил о жертвах опустошивших Центральную Россию этим летом лесных пожаров в тоне, граничащем с презрением. По его словам, в лесах вокруг Москвы никогда не было приличной противопожарной службы, и те, кто там живет, это отлично знали. На каждого героя-пожарного, жертвовавшего за людей жизнью, приходились сотни других, которые даже не появлялись на месте пожара. Однако вместо того, чтобы признать коллективную ответственность правительства за плохую организацию службы он сделал прямо противоположные выводы. У каждого домовладельца должно быть собственное пожарное ведро. Почему государство должно помогать тем, кто не может или не хочет помочь себе сам? Narod – это быдло.

Как бы жутко ни звучали эти заявления, они весьма неплохо передают настроения, господствующие в элите, которая правит Россией, сплотившись вокруг Владимира Путина. Многие в ней успели изрядно разбогатеть – близость к власти штука прибыльная. Охотно разглагольствуя на людях о коррумпированных бюрократах, деиндустриализации экономики и опасной зависимости от цены на нефть и газ, на практике они почти не стараются что-либо изменить. Зачем им менять систему, при которой они процветают? Модернизация, о которой они говорят, затрагивает средства, а не цели. К тому же они рассчитывают насадить прогресс сверху и в результате сооружают в лесах у Сколково российскую Силиконовую долину (притом, что сильные научные центры в городах тем временем задыхаются от недостатка инвестиций) или строят международный лыжный курорт у субтропического города Сочи. С их точки зрения экономическая либерализация ни в коем случае не должна приводить к переменам в политике, созданию нормальных настоящих политических партий, работающего гражданского общества и независимых от правящей элиты институтов. Само по себе характерно, что в английском языке нет точного термина для путинской «мягкой автократии». Даже благожелательный деспотизм подразумевает некое стремление власти улучшать жизнь простых людей.

Россия, между тем, продолжает слабеть. В прошлом году ее экономика сократилась почти на 8 процентов – это худший годовой результат с 1994 года. Несмотря на свою сырьевую зависимость, она сейчас добывает меньше нефти, чем Советский Союз в 1970-х годах. В 1985 году на долю СССР приходилось 35 процентов мировой добычи. Сегодня на долю России приходится лишь 17 процентов. Это серьезный спад, даже с учетом частичной утраты нефтеносного Каспийского бассейна. За последние десять лет российская экономика сократилась вдвое. Российские моногорода (города, целиком зависящие от одного предприятия) ощущают сейчас последствия деиндустриализации непосредственно на себе. Именно в этом контексте стоит оценивать решение правительства ассигновать миллиарды долларов на игрушки вроде Сколково и Сочи.

Выступая на этой неделе в Сочи, г-н Путин не скрывал своей неприязни к избранным местным властям. Он даже рассказал, как после очередного бедствия один из таких чиновников сбежал через заднюю дверь, чтобы избежать народного гнева. Подразумевается, что Россия не готова к демократии, и система назначенных Кремлем бюрократов сохранится еще надолго. Сегодня на конференции в Ярославле президент Дмитрий Медведев будет стараться снова привлечь к себе внимание общества, которое в последние месяцы было направлено на его старшего партнера. В своих речах президент нередко яростно критикует политическую систему, в которую он полностью встроен. Г-н Медведев находится у власти уже два с половиной года, и все это время российские либералы с нетерпением ждут, когда же, наконец, появится президентская кавалерия. Судя по всему, ее пока просто не существует. Если оценивать соотношение сил между г-ном Медведевым и г-ном Путиным, г-н Путин очевидно побеждает, хотя на бумаге полномочий у него и меньше.

Вчера главный советник президента Барака Обамы по России Майкл Макфол (Michael McFaul) заявил, что в исторической перспективе автократия менее удобна для экономической модернизации, чем демократия. Он прав, однако над Россией нависла еще более серьезная угроза – угроза стагнации под властью элиты, которая все меньше расположена делиться плодами правления.