Ирина Павлова

25 июня в Берлине на предварительную встречу собираются будущие участники мирового политического форума, очередное заседание которого состоится в сентябре в Ярославле. Первое прошло там год назад. На нем присутствовали такие знаковые фигуры современной политологии, как Иммануил Валлерстайн и Фарид Закария. Этот форум с участием иностранных гостей стал свидетельством легитимизации действий Кремля в его поисках "своего пути к демократии" в России. Вот и в Берлине на секции "Стандарты демократии и многообразие демократического опыта" под руководством Глеба Павловского будут обсуждаться следующие вопросы: "Россия - страна, которая строит себя на основе новой, свободно избранной демократической идентичности"; "Демократия в России как действующая, хоть и несовершенная модель"; "Российский демократический опыт - вклад в практику и теорию демократии".
Пора уже перестать удивляться поведению мировой элиты в отношении политики Кремля. Здесь не только бизнес-интересы и слабость перед большими деньгами, но и глубокий мировоззренческий кризис. Нет сомнения в том, что в послужной список нынешних политологов впоследствии будет вписана их неспособность дать адекватное объяснение природы современного российского режима. Повторяется ситуация, когда в армии западных советологов были лишь единицы, говорившие о возможном распаде Советского Союза, и почти никого, кто бы со всей определенностью ставил этот вопрос как, например, Андрей Амальрик в работе "Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?".

Такая профессиональная слепота в немалой степени объясняется и успехами кремлевских креативщиков. В последнее время, похоже, наметилась тенденция описывать тандем Путин-Медведев в своеобразный прототип двухпартийной системы власти - как в Америке. Это идея может оказаться крайне увлекательной для российской элиты. Даже в статьях наиболее думающих авторов (правда, пока осторожно) стал делаться акцент на разногласиях между тандемократами. Меняется и отношение к Дмитрию Медведеву.

Вот, к примеру, мнение Кирилла Рогова:

Повестки, с которыми выступают Путин и Медведев, вполне определились и разошлись. Путин предстает "человеком дела": его кредо ежедневное ручное управление экономическими субъектами, раскладами, денежными потоками, бюджетами. Он постоянно демонстрирует, что все ключи от той реальной экономики, на которой стоит сегодняшняя Россия, в его руках, а проекты, которыми он занимается - не журавли в небе (читай: как у некоторых!). Повестка Медведева тоже известна: "модернизация" и "инновации" противопоставляют приземленной архаике путинского реализма устремленность в будущее, в перспективу, призваны продемонстрировать недостаточность и исчерпанность путинской парадигмы с ее опорой на старую сырьевую экономику и пристрастие к силовым приемам.

А вот что говорит Дмитрий Фурман: "Медведев ясно провозглашает свой демократический идеал. И хотя вполне можно сомневаться в его способности воплотить этот идеал в жизнь, сомневаться в его искренности оснований нет". Более того, этот автор предлагает несогласным демократам поддержать президента: "Кажется, все, кто хочет видеть в будущем демократическую Россию, должны радоваться тому, что идеал президента совпадает с их собственным" и не проявлять "революционное нетерпение", которое, по его мнению, представляет "главную опасность" для будущего страны.

Не удивлюсь, если перед выборами Путин с "Единой Россией" будет позиционирован как лидер-государственник, выступающий за консервативную модернизацию и уважающий своего предшественника - товарища Сталина. А Медведев, наоборот, будет воплощать образ современного либерального политика, зовущего в будущее. Не исключено, что под него может быть сконструирована и новая либеральная партия вместо провалившегося "Правого дела". Эта партия будет стремиться охватить своим влиянием потенциальный либеральный электорат.

Вполне вероятны и дебаты кандидатов в президенты накануне выборов 2012 года. Почему бы не предположить, что кандидатам и партиям будет разрешено "бороться" между собой и "мочить" друг друга. Плюрализм мнений очень даже на руку Кремлю. Апологеты "сильной власти" в очередной раз будут разоблачать либералов и реформы 1990-х. А либералы - политику последнего десятилетия. В таком контексте найдется место и антипутинским филиппикам Путина Юлии Латыниной, и даже статьям Андрея Пионтковского. Не зря же кремлевские политтехнологи изучали опыт словесных баталий между Демократической и Республиканской партиями в США.

В последнее время выявились также результаты целенаправленной дискредитации несистемной оппозиции, ее окончательной маргинализации. Раскололось движение "Солидарность" и образовался новый "Демократического выбор", которому вполне может быть разрешено участие в парламентских выборах, чтобы продемонстрировать малочисленность его сторонников. Более того, Кремлю удалось не просто расколоть, а рассорить между собой лидеров оппозиции. Приручены и российские правозащитники, чему немало способствовала кампания в российской прессе по дискредитации правозащитников западных. Свою лепту в раскол оппозиционного движения внесли и последние нападки на Эдуарда Лимонова, в том числе со стороны известных либералов Валерии Новодворской и Дмитрия Орешкина.

Владислав Сурков в итоге оказался настолько удовлетворен результатами, что намерен дать задний ход и облегчить жизнь в России иностранным неправительственным организациям. В Кремле отныне считают, что "синдром возможности" возникновения оранжевых революций в России преодолен и больше нет опасности, что "кто-то с Запада захочет расшатать ситуацию в нашей стране".

Вся эта политтехнология творится в условиях не только укрепляющегося полицейского режима, но и действий, направленных на оболванивание населения страны и на его предельную атомизацию. Тем не менее, хоть Кремль с компанией прокремлевских интеллектуалов и поднаторел в искусстве манипулировать общественным сознанием, объективные процессы в стране он контролировать не в состоянии. А эти процессы, идущие во многом подспудно, только усугубляются: расширяется пропасть между элитой и народом, между властью и обществом, между богатыми и бедными, между столицей и провинцией. Именно объективные процессы закладывают мину замедленного действия под будущее страны.

Казалось бы, чего проще: ХXI век на дворе - дайте же наконец народу возможность самому обустраивать свою судьбу! Сделайте федерализм, записанный в Конституции, реально действующим принципом. Верните выборы губернаторов. Дайте регионам право иметь собственную милицию, которая будет защищать подведомственное ей население и таким образом будет зависима от него, что и станет подлинной реформой МВД. Откройте дорогу мелкому и среднему бизнесу. Защитите законом предпринимателя и право частной собственности. И страна медленно, трудно начнет меняться. По крайней мере появится надежда на ее выздоровление.

Однако Кремль понимает, что такое развитие событий неизбежно приведет к переформатированию центральной власти и к потере позиций нынешней правящей корпорации. Поэтому он будет стремиться и дальше ужесточать полицейский режим, одновременно изобретая все новые украшения для имитационной демократии, теша себя избитыми клише вроде такого: "Для страны, которая из-за своей бескрайности все еще не готова к местному самоуправлению, чудодейственным зельем будет смесь в пропорции: две трети авторитаризма и одна треть демократии". Цитата принадлежит французскому слависту Жоржу Нива, который, между прочим, является ректором Международного центра МГУ в Швейцарии, получившего известность благодаря недавней скандальной истории с отпрысками российских нуворишей (это для полноты картины происходящего).