[+ в свой плеер]

Конь сей Долины – боль; если не будет боли, путешествие сие не закончится никогда. На здешней ступени у любящего нет иной мысли, кроме мысли о Возлюбленном, и нет иного прибежища, кроме Друга. Каждый миг он жертвует сотнею жизней на стезе Возлюбленного, с каждым шагом он повергает тысячу голов к ногам Любимого.

О брат Мой! Пока не вступишь в Египет любви, не обрящешь Иосифа, что от Красоты Друга; и пока, подобно Иакову, не откажешься от внешнего зрения, не отверзнешь ока внутреннего бытия своего; и пока не сгоришь в огне любви, не причастишься Тому, Кто любит в страдании.

Любящий не страшится ничего, он неуязвим; видишь – он хладен в пламени и сух в пучине морской.

Тот любит, кто холоден в адском огне;

Тот знающ, кто сух в океанской волне.

Любовь не приемлет существования и не желает жизни. В смерти видит она  жизнь, в позоре ищет славы. Дабы сподобиться безумия любви, надо преисполниться здравого смысла; дабы сподобиться союза с Другом, надо преисполниться духа. Благословенна шея, что поймана Его петлей; счастлива голова, что пала во прах на пути Его любви. Посему, о друг, откажись от себя, дабы обрести Несравненного; пройди по бренной земле, дабы найти дом в небесном гнезде. Стань ничем, если желаешь возжечь огонь бытия и удостоиться пути любви.

Любовь избегает живых людей,

Как сокол не ловит дохлых мышей.

Любовь каждый раз поджигает мир и опустошает всякую страну, где появляется ее стяг. В ее царстве бытие не существует, мудрец не имеет власти в ее обители. Левиафан любви поглощает рассудительного и сокрушает владеющего знанием. Любовь осушает семь морей, но не утоляет сердечной жажды и вопрошает: «Нет ли добавки?»¹⁶ Она избегает себя самое и устраняется от всего земного.

Любовь чужда земле и небесам равно;

Семьдесят два безумства в ней заключено.

Великое множество жертв заковала она в свои оковы, великое множество мудрецов поразила она своей стрелой. Знай же, что всякий румянец в мире – от ее гнева, и всякая бледность человеческих щек – от ее яда. Она не дает иного исцеления, кроме смерти, она не бродит нигде, кроме долины теней; однако на любимых устах ее отрава слаще меда и гибель от нее, в глазах ищущего, прекраснее, нежели сто тысяч жизней.

Вот почему покровы сатанинского «я» должны сгореть в огне любви, дабы дух очистился и омылся и чрез сие познал величие Господа Миров.

Зажги огонь любви и все в нем истреби,

Затем в страну возлюбленных приди.

(Долина любви)