Быстрикова М.Г.
КОПТСКИЕ ТКАНИ-МЕДАЛЬОНЫ В РОЛИ ЗАЩИТНЫХ АМУЛЕТОВ


В собрании коптских памятников Эрмитажа имеется несколько тканей, имеющих форму медальонов. В свое время они были нашиты на тунику. Изображения на этих тканях играли не только декоративную роль, но и выполняли роль охранительных защитных амулетов. Один такой медальон поступил в коллекцию музея в 1938г. из Музея Института истории АН СССР, два других были привезены из Египта хранителем Эрмитажа В.Г. Боком в 1889-1898гг. в составе собранной им коллекции.

В первом медальоне на красном фоне изображен святой воин верхом на белой лошади, с копьем в руке. На нем богатая одежда: темная рубаха, украшенная на груди цветным узорным медальоном и обшитая по вороту цветной узорной каймой. За спиной развевается зеленый плащ. Голова окружена желтым нимбом, по-видимому, имитирующим золото; того же цвета сбруя коня. Под ногами коня — распростертая обнаженная, вероятно женская, фигура с закинутой за голову рукой. Медальон обрамлен тройной узорной каймой: внутренней линейной белой и желтой полосой, средней — ее узор восходит, видимо, к завиткам виноградной лозы (которые теперь имеют вид крестов того же цвета, что общий фон медальона), и внешней цветной полосой, представляющей изменившийся до неузнаваемости меандр.

Работа тонкая, хорошего качества, но прототип был уже сильно схематизирован; расцветка очень условна, например, грива коня — зеленая и желтая, копыта — желтые. На лице святого выделяются только глаза; лоб, нос и рот обозначены треугольниками и полосами. Несмотря на отмеченный схематизм, действия обозначенных персонажей легко читаются. Святой воин стремится пронзить копьем лежащую у ног коня фигуру. По манере выполнения, ткань датируется временем не ранее VIв. Возможность появления таких сюжетов на предметах широкого распространения в этот период может быть связана с данными о деятельности текстильных мастерских — до того, как она была ограничена исламом.

Иконографию образа можно проследить с более раннего времени. Культ святых всадников появился в Египте с распространением христианства и, очевидно, в то же время, когда он возник в Византии; по-видимому, и причины возникновения его первоначально были те же самые — возросшее значение конных армий. Сюжет — святой всадник, убивающий поверженного врага, — известен в христианском искусстве. В Египте он был особенно популярен, — это святые Сисинний, Феодор, Деметрий, Меркурий, Георгий; в Византии — Георгий.

В раннехристианское искусство этот образ пришел не позже IVв. В качестве египетского примера этого сюжета можно указать на рельеф с изображением Гора в одежде римского воина верхом на лошади, гарпунирующего Сета в образе крокодила. Смысл борьбы Гора и Сета — это столкновение доброго и злого начала, борьба света и тьмы. Этот образ в Египте имел космогоническое значение.

Для более точного определения сюжета можно в качестве ближайшей аналогии привести рельеф VIв., хранящийся в Бруклинском музее. На нем, по мнению исследователей, изображен святой воин Сисинний, убивающий свою сестру.

Вторым примером, вносящим ясность, может быть роспись на стене в монастыре Бауит, где представлен тот же сюжет: Сисинний, убивающий свою сестру. В том, что здесь представлены именно эти персонажи, не вызывает сомнения: рядом с женской фигурой, лежащей у ног коня, начертано имя — Алабасдрия (Αλαβασδρία) — одно из имен сестры Сисинния. Рядом с Алабастрией изображены змеи, скорпионы, секиры, меч, птица ибис с длинным острым клювом, крокодил и другие существа и предметы, которые могут причинить вред злому демону и обычно изображаются на защитных амулетах.

Коптская легенда рассказывает, что св. Сисинний пронзил копьем свою сестру Алабастрию, которая была чародейкой, могла превращаться в летучую мышь и в этом образе убивала младенцев и высасывала их кровь.¹ Сестра Сисинния имеет двенадцать с половиной имен,² в большей части означающих различные недуги. Из легенды становится ясно, что распознание «козней», которые заключены в именах, лишает демона силы. Средствами, обезвреживающими демона, считались также заговоры; написание имен святых, поймавших демона; молитва, содержащая рассказ о его поимке — чтение этой молитвы или запись, носимая в качестве филактерия, т.е. защитного амулета.
__________________________
[1] На росписи (справа) изображены помощники демона — ее крылатая, змееподобная дочь, что указано сопровождающей надписью, и кентавр с гарпуном (ἅρπη) в руках.

[2] В житии Сисинния говорится, что святой пытается спасти ребенка своей сестры по имени Мелитини (Μελιτήνη, в эфиопской традиции имя сестры — Латосия) от демона по имени Гиллу (греч. Γέλλως), что на иврите означает Лилит. В эфиопской традиции, демон Гиллу (убивающий младенцев) входит в сестру Сисинния, и заставляет ее убить своего ребенка. Поэтому, Сисиннию не остается ничего другого как заколоть свою сестру. Демона, покинувшего тело Латосии, он загоняет обратно в бездну.

Разумеется, изображениям подвига святого Сисинния приписывалась такая же сила. Костяные амулеты, печати, а равным образом нашитые на туники ткани-амулеты с изображением св. Сисинния, убивающего многоименного злого женского демона, должны были спасать от смерти, от лихорадки и других болезней — прежде всего детей. Ткани-медальоны, таким образом, тоже имели значение охранительных защитных амулетов.

Перевод приведенной выше легенды на образный и наглядный язык изобразительного искусства закономерен и понятен. Разумеется, полного совпадения ожидать не приходится. Эта легенда, рельеф из Бруклинского музея и роспись на стене в монастыре Бауит хорошо помогают осмыслить сюжет изображения на ткани. По нашему мнению, это тот же Сисинний, убивающий Алабастрию.

Легенды о Сисиннии сохранились также в эфиопской, византийской, грузинской, армянской и славянской литературах. Алабастрию знают и арабские источники. Кроме легенд известны молитвы и заговоры против болезней, так или иначе связанные с именем Сисинния, которые находят прототипы или параллели в египетских магических папирусах.

Роль тканей-медальонов с данным сюжетом подтверждается также их родством с амулетами-«змеевиками». Их исследователь М.И. Соколов писал:

«Мы думаем, что голова или фигура, окруженная змеями, представляет не что иное, как то самое демоническое существо, о котором говорится в Сисинниевой легенде и заклинаниях».

Надписи, имеющиеся на «змеевиках», — части заговоров из Сисинниевых молитв.

И.И. Толстой опубликовал «змеевик» с изображением двух воинов на конях. На оборотной его стороне помещена безобразная голова с отходящими от нее змеями. В изображениях двух всадников на этом амулете М.И. Соколов предлагает видеть Сисинния и его брата Синодора. Некоторые амулеты, опубликованные Г.Шлюмберже, имеющие изображение всадника, пронзающего копьем лежащую фигуру, написанное имя Сисинния, а также «змеевика» на оборотной стороне позволяют указать на египетское звено, связывающее сцену подвига Сисинния (например на тканях) с византийскими и славянскими «змеевиками».

М.Соколов пишет, что Шлюмберже при объяснении этих амулетов оставил без внимания такой памятник, как «Завет Соломона» и считает необходимым привлечь его. Без сомнения, изображение на нашей ткани иконографически близко печатям, связанным с именем Соломона. В основе этой близости лежит идейное родство образов. В египетских магических папирусах христианского периода встречаются записи о действиях демонов, известных по трактату «Завет Соломона», и здесь же — заговоров против болезней, обращенные к св. Сисиннию.

Идейные истоки образа Сисинния восходят к культу Соломона, засвидетельствованному в упомянутом выше трактате «Завет Соломона» (IV-VIIIвв.), хорошо известном в Египте. В нем рассказывается, как Соломон при помощи особой печати вызывает к себе духов. Они рассказывают Соломону о своих действиях и о том, какими средствами можно с ними бороться. Соломон спрашивает их также, в какой звезде Зодиака имеют они свое пребывание и получает в ответ или название знаков Зодиака или имена известных планет.

Иосиф Флавий пишет: «Соломон знал средства борьбы против демонов, сложил заговоры от болезней и оставил формулы заклинаний, которыми выгоняются демоны». Вокруг имени Соломона как у иудеев, так и у христиан сосредоточивались самые разнообразные сказания, его образ широко известен в христианской литературе — в представлениях александрийской школы он был великим демиургом. Культ Соломона был распространен в Сирии, Палестине, был известен также и в Египте.

И.Д. Мансветов, исходя, в частности, из трактата «Завет Соломона», объясняет символику числа 12 — двенадцати с половиной имен демона: в основе этого числа лежало древнее представление о 12 знаках Зодиака. Впоследствии в гностических и манихейских сектах 12 знаков Зодиака были поставлены в ближайшую связь с жизнью человека; их считали местопребыванием 12 гениев или духов, которым приписывалось заведывание человеческим телом.

Образ злого женского демона имел глубокие параллели во времени и известен у многих народов. Это Лилит из талмудической легенды, Авизоя — на Синае, Ал — у грузин, армян, турок; Ал-басты, Ал-карысы и Ал-бас у среднеазиатских народов, Эль-арвады — у азербайджанцев, 12 трясавиц у славян и т.д.

В.Ф. Миллер приводит ассирийские параллели этому образу и охарактеризованным выше представлениям по клинописным текстам дворцовой библиотеки Ашурбанипала (VIIв. до н.э.) и считает, что «магия вавилонян и ассирийцев, по крайней мере в своей основе, представляет наследие, полученное от первобытного несемитского населения долин Тигра и Евфрата». Серия табличек направлена против ведьмы, действия которой и средства борьбы против нее во многом совпадают с теми, какие мы видим в Сисинниевых легендах.

В христианский период исследуемый образ вошел в легенды о подвигах святых воинов Сисинния, Сисоя, Арсения, а также Георгия, Михаила и Феодора, и их противостоянии змиям и драконам.

Вторая ткань представляет по форме также медальон, левая часть которого сильно разрушена. Фон, как и в предыдущем медальоне, красный, изображение многоцветное. В правой части медальона сохранилась фигура всадника в богатой пестрой одежде, на белой лошади. Голова его окружена нимбом. У ног коня лежит обнаженная женская фигура с длинными черными волосами. Зеркально по отношению к ним находилось изображение второго всадника, и у ног его коня сохранилась фигура льва естественной масти с большими выпученными глазами, пышной гривой и открытой пастью. Медальон окружен тройной узорной каймой: внутренняя и внешняя полосы содержат испорченный меандр, узор средней полосы восходит к цветочному орнаменту.

По-видимому, и в этом медальоне изображена сцена, связанная с легендами о Сисиннии: святые братья Сисинний и Синодор (Сисинарий и т.п.) убивают Алабастрию — злого женского демона. Аналогию этому иконографическому образу дает молитва св. Сисиннию, в частности ее византийский вариант, легенды на «печатях Соломона» и славянский амулет-змеевик с изображением двух всадников. Остается необъясненным присутствие здесь фигуры льва. Интересующие нас параллели мы находим как в образах, связанных с культом Соломона, так и в молитвах и заговорах, обращенных к св. Сисиннию. Так, например, в «Завете Соломона», в частности, говорится о том, что один из демонов явился по его зову в виде рыкающего льва, также в Сисинниевых заговорах болезнь (т.е. демон болезни) часто сравнивается с рыкающим львом.

Третья ткань представляет собой тоже медальон, на красном фоне которого изображен святой всадник в богатой одежде на коне белой масти. Голова окружена нимбом. Перед ним стоит человекоподобная фигура с извивающимися руками и ногами. Перед нами, видимо, тот же сюжет. Для объяснения фигуры, извивающейся перед всадником, несколько иного, чем предыдущие варианты, иконографического типа, обратимся к легендам, также связанным с именами Соломона и Сисинния.

В «Завете Соломона» говорится о том, что по требованию Соломона к нему является злая фея Овизуд. «Мое дело, — говорит она, — убивать детей, поражать глухотою уши, слепить глаза, смыкать уста уздою, губить рассудок и знобить тело». Цвет лица ее был светло-зеленый, волосы жесткие, как у дракона, и все члены как бы невидимы. Другой демон явился перед Соломоном в виде кружащегося дракона. У него голова и ноги человеческие, а все члены состоят из ног драконов. По легенде о Сисиннии, Хамодракайна — змееподобное чудовище, ползающее по земле — одно из имен злого женского демона.³

Коптские ткани обладают двумя примечательными чертами: они часто содержат повествовательный сюжет и при этом очень декоративны. Но в данном случае на первый план выступает их первое качество. Среди довольно многочисленной группы памятников, связанных с именем св. Сисинния, коптские ткани должны занять свое место. Для понимания идеологической ситуации коптского Египта они имеют исключительное значение ввиду «практического» использования их в быту.

Представления о многоименном злом женском демоне вышли далеко за пределы Египта, Сирии, Византии и Армении и наложились на аналогичные местные понятия и обряды, например у славян и народов Средней Азии.
__________________________
[3] Χαμοδρακαίνα (Χαμο-δρακαίνα) ἡ земляная змея;
χαμαί adv. (арх. locat. к χαμά земля) на земле; ex. χ. ἔρχεσθαι Hom., Luc.; — ходить по земле.
δράκαινα ἡ (f к δράκων) дракон, змея HH., Aesch.; ex. Ἅιδου δ. (аидовы змеи) Aesch. = Ἐρινύες


_______________________________