И опять неймется нашей Маше.
Она продолжает спать и видеть странные сны.
Вот так подсознание! Вот так махина интеллекта!
День выдался тяжелый.
Много суетни, беготни..
Да и в комнате было очень душно и жарко.
Маша опять плохо спала.
Пролежала полночи обнимая mp3.
Каждая занудная и мертвенно - дикая песня дельфина уносила её в другую, параллельную реальность, в мир сна.



Сегодня я проснулась рано. Солнце светило прямо в окно. Я рывком сдернула с себя одеяло, и сотни мелких пылинок разлетелись по комнате. Быстро взмывали вверх, и медленно, плавно, будто танцуя приземлялись а тени. Я вскочила с кровати, натянула на себя джинсы и , перехватив пару сушек, выбежала на улицу. В деревни все протекает медленно и рутинно. Редкие гости, редкие праздники. А сегодня - сегодня как раз один из тех особенных дней, когда что - то случается. Итак, сегодня нашему "помещику" привезут нового скакуна. Арабского. Чистого. У нас таких сроду не видали! "Помещиком" у нас называют местного городского. Говорят, родился он в местных краях, в соседней деревне. Жили там белоруссы, которые после войны неведомо как очутились в этих краях. Время шло, он вырос, поехал учится, работать, а деревня потихоньку и вымерла. Осталась только наша, соседняя. И то ли в нем заиграла тяга к родной земле, то ли его терзали какие другие благородные чувства, но он приехал в нашу деревушку и решил заняться ею основательно. Построил большой дом, конюшню, поставил загоны для овец, купил пару табунов лошадей и прочего скота. Но что более радовало - привлек наших мужиков к всякого рода деятельности. Теперь мужики уже не спивались по черному, вернее спивались конечно, но уже не так сильно и не так часто. Было чем заняться - пасти скот, табун, чистить животных, сторожить, строить новые дома. Задумка была гениальной. Нынче конное дело в совершенной моде, все, кому не лень желают опробовать себя в седле. Вот и начал наш Помещик плановую организацию досуга городских. Суть вот в чем : за определенную плату, они будут приезжать в это чистейшее лоно природы, наслаждаться конными прогулками, пейзажами, чистейшим воздухом и кристальной водой. А по желанию можно еще и охоту с рыбалкой заладить. В общем все вокруг расцветало, дело кипело, работа шла.
Я влезла на велосипед и быстро начала крутить педали. Честно сказать, дорог тут никогда не было, и катание на велосипеде представляет собой полный экстрима путь. Быстрее даже пешком. Но мы ведь не ищем легких путей! Подъехав к самому большому деревенскому дому, я бросила велосипед и побежала к конюшне. У самого её входа стоял большой прямоугольный фургончик, из которого доносилось неистовое благородное ржание. Рядом сидел Васька - ответственный за лошадьми. В его обязанности входило и сторожить, и пасти, и следить за чистотой всего стада. Сидя на пеньке он как всегда пожевывал папиросу и жмурясь смотрел вдаль. Я спросила его, тот ли самый это конь, как его назовут и когда можно будет взглянуть на него. Он усмехнулся, лениво слез со скамейки и подошел к фургону. Я услышала как к нам бежит вся деревенская ребятня. Вместе с ними подошел и хозяин. Василий, приготовься отпирать засов, посмотрел на помещика, будто ожидая команды. Тот кивнул, и Васька дернул задвижку. Тихо цокая и приговаривая "спокойно, тихо, тихо, красавец" он вывел на белый свет то, ради чего все собрались. Белоснежный, чистый конь то и дело вставал на дыбы. Его белоснежная длинная грива шелковыми струйками спадала на шею. Его тонкие , но мощные ноги, круп, большие чистые зубы - все выдавало в нем редкую породу. У меня перехватило дыхание от его красоты. Огромные черные глаза казались такими умными и глубокими..и в то же время в них читалось огромное лошадиное достоинство. Конь успокоился, и помещик подошел ближе. Похлопывая коня по шее, он протянул ему свежую яркую морковку. Конь фыркнул, как бы не доверяя понюхал предложенное блюдо, и , наконец, захрустел лакомством с явным удовольствием. Помещик улыбнулся. Больше всего на свете он любил своих лошадей. Оглядев детвору, он спросил : " ну, кто тут самый смелый? Кто оседлает нашего Араба?" Я посмотрела на него с явно умоляющим видом. Он усмехнулся и кивнул, крикнул седлать. После того, как Араб был готов, Васька подсадил меня и я, хватаясь за гриву, влезла таки на коня. Он оказался куда выше, чем мне думалось. Сидеть на нем было не так, как на других. Наши лошади более крупные, тяжеловозы, на них как на бочках, уверенно и мощно. А это конь был совершенно другим, тонкий и изящный, но в то же время сильный, казалось будто он весь хрустальный. Араб громко фыркал и начал бить копытом. Ему нетерпелось размяться, выбежать на простор. Я осторожно тряхнула узду. Конь рванул с места так резко и шустро, что я на секунду растерялась. Мы помчались быстро - быстро к горизонту, я только и слышала, как позади мне крикнули "шенкеля, шенкеля, держись крепко"...
Конь будто летел над влажной травой. С каждым новым галопным шагом, мне было слышно как "хрустит" его диафрагма. Было страшно, и в то же время я ощущала чувство полнейшей, абсолютной свободы, это в сто раз круче, чем любые американские горки!
Мы проездили окало часа. Вернувшись к конюшням, мои щеки горели и сердце стучало как бешенное, мы с Васькой почистили Араба, дали ему воды, соломы, и отвели в загон. С тех пор так и порешили звать его Арабом. Шли дни, я каждый день прибегала навещать моего нового друга. Мы смотрели друг другу в глаза, и как будто общались без слов. Он хрустел моей морковкой, и в благодарность разрешал плести ему чудные косы.
Однажды я провела с Арабом целый день, мы ездили далеко, на другой берег реки, видели чужой табун, да и наш тоже, гуляли по лесу, слушали неведомых мне птиц. Домой я пришла поздно и сразу же свалилась в постель.
Проснувшись, я быстро оделась и побежала к конюшням. Меня переполняло чувство воодушевления, мне хотелось заглянуть в глаза Арабу и рассказать ему мой сон. Я несла целый пакет свежей вымытой моркови, как же мне хотелось услышать знакомый хруст! Подходя к большому дому я заметила, что вокруг машин было больше чем обычно, и людей было много. Я ускорила шаг. Вбежав во двор я увидела Ваську. Он держался двумя руками за голову и плакал. Ревел. Громко и мямля что - то невнятное. Я кинулась к нему села рядом, пытаясь его успокоить, начала расспрашивать, что же случилось. И он рассказал мне. Была рядом с нами еще одна деревня, погибающая совсем. Люди страшные, грубые, голодные. Спивались совсем - ни работы, ни мотиваций.А рядом ведь наша - с помещиком, делом, стройкой - расцветает да и только! Зависть - страшный яд. Проникает в сердце, и черным пропитывает всю душу. Не смогли тамошние мужики смириться с таким положением дел. Да что там мириться то! пришли бы да работали! Но нет, они пришли ночью, втихую, в ту самую ночь , когда Васька с похмелья спал мертвым сном. Распустили табун - поди их всех собери! Мало того, убили кобылицу на сносях, да еще как убили - прутом железным выкололи глаза! И Араба нашего..избили..хоть не убили..повредили сустав..Ветеринары сказали, что он поправится, и даже вероятно, хромать не будет.. Но что я знаю точно - людям он теперь доверять не станет.

Маша проснулась в холодном поту. В такой духоте, да еще и с такими снами, она чувствовала себя совершенно ошарашенно. Посидев на кровати и осмыслив свой сон, она умылась, успокоилась, и постаралась принять - это лишь сон.