Исходное сообщение mp_
предлагаю названице - "как убивали фигурное катание"
Ну тогда уж "Как убить фигурное катание за 15 минут в домашних условиях". А название серии "Таблоид" поменять на "Сделай это на кухне"
Исходное сообщение malamud
Достаточно ли раскрыта тема Торбинского? Если нет - не куплю. И родным отсоветую.
Отсталый ты человек, Слава. Сейчас модно раскрывать тему сисек. Особенно в интернете. Ты уверен, что у интересующего тебя персонажа они есть? А вот у моих - в каждой паре по паре
Кстати, тебя, как человека, привыкшего к американским реалиям (в том числе и в отношениях с прессой) думаю, сильно повеселит такой текст (это из главы "Золотой мальчик и черный пиар")
...Года два спустя после Олимпийских игр в Солт-Лейк-Сити в редакции «Спорт-Экспресса» появилась странная женщина. Плотная, коренастая, в богатой шубе то ли из чернобурки, то ли из песца, в крупных роговых очках, она прошествовала к моему столу и торжественно представилась: «Я – пиар-директор Евгения Плющенко».
Не помню даже, договаривались ли мы об этой встрече. В памяти осталось мимолетное ощущение внутренней настороженности и традиционная в таких случаях для журналиста мысль: «Что такого я могла написать, чтобы вызвать у человека желание прийти в редакцию?»
Разговор, впрочем, начался миролюбиво.
- О Жене очень мало пишут, - с места в карьер начала гостья. – Если и пишут, то начинают вытаскивать какие-то грязные сплетни. А он – гений. Поэтому наша с вами задача эту ситуацию исправить.
Тема показалась мне интересной. Отношения Плющенко с прессой в период его напряженной борьбы с Ягудиным трудно было считать приемлемыми. На пресс-конференции он всегда приходил вместе с тренером, отделывался штампованными и явно чужими фразами, а как только у журналистов возникал более сложный вопрос, нежели просьба описать свои чувства после победы, Мишин отбирал у ученика микрофон и брал инициативу на себя. К тому же после поражения в Солт-Лейк-Сити у тренера долго сохранялось настороженное отношение к журналистам вообще. В каждом вопросе он словно видел подвох, желание ущипнуть.
Первый относительно откровенный разговор случился у нас с Мишиным в конце 2003-го, когда Плющенко выиграл московский этап «Гран-при» и впервые публично признался на пресс-конференции, что ему иногда очень не хватает соперничества с Ягудиным. Той борьбы, которая шла много лет. До этого фигурист упорно твердил журналистам, что Ягудин для него - всего лишь один из многих. Хотя все понимали, что это – скорее, защитная реакция психики. Нежелание признать, как глубока была на самом деле полученная в Солт-Лейк-Сити рана.
- Вы не были на показательных? Жаль. Женя удивил меня - катался куда лучше, чем готов сейчас, - искренне огорчился тренер, встретив меня в фойе гостиницы «Украина». - У нас с ним сейчас непростой период. В прошлом году - вы знаете - мы боролись с типично юношеским заболеванием - шляттером. Выяснилось, что зона роста большой берцовой кости у Плющенко не закрылась. Периодически от нагрузок возникало воспаление. Несмотря на то что выигрывать Женя начал уже давно - первый раз стал призером чемпионата мира в 1998-м - и катание показывал вполне взрослое, только сейчас у него сложился по-настоящему мужской тип мускулатуры. Изменилась конфигурация тела. И это пока создает дополнительные проблемы.
Узнав, что я жду его ученика, с которым все-таки договорилась об интервью благодаря довольно сильному нажиму на спортсмена его агента Ари Закаряна, Мишин вздохнул:
- Видите ли, в чем дело... Я сам постоянно учил Евгения по возможности избегать журналистов, не говорить с ними чересчур много. В этой позиции были как плюсы, так и минусы. У ряда ваших коллег он получил не самую хорошую прессу. С другой стороны, если бы в довольно юном возрасте Плющенко стал много рассказывать о себе, сейчас он был бы куда более опустошен. Возможно, именно мои советы позволили ему сохраниться как личности…
Закарян, насколько мне было известно, считал иначе. Уехав на постоянное место жительства в США и обосновавшись в Нью-Йорке, бывший советский гражданин, бывший фигурист, бывший ученик Мишина поначалу просто помогал прежним соотечественникам ориентироваться в мире профессионального фигурного катания. По-дружески опекал Оксану Баюл. Затем раскрутил неизвестную в любительском спорте пару Елена Леонова-Андрей Хвалько, благодаря чему на фигуристов обратил внимание знаменитый Дик Баттон, начал приглашать их на крупнейшие турниры профессиональных звезд и фигуристы дважды стали чемпионами мира среди профессионалов, обеспечил непрерывными гастролями акробатов на льду Владимира Беседина и Алексея Полищука. А в конце 2002-го заключил контракт с Плющенко. Спустя несколько месяцев, когда во время каких-то соревнований я сделала с ним интервью, в котором Закарян искренне сетовал:
- Поскольку сам бизнес, связанный с фигурным катанием, сейчас переживает не лучшие времена, в нем вообще трудно кого-то раскрутить. Самые большие деньги сосредоточены на американском рынке. А Женя - российский спортсмен. Не очень хорошо говорит по-английски. Не очень хорошо говорит с прессой.
- Это - ваше мнение?
- Не только. Это мнение, которое я периодически слышу от ваших коллег. Женя - специфический человек. Не любит общаться с журналистами до соревнований. А после них часто получается так, что беседовать уже не с кем: все разъезжаются. Но мы над этим работаем.
- Для вас важно, какую прессу Плющенко имеет в России?
- Конечно. В профессиональных кругах в Америке за ней следят достаточно пристально. Интернет ведь есть у каждого, а там постоянно появляются переводы тех или иных статей. Для Жени, думаю, тоже не безразлично, что о нем пишут дома. Другое дело, что у Плющенко есть некое предубеждение против журналистов в принципе. Не потому, что кого-то не любит. Скорее понимает, что журналистский бизнес бывает разным - могут всякое написать. И считает, что, если его хотят узнать по-настоящему, пусть смотрят, какой он на льду. Может быть это правильно. Но я сужу по своему американскому опыту. Мишель Кван ведь не случайно так популярна в Америке. С точки зрения бизнеса она ведет себя идеально. Всем улыбается, никому не отказывает ни в интервью, ни в автографах, приезжает на встречи с болельщиками, фотографируется. Популярность именно из таких крупиц и складывается. И не падает даже когда человек начинает проигрывать…
Интервью с Плющенко в «Украине» чуть было не сорвалось, едва успев начаться. Настороженно ответив на несколько вопросов, он неожиданно поднялся с места: «Мне кажется, мы уже достаточно поговорили. И вообще я совсем забыл. Меня ждут. Извините».
Пока я отходила от услышанного, глядя вслед фигуристу, стремительно скрывшемуся за дверями банкетного зала, в холле с обескураженным видом появился Закарян.
- Поймите правильно, Женя слишком неуверенно чувствует себя наедине с журналистом. Давайте, я отвечу вместо него на любые ваши вопросы.
Ситуация выглядела одновременно и профессионально обидной, и анекдотичной. Поэтому я просто рассмеялась.
- Давайте, сделаем по-другому. Для начала ваш подопечный страшно голоден. Пусть поест – банкет, все-таки. У меня к вам только одна просьба. Передайте Евгению, что я буду ждать столько, сколько нужно. Час, два… и что я совершенно не намерена чем-то его обижать. Он может сам выбрать, на какие вопросы отвечать, а на какие – нет.
Интервью в итоге получилось продолжительным и потрясающе интересным, хотя внутренне я полностью отдавала себе отчет в том, что что повторно прилагать подобные усилия для того, чтобы вытащить человека на разговор, захочу нескоро. И что свою роль сыграли определенные обстоятельства: я никуда не спешила, все домашние дела, включая ненавистную мне глажку белья, были переделаны, наутро не нужно было отправляться на работу, к тому же в сумке лежал недочитанный и достаточно толстый английский детектив.
Все эти воспоминания автоматически всплыли в памяти в процессе беседы с «пиар-директором». Тезисно изложив гостье свои соображения насчет трудностей работы с Плющенко, заодно заметив, что бывает весьма неразумно соглашаться на интервью с корреспондентами откровенно желтых изданий и рассчитывать при этом, что речь будет идти о фигурном катании, я вдруг услышала:
- Женю нужно как-то оградить от тех, кто его окружает. И от Закаряна, и от Мишина. Они имеют на него слишком большое влияние.
- Простите, а Алексей Николаевич в курсе нашей с вами беседы? - запоздало поинтересовалась я.
- Главное, что мне абсолютно доверяет Женя, - последовал ответ. После чего гостья перешла почти на шепот.
- Я могу вам гарантировать любое интервью. Давайте, сделаем так: вы составите вопросы, передадите их мне, я согласую их с Евгением, запишу его ответы и переправлю готовый и отредактированный текст обратно. Вам останется только поставить под ним свою подпись. Еще лучше – опубликовать это интервью сразу в нескольких изданиях…
В комнате вдруг повисла мертвая тишина. Я почувствовала, что стучать по клавиатурам перестали даже редакторы. Глаза моей коллеги Ольги Линде сделались огромными, как плошки и в них заметалось хищное ожидание близкой крови. «Паноптикум!» - пронеслось в голове.
- Простите, но я так не работаю. Привыкла свои материалы писать сама. И разговаривать привыкла сама – без посредников. Вы, кстати, отдаете себе отчет в том, что у большинства спортивных журналистов, и тем более – нашей газеты - не бывает проблем с поисками потенциальных собеседников в принципе?
Несколько секунд гостья молча поедала меня взглядом. Затем довольно резко спросила:
- Я могу узнать, за кого вы болеете? За Плющенко, или за Ягудина?
- Ни за кого. Тем более, что Ягудин вот уже два года не выступает в соревнованиях.
- И все-таки?
- А вам не приходит в голову, что можно восхищаться обоими? Честно могу признаться, что дуэль Плющенко-Ягудин – самое красивое и захватывающее, что мне приходилось видеть за годы работы в фигурном катании. И очень жаль, что этот период жизни уже позади.
- Да как вы можете сравнивать? – воскликнула собеседница. – Ягудин – вообще не фигурист. Летающая табуретка! Ни музыкального слуха, ни внешности. А Женя – он же гений! Моцарт! Каждое движение, которое он делает, пронизано одухотворенностью, волшебством! Такие как он рождаются раз в сто лет! Или вы и это будете отрицать?
Я все-таки разозлилась.
- Давайте рассуждать так: если бы моей специализацией было искусство, я бы с удовольствием обсудила с вами такие материи, как одухотворенность и музыкальность. Но я – спортивный журналист. А в спорте все предельно просто. Есть результат. И этот результат наглядно свидетельствует о том, что Ягудин – четырехкратный чемпион мира и олимпийский чемпион. А Плющенко – нет.
- Ага, - зловеще прогремело в комнате. – Я так и знала. Меня предупреждали, что вы – человек Тарасовой!!! Теперь я лишний раз убедилась в этом. Прощайте!
Чернобурые полы шубы взметнулись и вместе с хозяйкой исчезли за дверью. Коллеги уставились на меня с недоумением и состраданием: «Что это было?»
Оставалось разве что ответить фразой из анекдота: «Овсянка, сэр…»
gmaria обратиться по имени
Среда, 28 Ноября 2007 г. 19:00 (ссылка)
). Но он мне и сообщил, что с его точки зрения именно на такие обложки наш народ сейчас клюет наиболее активно. В своем лице мне стало за народ обидно, но что-то в этом есть, наверное
chitatel04 обратиться по имени
Среда, 28 Ноября 2007 г. 19:34 (ссылка)
vellena, не подскажете, появится ли книга на украинском рынке и, если да, то когда.
Там целая глава посвящена как раз тому: как начиналось мое знакомство с этим сказочным видом спорта ("Путь к звездам"). Парадокс в том, что всех их я уже как 18 лет очень люблю.