Откуда я взялся?

Давно это было…. Так давно, что никто уже тех времён и не помнит. Только учёные могут восстановить былое, изучая геологическое строение нашей с вами планеты Земли.

Был я тогда молод, жил на берегу далёкого и холодного северного моря, страшно любил путешествовать и всё исследовать. Заинтересовался как-то, куда это по реке Лене уходит наш северный тюлень? Уходит, а обратно не возвращается. Вот и отправился я в большой научно-исследовательский поход. Дедом я тогда ещё не был, а силу волшебную имел. Потому решил – не пойду дремучей тайгою, лучше буду намораживать себе ледяной путь прямо по реке. Так и сделал – заморозил поверхность Лены и отправился вслед за нерпой в неведомые края. Плутала, извивалась моя дорога среди гор, лесов, степей. Много красот посмотрел я и всё радовался – до чего же красивая она, Земля наша!

По дороге встречались мне здоровенные бурые мамонты и шерстистые носороги, а однажды на меня попытался напасть самый настоящий пещерный лев. Но не знал хищник, с кем связался, пока не дунул я на него своим ледяным дыханием. Остановился лев, попятился и поспешил скрыться с глаз моих.

Вышел я к Байкалу вовремя. Именно тогда, когда я оказался на его берегу, произошло сильнейшее землетрясение. Объединились в одно северная и южная котловины озера, заполнив водой всю байкальскую впадину. Поднялись на берегах высокие хребты. А река Лена, что привела меня сюда, навек была отрезана от Байкала горами и повернула свой сток к северу. Вот и остался я на Байкале точно так, как это сделала нерпа. Привык со временем, полюбил все красоты байкальские. Такой вот своеобразный эндемик получился – байкальский дед Мороз.

Вслед за мной устремились на Байкал арктические ветра. Уж и постарались мы с ними! Похолодало так, что наступил период великого оледенения. Вокруг озера раскинулись огромные ледниковые поля. Вымерли от холода и пещерные львы, и мамонты, и носороги. Потом, пока я отдыхал и путешествовал, на время теплело и ледники таяли, наполняя чистой водой чашу Байкала. Но целых четыре раза мне удавалось окружать всё озеро огромными ледниками.

С возрастом стал я сентиментален. Почувствовал, что жаль мне зверьё, трудно ему живётся, если вокруг только холод и лёд. Подобрел я и стал каждый год на время уходить на север, где далеко в горах есть у меня свой ледяной дом – маленький кусочек древнего ледника.

Теперь меня называют Байкальским Дедом Морозом. А мой зимний терем находится в самой южной части великого озера-моря, в городе Слюдянка. Думаете, если юг, то там тепло? Ничего подобного! Зима здесь настоящая, сибирская, с ветрами, холодом и снегом. На южном Байкале, особенно на хребте Хамар-Дабан, всегда выпадает много осадков. В том числе и снега. Это-то мне здесь и нравится. Рассказать почему?

Снегурочка

Когда-то, в одну из зим, стало мне страшно одиноко. Почувствовал, что уж больно много забот у меня, а помощника нет. Ни жены нет, ни детей. Вот тогда-то и решил я сотворить себе внучку, Снегурочку. А самый подходящий снег для этого есть на южном Байкале. Белый он, липкий, лёгкий и пушистый. Нашёл я укромное местечко у подножия хребта Хамар-Дабан неподалёку от берега Байкала и стал творить.

Долго трудился над внучкой. Старался очень, несколько ночей не спал. На Байкал ходил за живой водой да окроплял ею свою Снегурочку, чтобы ожила она. А Снегурочка всё не оживала. Стоит моя красавица, не шевелится. Вся ледяная, бледная. А я уж и с ног валюсь от усталости. Помню, сильно я тогда расстроился, думал, что постарел и потерял всю свою волшебную силу. Ударил я тогда в сердцах посохом. «Пусть, – говорю, – приморозит ночью, как следует! Только тогда мне, Морозу, спится хорошо!». И ушёл. Терема своего в то время у меня в Слюдянке не было. Потому удалился я от берега метров на пятьсот, нашёл сугроб большой да мягкий у ствола старой ели и уснул себе спокойно.

А мороз-то знатный ночью ударил. Такой, что стал лёд на Байкале трещать. Один раз так грохнуло, что и я в своём сугробе проснулся, заворочался. А Снегурка-то моя так перепугалась, что вмиг ожила да ко мне прибежала. «Спаси, – говорит, – дедушка! Землетрясение началось!» Вот тогда-то я посмеялся от души! «Никакое это не землетрясение, – говорю ей, – это лёд с таким грохотом на Байкале от мороза трескается». Самое радостное было то, что ожила моя Снегурка. Теперь и мне с ней грустить да скучать не приходится. Вдвоём мы со всеми делами управляемся.

Наш летний дом

Летние наши хоромы от Слюдянки далеко – на самом севере озера. Есть там гора Черского, которую назвали в честь известного учёного– географа, геолога и палеонтолога Яна Черского. Это самая большая вершина Байкальского хребта. Её высота 2572 метра. Почти у самого верха её находится тот самый древний ледник, который не тает круглый год, даже в сильную жару. Он и служит нам со Снегурочкой домом. В леднике мы сделали пещеру, которая ведёт в большой ледяной терем. Снаружи этот терем не видно, зато внутри он – просто загляденье. Стены ледника толстые, держат они даже большущие валуны, которые скатились когда-то с вершины да застряли среди льда и снега. Летом дом наш подтаивает совсем немного. Ведь высоко в горах холодно. А снег или град, благодаря моим стараниям, может выпасть и в июне, и в августе. А уж зимой с вершины на наш дом сходят целые снежные лавины, укрепляя его и без того толстые стены.

Кстати, неподалёку от Слюдянки тоже есть вершина, названная в честь учёного Черского. Это пик, на который любят подниматься туристы. Ещё в Прибайкалье, в Листвянке, тоже на вершине горы, есть камень Черского. По легенде, учёный сидел на нём и думал о том, какие породы входят в состав байкальских гор. Чтобы разобраться в этом, Черский совершал экспедиции в разные части Байкальского озера. Во многих местах он побывал и повсюду оставил о себе добрую память. Потому имя его носят и горный хребет в Забайкалье, и горная система в Якутии, и вулкан в Тункинской долине, а ещё мыс и залив на Байкале.

1.


2.


3.


4.


5.


6.


7.


8.


9.


10.


11.