Взросление – это перетекание из мира эмоций, в мир рационального. Если бы наши ощущения были сплошь положительными, наверное, мы бы не начали размышлять, обдумывать. Человеку дана способность страдать и оценивать свои ощущения, выявлять их причину и решать: нужны ли такие ощущения еще или их следует избегать. Оценки и решения не всегда способствуют лучшему будущему, т.е. прогноз и стремление, сделанные на основе ощущений, не всегда соответствует общему направлению развития человека.
Хочешь или не хочешь, но в течение жизни, неизбежно, приходишь к рациональному ощущению жизни. Условия и возможности существования определяют порядок действий, порядок мыслей, порядок перехода к новому состоянию. И напрашивается вывод, что смысл жизни – в осознании ее разумности. Мы приближаемся к пониманию своей жизни, как частицы чего-то большего.
Человеческому сознанию в этом смысле не повезло – оно находится на переходном мостике (этапе, фазе): от живой, но неразумной субстанции, к истинному Разуму. Единицы прорываются дальше.
В своих отношениях мы очень много внимания отдаем шлейфу эмоции: оценивая происхождение, воспитание и т.п. Да, эти данные позволяют прогнозировать возможные варианты поведения. Но это уже расчет. Разве он нужен, когда есть любовь? Избавиться от этого шлейфа, возможно только порвав с ним полностью, напрочь! Либо перерасти его, преодолев. А иначе и начинать не стоит ничего.
Опыт или приобретаемые знания, не используются в прямом виде (за исключением ремесла). Опыт – это постоянная трансформация сознания, отношения к внешнему миру. А у Е. Евтушенко: «когда изменяемся мы, изменяется мир…». Изменяется наше ощущение мира. Ребенок не знает о скоротечности и конечности жизни, в отличие от взрослого, а этого достаточно, чтобы абсолютно поменять свое отношение к миру и людям, его населяющим. Но как интересно изменяются ощущения человека! Все отличие, в принципе - в содержании ожиданий! Кто и что ждет: перемены, явления, цели, ощущения… Ждут прежде всего новых ощущений, либо тех, известных, которые доставляют удовольствия. Все остальное как фон, помехи, препятствия, нежелательные неожиданности… Живем ожиданием!.. Но, ожидание праздника чаще всего приятнее и эмоциональнее самого праздника. И мы, как бы, вновь оказываемся обманутыми, ибо не бывает совпадения ожидания и действительности. Они по природе своей разные: идеальное будущее и реальное настоящее. Это несовпадение преследует нас всю жизнь потому, что мы ждем нового и нового приятного ощущения, а встречаемся с тем же реальным миром.

Когда знаешь о своих слабостях, трудно требовать от других преодоления ими своих недостатков. В основе всех человеческих проблем – конфликт чувства и разума. Возможно, что полезно только разумное. Но это на более высоком уровне развития. На нашем же уровне еще велика роль чувств – то, что предшествует Разуму. Ускорить этот процесс невозможно, да и нет необходимости. То, что последовательно преобразуется от природы неживой в живую, имеет множество стадий. Мы на одной из низших. Сегодня только в фантастическом триллере мы можем представить чистый разум. А ведь это наше будущее. Но!.. только в том случае, если сумеем пережить, правильно оценив свое состояние и все последовательные стадии. Совершенно вероятно, что земная цивилизация не сможет пройти этот путь и исчезнет, как несостоявшийся эксперимент. Мы, наш мир – лишь элемент глобальной (панвселенской) программы, в которой созданы и существуют мириады миров, подобных нашему. Нам дано право самостоятельного развития: выбор способов существования, решения конфликтов, постановки целей и поиск методов их достижения. Создатель не оставляет нас в неведении, дает ориентиры и наиболее общие правила нашего существования (Коран, Библия и т.д.), которые гарантируют наше выживание и развитие. В остальном мы вольны. Выбор за нами. Можно жить и автоматически, отдавшись потоку событий и изменчивому времени. Так верно для любой формы существования, кроме разумной. Именно человеку – разумному, дано право и возможность выбора формы существования. Но как трудно оторваться от земного! Не потому ли, что первичное осознание пришло здесь, в этой среде, в этом мире. Парадокс в том, что времени дано на земную жизнь мало, а познать надо много. Реинкарнация не дает переходящих знаний. Возможно, только к концу физической жизни, когда утрачиваются практически все физические возможности, появляется осознание важности жизни духовной, той, что бессмертна. Возможно ли научиться этому раньше, ведь так много условий и сколь они многотрудны для выбора, поскольку не носят обязательного характера при оценке, но обязательны для достижения.
Смысл восхождения – в свободном выборе того, что неизбежно!

Волепроявление ослабевает, когда наступает благоприятный период жизни. Тоталитарные режимы, ограничивающие удовлетворение человеческих потребностей, стимулируют проявление общественной воли; наличие препятствий перед личностью стимулирует его волепроявление. Возможно, что противостояния, войны, непонимания – запрограммированы, с целью вызвать волю. Воле научить нельзя. Она или есть или ее нет. Есть проявления, которые невозможно выработать самостоятельно, но только под действием извне. Как говорят эфиопы: «Слово, которое тебе поможет, сам себе не скажешь». Волю можно только вызвать: сопротивление рождает желание и волю к преодолению. Возможно, более суровые условия жизни, как климатические, так и социальные, способствуют активности русского народа в борьбе за выживание и приобретении своего места в этом мире.

В основе любви вещи материальные. Любить можно только то, что существует. Даже, когда мы любим «проявления», то носители их – тоже материальные. Даже, когда мы любим свой идеал, мы создаем у себя его «материальный» образ. Любовь выражается в нас как желание иметь предмет любви, либо ему принадлежать, но непременно быть в контакте. Любовь – это способ увеличить свои возможности, свое присутствие в этом мире. Утрата любви болезненна тем, что мы как бы уменьшаемся, занимаем меньше места, появляется угроза полного нашего исчезновения, которое могут просто не заметить.
Каким образом происходит влюбленность? Почему такое сочетание внешних форм, сопутствующих звуков, запахов, расцветок, вдруг оказывается потребным нам? Вряд ли удастся это определить, а если удастся, то это будет равнозначно раскрытию смысла жизни. Скорее всего, в основе этого чувства лежит задача продления жизни, поддержания ее неразрывного существования. А чтобы не пугать нас неизбежным завершением, мы лишены такого качества, как наследственная память, т.е. передачи предыдущего опыта через гены. Каждый из нас начинает как бы заново, отбросив весь предыдущий опыт жизни предков. Для его освоения человеку, как ни одному другому животному этого мира, дан долгий срок развития до взрослой, самостоятельной особи – 12-15 лет. Таким образом, мы обречены повторять ошибки наших предшественников во всем: в работе, быту, любви, общении, творчестве. И это правильно, потому, что в противном случае, в человеческих отношениях исчезло бы творчество, которое обязательно подразумевает наличие непознанного. Ортодоксальное учение еще не значит однообразного отношения к окружающему миру. При простом копировании, как случилось бы при наследственной передаче информации, мы приобрели бы множество табу – внутренних запретов, которые делали бы нас осторожными, лишали возможности рисковать, а значит, приобретать новое.

Чувства и страсти даны нам от рождения сильные и мощные, способные обеспечить выживаемость в начале нашей жизни. Тем труднее последующая борьба чувств и разума, особенно потому, что чувства присущи изначально, а разумное приобретается и основывается на вере. Вера – это идеальная цель, которая должна стать, и становится в реальной жизни, условием, определяющим наше дальнейшее существование, наше поведение. Тем, что выстраивает всю последующую жизнь. Мы верим. Мы верим с младенчества. Вера - это то, на чем строится настоящее. Как она возникает? Почему? Верим в лучшее будущее, даже, когда нет никаких реальных оснований. Вера – это защита от безнадежного будущего. Вера – это создание собственных идеалов, которые, по большей части, не будут достигнуты. Верят все: верующие и безбожники; честные и воры; продавцы и покупатели; сильные мира и падшие; ученые и безграмотные… все. Потому, что вера – это наш храм, в котором сбывается все, как мы задумали. Даже несбывшееся в этом храме обретает свое обоснование и право на недостижимость. Вера – это то, что дает уверенность в правильности выбора и не подлежит пересмотру. Опираясь на веру, мы растем и обрастаем своим миром, который нам понятен, прочен и придает смысл всей нашей жизни.

Поразительно, насколько мы зависимы. Это зло или благо? Наибольшую зависимость мы приобретаем от того, что составляет нашу биологическую суть: потребности, привязанности. Отсюда, нас подстерегают большинство проблем – от голода, до смерти. Разум сознает временность всех потребностей, но не может преодолеть их без нашего желания. Для начала он может только убедить, что все материальные потребности временны, чтобы попытаться на этом самоутвердиться.
В идеале, в материальном мире, разум может властвовать (Сократ, Диоген). Однако, при этом теряются основные функции человека, как биологического вида. Сознание, нейтрализовав биологию, переведя ее в подчиненное состояние, не обеспечит нормального развития человечества. Обычные человеческие потребности и страсти пробьют стену рационализма. Но они сильны до тех пор, пока не будет познана или принята на веру, идея, что сознательная жизнь в материи только начинается и возможности ее существования в другой форме гораздо шире.
Вся видимая вселенная это итог развития под действием внутренней энергии бытия – страсти жизни, потребности существовать. Потому то, так болезненна мысль о смерти, ибо все сущее стремится жить. Человеку единственному (из известного нам мира) дана возможность осознавать этот факт. Все остальное просто живет и борется за выживание – приспосабливаясь и видоизменяясь, отказываясь от всего, что не способствует его выживанию, сохранению, как вида. Человеку тоже предстоит измениться, возможно, отказаться от привычного внешнего вида; способа жизни и т.п. Потому, что главное у него сосредоточено в чувстве – выжить. А мысли… Они сформируются сами, глядя на этот изменяющийся мир.

Странно, но в этом мире я никогда не ощущал себя неотъемлемой частью какой-либо системы, дела, обстоятельства… В основном было и есть ощущение присутствия, но нет причастности или погружения в ситуацию. Никогда мои чувства не сливались с событиями. Я как бы со стороны наблюдаю за происходящим: нет потребности управлять ситуацией. Избежать - было, чтобы скорее закончилась - было, но сделать - никогда. Практически полное отсутствие целей - как желаний, лишь иногда - как осознанной необходимости. Мои желания носят характер всплесков, быстро проходят, не получив поддержки или реализации. Даже при наличии желания, мне требуется много времени и усилий, чтобы организовать его исполнение. Может это еще и потому, что моя память пассивна, не старается быстро вспомнить то, что требуется. Оперативной памяти, как таковой у меня просто нет. Многие механизмы вспоминания у меня просто не работают, например ассоциативность - даже анекдоты по теме не могу вспомнить.

Это удивительная странная частичка нас, которая отвечает за самосознание: которая рассматривает этот мир и меня самого, как бы со стороны. Это как раз та часть, которая от Бога (как, впрочем, и все остальное). Но этот «наблюдатель» обладает всеми атрибутами идеала. Его главный инструмент – совесть. Взирая на наши поступки, эта частичка нас не дает никаких команд, не требует ничего от нас, но как бы взвешивает все на своих фантастически стерильных весах и только показывает нам шкалу: смотри, здесь ты недовесил, а здесь перегнул, а здесь абсолютно не честен, даже перед собой…
Совесть – это мера божественного в нас.

Историческая наука отличается от религия лишь тем, что опирается на материальные формы. Именно поэтому исторической науке необходимы музеи, которые собирают артефакты, подтверждающие реальность преданий. В этом человечество остается материалистическим. В религии тоже присутствуют материальные артефакты, но в христианстве эта зависимость ослаблена тем, что основу его составляют евангелия и свидетельства участников событий – письменные и устные предания об исторических фактах, связанных с рождением и становлением христианства. Христу не составило бы большого труда создать материальное свидетельство своего божественного происхождения, но его главной задачей было активизировать веру, того, что было утрачено первочеловеком, ибо падение человека и последующее его изгнание из рая, произошло через нарушение веры в слово Господне.
Вообще, в библейской изложении истории человечества есть удивительно симметричные события. Так, кроме вышеназванного разрыва и восстановления духовной связи человека с Создателем, симметричны и условии этих событий: падение через Еву и восстановление связи через Марию, т.е. через женщину, как существо подчиненное мужчине: то, что Ева совершила по своему произволу, восстанавливается через произвол по отношении к Марии – её только уведомили о той роли, которая ей предназначена.
Если внимательно посмотреть, думаю обнаружится еще не одна симметричность событий.

«Страх Господень» - это один из важнейших мотивов обращения и возвращения к Богу. Но в нас борется еще и другой страх - нам страшно еще и оказаться обманутым: отказавшись от благ и удовольствий бытия, не достичь, не получить того, что обещано в мире том. Потому то, С. Саровский обозначил различия верующего человека от неверующего, как – наличие решимости у первого и отсутствие таковой у второго. Христос отрицал (не принимал) слепое следование его учению. Он требовал Веры – хотя бы тот знаменитый эпизод с хождением по водам, когда Петр испугался, разуверился и начал тонуть.
В миру чаще же вера зиждется на желании или отчаянии, а не на сознании истины как данности, абсолютной реалии.

Посетило маленькое открытие: смысл Веры не в том, чтобы Господь исполнял наши желания, но в принятии Его как силы, способной поднять наш дух до высочайшего уровня, способного преодолеть любые невзгоды и открыть истинные ценности.
Размышляя по тезису о греховности человека, подумал, что вероятно, грех состоит в том, что люди изначально живут в материальном мире и следуют своим материальным потребностям, тогда как созданы «по образу и подобию» Господа: в нас помещены духовные возможности, равные Создателю. И только осознание и принятие этой истины, способствуют приближению нашего существования к идеальному. Материальное отрицать нельзя, поскольку мы воплощены в этой форме, но подлинное содержание наше в идеальном.

Причины непонимания меж людьми многочисленны и часто неожиданны, непредсказуемы. Но в основе всех одно – неприятие иной формы (образа) существования. Терпимость к разным формам жизни – важнейшее свойство души, способное растворить многие соли неприязни. По большому счету непримиримыми могут быть только чувства, вызванные полным отрицанием права на жизнь. Все остальные имеют право на существование, могут и должны быть подконтрольны душе. Неверно представление (а часто убеждение), что уступчивость – только проявление слабости. Важно не уступать в главном, а детали, сиюминутные интересы не стоят раздора.

У женщин инстинкт сохранения семьи врожденный. Любые дела, состояние, отношения, что может послужить укреплению семьи, семейных отношений, женщины используют полностью, без остатка. Самостоятельно разорвать устоявшиеся отношения они способны только при условии, что есть возможность создать новые семейные узы. Это их сверхзадача, заложенная, видимо, на генном уровне: чтобы сохранить и вырастить детей. Эмансипированное поведение женщин исходит из рационального расчета, обусловленного иными, цивилизованными условиями жизни, дающие формальную возможность растить детей в одиночку. Но!.. Биологически женщины созданы так, чтобы иметь около себя своего мужчину, способного защитить, обеспечить, поддержать… Это инстинктивное стремление к выживанию, даже глупую женщину, в общении с мужчиной, делает цепкой, изобретательной, настойчивой. Все веточки первого букета цветов, подаренных мужчиной, почти каждая женщина укладывает в основу будущего гнезда.

Цены растут на все: на самое основное – энергоносители и на продукты. Отказаться от потребления первого, значит потихоньку возвращаться в 19 век. Снижать потребление продуктов можно, но не долго – сначала в ущерб качеству, потом в ущерб здоровью. Прогнозы в массмедиа один хуже другого. Понятно, что это делается специально, чтобы в мутной воде ловить рыбку. Временами выплывает в душе отчаяние в перемешку с гневом. Временами – какая то безнадёга. Как можно, пересечь такие исторические шараханья, испытать столько горя и прийти снова к такому бездарному состоянию государства? Отчаяние народа может всплеснуться резко, внезапно и будет очень плохо всем.

Знание своего будущего – тяжкая ноша. Исчезает даже иллюзия свободы – появляется осмотрительность, оглядка: так ли делаю, как мне предписано. Незнание будущего дает свободу творчеству, дарит любопытство, ожидание новизны и…осуществление мечты.
Печально осознавать, что в каждом возрасте твои возможности ограничены: одно можешь в молодости, совсем другое в старости. Особенно печально сознание, что отложенные намерения не сбудутся.
Необходимо собраться, оглядеться и определиться… Стало трудно видеть цель и смысл.

Увлеченность достояна зависти: даже если она уводит от сиюминутного, от реального. Увлеченность – это формирование нового мира, который может оказаться более реальным и более близким к истине, нежели существующий мир. Увлеченность – это следование за идеалом, за идеей, часто вопреки реальному, ибо реальное – то, что познано, а идеальное – то, что безмерно богаче известного! Способность (и желание!) сохранить в себе идеальное представление о мире и его возможностях, сродни иммунитету от заскорузлости, мертвой привязанности к прошлому. В любом возрасте и состоянии надо жить будущим, верой в то, что оно существует и будет впереди всегда.

Просмотрел открытое письмо Гейко к Юмашеву на сайте Гейко. Понравилось. Понравилось, что Г. решился высказаться. Правда несколько в наивной форме и столь же наивной надеждой на отклик Юмашева. Впрочем, очевидно, что Ю. не ответит, а если и ответит, то ничего изменить не сможет – что сделано, то сделано. Как форма привлечения внимания к дискуссии, такое письмо не плохой ход.
Меня, однако, довольно сильно напрягли комментарии к статье на сайте Г. Во многих комментариях почти восторг по поводу смелости выступления Г. И это тревожный показатель, поскольку это значит, что говорить правду в нашей стране остается по-прежнему опасно. Это сознают многие, даже имея возможность использования самых современных средств информации. Это краеугольный камень всех наших бед в социальной и экономической сферах. Вторым краеугольным камнем этих бед остается безнаказанность нарушителей закона. Как-то странно, что, имея в нашем обществе умные, честные, трезвые головы, не можем воспользоваться их умом, что руководят нами ограниченные или безумно корыстные люди.

Мы знаем, что влияем друг на друга, но не чувствуем этого так, как должно, а именно - постоянно. Каждое слово, каждый поступок наш - это послание от себя к другому человеку, и мы не задумываемся как оно отразится на нашем визави. "Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется…" Заглянув в свою память, мы обнаружим самые неожиданные осколки слов и событий, которые окрашены для нас особенными обстоятельствами и условиями. Отдельно брошенное слово, вдруг, застревает навсегда в памяти, неся за собой шлейф эмоций. Почему, совершенной нейтральные, бытовые картинки, вдруг несут такой эмоциональный заряд, не всегда положительный? Психолог бьется над проблемами личности, не подозревая, что у недуга, может быть, только одна причина - скверное слово, услышанное еще в бессознательном детстве.
Более всего, из возможных случаев зависимости, раздражение и возмущение вызывает зависимость от человека. Возможно, это связано с наделением последнего разумностью. Любые природные явления переносятся нами терпеливо или с минимальным раздражением, чаще всего на себя оттого, что оказался в ненужном месте в ненужное время. Способность же человека «войти в наше положение», осознать наши проблемы, воспринимается как отягчающее обстоятельство, если наши ожидания от взаимодействия, не сбываются. Но если рассматривать человека как элемент природы, не возлагая на него надежд больше, чем на предмет неодушевленный, наверное, раздражения можно избежать.
Если дистанцироваться от себя самого, увидеть себя как из окна, изнутри себя, многое можно понять и оценить по-другому. Взгляд «со стороны» отсеивает мелочи, или, несущественные для жизни, обстоятельства.
Мы влияем друг на друга, мы делаем друг друга, мы делаем судьбы друг друга. И делаем это непрерывно. Так легко сделать друг друга счастливее - любить всех совершенно открыто и бескорыстно, а если невозможно, то хотя бы контролировать свою нелюбовь.

Дискомфорт и внутреннее беспокойство оттого, что течение событий происходит не так, как хотелось бы. Вроде просто – дело житейской. Но это ощущение распространяется почти на все. Я не знаю что и как хотелось бы, но в происходящем, в том как происходят общение, встречи, разговоры, нет удовлетворения. Будто еду в поезде и знаю, что он идет не туда, куда мне надо.

Наше сознание в начале жизни – это поведение ребенка, понявшего свою самостоятельность и автономность – так же эмоционально, хаотично и совершенно не связанное никакими условностями. В два года я не понимал - что такое край и продолжал движение, пока не встречался с препятствием. С возрастом сознание упорядочивается, обрастает связями и знаниями, тем самым, ограничивая нашу вольницу и произвол. Проблема бытового разума в том, что, осознав свою исключительность, как органа отражения, он тут же хочет стать совершенно самостоятельным, независимым ни от чего. И постоянно, изощренно пытается доказать эту свою независимость и исключительность. Большая проблема самосознания в том, что оно имеет возможность предположить многовариантное развитие событий, тогда как в реальности существует только один путь, и он – сама жизнь. А все наши недоразумения оттого, что мы постоянно сравниваем себя с другими, свое положение с положением других, нам кажется, что мы что-то упустили, не имеем того, что имеют другие. Многовариантность жизни, ее проявлений, постоянно ставят нас в положение недовольных собой и своим состоянием. Мы слишком погружены в свои образы, мифы, созданные самими, озабочены состоянием и положением в этом мире себя. Мы обставляем свою жизнь по своим ощущениям, а не разумению. В принципе, нам нужно немного. Играя же на наших слабостях, нам навязывают не свойственные нам потребности. На этом, кстати, замешана вся реклама: нам предлагают и убеждают в том, что мы без этого ничего не стоим. На этом психологическом приеме строятся почти вся современная система воспитания и наши политические пристрастия. Общество программирует наше сознание всей системой воспитания.
Постоянные, ежедневные столкновения и противостояния человеческих отношений - не что иное, как отстаивание собственного образа жизни, собственного видения жизни «воспитанного нам», стремления утвердить его. Это признак отклонения от усредненного течения жизни. Это то, без чего нет развития человечества. В простом соглашательстве и отказе от собственного, теряется способность к развитию.
То, что опыт прошлых поколений не воспринимается – это нормально. Если бы следовали однозначно опыту прошлого, то не открыли бы ничего нового в своей жизни. В искусстве это заметно хорошо: Дали, Сартр, Шагал, Бродский, Сикейрос, Пикассо и др. – они взрывают привычное видение и ощущение мира, дают толчок мысли, осознанию иных возможностей и перспектив существования.