Однажды на базаре в 90-е годы мне кто-то, разменивая доллары, вручил фальшивую 5-ти тысячную. Я тотчас попыталась на неё что-то, что не помню, купить. Опытный продавец сразу узнал подделку. Я чуть не рыдала, для меня это была большая сумма. Собрались любопытные и сочувствующие. И вдруг подходит один из торгующих, молодой парень, берёт купюру, рассматривает и рвёт её на клочки.
Я растерялась. Понятно, что фальшивка, понятно, что ничего на неё не купишь, но...(((
А парень достал свою пятитысячную и протянул мне. Я вновь расстерялась... что делать?
Но парень сказал:
-Тётка, не переживай! Разбогатеешь, отдашь кому нужнее будет! Глядишь, и ко мне вернётся!
И я взяла! И с тех пор в похожих ситуациях по-возможности поступаю так же!
Надеюсь, когда-нибудь к моему спасителю, а тогда это для меня, действительно, это спасением было, его добро по кругу вернётся!

Он влюбился в неё с первого взгляда, когда встретил в толпе таких же, как он, абитуриентов.
Не влюбиться было невозможно. Её внешность … Нет, точно, она была в его глазах богиней. Они оба стали студентами. На первом курсе он даже смотреть на неё стеснялся, краснел, терял дар речи, а на лекциях старался садиться поближе. Ей нужна тетрадь-пожалуйста, для неё он всегда имел запас, забыла ручку –пожалуйста, конспекты –пожалуйста! Однокурсники это сразу заметили и по-доброму подсмеивались над парнем.
На втором курсе он решился – таки пригласить её на свидание. Коряво написал на листке: «Приходи в шесть к памятнику Чкалова.» и в перерыве между лекциями украдкой подсунул приглашение в её тетрадь. Подпись не поставил, но и так Она легко догадалась по его румянцу, горевшему во всю щёку. И ведь пришла в шесть и без опоздания! А потом со смехом рассказывала подругам громко, чтобы он тоже слышал, как час простояла у памятника, но так никто и не пришёл. А Он пришёл, пришёл! Но так и не решился подойти, прятался за углом, издалека глядел на неё и страдал. Ему легче с двенадцатиметровой вышки прыгнуть было, пересилив страх перед высотой, чем решиться на шаг навстречу.
На третьем курсе у Неё появился парень. И весь курс наблюдал за развитием событий. На свидания они ходили втроём: Она с кавалером, а сзади в нескольких метрах за ними плёлся Он.
Сначала её друг возмущался, пытался набить морду странному поклоннику, но потом смирился и даже иногда останавливался, поджидал Его, просил огонька –закурить.
На четвёртом она вышла замуж…
А он бросил университет и поступил в военное училище.
Эта история, хоть с виду и прозаичная, чем-то напомнила мне историю любви Желткова из «Гранатового браслета». Для меня сила чувств этих людей – мистическая тайна! Он хоть и не умер от любви, как Желтков, но его преклонение и его обожествление образа любимой вызывают у меня удивление, граничащее с восхищением.

Однажды, в девяностые годы, в Ленинграде, на оптовом рынке, у меня украли сумку с товаром. Подошла к охранникам за помощью, те долго надо мной смеялись. Поняла, что помощи ожидать не от кого. Вышла в ряды и стала наблюдать. Смотрю гуляет хлопец кавказский. Подозвала его, начала разговор:
-Парень я вижу, здесь бывалый и тебя все знают и уважают!
-А то...
- Помоги найти сумку, ребята на ней много не заработают, а я заплачу тебе за возврат.
- Ладно, попробую.
И куда-то слинял. Ждала, ждала, думаю всё - надурил.
Вдруг идёт просит отдать 200 тыс.
-Да у меня столько и нету, есть 50тыс.
-Ну, давай!
-Как! Сначала сумку!
-Ты что не веришь? Клянусь мамой, клянусь детьми...
- Возможно, ты - золотой человек, но на лбу-то у тебя не написано, что ты золотой. А я всякие клятвы слышала.
-Ну, хорошо!
И опять слинял. Опять ждала столько, что надежду потеряла и уже собралась уходить ни с чем.
Вдруг вижу, идёт... несёт мою сумку!
Отдала ему деньги и пошла такая радостная. А по дороге хохотала от того, что за свою сумку заплатила 50тыс, и этому радуюсь. Такие парадоксы!

В Шую,на мамину родину, мы приехали с Сахалина в 1956. Мне было шесть
лет. Жили на улице Вихрева. А на перекрёстке Вихрева и Песочной в старом
двухэтажном деревянном доме, в полуподвальной комнатухе, с семьей кошек
жила старушка. Каждый день она проходила мимо наших окон, вслед за ней
приплясывая и кривляясь, бежали дети и кричали: "Барыня холодная!
Барыня холодная!" Однажды, когда я оказалась среди них, старушка вышла
из себя и, размахивая клюкой бросилась за детьми. Все - в рассыпную,
а я , не чувствуя за собой вины - я ведь не дразнилась- осталась. Она
схватила меня за ухо и поволокла, что-то бормоча, по улице. Не помню,
как я вырвалась и прибежала со слезами домой. Мама меня утешила, а
потом рассказала, что прозвище эта старушка носит не своё, а досталось
оно ей по наследству. Её отец, генерал царской армии заморозил в поле
полк солдат. А теперь бывшая генеральская дочка, когда-то красавица,
каждый день вслед слышит - барыня холодная.
Много лет прошло. И я уже ближе к возрасту этой женщины, чем к тому своему.
А с тех пор мне иногда снится сон : бегут по улице дети, кривляются и кричат :
" Барыня холодная! " , а меня охватывает чувство такой безысходности, и
такой горечи, ведь Барыня холодная - это я.

Чего между родственниками не бывает?..

- Сидела я в "Лефортово", допрашивали меня на Лубянке. Следователь говорил всякую ересь: и комсомолка-то я плохая, и мой комсомольский билет уже сожгли... Через полгода привели в зал, где сидели двое здоровенных мужчин в форме, с одинаковыми курносыми носами. "Мы во всем разобрались, вы не так уж и виноваты. Высылаем вас в Ивановскую область..." - "Там яблоки есть?" Они вытаращили глаза: с ума сошла девушка... А у меня желудок был больной - ох, думаю, что же я там есть стану, в Иванове? Не знала, где это, думала, что отправляют в Сибирь.

Дали с собой селедку и полбуханки хлеба и под конвоем, с собаками посадили в арестантский вагон. Через несколько часов приехали в Иваново. Привезли в тюрьму: чистенько, уютно, на полах домотканые деревенские дорожки. Начальник тюрьмы, человек с лицом Фернанделя: "Ой, да чего между родственниками не бывает! Сегодня посадил, завтра - выпустит... Я вас в розовую камеру посажу, баньку сделаем, накормим. Вы теперь свободны - куда хотите, туда и идите". - "Да куда ж я пойду, у меня денег нет. Лето, а я во всем зимнем". - "Ну, с этим разберемся". В общем, приняли как родную и определили в камеру, выкрашенную розовой краской: "Да не волнуйтесь, это же ваш дядюшка. Да он вас уже простил!" А я-то знаю, какой он, и абсолютно уверена, что мне ничего не светит. Но все равно приятно: хорошо, когда начальник тюрьмы тебе улыбается! А за окном играет музыка. "Что там?" - "Парк культуры, театр... Идите, погуляйте".


Читаю афиши: гастролирует театр, где работает моя приятельница. Бегу в тюрьму: "Можно я схожу в театр?" - "Конечно. Поужинайте и идите". Выхожу и вижу - идет моя Марьяшечка, племянница Ромена Роллана: вся в голубом, такая хорошенькая. "Ты убежала из тюрьмы? Почему ты в зимнем?" Расцеловались, я отдала записку к родным - и мы расстались: она пошла в театр, а я в тюрьму. Там меня подвели к карте Ивановской области: театры были в Иванове, Шуе и Кинешме. В Москве мне запретили называться Аллилуевой. В Иванове меня могли узнать, в Кинешме работали однокурсники - значит, оставалась Шуя.

- А почему запретили?

- Да что вы! У нас и документы сожгли, и в тюрьме не снимали на фото. И имен у нас не было, их заменили номера... Исчезли для всех - как умерли. Когда меня посадили, в Малом сказали: разбилась, лежит в больнице. Что я сижу, в театре узнали через полгода. Но со мной обошлись мягче остальных родных: видно, в какую-то добрую минуту Сталин расслабился, и меня выпустили. Зато маму 6 лет продержали в тюрьме - никто не должен был знать, что арестована Аллилуева...

Но порядка в стране не было. В ивановской тюрьме мне дали бумажку, где было написано, что высланную из Москвы гражданку Аллилуеву надо устроить на работу. Я собрала вещички, пошла на вокзал... и через несколько часов вернулась: очередь в кассу огромная, и билета мне не досталось. В тюрьме мне были рады: "Завтра мы вас сами проводим на вокзал. Но пока вы должны написать заявление, что хотите переночевать вИ я пишу заявление: "Прошу разрешить мне провести ночь в тюрьме..."
Они помогли с билетом, и я уехала в Шую. А в шуйском МГБ сидит молоденький симпатичный офицерик: "Сейчас позвоним в театр, устроим вас, раз вы актриса..." Звонит, а ему говорят: "Местов нет". - "Надо!" - "Хорошо, мы ее реквизитором возьмем".

У меня были деньги на гостиницу: родные прислали 200 рублей. Сидит регистраторша, и у нее точно такой же нос, как у людей с Лубянки: курносый и в то же время похожий на кулак. Кладу перед ней справку об освобождении: ох, думаю, что сейчас будет... И вдруг: "Миленькая ты моя! У меня муж тоже в тюрьме! Да я тебе лучший номер дам!"

Россия необыкновенная страна. Вы думаете, что умрете, а вы, оказывается, живы, вы думаете, что вас прибьют - а вас пригреют.

В театр меня взяли актрисой, реквизитором и заведующей музыкальной частью. Играла за сценой, как тапер, и пела цыганские песни: все спрашивали, откуда такая замечательная старуха-цыганка: у меня был очень низкий голос. Как дам: "О-очи че-ерные..."

- Муж к вам не приезжал?

- Как только я обосновалась в Шуе, мне написали его родные: "Кира Павловна, спасите нашего сына, разведитесь с ним..." Мы развелись, когда я уже была на свободе.

Театр между тем прогорел, и я стала работать в школе для умственно отсталых... В 1953 году попала под амнистию - с уголовниками. В январе приехала в Москву на елку, но в Доме правительства охранник не позволил переночевать: "После одиннадцати обязаны уйти". 39-я статья не давала права проживания ни в одном из больших городов.

Мама ждала, что он ее пожалеет

И вот сижу я в Шуе, в своей избе, слушаю репродуктор, и вдруг диктор сообщает, что Иосиф Виссарионович после инсульта скончался. У меня слезы: "Боже мой, теперь будет властвовать Берия. Сталин мог простить, а этот еще куда-нибудь загонит". Вскоре получаю телеграмму от братьев: "Приезжай срочно". На вокзале встречает средний брат, едем мимо Лубянки. Я закрываю лицо руками: "Ох, не могу я видеть это здание!" А он мне в ухо:
Берию расстреляли.
Взяла с сайта ОДНОКЛАССНИКИ, группа ШУЯНЕ
http://www.odnoklassniki.ru/dk?st.cmd=userMain#st....Groups_Themes_All__openContent

Удивительно, что тему эту поднял на сайте ТатПполитРу Татарской республики и в газете "Звезда Поволжья", №10 (19-25.03.09) ( и кому в Татарстане интересна эта теме?) Федор РАЗЗАКОВ, явно не владеющий темой. Так перевраны фамилии участников Корчиц и Хевцуриани ( у Раззакова они-Корчицу и Хоцуриани).
Далее автор пишет : " Другого подельника - Табурчинского - Хоцуриани «заарканил» на другом компромате: он знал, что его мать купила себе дачу за 8500 рублей, а в документах была отражена сумма значительно меньшая — 3500 рублей. " С полной ответственностью заявляю, что Табурчинские стали собственниками дачи ещё в 1961 году, за 10 лет до пожара, дача перешла к ним по наследству от Ксении Вардзигуловой, жены покойного дяди Табурчинского, впоследствии мать Табурчинского продала её, чтобы носить передачи сыну.
Действия , описанные автором, за те деньги , которые фигурируют в деле , мог совершить один человек, и неразумно было идти на групповуху.
Долгое время друзья и близкие осуждённых, да и я в их числе, считали, что сам поджог был инспирирован Шаварнадзе, тогда секретарём ЦК Грузии, для того чтобы показать, что ему мешают проводить в республике борьбу со взяточничеством, тем более по Грузии тогда пошла волна поджогов...
Даже если предположение в его роли при поджоге не справедливо, его прямая вина в том, что вместо того чтобы направить следствие по правильному пути, он позволил скрыть истинных виновников пожара. Только человек, безвинно отсидевший 7 лет в тюрьме, может понять сколько горя и слёз такие политические решения несут семьям осуждённых, сколько маленьких и больших драм влекут они за собой.
Да и не только осуждённых, один из порядочных адвокатов, которого принуждали защищать "поджигателей" по заранее предложенному сценарию, пытался покончить собой, а потом из-за сломанной карьеры спился.
Осудив 7 человек , каждого приговорив к 7-ми годам заключения, суд не раскрыл имя человека - организатора, выделившего деньги исполнителям, мотивируя , что делается это в интересах ГОСУДАРСТВЕННОЙ безопасности. До сих пор , хотя и государства - то уже того не существует, а угроза ему осталась.
Года три назад я оказалась в одной семье, где мне рассказали ещё одну версию событий.
Якобы, после гастролей театра во Франции с балетом "Жизель", была растрачена валюта, полученная от гастролей. Виновницей оказались одна из прима балерин и её близкие, имевшие тогда влиятельных родственников в правительстве , деньги были неудачно вложены в наркотики для продажи. Поджег театр, опять же по непроверенным данным, один человек по её поручению. Я спросила у рассказчика:"Неужели , эти люди , по вине которых отсидели другие, ни разу не раскаялись в содеянном?"
- Сын примы был убит в разборках из-за наркотиков , а она покончила собой, выбросившись из окна,- ответили мне. Что это ? Случай? Расплата?
Мой свёкр, Табурчинский Анатолий Георгиевич, был до безобразия законорослушным гражданином, как и его мать , отец, дедушки, бабушки и ...
В тот день 9 мая жена, о чём она потом непрестанно жалела, уговорила его выйти на дежурство, праздничные дни оплачивались по двойному тарифу. Свёкр готовил микрофоны к вечернему торжеству. Он попросил разрешения у репетировавшей на сцене балерины, поднять занавес. Балерины не любят сквозняков из зала через сцену. Та разрешила. Как только занавес начал подниматься, он первым увидел пламя в зале и бросился выключать рубильники. Здание театра было очень ветхим, поэтому удивительно ещё, что не было жертв. Гасить пожар было нечем, бассейны были без воды.
Свёкр не был героем, он был, наверно , единственным, кого не избивали следователи, - подписывал всё, что давали. Но в машине, когда их везли на суд, предложил всем говорить правду. И все они говорили правду, но правда их никому оказалась не нужна! Из осуждённых не осталось уже никого в живых, свёкр ушёл последним. Может, и сейчас никому эта правда не нужна: ну страдали, ну не виноваты, но ведь нет никого из них, давайте стыдливо забудем! Кому нужно покаяние Шаварнадзе или других режиссёров этой очередной, может, и не самой ужасной человеческой драмы

Искала в интернете фамилию мужа. Нашла сведения о его отце. Шокирована! Шокирована тем, что он и ещё несколько человек до сих считаются поджигателями Тбилисского оперного театра.
Когда шел суд над "поджигателями" , я не была знакома с семьёй мужа, но следила за ходом суда, как и все, кто хоть какое-нибудь отношение имел к оперному театру, а я жила в семье старшей сестры . Она и её муж - оперные певцы.
Долгое время все возмущались поджогом и проклинали поджигателей , ведь, на время восстановления театра многие певцы и балетные танцоры оказались без работы. Но начался суд, и все , кто посещали его заседания, не могли без слёз пересказывать показания "террористов". Заставили их признаться избиениями и запугиваниями в адрес жён и детей.
Вначале следствия несколько томов дела было посвящено версии, что поджог был организован Чабукиани - гордостью советского балета, но , говорят, за него заступились представители ЮНЕСКО, и стрелки перевели на самых незащищённых. Была версия и случайного возгорания, но главный пожарник имел высоких родственников.
Несколько месяцев сидела в тюрьме и пыталась там покончить собой моя, тогда будущая, свекровь,армянка, её заставляли признаться, что её на это дело завербовал католикос Возген, но и от этой версии пришлось отказаться, т.к. Москва решила, что эта версия приведёт к национальной вражде между грузинами и армянами.
На суде все , якобы поджигатели, отказались от своих признательных показаний, но были приговорены каждый к 7-и годам тюрьмы. Ни один из них не согласился на досрочное освобождение,т.к. оформление его требовало покаяния, но ни один из них не пошел на это даже ради досрочной свободы.
Как-то я шла по улице с моим свёкром, а , надо сказать,свёкр был очень порядочный и интеллигентный человек, он поздоровался с мужчиной, проходившим по другой стороне улицы. Вдруг этот человек со слезами на глазах бросился к нему, начал целовать и всё время повторял: "Толя, ты же знаешь , не я - так другой, не я - так другой!" Оказалось это был следователь Серго, вёдший их дело.
Продолжение следует

Пока нет предложений