Красивые бабочки!

Бабочка называется Совиный глаз. Caligo Memnon - сумеречная бабочка семейства Брассолиды. Её окраска практически полностью имитирует цвет глаз совы. А совы великолепные хищники и не прочь перекусить. В генах многих врагов бабочки, а это мелкие птицы, насекомые, земноводные уже заложен ужас перед такими глазами. Вот Совиный глаз и играет на страхах, оставаясь нетронутой.
Чем-то это все напоминает, всеми нам известный, павлиний глаз. Оборона бабочки построена в том же русле: “Не подходи, я вся такая страшная!”

Та бабочка, слетевшая с небес,
Была так трогательно невесома,
Изящнокрыла. Шелковистый блеск
Напомнил волосы твои. Как мне знакомо
Касанье нежное. Так трудно уловить
Момент прикосновения. Ab ovo,
В который раз, я озадачен. Словно нить,
Свисающую вольно, ветер снова
Прижал ко мне. Доверчивость её
Была сродни любви, но не бесстрашью.
Витиеватый крыльев окаём,
И спинка бархатистая. Что краше
Быть может, чем причудливый узор,
Открытый миру и доверенный наивно.
Чем глубь души бездонная. Чем взор
Из этой глубины - в мою...

И. Бродский

Бабочка мило порхнула,
Села на яркий цветок,
В сладкий нектар окунула
Крохотный свой хоботок.

Крылья - цветочки раскрыла -
Ими любуюсь стою.
Я про игрушки забыла,
Песню уже не пою.

Громко кричать перестану,
Братец мой тоже молчит.
Бабочку трогать не стану -
Пусть куда хочет летит.

Л.Мелехова

Я у желтой бабочки
Тихо-тихо спрашивал:
- Бабочка, скажи мне,
Кто тебя раскрашивал?

Может, это лютик?
Может, одуванчик?
Может, желтой краской
Тот соседский мальчик?

Или это солнышко
После скуки зимней?
Кто тебя раскрашивал?
Бабочка, скажи мне!

Прошептала бабочка,
В золото одета:
- Всю меня раскрасило
Лето, лето, лето!

Алена Павлова и дочь Анастасия

Бархатно-черная, с теплым отливом сливы созревшей,
вот распахнулась она; сквозь этот бархат живой
сладостно светится ряд васильково-лазоревых зерен
вдоль круговой бахромы, желтой, как зыбкая рожь.
Села на ствол, и дышат зубчатые нежные крылья,
то припадая к коре, то обращаясь к лучам...
О, как ликуют они, как мерцают божественно! Скажешь:
голубоокая ночь в раме двух палевых зорь.
Здравствуй, о, здравствуй, греза березовой северной рощи!
Трепет, и смех, и любовь юности вечной моей.
Да, я узнаю тебя в Серафиме при дивном свиданье,
крылья узнаю твои, этот священный узор.

Владимир Набоков