4. Married By Morning (2010) - Замужем с утра // Обвенчанные утром (любительский перевод)
(Кэтрин и Лео)




Отрывки из книги:






Что касается Хатауэйев, то они считали Кэтрин Маркс, в сущности, членом семьи. Лео же, со своей стороны, не выносил эту женщину.


— Без сомнения, вы правы.
— Почему тогда она пошла в услужение, если ей не нужны деньги? Гарри пожал плечами.
— Она хотела почувствовать, что такое семья, даже если не была её частью. Кэт считает, что собственной семьи у неё никогда не будет. Лео изумлённо посмотрел на Гарри, пытаясь понять, о чём тот говорит: — Ей ничего не мешает завести семью, — заметил он. — Думаете ничего? — насмешка мелькнула в решительных зелёных глазах Гарри. — Вы, Хатауэи, не сможете понять, каково это — вырасти в полном одиночестве, с людьми, которым на тебя наплевать. И, само собой, тебе не остаётся ничего иного, кроме как прийти к выводу, что ты не достоин любви и в этом только твоя вина. И это чувство постепенно овладевает тобой до такой степени, что ты оказываешься в плену у него, как в тюрьме, и, в конце концов, возводишь защитные
барьеры внутри себя, не пуская никого, кто желает войти. Лео внимательно слушал, понимая, что Гарри говорит не только о Кэтрин, но и о самом себе. И молча признал, что зять прав: даже испытывая жуткое отчаяние, Лео всегда знал, что у него есть семья, которая любит его.

сохраняя полнейшую серьезность, Гарри пробормотал: — Я хочу кое-что прояснить, Рэмси: если вы причините Кэт хоть малейший вред, я убью вас.

— Я никогда не видел таких глаз, — немного рассеянно произнёс Лео. — Они наполнили мне о том, как я впервые увидел Северное море. Он провел кончиками пальцев по линии её подбородка. — Когда ветер гоняется за волнами, вода приобретает такой же серо-зелёный цвет, как у ваших глаз… и потом она
становится такой же голубой на горизонте.

— Вы подали мне идею, Маркс, — продолжил Лео, — Я позволю своим сестрам устроить бал, о котором они упоминали ранее. Лишь по одной причине: в разгар этого события я подойду к вам и приглашу на танец. Перед всеми.
Девушка выглядела потрясённой. — Я откажусь.
— Я буду настаивать.
— Чтобы сделать из меня посмешище, — сказала она. — И выставить нас обоих дураками. — Нет. — мягко ответил Лео. — Только, чтобы танцевать, Маркс. К удивлению Лео, Кэтрин улыбнулась. Самой сладкой, естественной, ослепительной улыбкой, впервые когда-либо подаренной ему. У Лео стеснило грудь, и его с ног до головы обдало пьянящим жаром. Это было как… счастье.
Он вспомнил это чувство из далекого прошлого. Лео не
хотел ощущать его. И всё же головокружительное тепло продолжало омывать Лео по совершенно непонятной причине. — Спасибо, — всё ещё улыбаясь, сказала Кэтрин, — Очень мило с вашей стороны, милорд. Но я никогда не буду танцевать с вами. И поставила этими словами новую цель в жизни Лео.

Если бы не вмешался Меррипен со своими чёртовыми цыганскими зельями... Мне потребовалось очень много времени, чтобы простить его за это. Я ненавидел его за то, что он вернул меня к жизни. Ненавидел мир, который продолжал вращаться без неё. Ненавидел себя за то, что
кишка оказалась тонка покончить со всем. Каждую ночь я засыпал, умоляя Лору прийти ко мне. Думаю, что иногда она так и делала. Я протащил сквозь ад и себя, и всех, кто меня окружал, прежде чем окончательно поверил, что она ушла.у меня осталась любовь к её памяти. Но это было давным- давно. И я никогда не смогу пройти через это снова. Если я люблю, то до безумия.

— Я уже благодарил вас, — спросил он, — за то, что вытащили меня из развалин? — Не стоит благодарности.
— И всё-таки… спасибо, — по-прежнему не открывая глаз, он поднял её руку и подложил её ладонь себе под щёку. — Мой ангел- хранитель, — сказал он, слова его уже начали звучать невнятно. — До сегодняшнего момента я и не думал, что он у
меня когда-нибудь был.

— В вас много всего, милорд. Но скучным вас никак не назовёшь. Стоило Лео воззриться на неё, и он ощутил, как его необъяснимо наполняет теплом и счастьем, которые он испытал вчера, до несчастного случая в развалинах.

— Никто никогда не видит себя с совершенной точностью. — Я уверена, что никогда не разгуливаю абсолютно голой! — И это, — сказал Лео, — просто позор! — Прерывисто вздохнув, он продолжил: — Вы должны знать, что я всегда хотел вас, Кэт. У меня были такие грешные фантазии! Мы отправимся прямиком в ад, если я расскажу о них вам. И то, как я вас хочу, не имеет ничего общего с цветом волос или ужасными нарядами, которые вы носите, — он нежно погладил её по голове. — Кэтрин Маркс, или кем бы вы не были… Меня гложет самое земное желание быть с вами в постели в течение…о, недель, по крайней мере… совершая все смертные грехи, известные человечеству. Я бы хотел не только рисовать вас обнажённой. Я хочу рисовать прямо на вашем теле пером и
чернилами… цветы вокруг грудей, млечный путь, спускающийся по бёдрам, — его губы легко коснулись краешка её уха. — Я хочу составить карту вашего тела, найти ваши север, юг, восток и запад.

— Соглашайтесь, Кэт. Скажите, что выйдете за меня — Я не хочу оказаться ответственной за то, что Хатауэи потеряют Рэмси-Хаус. Его лицо опять стало серьёзным. — Никто и не стал бы считать вас ответственной за это. Это всего лишь дом. Не больше и не меньше. Не существует строений, которые могли бы стоять вечно. А вот семья — понятие незыблемое

— Мне страшно.
— Знаю, любимая, — нежно произнес Лео, — но тебе придётся довериться мне. — Почему?
— Потому что ты способна на это.

—Ты —восхитительна, — прошептал он, — я словно занимался любовью с ангелом. — Без нимба, — пробормотала Кэт, и была вознаграждена его тихим смехом.

Она прижалась щекой к его груди, полностью расслабившись в его объятиях. «Как уютно», — удивленно подумала она. Как спокойно и в полной безопасности она ощущала себя рядом с ним. — И почему так не было раньше? — мечтательно произнесла Кэтрин. — Если бы вы всегда были таким, как сейчас, я бы никогда и ни о чём с вами не спорила.


— Маркс слишком привыкла к одиночеству… — Но она не была одинокой, она же жила у Хатауэйев. — Даже там она оставалась в стороне от семьи, прижавшись носом к оконному стеклу, как сирота из романов Диккенса. Чужое имя, невзрачная одежда, перекрашенные волосы… она так долго скрывала свое «я», что забыла, кто есть на самом деле. Но настоящая Кэтрин проглядывает, когда рядом я. Мы пробиваемся через защиту друг друга и говорим на одном языке, если ты понимаешь, что я имею в виду. — Лео помолчал, глядя на плескающийся в бокале бренди. — В Маркс множество противоречий, и чем дольше я её знаю, тем больший смысл они приобретают. Она слишком долго скрывается в тени. Как бы твоя сестра ни пыталась убедить себя в обратном, она хочет принадлежать чему-то и кому-то. Да, она хочет мужчину в своей постели. Меня в частности. — Лео глотнул бренди. — Со мной ей будет хорошо. Не потому, что образчик мужской добродетели. Кстати, я на это никогда и не претендовал. Но я подхожу ей как мужчина. Я не боюсь её острого язычка, меня ей не перехитрить, и Маркс это знает.

Кэтрин улыбнулась.
— За прошедшие несколько лет я многое узнала о счастье. Нашла покой в школе, хотя была слишком тихой и замкнутой, чтобы завести подруг. Начав работать на вашу семью, я познакомилась с ежедневным общением любящих друг друга родственников. И, наконец, за
последний год я испытала несколько минут настоящей радости. Ощущала, что в какие-то моменты всё идёт так, как должно, и ничего не хочется менять.

Уин как-то сказала мне, что человек не становится лучше, стоя на вершине горы, это подъём туда делает его таким.

Кэтрин хранила в памяти бессчётное количество образов Лео: вот он терпеливо спасает провалившегося в дыру ежа… с серьезным выражением лица работает над планами нового дома для арендатора… лежит раненый на кровати, смотрит лихорадочно блестящими от боли глазами и тихим голосом говорит: «Я слишком упрям, чтобы вы смогли справиться со мной», а в ответ слышит: «Нет, вы не такой».

Вы будете похожи на появившуюся из кокона бабочку, как в пословице. Кэтрин постаралась ответить с юмором, хотя нервы её были натянуты от напряжения и беспокойства: — Я прекрасно себя чувствовала гусеницей.

Невозможно предугадать, каким мужем станет мужчина, пока не выйдешь за него замуж. И то — часто узнаешь слишком поздно.

— Твоё лицо заслуживает всего самого красивого. Разве я могу заключить настоящее произведение искусства в обычную раму?

Можно бороться с людьми, но не со слухами. Можно солгать о своём прошлом, но правда всплывёт так или иначе. Можно пообещать быть верным и заботливым, но люди часто забывают о таких обещаниях

— Маркс, — проговорил он нетвердым голосом, — ты не совершенна. — Я знаю, — ответила Кэтрин. — У тебя отвратительный характер, ты слепа, как крот, из тебя никудышный поэт и, по правде говоря, над твоим французским произношением
ещё работать и работать. — Опираясь на локти, Лео взял её лицо в ладони. — Но когда всё это прилагается к тебе, получается самая совершенная из известных мне несовершенных женщин. До нелепости довольная, она улыбнулась. — Ты прекрасна так, что не описать, — продолжил Лео, — ты добрая, забавная, страстная. А ещё у тебя острый ум, но я готов смотреть на это сквозь пальцы.

«Я не позволю вам упасть - сказала она ему в тот день, когда его ранило на развалинах, — я не позволю вам превратиться в дегенерата». Она говорила серьёзно, и он поверил ей. Тогда-то всё и переменилось.

— В чём-то он очень сильно похож на нашего покойного отца, — призналась ей однажды Поппи. — Папа обожал вести беседы. Будучи серьёзным человеком, интеллектуалом, он считал интересный разговор своей маленькой слабостью.

—От кого же из родителей досталось ему столь впечатляющее остроумие? — спросила Кэтрин. — От отца или от матери? — Это, — ответила Поппи, усмехаясь, —исключительно черта характера Лео. * * *

— Я люблю тебя, — коротко сказал он. Тут он пристально посмотрел на маленькую дрожащую фигурку Кэтрин и ощутил, как всё в нём поднялось, а душа распахнулась навстречу чувству более глубокому, чем он когда-либо себе представлял, что такое способно поселиться в нём. —Я люблю тебя Маркс. Сердце моё полностью и безоговорочно принадлежит тебе. И, к несчастью для тебя, всё остальное тоже прилагается.Пожалуйста, приди ко мне, Кэт, потому что без тебя мне не жить. Ты даже не обязана любить меня. И не должна быть моей. Просто позволь мне быть твоим.

— Мой старший братец, — прошептала она. — Ты снова пришел за мной. — Так будет всегда. Когда бы я тебе ни понадобился.

— Я люблю тебя, — шептала она, — со всей силой на которую я только способна, милорд. Мой Лео.

Лео взял Кэт за руку:
— Я должен кое-что тебя спросить, Маркс. Не могу припомнить, пятое ли это или шестое предложение, — заметил Лео. — Только четвёртое.
— Я тебя вчера просил. Ты его посчитала? — Нет, это не было на самом деле «выйди за меня замуж», оно было больше похоже на «слезай с крыши»… Лео выгнул бровь:
— В любом случае, пусть будет всё по правилам, — и надел ей кольцо на безымянный палец левой руки. Это было самое изумительное кольцо на свете: безупречный серебристый опал со всполохами голубого и зелёного пламени, глубоко спрятанного внутри. При каждом движении руки опал отливал неземным цветом. По ободку мерцали небольшие бриллианты. — Это напомнило мне твои глаза, — произнёс Лео. — Только далеко не столь прекрасные. Он помолчал, пристально вглядываясь в Кэт. —Кэтрин Маркс, любовь моей жизни… ты выйдешь за меня? — Милорд, пожалуй, мне уже не удастся проснуться прежней Кэтрин Маркс. Я хочу стать твоей женой, как можно
скорее.

Из них вышла весьма земная пара, страстная и нежно любящая. Они вечно шутили друг с другом. Но настоящим сюрпризом их брака явилась та доброта, которую они выказывали друг другу… они, которые так ожесточённо когда-то сражались. Лео никогда бы не подумал, что женщина, выявляющая прежде в нём самое худшее, будет находить в нём всё самое лучшее. И никогда не мечтал, что его любовь к Кэтрин окажется столь глубокой, что не будет никакой надежды держать это чувство в узде или как-то его сдерживать. Перед лицом любви столь безбрежной мужчина мог только капитулировать.

— Я совсем не удивлён, что ты родила двух детишек кряду, — произнес он, беря её за руку и целуя пальчики. — Как у тебя водится, ты ужасно целеустремленная. — На кого они похожи? — спросила Кэтрин. — Я не видела их с тех пор, как их вымыли. — Ножки кривые, головки большие.… —Лео поцеловал Кэтрин в ладонь. — Я ведь никогда отчётливо не осознавал, через что проходит женщина, рожая дитя. Ты самая храбрая и сильная личность среди когда-либо живущих. Мой воин.

Кэтрин скользнула ладонью по его щеке. — Только с тобой, — произнесла она. — Всегда только с тобой.

Серия сообщений " Автор - Лиза Клейпас":

Часть 1 - Незнакомец в моих объятиях :: Клейпас Лиза
Часть 2 - Лиза КЛЕЙПАС МОЯ ДО ПОЛУНОЧИ | Серия "Хатауэй-1"
Часть 3 - Клейпас Лиза. Соблазни меня на рассвете (Обольсти меня на рассвете).. Свадьба Хатауэйев Серия "Хатауэй2-3"
Часть 4 - Лиза Клейпас "Искушай меня в сумерках" Серия "Хатауэй-4"
Часть 5 - "Обвенчанные утром", Лиза Клейпас Серия "Хатауэй-5"
Часть 6 - Люби меня в полдень, Лиза Клейпас Серия "Хатауэй-6"
Часть 7 - Семейство Хатауэй
...
Часть 38 - серия Валераны № 1 " Объятия незнакомца"
Часть 39 - Валлераны (Vallerands)
Часть 40 - Пятничная гавань (Friday Harbor) [современные]