Настроение сейчас - ))))

 

Значит, первая встреча описана не в 1-ом стихотворении цикла, а в 9 и 10-м. Которые датированы январем 1915-го: 9-ое - 14-м, 10-ое - 28-м. Почему они были написаны именно тогда, и что происходило в это время? Вернемся к этому вопросу ниже. А при воссоздании картины их любви будем иметь в виду, что уже не меньше трех месяцев прошло после их встречи, и на первые впечатления уже наложен не только опыт этих трех месяцев, с расставаниями и новыми встречами, но и смена иллюзий, причем с обеих сторон. Поэтому сначала выберем то, что в действительности относится к этой встрече:

Все остальные детали первой встречи можно прочитать в 9-м и 10-м стихотворении, только учитывая, что отношения уже скорректированы достаточным опытом... Таким громадным, что его обеим хватило на всю оставшуюся жизнь. Почитайте стихи одной и другой. Так явно слышится перекличка... И это все было заложено именно тогда, когда они долгие часы беседовали между поцелуями...

Но если посмотреть на ту же встречу (или следующую, когда Марина оказалась в доме Сони) другими глазами — глазами самой Сони, то... Что же мы видим? «Девочкой маленькой ты мне предстала неловкою» — это стихотворение написано почти в то же время — февраль 1915, а может, и раньше — в январе. Здесь главная мысль:

Именно таким ребенком, вошла в жизнь Сони Марина. Таким, как представляет его сама Марина, в письме к Максу Волошину 27 декабря 1910 г..

Что же произошло на самом деле? Встретились двое: и каждая, увидев, сказала себе в душе своей: «ОНА!» И только потом каждая стала придумывать, переводить в слова свои ощущения. Они были равны. Они видели в другой именно то, что каждой в тот миг не хватало... Они это заметили, поняли, договорились...

Вот и вся первая встреча.

А после знакомства? Конечно же, первая встреча, первая ночь (или вечер) наедине. Все начиналось с разговоров, у обеих надрыв, несовместимость с миром, у каждой «излом дороги». Как они похожи, как похожи их судьбы, их страдания, чаяния, мечты и даже неудачи. Обе несчастны. Марина пишет в 1 стихотворении из цикла «Подруга»: «Вы счастливы? — Не скажете! Едва ли! И лучше — пусть!» Конечно жестоко, но именно этим они и схожи. Соня в стихотворении «Снова на профиль гляжу я твой крутолобый» пишет «мы двойника друг в друге нашли» (СП 281).

Но кроме этих разговоров, кроме молчаливого выяснения, кто кого совратил: суть вопроса могут разъяснить две последних строфы 10 стихотворения цикла «Подруга»:

Похоже, что сначала Марина предложила активную (ведущую) роль Соне. Причем не как женщина женщине, а как мальчик мальчику!!! Но Соня в свою очередь предложила ведущую роль Марине, так как самой Соне эта роль была не свойственна, по крайней мере до этой встречи. Но кто теперь должен сделать следующий шаг? Марина «поцелуй отстранила уловкою» (СП 289) и стала ждать действий подруги. Она была маленькой и капризной, играла роль неопытной, и это ей удавалось, особенно в первые дни. Сама Марина не решилась вынести на суд читателей свои ощущения и переживания в этот период, но вот как писала об этом Соня:

Здесь предвкушение, трепет, само приближение к близости... Слова? Словами не выскажешь, а если выскажешь, то как бледно это прозвучит... Порой молчание говорит гораздо больше чем все известные про любовь слова, тем более, их так мало, и так сложно ими передать, что творится с тобой...

Но, Рубикон перейден, Марина уже не может отказываться или попросту увиливать... Она сама уже этого нестерпимо хочет, но не менее этого и боится... Кровь стынет в жилах. Марина вся в напряжении. Но под ласковыми жаркими устами и руками Сони тает лед, в котором давным-давно замерзло сердечко маленького Кая:

Усилия Сони не прошли даром: неведомые, неизвестные ощущения захватывают Марину, отчего она еще больше теряется и пугается. Греховность и преступность, страсть и порок, страх и желание... сколько всего намешано. Вот он накал страстей, вот оно чувство, неиспытанное доселе!

Марина и Соня. Марина Цветаева и София Парнок. Одна поэтесса (поэтом она тогда еще не была, поэтом она сделалась потом, после Сони и с ее помощью), другая литературный критик и тоже поэтесса. Значит, обе странницы, обе беспутные, т. е. идущие своими путями, по выражению самой Марины. Одной только-только исполнилось 22, второй — уже 29. Кто еще не пережил этот возраст: 29 с половиной — тому трудно это понять. Это именно тот возраст, когда вдруг, неожиданно, у человека заканчивается детство, и он, став в один миг взрослым, получает или по шапке, или, в редких случаях, награду. Это Проверка, подведение итогов, вступление в новый этап. Так что, для Сони это была поистине роковая встреча.

С этой точки зрения я и попытаюсь объяснить это явление. Надеюсь, уже никто уже не сомневается, что это было явление, оставившее глобальный след не только в душах двух неординарных женщин, но и в душах всех тех, у кого хотя бы однажды защемило сердце при звуках: "Под лаской плюшевого пледа вчерашний вызываю сон, что это было? Чья победа? Кто побежден?"

И это явление называется Любовь. Такая Любовь, которая еще не была описана в литературе. По крайней мере, я не знаю, чтобы было написано даже нечто подобное... Если взять цикл Цветаевой «Подруга», другие ее стихи, написанные в это время, «Письмо к Амазонке» и первый сборник стихотворений Софии Парнок, то вырисовывается такая! картина... Мы можем увидеть и оценить только самую верхушку этой глыбы (ой, как не хочется называть ее айсбергом — слишком уж горяча), а что было спрятано, утаено, потеряно в череде дней смутного времени: война, революция, советская власть — не дано уже постичь и восстановить никому. Это и накал «треклятых страстей», и высшее единение, и «горечь разлуки», и ...

Начнем с самого начала.

Об их первой встрече спорят многие исследователи и биографы М. Цветаевой. Но если дата неизвестна... Если даже место не определено... Некоторые (Диана Бургин), считают, что это произошло в доме Герцык-Жуковских другие (Елена Лебедева) — у А.Н. Толстого, третьи — у Волошиных, а Анна Саакянц и Семен Карлинский вообще умалчивают об этом. По-моему, это совершенно неважно где. Где-то... Кто-то, возможно, прав. Но не в этом суть. Насколько я понимаю, подобные литературные вечера проходили в то время в Москве чуть ли не каждый день. Тем более, началась осень, все возвратились на зимовку. Ходили друг к другу в гости...

И первое стихотворение цикла «Подруга». Можно ли, только познакомившись, в первый же день написать такое? Все стихотворение — гимн любви, ведь почти каждая фраза заканчивается восклицательным знаком. Да, Марина нашла то, о чем мечтала. Именно такую, абсолютно невозможную любовь она и искала всю жизнь. И нашла.

Они многое прошли до этого 16 октября. Марина уже слышала, как Соня устало повторяла «любовный речитатив». Они уже о стольком переговорили, что по внешнему виду такого и не определишь: она едва ли счастлива, «язвительна и жгуча и лучше всех», «наши жизни разны» и все героини шекспировских трагедий слились в одну... Да мало ли? Что значит хотя бы одна фраза: «За Ваши вдохновенные соблазны И темный рок...»! Похоже, Марина уже знает эти «соблазны» (1П)  (На цитируемые стихотворения М.Цветаевой из цикла «Подруга» нет сносок на источник (все есть в СС 1/1 216-228), а стихотворения помечены так: номер стихотворения и прописная П, например 10П — 10-е стихотворение из цикла «Подруга» Цикл "Подруга" № 1)
Итак, известно только, что где-то до середины октября 1914 года, может, чуть раньше — точную дату даже наши героини так и не вспомнили... они встретились. Но не позже 16-го числа, то есть, 29 октября по новому русскому календарю. 16-го уже была Любовь... Не просто Любовь, а ЛЮБОВЬ...

Но сначала небольшое отступление, так сказать экскурс в историю.

Что же искала Марина? Какую любовь? Заглянем в эссе 1937 года «Мой Пушкин» — там много написано о том, какую любовь выбрала для себя Марина. Во-первых, не такую как у всех. «Эта первая моя любовная сцена предопределила все мои последующие, всю страсть во мне несчастной, невзаимной, невозможной любви. <...> У людей с этим роковым даром несчастной — единоличной — всей на себя взятой — любви — прямо гений на неподходящие предметы.» В этом же эссе мы видим, как ей досталось мало материнской любви — не дополучила она ее в детстве. Обделенная любовью девочка сама попыталась проявить себя матерью в отношениях с Сережей Эфроном, таким же, как и она, обделенным и потерявшим мать при трагических обстоятельствах. Сначала получалось, потом надоело... Потом появилась дочь — Аля. И новая возможность проявить себя, проявить матерью. Тоже не смогла: «Больше матери быть, — Мариной!» (Цикл «Марина», №1 «Быть голубкой его орлиной!..»Мать, все-таки — роль второго плана, мать такого-то или такой-то. А она всегда должна была быть первой, и одна, потому что только одинокий — велик, только одинокий есть КТО. Только одиночка может дорасти до Памятник-Пушкина.

А во втором стихотворении Але, написанном через два дня после этого: 5 июня 1914 г., звучит совсем другое настроение:

Так кому же вызов? Перед кем она пытается показать свое счастье, смертельно сжимая виски? В том же письме она пишет, что Максу Волошину не понравились эти стихи, особенно про Сережу.  (Продолжение следует)

Начался 1914 год, Сергей сдает экзамены, Марина потерялась. 14 февраля она пишет в стихотворении «Над Феодосией угас...»:

А когда Сергей приезжает в июне в Коктебель, он чувствует себя там не в своей тарелке, его уже раздражает, что там живут слишком «сыто» и «смеются животом». (АС 62)⁵. И Марина вся соткана из противоречий. Очень показательно в этом плане ее письмо Вере Эфрон от 6 июня 1914 года. В нем два стихотворения: первое — один из вариантов «Я с вызовом ношу его кольцо...» (СС 1/1, 202), написанного 3 июня 1914 г. Приведу три опущенные впоследствии строфы:

А во втором стихотворении Але, написанном через два дня после этого: 5 июня 1914 г., звучит совсем другое настроение:

Так кому же вызов? Перед кем она пытается показать свое счастье, смертельно сжимая виски? В том же письме она пишет, что Максу Волошину не понравились эти стихи, особенно про Сережу. (Продолжение следует)

Почти во всех культурах понятия «Любовь» и «Смерть» вынесены за рамки обычных явлений. Им приписываются мистические свойства, они окружены тайной, окутаны благоговейным почтением. Считается, что любовь даруется свыше. Что сила любви такова, что ей невозможно противиться. Перед смертью и любовью все равны - их нельзя предугадать и отменить. Именно эти чувства - стремление к любви и страх смерти - заставляют людей двигаться, совершать невероятные поступки, менять свою жизнь, пересматривать ценности.

Когда человек влюбляется, он, словно умирает и рождается заново. Он вырос из родительской семьи и остался один. Он стоит на пороге будущего и ощущает свое одиночество. С приходом любви человек перестает мыслить себя как отдельную единицу, он уже не один - он в паре. В его жизнь вместе с объектом любви врывается новый мир - его любимая, ее семья, ее друзья. Мир переворачивается с ног на голову. То, что было важно вчера, способно мгновенно обесцениться. То, что казалось малозначительным, вдруг обретает невероятную важность.

Примерно то же самое происходит, когда человек приближается к смерти. Должна ли она наступить от старости или оттого, что жизни человека кто-то угрожает, не столь важно. В его сознании происходят примерно такие же процессы, как при обретении любви - происходит мгновенная переоценка ценностей. Он может начать ценить то, что раньше не замечал - например, восход солнца или улыбку близкого человека. И может осознать бессмысленность и сиюминутность того, на что потратил всю жизнь - например, успех в карьере или любовные победы.

И если любовь дает надежду на объединение, то приближение смерти отнимает ее.

И чтобы обрести надежду на единение в любви или убежать от одиночества? и избежать страха бесконечного одиночества, которое обещает смерть, человек совершает самые невероятные поступки.

Вряд ли понимая, что и в том и другом случае им движет СТРАХ ОДИНОЧЕСТВА.

Настроение сейчас - YOU

Однажды я уже поверила в то, что любовь может залечить все мои раны и заставить меня почувствовать себя в безопасности. Правда, это оказалось ложью. Любовь бывает реальной и лживой, даже если она настоящая. Просто потому, что одной любовью защититься невозможно, если вас продолжает терзать страх. Осознание того, что можно любить и верить, и в один момент все это потерять. Страх перед тем, чтобы утонуть в навязчивой идее вечной любви.

 _________________

Колесо повернулось и так резко зажало грудь, что стало трудно дышать. Колесо времени... Еще совсем недавно эти мысли преследовали меня, обида и злая память заставляли не спать ночами (ах, дорогой мой учитель, кажется именно Вы однажды сказали мне, что я - дура, раз не трачу ночи на любовь??? А как Вам ТАКОЕ времяпрепровождение?), вновь и вновь копаясь в дерьме прошлого, так и засохшего на коже, поскольку мне очень не хотелось смывать его с себя...

Но время пришло, я взглянула в ТВОИ глаза и все изменилось... Это правда, ОДНОЙ любовью защититься невозможно, но если вас ДВОЕ... И пропадает страх, потому что навязчивая идея воплощается, а так сложно утонуть в чем-то вещественном...

Люблю...

  Почему мы любим? Разве не странно видеть в целом мире только одно существо, иметь в мозгу только одну мысль, в сердце только одно желание и на устах только одно имя — имя, которое непрестанно поднимается из недр души, поднимается, как вода в роднике, подступает к губам, которое твердишь, повторяешь, шепчешь всегда и всюду, словно молитву?
      Не стану рассказывать нашей повести. У любви только одна повесть, всегда одна и та же. Я встретил ее и полюбил. Вот и все. И жил я в атмосфере ее нежности, ее объятий, ее ласк, взоров, речей, до такой степени одурманенный, связанный, плененный всем, что от нее исходило, что уже не сознавал, день ли, или ночь, жив я, или умер, нахожусь ли я на нашей старой земле, или в ином мире...

Ги де Мопассан.

"Вы думаете, любовь -
беседовать через столик?
Часочек - и по домам?"
(М. Цветаева <Поэма конца> )

На скомканной жизни - печать
слепого запрета на счастье.
Нестрашно учиться прощать.
Не поздно учиться прощаться.
Но ultima ratio в нём -
последний ли довод средь прочих? -
"простимся". А я-то - "умрём"
надеялась: это ведь проще.
Замкнулся предписанный круг:
он с Данте сравненья не стоит.
Не слишком ли долго, мой друг,
беседуем мы через столик?

Так мой разбивается мир
о плохо прикрытые двери.
Так собственным эхом в эфир -
прощай: потому что не верю.
Так вечер у дня на краю
о свете утраченном плачет:

Прощай: потому что люблю.
Прости, но не будет иначе.

Любовь, пусть и дружеская, похожа на чашу. Капля за каплей она наполняется, пока последним движением не попадает в нее последняя капля, и не переполняет ее. Жидкость в ней колеблется выше краев, и ты чувствуешь, что еще капля, и оно перельется через край. Когда-то я об этом даже не подозревала, теперь же это со мной уже происходило несколько раз. Я не могу позволить себе еще один перелив. Я не могу впустить в свою жизнь еще одного  человека, который в конечном итоге предаст меня…

Что такое любовь?

Каково ощущение от неё в самой неприкрытой её форме?

Похоть, голод, желание и неодолимое вожделение, как будто у тебя вырезали середину тела и оставили пустоту, и единственное, что может её заполнить — это тот, кто сейчас касается тебя.

Что такое любовь?

Иногда — когда ты просто разрешаешь себе быть собой, и тому, кого любишь, тоже разрешаешь быть собой. Или тем, кого любишь.

Горе - как  страсть:

чтобы оно прошло, нужно им упиться, пережить его до конца. Но мало у ко-го хватает на это мужества. Этот пес всегда  голоден и  зол,  потому  что люди кормят его только крошками со своего стола. Побеждают страдание те, кто дерзнул отдаться ему целиком, дерзнул сказать ему:

   "Я принимаю тебя. И оплодотворю тебя".

   Это мощное объятие творящей души грубо и плодотворно, как  физическое обладание...

Страсть,  такая же естественная и неизбежная, как закон тяготения. Две души,  два  мира, орбиты которых сплелись вокруг солнца, как сплетаются нити в  руках  вязальщика сетей. Два одиночества, которые сливаются, чтобы  найти  единый ритм и вместе дышать. Одиночество того, кому все непонятно в  человеческом стаде, кто заблудился в лесу, полном обезьян и тигров, кто зовет  на помощь; одиночество того, кто понимает все, понимает слишком  много:  он

ничем не дорожит, ничем не скован, и то, что его жизнь нужна хотя бы од-ному-единственному человеку, по его мнению, искупает ее. Спасая другого, он спасается сам.