Осень, Ваша Светлость, разве можно
Золото охапками к ногам?
И так обещающе тревожно
Ветерком-дыханьем по губам?

Вот и свита тучей хмурит брови –
Надо же, нарушен этикет!
Я ведь даже не полцарской крови,
А всего лишь навсего поэт.

Ваша Милость, это ли не чудо?:
Дождь ревнивый бесится в окне -
Поцелуй Ваш – лёгкая простуда
Не даёт заснуть спокойно мне.

Может , это не на самом деле?
Что ж шуршит сердито листопад,
И его красивые метели
Увести от Вас меня хотят?

Ваша Прелесть, рыжая девчонка,
Я учусь тепло с ладоней пить,
Мне б сердечко Ваше, как скворчонка
На груди согреть и приручить.

Ведь зима опять начнёт вторженье,
Ей бы всё на свете поменять!
Я хочу до головокруженья
Больше никогда Вас не терять.

Разве может что-нибудь случиться
Если двое не боятся зим?
Как же мне под утро сладко спится
Рядом с рыжим солнышком моим!


*Юрий Егоров* (Сказоч-Ник)

Танго "Осень" (В. Козин-Е.Белогорская, В. Козин) 1939 год
В 1939 году Вадим Алексеевич Козин написал целый цикл песен, который он назвал "Времена года" по аналогии с циклом любимого композитора певца П.И. Чайковского.
В него вошли танго "Осень", "Забытое танго"(Весна), "Я увидал тебя впервые" (Зима), "Дышит имя твое" (Лето). Два последних танго популярности не имели, и Козин не стал их записывать на грампластинки.
"Осень" и "Зима" певец написал в творческом союзе с талантливой певицей и автором стихов Елизаветой Борисовной Белогорской. Елизавета Белогорская начала свою карьеру в середине 1920-х годов, выступала в Москве и Ленинграде.  По свидетельству Козина имела небольшой , но очень приятный голос. Много писала текстов к песням и романсам. В том числе к знаменитому романсу Бориса Прозоровского "Вам 19 лет". На пластинки он был записан Тамарой Церетели.
В начале войны Белогорская выступала с антифашистскими стихами, куплетами и песнями собственного сочинения. К сожалению, жизнь талантливой певицы и поэта оборвалась трагически. Когда началась эвакуация из Москвы в связи с угрозой взятия Белогорская вместе с Тамарой Церетели поехала на Кавказ, в Кисловодске их путь ненадолго разошелся - Церетели уехала в поисках родственников в Тбилиси, обещав сделать вызов Белогорской, но, почти сразу после ее отъезда, в Кисловодск вошли немцы. И Белогорская, зная, что ее ожидает за антифашисткую пропаганду и происхождение (Белогорская была еврейкой), покончила с собой.

Орфей с "шёлковым голосом"

Осенний дождик моросит
И мочит листьев позолоту.
Природа-мать ещё не спит,
Хотя уснуть и ей охота…

Уже слипаются глаза
В осеннем царстве золотистом.
Дождинка, осени слеза,
Легла на красное монисто.

Рябина осенью его
Всегда на ветви надевает.
Она не ведает того,
Что этим очень дуб смущает.

Да и не только дуб смущён,
Вот одинокий клён, краснея,
Стоит, рябиною сражён,
Взгляд на неё поднять не смея.

Осенний ветер песнь запел,
Рябину медленно качая.
Лишь он приблизиться посмел,
На вальс осенний приглашая.

Прощальный танец, вальс бостон,
Рябина тихо танцевала.
Издав любви протяжный стон,
Сняв листья, ветер обнимала…

И он красавицу ласкал,
Качая ветви и монисто,
Их к сердцу нежно прижимал,
И пел протяжно, голосисто…

https://stihi.ru/avtor/aeg49

Осень!!! Она, конечно, очей очарованье, но только для поэтов. А.С. Пушкин написал лучшие свои стихотворения, когда грустил в вынужденной самоизоляции холерного карантина, три месяца сидел, спрятавшись в деревне Болдино. Ему-то хорошо. Родился поэтом. Даже грустил талантливо и желчно:

"И хладно руку жмет чуме и в погибающем уме рождает бодрость… Небесами клянусь: кто жизнию своей играл пред сумрачным недугом, чтоб ободрить угасший взор, клянусь, тот будет небу другом, каков бы ни был приговор." 

Когда поэты грустят, они  пишут свои вирши, сонеты, поэмы, хорошие стихи даже в раздражении на осеннее заточение. А что делать нам? Грустить впустую? Когда становишься ни богу свечка, ни чёрту кочерга.  Даже у графоманов теряется всякое желание что-либо рифмовать. Вместо сонетов раздаётся унылое повествование о загадках мироздания. Вот только что, почти недавно улыбалось с утра до вечера тебе солнышко, и небо было голубое - и вдруг превратилось в серую хмарь.

Кстати, и Александр Сергеевич от этой хмари был не в восхищении.

«Смотри, какой здесь вид: избушек ряд убогий,
За ними чернозем, равнины скат отлогий,
Над ними серых туч густая полоса.
Где нивы светлые? где темные леса?
Где речка? На дворе у низкого забора
Два бедных деревца стоят в отраду взора,
Два только деревца. И то из них одно
Дождливой осенью совсем обнажено,
И листья на другом, размокнув и желтея,
Чтоб лужу засорить, лишь только ждут Борея"

А вы всё про осень песни хорошие поёте. Восхищаетесь, выпив микстуру от кашля и аспирин от температуры, чтобы лающая гортань хотя бы на минуту отдохнула и не глушила поэтическую депрессию  уже  в зародыше, не мешала  восхищаться  этой порой  прекрасной.