Раньше мне приходилось очень много летать на самолётах. И единственно, чего я боялась, летать на "Аннушках", потому что всегда попадала в "болтанку". Может быть так получалось случайно. Но после полётов на АН меня ждал обморок. И как же хорошо! Всего-то и ждать только болтанки.  Это был единственный страх - страх лететь не на том самолёте.

Я даже не знала, что самолёты падают, а тем более не знала, что они взрываются.  Помню, как однажды с любопытством наблюдала в иллюминатор, что не раскрывается шасси. В течение двух часов мы летали над аэродромом. Муж сказал "пристегнись!. Летаем, вырабатывая горючее". Я даже не поняла, что на "брюхо" самолёту лучше садиться без горючего в баках. Он-то всё понимал. Но я видела рядом с собой мужчину, который был спокоен как африканский слон в своей стихии. И была совершенно уверена, что шасси откроется, и мы сядем в аэродроме на колёсах. Иначе быть не могло. Я верила в экипаж, я верила в самолёт. Я верила своему мужу. Если он спокоен, то приземлимся. Шасси наконец выкатилось, о чём я и сообщила. Муж сказал: "Это хорошо!" Я тоже решила, что так лучше.

 

Однажды самолёт попал в грозу. Вокруг молнии блещут. Чуть-чуть испугалась. Гроза всё-таки. И не из окна своей квартиры её вижу, а из иллюминатора. И стюардесса взволнованна. Что-то пошло не так. А самолёт стал выделывать такие кульбиты, что мне казалось,  что сама я лечу в пропасть камнем без парашюта. Вот такое пике. Мёртвая петля. А мне хоть бы что. Экипаж самолёта знает что делать. Уверена. И мы сели. Правда сесть пришлось на запасной военный аэродром, а дальше лететь уже на другом самолёте. А я расстроилась только из-за того, что время перелёта увеличилось. Домой рассчитывала попасть быстрее. А тут гроза! Чёрт бы её побрал, так не вовремя и близко грянула.

 

Как важно, оказывается,  ничего не знать!!!  Газеты не повышали свой тираж горяченькими новостями о смертях на земле и в воздухе. Не писали о  перестрелках, поножовщинах и педерастах на улицах своего города. С ними боролись молча и жестоко. А педерасты сидели в общих камерах с уголовниками. Вернее, не сидели, а лежали под нарами, пока они кому-то не потребуются для того, чтобы об них затушить окурок. Мы спокойно гуляли по ночным площадям, наши дети без страха копались в песочницах. О наркотиках мы знали только то, что есть омнопон и пантопон, которым обезболивают при операциях. А ведь всё, что есть сегодня, было и раньше. Просто берегли нашу психику. Каждый занимался своим делом. Кто-то лечил больных в поликлиниках и больницах, а кто-то "лечил" уголовников и внутренних врагов. Сегодня, оказывается, внутренних врагов нет, есть только внешние. И есть свобода слова. Плюрализм мнений, так сказать. Я стала ненавидеть эти все эти мнения. Ну не знала я, что есть мнения у олигофренов, просто дураков, у психически больных людей, у человеконенавистников. .

 

Не было Интернета, не балаболили в соцсетях торопыги, которых хлебом не корми, а дай возможность сообщить где нашли, в каком лесу, в какой квартире изнасилованную девочку, кто повесился сам, а кого повесили. Где разбился самолёт и потерпел крушение скорый поезд. Про товарники меньше пишут. Там только вагоны с лесом свалятся под откос. Людей-то нет, которых хоронить придётся. О доярках с высокими надоями, о пахарях, получивших отличный урожай, о героях труда, об учёных со своими открытиями не пишут в сетях. Ну кому это нужно. Невесело и неинтересно. Вот что-нибудь горяченькое, сенсационное - это да. А сенсация сейчас - это только смерть, или твит взбалмошного хохла, или мнение смелого либераста. Плюнул он вам в харю - а вы в Сети голосите.  Сразу в ТОП ножками топ-топ. И вам хорошо, и либерасту как раз этого и нужно. Чёрный пиар - тоже пиар. Нельзя забывать наших "вольнодумцев". Им тоже слава нужна и любопытные подписчики на их белиберду словесную. Они-то, подписчики, вместе со свои возмущением разнесут в интернетовской паутине и остроумно-наглую белиберду прославленных белибердистов.

Всё! Баста. На самолётах не летаю, на поездах не езжу, беллетристику не читаю. Либерастов и дураков разгоняю. .