Однажды на «Матрёнином дворе» зрители так и не зааплодировали. Закончился спектакль. Тихо горели финальные свечи. Актёры медленно вышли на авансцену крошечного сценического пространства. Глаза в глаза смотрели они, секунду назад — герои солженицынской драмы, и зрители друг на друга. И — ни одного хлопка. В нарушение всех театральных традиций режиссёр спектакля Наталья Мильченко вынуждена была выйти, встать рядом с актёрами и тихо сказать: «Всё!», чтобы как-то прервать эту некончавшуюся паузу и отпустить зрителей. Но — так же молча они поднялись с мест и покинули зал.
Можете прийти в Театр-лабораторию драматического искусства им. М. Чехова и проверить впечатление: после этого спектакля любые, самые благодарные, аплодисменты действительно кажутся кощунством…
«Матрёнин двор» А. Солжени-цына, трагический рассказ о светлой душе — Матрёне, не менее сильное произведение, чем «Один день Ивана Денисовича». Известен чуть менее. Оба рассказа — по сути дилогия: написаны примерно в одно время, и герои их, при разности судеб и характеров, — разновидности того жизненного и литературного типа, что принято называть «простым человеком», то есть находящимся на низу иерархической социальной лестницы. Они просто живут, покорно исполняют своё предназначение. А ещё, по А. Солженицыну, они — жертвы обездушенного жизнеустройства, которое калечит людей нравственно. И в этом — главное обвинение ему. Такое жизнеустройство незлобивый Иван Денисович обвинял уже тем, что «ихней» назвал власть, претендовавшую быть народной и от имени народа учреждавшую именно такое жизнеустройство. Матрёна Васильевна обвиняет его всей праведной жизнью своей и нелепой, немыслимой смертью.
У самого А. Солженицына социальный, обвинительный пафос очень силён (достаточно вспомнить, что перед публикацией рассказа в «Новом мире» в 1963 году автора просили внести детали, как-то «осветляющие» содержание. Но писатель отстоял свой вариант). Режиссёр Н. Мильченко посвятила спектакль «Поколению, давшему нам жизнь и мир…». «Светлой памяти наших мам и бабушек…» — добавляет режиссёр при случае от себя. То есть — никаких обвинений. Только — память, только — реквием. Более того, оставив для спектакля название «Матрёнин двор», театр вспомнил и внёс в театральную программку исходное авторское название рассказа «Не стоит село без праведника». Сам А. Солженицын отказался от него, остановившись на более локальном, не несущем прямой оценки. Но театру важна именно эта мысль — о праведнике в Отечестве.
В полном названии этого театра есть слово «православный». Оно обозначает не принадлежность к церкви, но — приверженность православным заповедям. «Обвинение, гнев разрушают личность, — убеждена Н. Мильченко, художественный руководитель Театра-лаборатории драматического искусства им. М. Чехова. — Что бы ни случилось, какие бы обстоятельства ни отягощали судьбу, человеку пристало смириться, терпеть и жить с миром в душе…».
Матрёна так и живёт. В спектакле это ещё более светлый, с лирической ноткой, образ, нежели в рассказе. Возможно, дело — в актрисе. 70-летнюю Матрёну Васильевну играет 20-летняя Светлана Абашева. Без грима! (на своём мизерном камерном пространстве театр не приемлет грима в принципе). Выражая возраст исключительно пластикой и в речи. И делает это мастерски. На протяжении всего спектакля зритель, находящийся в полутора-двух метрах от действия, практически не ощущает, сколь большой возрастной «зазор» существует между актрисой и её героиней (не случайно на областном театральном фестивале «Браво!» 2009 года С. Абашева была отмечена жюри в номинации «Лучшая женская роль»). Но возрастные метаморфозы — это вопрос мастерства, актёрского профессионализма. Заслуга
С. Абашевой, достоинство творческой концепции театра в этом спектакле — в том, какой предстаёт пред зрителем битая-перебитая жизнью, но… счастливая Матрёна Васильевна. Матрёна.
По общепринятым человеческим меркам, ничего-то путёвого она в жизни не добилась. Одинокая. Непрактичная и неухватистая. В избе за отклеивающимися обоями «мыши с тараканами шушукаются». Пенсию выхлопотать у государства не может, а в людях, у соседей за просто так, за спасибо копает картошку… Словом, не от мира сего.
Но и в праведности своей она — не такая, как все. Подобно Ивану Денисовичу, из любой тяготы «вывернется» не озлобившись, сохранив душу. За напускной грубоватостью — внутренний свет. Надо видеть, как слушает она «городскую» песню из починенного постояльцем, Игнатичем, радио, по-детски наивно комментируя её, вступая в забавный диалог с певицей. Как радуется богато уродившейся у соседей картошке. Ей-то с того какая корысть?! А она — «В охоту копала, уходить с участка не хотелось, ей-Богу, правда!». И даже несчастливо сложившаяся её любовь, по высшему, божественному, счёту, — её великий душевный дар. Ах, как плачет, как зовёт она своего Фадеюшку, давно живущего с другой семьёй! Как просит прощения за то, что не она стирает ему рубахи, не она подаёт обед на стол! Ах, как убивается по нерождённому общему их ребёночку!
Не отцвела, не почернела душа Матрёны за всю её долгую, нелёгкую — не богатую и не сытую — жизнь. По иным нравственным законам живёт Матрёна, лелея в жизни не большое богатство, а маленькие радости. Она и погибает-то нелепо, бросившись помогать, спасать от беды на переезде людей, только что разоривших её дом. И не только их спасла, а Бог знает — сколько ещё жизней! Не стоит и не будет стоять село без праведника…
Хранить, не уронить себя. Знать, как жить, чтобы не было совестно и чтобы уберечь душу в окружившем её бездуховном мире. А. Солженицын написал об этом свой «Матрёнин двор» полвека назад. Сегодня проблема нравственного здоровья личности, народа, проблема нравственного выбора стоит ещё острее. Только вот современные драматурги пишут всё больше о другом. А потому театр, исповедующий заповеди православия, репертуар свой основывает на литературной классике. Да, в том числе — и советского времени, как в случае с А. Солженицыным. Время написания рассказа, предмет исследования — советская эпоха и её герои — ничуть не умаляют достоинств ни литературного первоисточника, ни спектакля. Напротив, «Матрёнин двор» и сегодня в высшей степени актуален. И сегодня так живут сотни, тысячи российских старух, с трудом выбегивая крохотную пенсию, без всякой надежды улучшить своё житьё- бытьё, обречённые в любой момент оказаться жертвой сильных мира сего. Но при этом — никого не клянут, остаются светом России.
Спектакль не о пагубе обстоятельств, изломах времени и судьбы. Спектакль — о светлой душе, Матрёне. Так определил свою сверхзадачу театр. Так, на протяжении всего спектакля, камерный актёрский состав его — всего четыре человека — вместе с режиссёром вытягивают, акцентируют эту лирическую линию. И всё же, всё же… Известен факт: спасая рассказ «Матрёнин двор» для публикации в «Новом мире», редактор журнала А. Твардовский, внутренне радуясь неуступчивости автора, выложил последний аргумент, козырный: «Ну да нельзя же сказать, чтоб Октябрьская революция была сделана зря!». Ответ напрашивался. Он и сегодня напрашивается, стоит только поменять в вопросе название революционных, перестроивших общество ситуаций начала и конца века. И вот за эту публицистическую ноту спектакля театру тоже… нет, не аплодисменты, а низкий, до земли, поклон.
*************************
|
.jpg)
.jpg)
.jpg)
.jpg)
.jpg)
.jpg)
.jpg)
