ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ЗДЕСЬ, В ПАРИЖЕ, ЛЮКСЕМБУРГСКИЙ САД - хоть и не самый большой (224 500 кв.м.), но самый старый столичный зеленый оазис - ещё два года тому назад он отмечал уже четыре века (!) со дня своего основания. За минувшие четыре столетия за ним укрепилась слава самого романтического сада Парижа - но любопытно, что наиболее романтическим его считают совсем не в самом Париже. Интересно также и то, что нерушимо-стойкий романтический флёр в России ему придали совсем не сами русские: за неимением других, единственным источником для таких убеждений служили лишь бесконечные мушкетёрския романы француза Дюма да длинные любовные песни француза Дассена.

Между тем, сама причина возникновения этого сада совсем не настраивает на празднично-восторженный лад... И тем более не являются радостным примером, годным для всеобщаго подражания, те русские истории любви, что происходили здесь, в тени платанов: скорее, то примеры поучительныя, как поступать не надо...

Именно сюда, под сень вековых платанов, водил свою ещё тогда двадцатилетнюю, но уже не по годам заносчивую любовницу Аполлинарию Суслову годящийся ей в отцы 40-летний Феодор Достоевский, сбежавший веселиться в Париж от непролазной тоски, докучавших кредиторов и умиравшей в России жены Марии Дмитриевны Исаевой. Можно ли назвать такой поступок благородным? Едва ли... Можно ли было назвать их отношения романом? Если только особым, русским: все отношения Сусловой и Достоевского можно охарактеризовать лишь как «любовь-ненависть» - исконно русская, дуалистическая формула, имевшая тогда и имеющая поныне в России чрезвычайную популярность: Феодор Михайлович постоянно слышал от юной Полины бесконечные упрёки во всём и настоятельныя требования тотчас же развестись со «своей чахоточной старухой». Как сам Достоевский оценивал свой поступок? Именно здесь, в Париже, он придумает это блестящее название для своего нового романа - "Идиот"... Был ли счастлив он, полакомившийся на юные прелести "эмансипированной фурии"? Именно здесь он напишет, что Париж это город, в котором можно быть несчастливым, но не страдать...

Ему уже было под 30, а он так ничего и не достиг в искусстве. Его картины до сих пор не покупали, он едва сводил концы с концами, плохо одевался, ему часто приходилось голодать. Его звали Амедео Модильяни, и именно тогда он познакомится с двадцатилетней Анной Ахматовой, приехавшей в Париж в свадебное путешествие со своим молодым супругом. В тайне от него, любовники много общались, вместе гуляли, читали друг другу своих любимых поэтов... Модильяни не раз рисовал Анну, и не раз - обнажённой... Ахматова вспоминала: «Беден он был так, что в Люксембургском саду мы сидели всегда на скамейке, а не на платных стульях, как было принято. В дождик Модильяни ходил с огромным, очень старым черным зонтом." Она не понимала, что совершая тяжкий грех по отношению к своему мужу, она одновременно тяжко поносила своего же возлюбленного, упрекая того в нищете, старом зонте, и отсутствии денег на платные стулья... Она не понимала - ведь она была русской!...

«Тебя я в то время боялась пуще огня. Хочется увидеть тебя, но лучше, кажется, умерла бы на месте, чем войти к тебе, а когда ты почему-либо заходил в комнату Н. К., я сразу терялась и глупела». Так писала по-английски 39-летнему Владимиру Ульянову 35-летняя многодетная мать Инесса Арманд, чья внешность всё ещё привлекала мужчин. Они встретились в Брюсселе, но именно для неё он переехал в Париж, и именно ей, сменившей уже двух мужей, он снимал квартиру в доме номер 2 по улице Мари-Роз, хотя сам жил в доме номер 4. То была незримая битва - Надежда Константиновна боролась за своего мужа, Инесса Арманд отчаянно билась за свою любовь. Ему нравилась её любимая теория о том, что брак препятствует свободной любви: ради столь сладких прогулок в Люксембургском саду он не раз пересекал весь Париж на велосипеде. Позднее Крупская напишет: «в Париже пришлось провести самые тяжелые годы эмиграции». Для Ульянова же то были единственные годы счастья... 

История Люксембургского сада началась 13 мая 1610 - именно тогда, упросившая своего весёлого мужа, короля Франции Анри IV стать не просто второй королевской женой короля, а настоящей королевой, Мария Медичи, которая уже в свои 25 выглядела минимум вдвое старше, была коронована в соборе Сен-Дени, ставшим позднее её последним приютом. На следующий же день после той коронации, её весёлый да добрый муж, оставивший Парижу первый каменный мост - Pont Neuf, - где до сих пор стоит его статуя, и прозвище Vert Galant - Вечный Любовник, что до сих пор носит остров под статуей короля, был зверски убит фанатиком Растиньяком, чья фамилия до сих пор является в нашем Парижике символом безжалостного убийцы...

Несмотря на прошедшие четыре сотни лет, в Париже всё еще живы голоса, обвиняющие Марию Медичи в коварном заговоре против собственнаго мужа. После убийства Анри IV она оставит Лувр - и как до сих пор переписывают друг у друга в русских путеводителях, построит себе "дворец по образцу флорентийскаго Палаццо Питти, где провела она детство свое". Тот из вас, кто даст себе нелегкый труд посмотреть, а как же выглядит похожий больше на советскую тюрьму Палаццо Питти и сравнит его с Люксембургским дворцом, поймёт, как до сих пор и бессовестно всем вам врут про Париж...

Уже будучи королевою Франции, она приобрела (sic! а не захватила, как ЮКОС, на десятилетия побросав в застенки прежних владельцев) восемь акров земли, окружавших отель герцога Франсуа де Люксембургского - давшего имя этому оазису, сохранившееся аж до сих пор. Желая перестроить отель во дворец, на окружавшей его территории королева решила воплотить Сады Боболи - и это было единственное, что по настоящему роднит её с Флоренцией. Произошло это в 1612: в это самое время в Америке изобретают табак, в Париже - родился художник Пьер Миньяр, знакомый вам по ТАЙНАМ ИНВАЛИДОВ, а вместо царя в заснеженной и холодной Москве царит страшный голод и настоящее людоедство: и хотя пройдёт ещё аж 400 лет до введения Путинских само-санкций по лишению импортного продовольствия своего собственнаго же, едва вволю поевшего народа, но поверженная на колени Россия уже тогда была раздавлена и находилась под сияющей польской короной, а спасительница шаткого русскаго трона династия Романовых будет основана лишь только в следующем году.

Десять лет спустя, уже прочно обосновавшись в парижском Люксембурге, королева закажет Питеру Паулю Рубенсу огромную галерею, посвященную событиям собственной жизни - галерея прежде размещалась в Люксембургском дворце, а ныне экспонируется в Лувре - обязательный must для просмотра каждому культурному читателю Нескучных Заметок. Одно из самых основных полотен - Коронация Марии Медичи, что представлена выше, прикрывала тайный вход в королевскую капеллу (на фото ниже), что располагалась в прежнем отеле герцога де Люксембург: На картине до сих пор заметны разрезы, обрамлявшие тайную дверь: внимательный читатель разглядит их в правом нижнем углу, вокруг собак. Через эту дверь королева втайне попадала сюда - в сохранившуюся до сих пор свою личную молельню - и можно только представить, какие же страшныя грехи тут замаливались!...

Решётка сада скромна и не так презентабельна, как решётка парка Монсо.

Едва войдя в сад со стороны Музея де Люксембург, можно сразу видеть купол парижскаго Пантеона: именно там, в том районе, жил Модильяни во время своего бесстыднаго адюльтера с Ахматовой, и именно там жил Хэмингуэй - как раз в том же самом доме, где скончался прежде поэт Поль Верлен, чьи стихи читали друг другу Анна и Амедео.

Как видим на старой фотографии, стены Музея де Люксембург - бывшей королевской теплицы, если по-простецки, по-русски, - или Оранжереи, если по-культурному, - прежде подпирали мифические герои: будучи отлитыми из бронзы, никто из них не пережил WWII - а  вот простая деревянная обрешётка легко разменяла уже второе столетие... Мне больше остальных симпатичен Фаэтон руки Эдуарда Хуссена - его, Фаэтонова, судьба (а кто-то поправит, что всего лишь мифологическая история) до банальности похожа на сводки из свежайших русских газет: юный сын Гелиоса, Бога Солнца, украдкой выпросил у отца его знаменитую колесницу - покататься с шиком перед знакомыми пацанами. Не справившись с управлением, как это до сих пор пишут в русских милицейских протоколах, да и не обладая и минимумом навыков вождения, юный хвастун "провоцировал ДТП": буйные кони так понесли, что по словам Геры, богини Земли, "через минуту должны были заполыхать Земля и Небо": кстати, именно этот пожар вы ещё увидите во второй части.

Поддавшись на убедительно-жаркие Герины уговоры, Зевс парой молний, словно повстанцы Боинг, ловко сбил колесницу с чарующих Небес и Фаэтон был с позором повержен на грешную Землю - этот самый миг его бесславнаго падения и запечатлел талантливый скульптор: в настоящее время место падения Фаэтона лишь огорожено аккуратными цветниками...

Статуя, что скрывается перед нами вон в тех кустах, по-французски именуется L’effort - т.е. Усилие и представляет собой один из двенадцати подвигов Геракла, когда тот должен был в течении суток очистить Авгиевы конюшни: чрезвычайно актуальная тема для России. Геракл застигнут был скульптором в тот славный миг, когда гордо подобясь народному герою СССР Леониду Брежневу, в миг исправлявшего ход сибирских рек, он ловко переменяет ход реки Алфей, чтобы направить ея бурныя потоки в огромные монарховы конюшни.

Оригинальность работы заключается прежде всего в использованных материалах; автор изобретает особый сплав свинца для статуи Геракла. Пьер Рош представил свой проект в Салоне 1896, и в 1902 Сенат разрешил установку этой статуи в Люксембургском саду. Хотя прежде по замыслу автора, это должен быть фонтан, но ввиду недостатка средств, такая идея до сих пор не реализована. Высота 1,75; ширина: 2.80;  глубина 1.15.

Лично мне эта статуя любопытна, лишь как образец творчества Пьера Роша: я подозреваю его участие и в иных, пока ещё тайных, проектах...  

Вот здесь - едва ли не тот самый укромный уголок, где всем любовникам можно творить всё то, что в других местах творить не надо - тому творению должны способствовать совершенно бесплатныя, со времен социалиста Миттеррана, представленные здесь в широчайшем изобилии стулья. Тех русских туристов, кто возжелает утянуть один-два стула в качестве парижских сувениров, от позорнаго поступка должна удержать наклейка LE SENAT на спинке каждого из бесплатных сидений.

Я в Нескучных Заметках только лишь намекну, что те из потенциальных воров, кто по правде, а не на словах люди небедныя, могут вполне легально и почётно приобрести себе аналогичныя стулья по очень рассудной цене EUR 346,- за 1 штуку и заказать себе доставку покупки вплоть до самого Крыма.

Статуя Зимы - а кто говорит, что и Москвы, относясь к также закутанной статуе в Доме Инвалидов. Авторство предположительно относят к Мишелю Анье. Любопытно, что происхождением эта скульптура - из садов замка Со, городка, где родился Ален Делон. Высота 2.60; Ш.: 0,83; Гл. 0,70. Мрамор.

Вон там вдали слева - статуя Габриеля Викера (фр. Gabriel Vicaire) - французского поэта и писателя, руки Жана-Антуана Инжальберта (фр. Jean-Antoine Injalbert, 1845-1923). Сенат разрешил возвести в Люксембургском саду памятник в память о Габриэле Викере в январе 1901 года, и он был открыт 23 октября 1902.

Памятник уже знакомому вам Полю Верлену: любимцу Ахматовой и Модильяни. Три женские фигуры, что появляются из камня на постаменте, представляют три души Верлена - религиозную, чувственную и невинную душу ребенка. Памятник был открыт 28 мая 1911. Бюст высотой 0,70 м.

Сюжет, который должен напомнить внимательному читателю СИМВОЛ СВОБОДЫ - невнимательных же приглашаем кликнуть по этой картинке:

Памятник Эдуарду Бранли - внимательный читатель вспомнит, что есть в Париже одноименная набережная, где в навсегда ушедшие перезагрузочны времена решено было строить в нашем Парижике некий российский Церковно-Культурный Центр: нынче ясно, что проект по двору пошёл... Памятник возвел Charles Sarrabezoles (1888-1971). Следует указать, что Эдуард Бранли является пионером французской радиофизики: почитайте о нем в Википедии. Памятник из камня был воздвигнут в 1962 году в ознаменование 70-й годовщины открытия радиоприемника Бранли.

Свобода, Просвещающая Мир, - Свобода, Освещающая Мир: La liberté éclairant le monde - оба названия будут верными. Бронзовая статуя  руки Огюста Бартольди (фр. Auguste Bartholdi, 1834-1904) является точной уменьшенной копией той Статуи Свободы, что украшает вход в порт Нью-Йорка. Подарок скульптора Парижу, впервые она была размещена в Музее де Люксембург, а в период с июня 1905 по 2012 выставлялась в Люксембургском саду. В позапрошлом году под личиной реставрации статуя была подменена её бронзовой копией - оригинал в настоящее время экспонируется в музее Орсэ.

Кстати, а не странно ли, что в России за всю пятисотлетнюю историю никогда не было ни одного памятника Свободе? И если это не странно, то весьма показательно!..

Первоначальный бюст умершего в русском посольстве в Париже одного из самых известных - и самых романтичных - пианистов-виртуозов, Фредерика Шопена (руки Жоржа Дюбуа) был открыт 17 октября 1900, в годовщину смерти композитора . Однако вскоре оригинальный бюст (на фотографии ниже) таинственно исчез... Чтобы заменить его, польское правительство пожертвовало в Сенат бронзовую копию мраморного бюста Шопена руки Болеслава Сыревича (1835-1899). Оригинальный мраморный бюст хранится в Национальном музее в Варшаве, а его бронзовая реплика была выполнена в Польше в декабре 1998 и уже 22 февраля 1999, по случаю 150-летия со дня смерти Фредерика Шопена, новый бюст был открыт в Люксембургском саду.

Интересно, какой же бюст изображён на картине Руссо?

Те самые, любимые адюльтеристами, бесплатные лавочки...

Домик для насекомых.

Сенатские утки - (кто-то непременно бросится поправлять: селезни!..)  - живой знак высокой экологичности парижских мест.

Вверху - вид из Люксембургского сада на Башню Монпарнасс, внизу - на Люксембургский сад с 56 этажа Башни (все картинки по-прежнему кликабельны!).

"Стадо оленей" руки Артюра Жака Ледюка (фр. Arthur Jacques Leduc, 1848-1918) - одна из немногих бронзовых скульптур, не отправленная на переплавку в годы WWII. Гипсовая модель этой скульптурной группы, которую я бы назвал "Семейство оленей", была выставлена ​​в Салоне 1885. Уже на следующий год она была представлена в бронзе и выставлялась на Всемирной выставке, что состоялась в Париже в 1889, в годовщину столетия победившей Великой Французской революции. Если кто помнит, Выставка эта знаменита была открытием Эйфелевой башни, неучастием в ней Российской Империи и ...перенесением из Версаля в Лувр огромной картины, посвященной коронации Наполеона и Жозефины - написанной, кстати, по мотивам "Коронации Марии Медичи": той самой, что вы видели в самом верху.

Вновь те самые стулья, на которые хватало денег лишь у небеднаго социалиста Ульянова - относительно недавно ставшие бесплатными благодаря его парижским коллегам.

Одна из наиболее престижных парижских школ Лицей Монтань. Среди огромного списка его знаменитых выпускников русскому уху, увы, будут знакомы лишь две фамилии - Карла Лагерфельда и Марийон Котильяр. На нижнем снимке - Лицей Монтань в перспективе.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.

Во второй части вы увидите: Люксембургский дворец - резиденцию Директории и Первого консула, самую флорентийскую достопримечательность - окруженный легендами фонтан Медичи и конечно же, обещанный пожар Неба и Земли!

Не пропустите!

ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ !!!

Читайте и комментируйте и другие НЕСКУЧНЫЕ ЗАМЕТКИ™ о МОЁМ ПАРИЖЕ:

ЛУЧШАЯ ДЕСЯТКА - В ПОДПИСАННЫХ И КЛИКАБЕЛЬНЫХ КАРТИНКАХ!

(процитируйте полный перечень Нескучных Заметок)

Все права защищены © myparis 2009-2015 © Tous droits réservés

тм