Я же им сказал не грубо,
Даже как-то вежливо,
А они мне сразу в зубы,
И еще по между мне.
Что не мог совсем смолчать я?
А теперь на корочке
Ледяной лежу, скучаю,
И считаю звездочки.

Не гордись разбойный люд,
Бойся мразь отпетая!
Все-равно я вас пошлю!
(Как уже до этого)

Утром сонным, утром зимним
Из подъезда в темный холод.
Пахнет снегом и бензином
Просыпающийся город.
Пахнет стыло, пахнет сыро,
Снег синеет мокрой ватой,
Перечерченный пунктиром
И морщинами асфальта.
И ныряешь, в прорубь словно,
В темный холод из подъезда
Утром зимним, утром сонным,
Где ни солнца, ни созвездий.

wowa1 заметил, что
Грешна любовь, едва лишь мы с тобой
Для поцелуя сблизим подбородки,
С небес грозит Архангел нам трубой,
А в Преисподней греют сковородки

Продолжив ритуал земных утех
(Спасибо, Господи, тебе, что я не евнух)
Мы практикуем первородный грех,
Чтобы не зря потом идти в Геенну
...............................................
[skip]

http://www.liveinternet.ru/users/wowa1/post10208173/

В конце божественной недели,
Создав вселенское панно,
Нам размножаться повелели
(Или плодиться - все одно).

Вот и плодимся мы, как можем,
От всей в нас вложенной души.
А с кем и как, прости, о Боже,
Мы сами как-нибудь решим

В конвертах, временем измятых,
Приходят письма к нам назад,
Полоской штампа виновато
Краснея «выбыл адресат».
Куда? Ответ один и тот же -
Храня молчания обет,
Приходит писем к нам все больше,
Опять отправленных себе.

В белой мути, в белой мУке,
В белой россыпи стекла,
Задыхаясь, дышишь в руки,
Возвращая боль тепла.
Город, холодом залитый,
Опустел, ослеп, оглох.
А вокруг пушится сыто
Стен кирпичных белый мох.
Посреди планеты мерзлой
Ты один как-будто. Лишь
Льдинки звезд сверкают остро,
Задевая спины крыш.

За окошком темно и пусто,
Только лишь отраженье меня.
Рассыпается с легким хрустом
Лепесток сгоревшего дня.
Сохранить его я не в силах,
Что сгорело – ушло навек,
Рассыпается все что было,
Черной солью мешаясь в снег.
А толпа молчаливой букой
Мимо чешет с лицом чужим.
Проходите, топчите буквы,
Что в слова уже не сложить.
Что разбито – не сделать целым,
За окном пустота и темь.
Завтра снова все будет белым,
Что напишет мне новый день?

«При работе с ПК пользователь вынужден часто щуриться, чтобы чётче рассмотреть детали изображения на экране или уменьшить его яркость. Это может привести к астенопии (зрительному утомлению) и сухости глаз. Таким образом, для глаз вредны не только ЭЛТ-дисплеи, но и ЖК... …При максимальном напряжении зрения частота моргания снижается 4 раз в минуту. Сама по себе такая тенденция не опасна, однако в результате недостаточного увлажнения глаз у пользователей возникает чувство сильного дискомфорта, «песка в глазах»»

Источник: http://www.cnews.ru/news/top/index.shtml?2005/12/02/192669

Мне врачи сказали: хватит,
Мол, сознательно моргайте
Глядя в черных букв плясанье
В элт-дисплеях и ЖК,
Бессознательно моргаю,
Потому что полагаю -
У меня моргать с сознаньем
Не поднимется рука.

К замерзшей земле прижимается дым,
И стелется низко и цепко,
С деревьев свисают лохмотья седин,
Сгибая озябшие ветки.
И город как замер, охрипло дыша,
В объятия зимние пойман,
А с мятого неба летят неспеша
Огромные белые комья.

Где-то от меня вдали
Ходят в море корабли.
А на них, в рот сунув трубки,
Капитаны бродят в рубке.

Могут видеть капитаны
Сквозь подзорную трубу
Экзотические страны,
Негритянскую гурьбу,
Субтропические зори,
Волн бушующих каприз,
И как я смотрю на море,
Сухопутный, словно крыс.

Был когда-то я ребенком,
Плакал слезы очень громко,
И раздетым нагишком
Под столы ходил пешком.

С той поры промчались годы,
Стал я строен и высок,
И одет по писку моды,
И басистей голосок.
И волос пригладив комья,
Гордо вот что вам скажу:
Не хожу под стол пешком я,
Скромно я под ним лежу.

К себе сильнее гнет Земля,
Земля к себе сильнее тянет,
Когда в кармане нет рубля,
И нет его в другом кармане.
Рубля отстутствие – к беде,
К несчастью даже, право слово,
Но нет следа его нигде,
Точнее есть, но у другого,
И этот друг, то есть другой,
Звенит рублем другим на зависть.
И по фиг, раз он гад такой.
Еще ведь гордость у меня есть.
И наплевать на все рубли
В чужом, а не моём кармане.
Мы тоже б их иметь могли,
Хоть не имеем, как ни странно.

Посиделки под водку на кухне
Оборвались единомоментно,
Форум, чат, новостная лента,
Остальное в таком же духе.
Виртуальные бабки и тётки,
Бег за рейтингом, кто тут крайний?
Вдарить с лучшим бы другом водки…
Только он как всегда в оффлайне.

Вот уже сколько и зим и лет
С недовольною миной
Ползаю за другими вслед
По тропе муравьиной.
Мир надежен, устроен быт,
С солнышка стерты пятна.
Вправо, влево шагну с тропы
И поскорей обратно.
Могут ведь наказать рублем.
Что муравей без денег?
Вот и бегаю день за днем,
Как и весь муравейник.
Но тускнеют лишь краски дня,
Вечер тоскою душит:
Кто я? Муравей или тля?
Или чего похуже?

Все нижесказанное не совпадает с мнением редакции, и может быть, даже ей противоречит. Даже.

По последним прикидкам ученых,
С чистыми воротничками на шее,
Пацаны не хужее девчонок,
Даже, может быть, в чем-то лучшее.
Тратим мы на них лучшие годы,
Деньги и пацанское тело,
А что они там рожают кого-то,
Это их право и личное дело.
А нам все пудрили мОзги по детству,
Мол, женщина – это загадка природы,
Хорошо, что ученые перцы,
Рассказали нам правду про роды.
Роды… – нашли тоже чем похваляться,
Знаем теперь эти сказки и были.
А вы молотком попадали по пальцу?
А вы два года в армии были?
Пили ректификат обреченно?
Я вступлюсь за породу нашу:
Пацаны не хужее девчонок,
Даже лучше. Быть может. Даже.

Холодно и жутко,
Льдом сверкают звезды.
Не пришла маршрутка,
Видимо замерзла.
Где-то в чистом поле,
Или в грязной будке.
Холодно до боли,
Не пришла маршрутка.
Люди дышут носом,
Паром выдыхают,
А вокруг торосы,
И зима лихая.
А движенья траффик
Нулевой до стона.
Вымерзнем так на хрен.
Динозавры словно.

Вечер окна зашторивал пледом,
Ритуал был наивный и древний,
Кофе, джаз, огонек сигареты,
Нитка дыма из банки консервной,
Составленье словесного паззла
Откровенья случайною встречей,
Вечер окна тенями замазал,
Чтоб никто не мешал в этот вечер.
.....
А потом через годы напиться
Вдруг наткнувшись в архиве событий
На такие любимые лица
Тех, кого уж успел позабыть я.

Над Россией небо матово,
Дождик меж берез помятых,
Хоть похоже на Канаду,
Только все же не Канада.

Словно впавший в безумие райдер
Обернувшийся призраком численным
Сквозь бурлящие килобайты
Прорываюсь я в поисках Истины.
Ошалел от перезагрузок я,
И изжогою мучит сомнение,
Что Инет – это просто иллюзия,
Чье-то странное сновидение.
Чьи-то тени едва лишь касаются,
Голоса их скользят обесцвеченно
Вот и ночь за окошком кончается,
Можно паузу сделать до вечера.

От восторга угорая,
Из очей давя слезу,
Я войду в ворота рая,
Или, может быть, вползу.
Грянет хор многоголосый,
И слуга смиренный ваш
В рай вползет нагой и босый,
Словно на нудистский пляж.
Даже, если хор не грянет,
(А, чего греметь ему?),
В рай вползу по мере крайней,
Избегая адских мук,
Потому что, кто ж нормальный,
Хочет сам гореть в аду?
Так что поздно или рано
В рай я все-таки войду.
Ну, а если рая двери
Мне не светят - бросив ум,
Откажусь тогда от смерти
Я. Ом мани падме хум.

На корабль я попал,
На корабль бумажный,
Хоть совсем не Хейердал,
Не Сенкевич даже.
Я ходил на корабле,
Бороздил просторы,
И в тропическом тепле,
И в ледовом море.
Я ходил в девятый вал,
И ругался щедро,
Но при этом не плювал
Слюни против ветра.
А теперь вот я пришел,
Выхожу на берег,
Я совсем уже нашел
Мир своих Америк.
Нетерпенье не тая,
Захожу я в гавань -
Здравствуй, милая моя,
Я свершил свой плавань.