Прослушать или скачать Эдит Пиаф Padam бесплатно на Простоплеер

"Моя жизнь была отвратительной - это правда. Но моя жизнь была и восхитительной. Потому, что я любила, прежде всего, ее, жизнь. И потому, что я любила людей, своих друзей, своих любовников". Эдит Пиаф.



На бульваре Шапнель к чумазой девятнадцатилетней девчонке подошел мужчина, и "влюбленная" парочка направилась в отель. Вид у девушки был такой жалкий, что он спросил: "Зачем ты это делаешь?" "Мне нужно похоронить дочку, не хватает десяти франков",- ответила она. Мужчина дал ей деньги и ушел. Единственная дочь Эдит Джованны Гасьон умерла, и больше детей у нее не будет. Она переживет четыре автомобильные катастрофы, попытку самоубийства, три гепатические комы, приступ безумия, два приступа белой горячки, семь операции, первую и вторую мировые войны, сведет с ума толпы мужчин и умрет в 1963 году, не дожив до пятидесяти. Ее будет хоронить вся Франция, а оплакивать - весь мир. На ее могиле напишут: "ЭДИТ ПИАФ".




Холодной декабрьской ночью 1915 года на тротуаре грязной парижской улочки рожала женщина. Новорожденную девочку она завернула в плащ прибежавшего на крики полицейского и назвала Эдит. Вот, пожалуй, и все, что циркачка Анетт Майар сделала для дочки, прежде чем отдать ее на воспитание своим родителям и благоразумно скрыться. Отец малышки Луи Гасьон сразу после ее рождения уехал на фронт.
Так появилась на свет великая Эдит Пиаф.

Нельзя сказать, что супруги Майар обрадовались появлению девочки, но, по крайней мере, они от нее не отказались. Представления бабушки и дедушки об уходе за детьми оказались довольно своеобразными.
Питалось все семейство преимущественно "добрым вином", правда, для Эдит его в виде исключения смешивали с молоком. Старики слышали, конечно, о вреде микробов и были твердо уверены, что вся эта нечисть не переносит грязи, а потому, дабы не навредить здоровью младенца, опасались его мыть.
Как ни странно, вопреки всем заботам деда и бабки рядовой Гасьон, приехавший в 1917 году в отпуск, нашел дочь хоть и не совсем здоровой, но все же живой и, превозмогая отвращение (борьба с микробами была в самом разгаре), смог наконец обнять своего ребенка.


Оставлять девочку там, где она провела первые два года жизни, Луи не хотел, а недолгий солдатский отпуск заканчивался. К счастью, Эдит согласилась забрать его мать Луиза - кухарка в публичном доме.
В заведении девочку отмыли (наверное, впервые после рождения) и одели в новое платье. Оказалось, что под коркой грязи скрывалось чудесное существо, но, увы, абсолютно слепое. Выяснилось, что в первые же месяцы жизни у Эдит начала развиваться катаракта, но чета Майар, видимо, этого просто не заметила.
Бабушка Луиза не жалела денег на лечение, но ничто не помогало. Тем временем закончилась война, вернулся папа Луи, а Эдит минуло пять лет.
Врачи оказались бессильны, но Бог пожалел малютку.

"Сотрудницы" дома терпимости трепетно относились к внучке Луизы и, как водится, были очень набожны. Они искренне верили в чудеса и решили все вместе принести молитву святой Терезе, прося ее исцелить Эдит, а хозяйка заведения даже обещала пожертвовать церкви 10 000 франков, если чудо состоится. Сказано - сделано. "Контору" закрыли, все ее обитательницы смыли косметику и отправились на богомолье. Проведя целый день в церкви, девушки вернулись домой и благополучно занялись привычным делом, решив, что исцеление непременно произойдет 25 августа (день святого Людовика, день рождения отца Эдит).



Через десять дней все ждали чуда, но ничего не происходило, и вот поздно вечером, когда на малышку уже никто не обращал внимания, оказалось, что она видит!
Вскоре девочка пошла в школу, но добропорядочные обыватели не хотели видеть рядом со своими чадами ребенка, живущего в публичном доме, и учеба для нее очень быстро закончилась.
Эдит стала работать на улице вместе с отцом (до войны он был акробатом). Луи демонстрировал публике трюки, Эдит пела и собирала деньги.




В четырнадцать лет Эдит решила, что уже вполне самостоятельна, ушла от отца и устроилась работать в молочную лавку, но подъемы затемно и прогулки с кучей молочных бутылок быстро опротивели девчонке, которая всю жизнь провела на улице. Эдит вернулась к прежнему ремеслу.
Мужчины в жизни Эдит появились рано - практически сразу после ее ухода от отца. Влюблялась она регулярно и так же регулярно бросала любовников. Так было всю ее жизнь.
Но чумазая малышка Эдит Гасьон верила, что станет Великой Эдит.


И она ею стала.
А произошло это так. Озябшая Эдит стояла в октябре на улице в большом не по росту пальто с ободраными локтями и в туфлях, надетых на босу ногу. Она была вся взъерошена и долго стояла на перекрестке в ожидании, что кто-нибудь из прохожих даст монетку уличной певице. Один из прохожих произнес: "Да ты с ума сошла — петь на улице в такую погоду!" Фраза принадлежала холеному господину лет сорока, в элегантном костюме и лайковых перчатках.



В его словах незнакомца Эдит услышала насмешку, и грубо ответила: "А есть-то мне что-то надо!" Она повернулась и пошла прочь, но мужчина спросил ее: "Хочешь выступать в кабаре?" - и Эдит остановилась. "Меня зовут Луи Лепле, — продолжил мужчина. — Я владелец кабаре "Жернис". Если хочешь, приходи завтра в четыре, я тебя послушаю". Он оторвал от газеты клочок бумаги и написал на нем адрес. "Да, и вот еще что, купи себе поесть", — незнакомец протянул Эдит пятифранковую банкноту.



В назначенное время она опоздала на встречу. Сердитый Лепле, стоявший у входа, сказал: "Так-так. Опоздание на час. Детка, что же будет дальше?" Они вошли в здание кабаре, и у Эдит перехватило дух. Такой роскоши она никогда не видела. Она не знала, что "Жернис" — самое модное парижское кабаре, где собираются сливки светского общества. "Встань на сцену и пой все песни, которые знаешь", — сказал Лепле.


Интуиция опытного продюсера подсказала: он нашел самородок. Прослушав Эдит два часа, он сказал: "Через неделю я устрою тебе дебют в "Жернис", а до этого будешь каждый день приходить ко мне на репетиции". И еще, тебе нужно придумать псевдоним". Внимательно рассмотрев Эдит, Лепле сказал: "Ну, конечно, ты же такая маленькая и хрупкая, что тебе подойдет имя — Малютка Пиаф" (на французском "пиаф" означает "воробышек").


За день до своего дебюта Эдит купила в лавке три мотка черной шерсти и ночью связала платье, не успев связать к вечеру следующего дня один рукав. Она пришла в кабаре со своим вязанием, и Лепле застал ее в гримерке со спицами в руках: "Тебе через пять минут нужно быть на сцене!" Лепле вышел из гримерки и через минуту вернулся с белым шарфом, сказав: "Прикрой голую руку". Выйдя на сцену, Эдит поняла, что никогда в жизни не испытывала такого страха, как в эти минуты. Из зала на нее смотрели дамы в бриллиантах и меховых боа, мужчины в смокингах и бабочках. Для них Эдит в нелепом платье, со смешной прической и ярко намазанным красным ртом была подобна обезьянке из зоопарка. Публика в зале весело смеялась, разговаривала и смачно поедала деликатесы.



Эдит разозлилась, и отчаянно и проникновенно запела.

А у нас, у девчонок, ни кола, ни двора.
У верченых-крученых, эх, в кармане дыра.
Хорошо бы девчонке скоротать вечерок.
Хорошо бы девчонку приголубил дружок…

Ничего подобного посетители "Жернис" не слышали. Гул в зале смолк, и был слышен только полный драматизма голос певицы. Когда песня кончилась, не было слышно ни аплодисментов, ни голосов — в зале стояла абсолютная тишина. И вдруг раздался шквал аплодисментов. За кулисами довольный Лепле потирал руки от удовольствия. Но это было только начало карьеры великой певицы.



Последовала недолгая, но полная загулов жизнь Малышки Эдит, и Лепле убили. Подозрения пали на Пиаф, она скрылась в провинции. Не известно, чем бы все закончилось, если бы не записка, которую Эдит нашла в кармане пальто. В записке было Реймон Ассо и номер телефона. Она вспомнила, что он обещал помочь. Так у нее появился второй шанс, Реймон согласился ей помочь, потребовав дисциплины, режима, репетиций.


И вот, случилось! Директор крупнейшего концертного зала Парижа АВС согласился отдать первое отделение одного из концертов Эдит. В этот день певица впервые выступила не как Малютка Пиаф, а как Эдит Пиаф. Она исполнила новые песни, разученные с Реймоном и огромный зал ревел от восторга, публика не желала ее отпускать. Ей пришлось петь еще на бис песни из своего старого репертуара. А пресса на следующий день, захлебываясь от восторга, писала: "Вчера на сцене АВС родилась великая певица Франции".

После дебюта в мюзик-холле "АВС" ее имя появилось во всех газетах. Это был фурор. Так второй раз появилась на свет Великая Эдит Пиаф.




У нее было много мужчин - и никому не известные легионеры, и знаменитости: Реймон Ассо, Жак Пиле, Ив Монтан. Но все они рано или поздно получали отставку. Лишь один мужчина оставил Эдит сам. Его звали Марсель Сердан.




В конце 1946 года Пиаф представили "марокканского бомбардира". Эдит уехала на гастроли в Америку, совершенно позабыв о новом знакомстве, но через некоторое время в ее нью-йоркской квартире зазвонил телефон. Приятно было встретить француза в Америке, и примадонна согласилась поужинать с ним. Вскоре Марсель и Эдит уже вместе стояли на улице.
С тех пор эта пара стала неразлучна, а вещи Марселя перекочевали в квартиру Эдит.




У Марселя была жена и трое сыновей. Бросить их он не мог, не мог и скрыть свой роман.
Журналисты, разумеется, не оставили без внимания лав стори двух знаменитостей, и, чтобы разом отделаться от их назойливого внимания, Марсель согласился на пресс-конференцию. Это была, пожалуй, самая короткая пресс-конференция за всю историю журналистики. Как напишет потом сестра Пиаф Симона Берто, Марсель, не дожидаясь вопросов, заявил, что Эдит - его любовница, и любовница только потому, что он женат.

На следующий день о Пиаф и Сердане не будет ни слова ни в одной газете. Эдит же получит невероятных размеров корзину с цветами и запиской: "От джентльменов. Женщине, которую любят больше всего на свете".



Рядом с этой маленькой, но невероятно сильной женщиной огромный боксер превращался в сущую овечку: приходил на тренировки в невероятных костюмах, которые она ему дарила (у Эдит совершенно отсутствовал вкус), носил попугайских расцветок свитера, которые она ему собственноручно вязала, - словом, старался делать все, что могло хоть немного порадовать его возлюбленную.



Они купили себе дом. Покупка порадовала Эдит, и она опять уехала с концертами в Америку, а Марсель тем временем объезжал Францию с благотворительными матчами. Вернувшись в Париж, Сердан первым делом заказал билет на пароход до Нью-Йорка, но Эдит не хотела ждать. "Марокканский бомбардир" отказался от путешествия морем и поехал в аэропорт.

На следующий день во всех газетах появилось сообщение о крушении самолета.
У Эдит началась тяжелейшая депрессия. Она стала пить, искала спасения от тоски в спиритизме. Ее потянуло туда, где она начинала: Эдит выходила на улицы, одевшись в старье, пела и радовалась как ребенок, что ее никто не узнает. Домой она возвращалась почти ползком, приводя с собой мужчин, имен которых к утру не могла вспомнить. Тоска по Марселю, казалось, убила в ней все желания.

Через несколько лет после гибели Сердана Эдит Пиаф попала в автомобильную катастрофу. Полученные травмы (сломанная рука и два ребра) не представляли угрозы для жизни, но причиняли сильную боль. Чтобы снять ее, Эдит кололи наркотики. Она быстро поправилась, боли прошли, но теперь ее мучил артрит. Наркотики остались ее верными спутниками. Они постепенно лишали ее рассудка. Однажды певица попыталась выброситься из окна, и только присутствие ее подруги Маргерит Моно спасло ей жизнь.



Осознав, что уже не может обходиться без морфия, Эдит Пиаф решилась на лечение. Состояло оно в том, что наркомана закрывали в комнате с зарешеченными окнами и давали ему наркотик, ежедневно уменьшая дозу. Потом начиналась ломка, больного привязывали к кровати и оставляли. Именно так лечили Эдит Пиаф. Но, вернувшись домой, она вновь начала колоться. Потом снова попала в больницу, не выдержав, сбежала оттуда, вернулась опять



... Излечиться удалось, избавиться от алкоголизма и депрессии - нет. Довершил список ее бед рак. С ним тягаться было бесполезно.
И все же вопреки всем несчастьям она не переставала петь и любить. Пиаф выходила на сцену даже тогда, когда не могла разжать скованных артритом рук, не уходила с нее, даже падая в обморок, а в сорок семь лет, перед самым концом, влюбилась в двадцатисемилетнего парикмахера Теофаниса Ламбукаса, вышла за него замуж и вывела возлюбленного на сцену, но умерла, так и не успев сделать из него настоящую звезду.



Эдит не могла есть, мучилась от страшных болей, а ее вес уменьшился до 34-х килограммов. Она умерла, не приходя в сознание 10 октября 1963 года, но официальной датой ее смерти стало 11 октября, когда тело на специальном самолете доставили в Париж.




В тот момент, когда катафалк с телом певицы и следующие за ним три машины с цветами пересекали Париж, вышедшие на улицу жители Парижа превратили последний путь Эдит Пиаф в похороны национального масштаба. От дома №67 по бульвару Ланн до кладбища Пер-Лашез за ее гробом шло сорок тысяч человек, которых полиция не могла сдержать ни у ворот кладбища, ни около фамильного склепа. Во время прощального слова музыкальный издатель Жак Энош сказал: "Целое направление французской песни ушло со смертью Эдит Пиаф".





Тео Сарапо (под таким именем Теофанис появился на сцене) ненамного пережил Эдит. Через семь лет после смерти своей легендарной жены он погиб в автомобильной катастрофе. Эдит Пиаф и Теофанис Ламбукас покоятся в одной могиле на кладбище Пер-Лашез.