«Слова не только текут, но и светятся». (И.Анненский

Иннокентий Федорович Анненский - признанный классик Серебряного века русской литературы, творчество которого оказало огромное и несомненное влияние на поэтическое становление Николая Гумилева, Осипа Мандельштама, Анны Ахматовой, Бориса Пастернака

Сегодня это звучит более чем странно, но для современников Иннокентий Фёдорович Анненский представлялся прежде всего преподавателем, чем литератором. В отчете Николаевской гимназии за 1911 год некий письмоводитель небрежно отметил:

«Не чужд был И. Ф. и чистой лирики: много занимаясь, в особенности последние годы, вопросами искусства, он выпустил два сборника стихов и ряд переводов западно-европейских поэтов».

Преподаватель древних языков, директор Императорской Царскосельской гимназии с юности отдал свое сердце литературе: переводил пьесы Еврипида, стихи и поэмы Гейне, Бодлера, Верлена, Малларме; как блестящий критик писал очерки о сочинениях Лермонтова, Гоголя, Чехова, Горького, Достоевского, Тургенева, Ибсена, Шекспира. Стихосложением Анненский увлекался с детства, но свои первые собственные опусы называл «чепухой» и затем безжалостно уничтожил.

«Так как в те годы еще не знали слова символист, - вспоминал Иннокентий Фёдорович, - то был я мистиком в поэзии. Черт знает что! В университете - как отрезало со стихами. Я влюбился в филологию и ничего не писал, кроме диссертаций...».

Его безупречные и прозрачные поэтические строки читателю были недоступны - первый сборник стихов Анненского «Тихие песни» напечатали лишь в 1904 году, да и то под псевдонимом «Ник. Т-о.».  Надо сказать, что появление сборника осталось почти незамеченным ни любителями поэзии, ни критикой, - так, что-то в общем ряду… Да, собственно, и сам автор не очень-то горел желанием прославиться. Под личиной статского  советника в безупречном мундире и с точно такими же манерами скрывалась одинокая тоскующая человеческая душа, отражающаяся в стихах

«Хочется, чтобы открылось лицо поэта, которое он как будто от себя хоронит, — и не под наивным псевдонимом, а под более тяжкой маской, заставившей его затеряться среди сотни книг», - удивлялся непонятной анонимности Анненского Александр Блок

Юная и горячая поэзия Серебряного века бурлила и набирала силу, но за шумными сражениями акмеистов и символистов немолодой уже Анненский наблюдал издали, оставаясь одиноким и недостижимым. Иннокентию Федоровичу так и не удалось при жизни снискать лавры выдающегося поэта – его вторая книга стихов «Кипарисовый ларец» вышла год спустя после его смерти – настоящая вершина творчества, принесшая ему заслуженную, но такую позднюю славу…

«В русской литературе нет стихов тише, трезвей, честней», - напишет об Анненском эссеист Самуил Лурье.

Иннокентий Федорович почти всю жизнь проработал педагогом: не мог позволить себе заниматься только литературой - гонораров просто не хватало на жизнь. Его учеником (к сожалению, нерадивым) был Николай Гумилёв, которого добрейший Иннокентий Фёдорович все же не выгнал из гимназии за плохие отметки, позволив остаться на второй год. 

Гумилёв впоследствии посвятил педагогу своё известное стихотворение «Памяти Анненского»:

К таким нежданным и певучим бредням

Зовя с собой умы людей,

Был Иннокентий Анненский последним

Из царскосельских лебедей.

Я помню дни: я, робкий, торопливый,

Входил в высокий кабинет,

Где ждал меня спокойный и учтивый,

Слегка седеющий поэт.

Десяток фраз, пленительных и странных,

Как бы случайно уроня,

Он вбрасывал в пространства безымянных

Мечтаний - слабого меня.

 

Стихи Иннокентия Анненского:

 

«Девиз Таинственной похож»

Девиз Таинственной похож

На опрокинутое 8:

Она – отраднейшая ложь

Из всех, что мы в сознаньи носим.

В кругу эмалевых минут

Ее свершаются обеты,

А в сумрак звездами блеснут

Иль ветром полночи пропеты.

Но где светил погасших лик

Остановил для нас теченье,

Там Бесконечность – только миг,

Дробимый молнией мученья.

«Из Гейне. Я каждую ночь тебя вижу во сне…»

Я каждую ночь тебя вижу во сне

В толпе незнакомых видений,

Приветливо ты улыбаешься мне,

Я плачу, упав на колени.

Ты долго и грустно глядишь на меня

И светлой качаешь головкой,

И капают слезы из глаз у меня,

И что-то твержу я неловко.

Ты тихое слово мне шепчешь в ответ,

Ты ветку даешь мне открыто.

Проснулся — и ветки твоей уже нет,

И слово твое позабыто.

«Я люблю»

Я люблю замирание эха

После бешеной тройки в лесу,

За сверканьем задорного смеха

Я истомы люблю полосу.

Зимним утром люблю надо мною

Я лиловый разлив полутьмы,

И, где солнце горело весною,

Только розовый отблеск зимы.

Я люблю на бледнеющей шири

В переливах растаявший цвет…

Я люблю все, чему в этом мире

Ни созвучья, ни отзвука нет.

dzen.ru›a/ZtQ3K2_jgTC4rR89