Вчера в эфире была наша вторая передача по творчеству Стругацких в традиционном цикле "История фантастики".  Мы закончили наш разговор о "Трудно быть богом" и перешли к повестям "Второе нашествие марсиан", "Хищные вещи века", "Понедельник начинается в субботу" и "Сказка от Тройке". Все это переломные вещи, ознаменовавшие переход Стругацких к новым темам и новому взгляду на жизнь. "Трудно быть богом" - это уже слом мира Полдня, в эту коммунистическую идилию вторгается зло - Стругацкие начинают размышлять о том, возможна ли идилия вообще, что делать людям порядочным и честным в мире зла и насилия. Роман изначально планировалось написать как «весёлый, чисто приключенческий, мушкетёрский», в стиле «Трёх мушкетёров» Александра Дюма. После разгрома выставки современного искусства в Московском Манеже и последовавших за этим нападок на «абстракционизм и формализм» и других политических событий, концепция романа была кардинально пересмотрена. И главная трагедия Антона-Руматы в том, что он уже не может не вмешиваться, но каково его вмещательство. Будет ли это благом даже не для Арканара, а для него самого? Сможет ли он смириться с тем, что божественное бремя для человека слишком тяжко?

Ну а здесь тот самый разговор Руматы и доктора Будаха, где и поднимается вопрос этого беремени.

БУДАХ: Сущность человека в удивительной способности привыкать ко всему. Нет в природе ничего такого, к чему бы человек не притерпелся. Ни лошадь, ни собака, ни мышь не обладают таким свойством. Вероятно, бог, создавая человека, догадывался, на какие муки его обрекает, и дал ему огромный запас сил и терпения. Затруднительно сказать, хорошо это или плохо. Не будь у человека такого терпения и выносливости, все добрые люди давно бы уже погибли, и на свете остались бы злые и бездушные. С другой стороны привычка терпеть и приспосабливаться превращает людей в бессловесных скотов, кои ничем, кроме анатомии, от животных не отличаются и даже превосходят их в беззащитности. И каждый новый день порождает новый ужас зла и насилия...

РУМАТА: Вероятно, вы правы, почтенный Будах. - Но возьмите меня. Вот я - простой благородный дон , я безмерно люблю ученых людей, это дворянство духа. И мне невдомек, почему вы, хранители и единственные обладатели высокого знания, так безнадежно пассивны? Почему вы безропотно даете себя презирать, бросать в тюрьмы, сжигать на кострах?
Почему вы отрываете смысл своей жизни - добывание знаний - от практических потребностей жизни борьбы против зла?

БУДАХ: Вы задаете странные вопросы, дон Румата, - сказал он. - Забавно, что те же вопросы задавал мне благородный дон Гуг, постельничий нашего герцога. Вы знакомы с ним? Я так и подумал... Борьба со злом! Но что есть зло? Всякому вольно понимать это по-своему. Для нас, ученых, зло в невежестве, но церковь учит, что невежество - благо, а все зло от знания.
Для землепашца зло - налоги и засухи, а для хлеботорговца засухи - добро. Для рабов зло - это пьяный и жестокий хозяин, для ремесленника - алчный ростовщик. Так что же есть зло, против которого надо бороться, дон Румата? . - Зло неистребимо. Никакой человек не способен уменьшить его количество в мире. Он может несколько улучшить свою собственную судьбу, но всегда за счет ухудшения судьбы других. И всегда будут короли, более или менее жестокие, бароны, более или менее дикие, и всегда будет невежественный народ, питающий восхищение к своим угнетателям
и ненависть к своему освободителю. И все потому, что раб гораздо лучше понимает своего господина, пусть даже самого жестокого, чем своего освободителя, ибо каждый раб отлично представляет себя на месте господина, но мало кто представляет себя на месте бескорыстного освободителя. Таковы люди, дон Румата, и таков наш мир.

РУМАТА: Мир все время меняется, доктор Будах. - Мы знаем время, когда королей не было...

БУДАХ: Мир не может меняться вечно - ибо ничто не вечно, даже перемены... Мы не знаем законов совершенства, но совершенство рано или поздно достигается. Взгляните, например, как устроено наше общество. Как радует глаз эта четкая, геометрически правильная система!
Внизу крестьяне и ремесленники, над ними дворянство, затем духовенство и, наконец, король. Как все продумано, какая устойчивость, какой гармонический порядок! Чему еще меняться в этом отточенном кристалле, вышедшем из рук небесного ювелира? Нет зданий прочнее пирамидальных, это вам скажет любой знающий архитектор. Зерно, высыпаемое из мешка, не ложится ровным слоем, но образует так называемую коническую пирамиду. Каждое зернышко цепляется за другое, стараясь не скатиться вниз. Так же и человечество. Если оно хочет быть неким целым, люди должны цепляться друг за друга, неизбежно образуя пирамиду.

РУМАТА: Неужели вы серьезно считаете этот мир совершенным? - После встречи с доном Рэбой, после тюрьмы...

БУДАХ: Мой молодой друг, ну конечно же! Мне многое не нравится в мире, многое я хотел бы видеть другим... Но что делать? В глазах высших сил совершенство выглядит иначе, чем в моих. Какой смысл дереву сетовать, что оно не может двигаться, хотя оно и радо было бы, наверное, бежать со всех ног от топора дровосека.

РУМАТА: А что, если бы можно было изменить высшие предначертания?

БУДАХ: На это способны только высшие силы...

РУМАТА: Но все-таки, представьте себе, что вы бог...

БУДАХ: Если бы я мог представить себя богом, я бы стал им!

РУМАТА: Ну, а если бы вы имели возможность посоветовать богу?

БУДАХ: У вас богатое воображение. - Это хорошо. Вы грамотны? Прекрасно! Я бы с удовольствием позанимался с вами...

РУМАТА: Вы мне льстите... Но что же вы все-таки посоветовали бы всемогущему? Что, по-вашему, следовало бы сделать всемогущему, чтобы вы сказали: вот теперь мир добр и хорош?..

БУДАХ: Что ж, извольте. Я сказал бы всемогущему: "Создатель, я не знаю твоих планов, может быть, ты и не собираешься делать людей добрыми и счастливыми. Захоти этого! Так просто этого достигнуть! Дай людям вволю хлеба, мяса и вина, дай им кров и одежду. Пусть исчезнут голод и нужда, а вместе с тем и все, что разделяет людей".

РУМАТА: И это все?

БУДАХ: Вам кажется, что этого мало?

РУМАТА: Бог ответил бы вам: "Не пойдет это на пользу людям. Ибо сильные вашего мира отберут у слабых то, что я дал им, и слабые по-прежнему останутся нищими".

БУДАХ: Я бы попросил бога оградить слабых, "Вразуми жестоких правителей", сказал бы я.

РУМАТА: Жестокость есть сила. Утратив жестокость, правители потеряют силу, и другие жестокие заменят их.

БУДАХ: Накажи жестоких, чтобы неповадно было сильным проявлять жестокость к слабым.

РУМАТА: Человек рождается слабым. Сильным он становится, когда нет вокруг никого сильнее его. Когда будут наказаны жестокие из сильных, их место займут сильные из слабых. Тоже жестокие. Так придется карать всех, а я не хочу этого.

БУДАХ: Тебе виднее, всемогущий. Сделай тогда просто так, чтобы люди получили все и не отбирали друг у друга то, что ты дал им.

РУМАТА: И это не пойдет людям на пользу, - ибо когда получат они все даром, без трудов, из рук моих, то забудут труд, потеряют вкус к жизни и обратятся в моих домашних животных, которых я вынужден буду впредь кормить и одевать вечно.

БУДАХ: Не давай им всего сразу! - Давай понемногу, постепенно!

РУМАТА: Постепенно люди и сами возьмут все, что им понадобится.

БУДАХ: Да, я вижу, это не так просто, - Я как-то не думал раньше о таких вещах... Кажется, мы с вами перебрали все. Впрочем, - есть еще одна возможность. Сделай так, чтобы больше всего люди любили труд и знание, чтобы труд и знание стали единственным смыслом их жизни!

РУМАТА: Я мог бы сделать и это, - Но стоит ли лишать человечество его истории? Стоит ли подменять одно человечество другим? Не будет ли это то же самое, что стереть это человечество с лица земли и создать на его месте новое?

БУДАХ: Тогда, господи, сотри нас с лица земли и создай заново более совершенными... или еще лучше, оставь нас и дай нам идти своей дорогой.

РУМАТА: Сердце мое полно жалости, - Я не могу этого сделать.

В повести «Хищные вещи века» (1965) Стругацкие обращаются к актуальным проблемам современности, рисуют гротескную модель будущего общества потребления, которое и теперь представляется наиболее вероятной экстраполяцией развития сегодняшнего мира. Но главное не в этом. Стругацкие показывают как антиутопия прорастает на почте утопии Полдня. То есть они продолжают задаваться вопросом: а возможно ли та самая утопия, которуб они так проповедовали. И что есть человек в этом мире?

"Понедельник начинается в субботу", пожалуй, последняя абсолютно позитивная и радостная повесть АБС. Эта повесть  одно из наиболее своеобразных воплощений советской утопии 1960-х годов, художественная реализация мечты авторов о возможности для современного талантливого человека сосредоточиться на научном творчестве и познании тайн Вселенной. Существенную роль в повести играют также ярко выраженные сатирические мотивы; в ней высмеиваются приспособленцы, бюрократы и жулики от науки.Они размышляют о том, что такое наука и показывают, что любой прогресс видится нам волшебством и магией.  И уже после нее идут мрачные варинты сатиры "Сказка о Тройке", где уже нет той атмосферы ПНВС.

Если вам не удалось послушать прямой эфир, то вы можете послушать его запись. Запись выкладываю в блоге. Передачу можно также послушать и скачать на сайте радио "Новая жизнь".