Фильм «Полумгла» - специфический подарок ветеранам в год 60-летия Победы.

 

Сейчас в разных центральных газетах появляются очень похожие, как с конвейра, статьи в поддержку «молодого талантливого режиссёра».

 

Цель кампании - выдавить из Министерства культуры разрешение на прокат, которым будет засвидетельствовано официальное одобрение, во-первых, идеологии этого фильма, во-вторых, того, что на съёмки его были потрачены бюджетные (наши с вами) деньги.

 

Мы предлагаем читателям объективный взгляд из-за океана на саму "Полумглу" и на её «международное признание»...

В ночь на 19 cентября с.г. в международном аэропорту П.-Э. Трюдо высадился «продюсерский десант» - в Монреаль прибыла делегация петербургской киностудии «Никола-Фильм». В ее составе был и режиссер, недавний выпускник Петербургского университета кинематографии и телевидения Артем Антонов. Именно его фильм «Полумгла» была отобран среди других 13-и для участия в конкурсе Международного монреальского кинофестиваля, инициатором которого стала известная канадская «Группа Спектра».

 

На пресс-конференции, посвященной картине, 27-летний Антонов заявил, что фильм «Полумгла» - это его «переосмысление исторических событий военного времени».

 

Ведущая – известная квебекская журналистка М.-Л. Арсено – не смогла скрыть своего недоумения: «Но вы очень молоды, - возразила она.- Что вы можете знать о войне?»

Расставил все точки над «i» продюсер картины 37-летний И. Каленов, назвавший фильм «взглядом поколения, свободного от идеологических штампов».

Ну прямо как Глеб Капустин из рассказа В. Шукшина: «срезал» и все тут! После этого Арсено отступила: в конце концов, Великая Отечественная не является частью квебекской истории, чего ради копья ломать?

 

Другое дело – нам, родившимся в стране, в истории которой война оставила глубокий след. Где, как пел в одной из своих лучших песен В. Высоцкий, «здесь нет ни одной персональной судьбы, все судьбы в единую слиты». И если бы не громкая заявка создателей фильма о «переосмыслении», может быть, и не стоил бы он разговора: мало ли картин снималось у нас о Великой Отечественной. Ну, вот еще одна...

 

«И снегом землю замело»

Зима 1945 г. Глухое северное село, в котором остались женщины- вдовы да калеки-старики.

И вдруг присылают туда под конвоем отряд пленных немцев, которым приказано выстроить радиолокационную вышку. Командует ими молодой лейтенант. Как сложатся отношения местного населения с вновь прибывшими?

 

Измученные войной, обездоленные сельские жители, примут ли тех, кто убивал на фронте их близких и родных, отнял отцов и мужей?

 

«Нас не нужно жалеть, ведь и мы б никого не жалели. Мы пред нашим комбатом, как перед господом богом, чисты», - писал в конце войны поэт-фронтовик Семен Гудзенко.

 

А они, которым похоронки одну за другой на санях привозил всю войну местный юродивый, пожалеют ли фрицев? Дрожащих от холода, униженных, в душе проклинающих Гитлера, по вине которого оказались в этом медвежьем углу, среди глухих снегов?

 

О том, как трудно было русским людям преодолеть ненависть, презрение, боль и обиду, о том, как постепенно в надорванных войной душах рождалось сострадание - не к завоевателям, конечно, а к поверженным - рассказывал сценарий «И снегом землю замело».

 

Авторы - В. Смирнов и И. Болгарин – люди, пережившие войну. С постепенным уходом военного поколения они, можно сказать, едва ли не «последние из могикан». В послужном списке И. Болгарина такие известные работы, как «Адъютант его превосходительства»; в соавторстве с В. Смирновым – «Приваловские миллионы», «Обратной дороги нет», «Дума о Ковпаке».

 

За «И снегом землю замело» в 2004 г. Смирнов и Болгарин были удостоены первой премии на Всероссийском конкурсе сценариев. Для петербургской студии «Никола-фильм» было честью получить право на съемки картины. Ведь добротный материал – две трети успеха.

 

«Polumgla»

И вот премьера фильма «Polumgla» (с ударением на второй слог) состоялась.

 

Что же увидели немногочисленные зрители на просмотре в кинозале Театра Сен-Дени?

 

Лейтенанта- невротика, который при первом звуке немецкой губной гармошки, охваченный приступом ненависти к врагу, хватается за оружие и в итоге ранит забывшегося на миг фрица.

 

Изможденных баб в платках и телогрейках, действующих, однако, с ловкостью современных секретарш из инофирм: опытным взглядом эти вдовушки намечают себе мужчин «повиднее» и, не тратя времени, «растаскивают» ошеломленных немцев (однако тайком проливающих слезу над фотографиями своих белокурых и холеных Гретхен) по избам. Целых восемь человек разобрали. Зачем? «Чтоб мужик был в доме» - как бы сказать покорректнее?... - во всех ему положенных функциях.

 

Правда, когда к одной из «северных амазонок» нежданно-негаданно возвращается с фронта израненный муж, она сноровисто выставляет вон обескураженного полюбовника. Тот немецкий солдатик, заботившийся о хозяйской коровенке, в хвост которой вплетал бантики (вот она, немецкая цивилизованность!), правда, не понял, за что с ним так. Ну, а у зрителей, по замыслу, должно было родиться сострадание к двум безобидным и в одночасье отвергнутым существам....

 

Однако вроде все постепенно идет на лад, и наконец унылая полумгла вдруг озаряется северным компьютерным сиянием, становящимся символом радости и единения: местные «дамы» пускаются в пляс с «немчурой» и стариками-инвалидами в придачу. Звучит «забойная» музыка. Как говорится, «танцуют все». Вот она, долгожданная дружба народов! И вдруг, стоп!

 

Неожиданно на территорию поселка въезжает тяжеленный танк. Зрителю становится ясно, что это плохой знак. Так и есть. Появившийся из него офицер – гебист сообщает о решении командования остановить строительство вышки, а немцев, за ненадобностью.... расстрелять.

 

Как так? За что? И это в конце войны, когда на территории СССР уже с 1943- его года действовал комитет «Свободная Германия», в который входили немецкие военнопленные, включая самого фельдмаршала Паулюса? Что-то вроде не то... Но бесправным жителям села этого, конечно, не знать: с испугом внемлют они невозмутимому гебисту.

 

Лишь одному лейтенанту, мучающемуся, говоря современным языком, посттравматическим синдромом, не по себе: немцы-то - хорошие были ребята, исполнительные, культурные.... Выстрел. Другой. Все убиты. «Ясное дело!» – заключает зритель. - Русские (и их «система», на которую пенял режиссер на пресс-конфереции) – живодеры, зверюги, ублюдки. Чего от них ждать? Ну, а немцев - жаль...»

 

Отвали, дед!

И это написали маститые кинодраматурги? Никак нет. Узнав об изменении авторского замысла и новой концовке, И. Болгарин и В. Смирнов выразили протест продюсеру (по ныне утвердившимся правилам, он, а не режиссер, решает и творческие проблемы). В связи с этим госфинансирование картины было прекращено.

 

Тогда судя по возмущенному письму И. Болгарина, опубликованному 8 сентября с.г. в «Новой Газете», продюсер пообещал вернуться к первоначальному сценарию. И деньги опять потекли. Однако на выходе, получилось такое, что сценаристы принять не могли. Последний их жест – требование, чтобы их имена были сняты из титров. Впрочем, создатели фильма это проигнорировали. Чего слушать стариков?

 

На вышеупомянутой пресс-конференции выступил известный киновед и специалист по восточно-европейскому и российскому кино немец Ганс-Йоахим Шлегель. «Складывается впечатление, что вы сделали антироссийскую картину», - заметил он. В его словах-упреке звучал вызов. Идеологически продвинутый И. Каленов не счел нужным комментировать замечание Шлегеля.

 

Впрочем, в новых кинематографических кругах, представленных молодым поколением, общеизвестно, что именно эта «антирусскость» является одним из определяющих факторов возможного успеха на международных кинофестивалях и кинорынках. «Без «чернухи», - признался с горечью один российский кинематографист, находившийся на фестивале, - шансы продать картину на Запад малы».

 

Но правда ли это? Так ли уж нуждается Запад, обремененный «выше крыши» своими собственными проблемами, в самобичевании русских? Или, как говорится, продюсеры сами забегают вперед и лают? Хвастаясь свободой от идеологических штампов, они за последнее десятилетие создали свой собственный. Называется он конъюнктурой. О ней много писали и говорили в пору 60-летия Победы. Задача одна – продаться за доллары или евро.

А для этого - плюй в прошлое, лги... Авось, спрос будет.

 

Je me souviens

Живя в Канаде, мы видим, как бережно относятся здесь к своей истории, пусть она не столь драматична, как российская, и не уходит в глубь веков. «Je me souviens» – эти лирические слова выгравлены на номерных табличках каждого автомобиля. Ежегодно 11 ноября десятки тысяч людей прикалывают в петлицу алый мак – символизирующий капельку пролитой крови на фронтах войны. По телевидению и в кино идут десятки фильмов о прошлом, о котором рассказано с волнением и трепетом.

 

Ну, а «наше» нынешнее бизнес - кинопоколение, то, что свято уверовало в магию слов «блокбастер», «артхаус» и «кастинг», и потому причислило себя к «европам» (о чем и заявило на пресс-конференции), почем зря поносит прошлое своей страны, не заботясь о том, что о них подумают дома. Да впрочем, и там свидетелей войны, доподлинно знающих КАК это было, остается с каждым годом все меньше. Новому феномену – безраздельному продюсерскому идейно-финансовому контролю в кино - и картине «Полумгла», в частности, 8-ого сентября с.г. была посвящена программа «Поверх барьеров» на «Радио-Свобода», в котором приняли участие драматурги В. Смирнов и В. Черных. В их словах звучала горечь.

 

И все же хочется верить, однако, что А. Антонов – способный, чуткий к форме режиссер, явно не без искры божьей. И работавшие с ним молодые художники, оператор и пр. также небесталанны. Но чтобы браться за разработку такой роковой и (драматической!) для российской истории темы, как Великая Отечественная война, способностей мало.

 

Нужно глубокое знание материала. А еще - совесть. Именно она всегда отличала наши военные фильмы, многие из которых признаны шедеврами мирового кинематографа: «Два бойца» Л. Лукова, «Летят журавли» М. Калатозова, «Баллада о солдате» Г. Чухрая, «Они сражались за родину» C. Бондарчука, «Живые и мертые» А. Столпера, «Был месяц май» М. Хуциева и др.

 

В художественности и правдивости этих фильмов, как и стихов поэтов-фронтовиков К. Симонова, П. Когана, М. Кульчицкого, С. Гудзенко, Д. Самойлова, Ю. Левитанского, Б. Окуджавы, нельзя усомниться уже потому, что их авторы были не только по-настоящему талантливыми людьми, но и пережили войну, были ее свидетелями, участниками и героями. («Я не участвую в войне. Война участвует во мне» – напишет много лет спустя Ю. Левитанский). Вот их-то творческое, выстраданное кровью наследие, «освободившись от идеологических штампов» и «переосмыслил» по указке ушлых продюсеров неискушенный в истории режиссер. Если бы мертые могли говорить!

 

Впрочем, то что происходит ныне в российском кино, можно было предположить. Об этом еще в 60-ые годы писал Владимир Высоцкий в «Песне о новом времени»:

 

А когда отгрохочет, когда отгорит и отплачется,

И когда наши кони устанут под нами скакать,

И когда наши девушки сменят шинели на платьица,

Не забыть бы тогда, не простить бы и не потерять!

 

Высоцкий (которому тогда тоже было 27) как в воду глядел. Увы, его опасения сбылись.

 

Post scriptum

На этом, однако, «полуправда в “Полумгле”» не закончилась. По возвращении из Монреаля в Петербург, 26 сентября с.г. представители студии «Никола-фильм» распространили триуфальный пресс-релиз, который был подхвачен многими российскими новостными агенствами.

 

В нем говорилось следущее: «Гран-При (!) Первого Нового монреальского кинофестиваля в Канаде «за лучший первый фильм» получила лента “Полумгла” российского режиссера Артема Антонова». Далее в тексте «Гран-при», выданный «жюри под председательством Клода Лелюша», называли «Серебряным Ирисом».

 

Придется внести ясность «Гран-при» - «Золотой Ирис» - фестивальное жюри, состоявшее из 7 человек под председательством К. Лелюша, отдало не «Полумгле»,а квебекской картине Л. Пикара «L’audition» (кстати, тоже ставшей режиссерским дебютом). 5 «Серебрянных Ирисов» достались игровым фильмам из Швейцарии, Японии, Италии, Южной Кореи и Аргентины.

 

Было однако и второе (малое) жюри (под председательством китайского режиссера Йонфана; в него вошли квебекская кинокритик Ф. Лорендо и чилийский продюсер А. Боуэн). Их миссия состояла в оценке работы дебютантов (или же вторых работ), а также короткометражных картин. Это жюри и присудило «Полумгле» «Ирис Надежды». В числе его призеров оказалось еще четыре картины, две из которых (короткометражные) получили денежные премии в 5 тыс. долл. Так что, как видим, щедрые организаторы фестиваля никого не обошли вниманием. Как говорится, всем сестрам по серьгам.

 

Но в полумгле, как известно, многого не различишь. Кому в России понадобится разбираться в деталях? На это и делают ставку промоутеры полуправды. Вымышленное «Гран-при» из Монреаля должно произвести впечатление.

 

Ну, а что до монреальской кинокритики, то она, вопреки ожиданиям, оставила фильм практически без внимания...

 

Людмила Пружанская

Статья написана для Russian Canadian Info (Montreal, No 103, october 1, 2005, Russians.ca)

http://scepsis.ru/library/print/id_413.html