Собирался тут муж в отъезд. Далеко. В общем, как это у моих мужчин принято, стал собираться за час до выезда. Не, а что? Всего-то на десять дней. Всего-то в Раджастан. Вот все не понимают, почему я никуда не езжу и ехать не хочу. А потому что у меня психологическая травма. У меня от сборов фрустрация и идиосинкразия, и другие матерные слова. Потому что тут выясняется, что новые брюки нужно подшить, а сначала вообще обрезать. А выходить через час, машинку уже доставать и налаживать некогда, поэтому обрезаю и шью руками, путаясь иголкой в пальцах и вскрикивая. А всё утро ещё уговаривали подстричься, я машинкой подстригаю, но оне отказывались. А ровно за десять минут до выхода - созрели. Стриги, говорят. Стригу. А через две минуты уже после того, как выходить надо было, спохватились, что этикетка такая кожаная на джинсах мешается, нужно её отпороть. А снимать уже некогда. И вот мы, в полуприличной позе всё это осуществляем, чтобы только новые джинсы не прорезать. Ну у меня уже прививочка, я спокойна. А вот раньше...
И вспомнились мне сборы в один байдарочный поход. Байды перед походом нужно полностью собрать, чтобы на реке уже не выяснить, что взяли только половину лодки. А где их собирать? Квартира маленькая, они дома не помещаются. А тогда между Тропарёвским лесом и Академией генштаба были не современные дома, а зелёный такой пустырь. Самое место.
В общем грузимся в машину и едем на пустырь. Собираем байдарку посреди этого пустыря, и тут выясняется, что чего-то не хватает. Муж сажает меня в байдарку сторожить, прыгает в машину и уезжает. А у меня всегда вязанье с собой. А чем ещё заняться-то?
В общем, представьте картину: лето, тепло, день уже на исходе, луг позади военной академии, посреди луга байдарка, а в ней спокойно сидит дама и вяжет крючком. А многие люди из лесу выходят, часто с детьми, и идут через пустырь домой, и путь их лежит как раз мимо описанной инсталляции. А я, хоть и вяжу, но боковым зрением вижу выходящих из лесу. И думаю - вот сейчас подойдут, и начнётся! Но никто не подходит и мимо даже не идёт. А лихие девяностые ещё только недавно были, когда выпущенные из больниц сумасшедшие по Москве гуляли, и лучше к ним было не подходить и с ними не связываться. И я решила посмотреть, куда же они все деваются. И вижу: выходит человек из лесу с собачкой. Идёт так неспешно по тропинке, прогуливается. Делает несколько шагов в мою сторону, видит меня и, совершенно не снижая скорости, разворачивается на 180 градусов и удаляется спокойно в лес, как будто так и было задумано. А муж как провалился! И телефонов мобильных тогда ещё не было. И за всё это время мимо меня никто так и не прошёл. Не нашлось смельчаков.
Я и говорю - вязание меня просто спасает.
Я его так хотела поскорее закончить, что даже в поход с собой взяла. Вот плывём мы в байдарке, сын впереди с веслом, муж сзади с веслом, вопим песни, чтобы в ритм попадать, а в середине, на всех вещах возвышаюсь я и вяжу, вяжу. А те, кто нас обгонял, от этого зрелища чуть в воду вёсла не роняли. А чего такого? Уж и повязать нельзя...