«Искусство не должно быть развлекаловкой»

Сегодня о наболевших вопросах современного кино, о проблемах культурной политики мы беседуем с выдающимся киноактёром, сценаристом, писателем, народным артистом России Василием ЛИВАНОВЫМ.

– На прошедшем в апреле пленуме правления Союза кинематографистов России было решено составить список рекомендуемых школьникам ста книг и ста фильмов. Василий Борисович, с чего, на Ваш взгляд, нужно начинать созидательную работу по защите отечественной культуры, нравственных устоев?

– Более семидесяти лет у нас была советская идеология, которая давала направление в области культуры. Советская мораль в своих формулах не была безнравственной. Несмотря на идеологическое давление, создавались произведения, где огромное внимание уделялось человеческим характерам, человеческим взаимоотношениям. Талантливые писатели, художники, режиссёры всё-таки придерживались высоких моральных норм. Мой отец полвека проработал в Московском художественном театре. Когда он решил поставить «Братьев Карамазовых», ему в идеологическом отделе ЦК сказали, что они не против и доверяют его авторитету и дарованию. Правда, попросили сделать сначала какую-то идеологическую пьесу, где была бы отражена линия партии.

– И Сталинские премии давались не просто так…

– Нет, они давались за высочайший уровень в области искусства, за высочайшее исполнение. У моего отца было шесть премий: четыре Сталинских и две государственных. Позже все премии переименовали в государственные. Первую премию он получил за роль князя Пожарского в фильме Всеволода Пудовкина «Минин и Пожарский». Фильм вышел в 1940 году, как раз накануне Великой Отечественной войны. И так совпало, такова наша русская история, что борьба с польским нашествием как бы предварила Великую Отечественную войну и показала, как русские люди отстаивают свою Родину.
Сейчас наша идеология до конца не сформирована. Но у нас есть история.

– А кто может сформировать идеологию?

– Только культура. Люди высокой культуры, которые понимают, что если уничтожить русскую культуру, Россия погибнет. Такие попытки происходили в начале прошлого столетия. Потом повторились при Гитлере.
С какой идеологией государство мы строим? Кошмар в том, что образование – услуга, а искусство – развлекаловка. Великие русские писатели были «властителями дум».
Вы можете сейчас увидеть в театре пьесу, которая была бы написана драматургом, претендующим на звание «властитель дум»? Вы не увидите. А если берётся классика, она извращается так, что становится развлекаловкой.
Сейчас говорят, что школа не должна воспитывать. Это ужасающе ложная точка зрения. А зачем тогда нужна школа? Если в школе преподаётся русская литература, это уже знак того, что школа обязана воспитывать через понимание русской классики, формировать личность человека. А прочесть сокращённую до 30 страниц «Анну Каренину» и до 40 страниц – «Войну и мир»… Зачем? Я считаю, что это намеренное разрушение общества, намеренное разрушение нравственности молодого поколения.
Я давно высказал формулу на круглом столе в «Литературной газете»: «Состояние культуры в нашей стране является вопросом национальной безопасности».
Виктор Ерофеев пишет в журнале Story, что в русской литературе есть два очень глупых человека, это Гоголь и Платонов. Вот как идёт разрушение культуры! И кто-то в этом творящемся хаосе вслед за Швыдким держит нос по ветру. После издания книги «Михаил Швыдкой лучше Геббельса», где масса людей высказалась о его пагубной роли в русской культуре, он приутих на телевидении со своей «Культурной революцией», но у него появилась масса последователей. Савва Ямщиков в своё время правильно сказал, что Швыдкой – это уже имя нарицательное, швыдковщина такая.
Зачем же допускать культурную разруху, всё ломать и калечить, чтобы потом пытаться восстановить? На это уйдут десятилетия, масса сил и средств, но не останется никого способного к возрождению.
Чем счастливо в искусстве наше поколение? Мы живём осмыслением наследия наших отцов и дедов в искусстве. Мы – последние из могикан. Мы пытаемся устоять. И если государство окажется не на нашей стороне, то положение культуры катастрофическое.

– Каково же тогда положение нашего поколения 90-х годов? Нам преподносят классику в совершенно искажённом виде. Взять хотя бы последнюю постановку фильма «Белая гвардия» С. Снежкина. Разве могли появиться в доме Турбиных люди с такими лицами, с такими манерами, какие мы видим на экране?

– Это я называю «Булгаков без Булгакова». Сейчас есть два способа заниматься режиссурой: делать как у всех и делать не как у всех. Вот они и сделали не как у всех: не как у Булгакова. Такое ощущение, что Булгаков для С. Снежкина явился маленьким предлогом для собственного самоутверждения. Там нет ни одного персонажа, который бы соответствовал булгаковским персонажам. Ещё кое-как удерживается Евгений Дятлов.
А откуда ненависть к Украине? Почему? Булгаков любил Украину, он киевлянин. С какой целью поставлен фильм?

– Развлечь.

– А зачем тогда брать Булгакова?

– Имя. Мы же реагируем на Булгакова и ждём булгаковского произведения.

– Это ужасно – прикрываться именем последнего русского классика. И кто-то ведь даёт на это деньги.

– В мае прошлого года в рамках международного форума «Золотой Витязь» деятели культуры и искусства подписали обращение к президенту о необходимости учредить нравственный профессиональный кодекс в сфере средств массовой информации. В комментариях по поводу этого обращения мы увидели, что примерно треть наших соотечественников устраивает такая «свобода слова», которая выворачивает наизнанку как общественную жизнь, так и частную. Каким образом дать понять, что цензура и установка нравственных норм – разные вещи?

– У нас демократия?

– Да.

– Две трети нас поддерживают?

– Да.

– Значит, мы должны идти за большинством. А та треть... Среди них есть люди, которые «против» лишь ради того, чтобы быть против.
Они так себя утверждают. Потому что если человек не особо привязан к своей профессии, к своей семье, ему приятнее читать о постельных делах в шоу-бизнесе. Безнравственность захлёстывает, вырываясь омерзительными воплями уже и в адрес нашей Церкви.
Слово «свобода» сейчас толкуется в прессе только как беспредел. Редактуру путают с цензурой. У нас были редакторы (я как писатель стольким редакторам благодарен), которые читали, говорили о каких-то явных недочётах в тексте, о компоновке литературного произведения и очень много приносили пользы. Редакторы, а не цензоры необходимы в литературе, в кинематографе, на телевидении. Профессионалы, которые знают и понимают дело. Это огромная ответственнейшая работа. Ныне это забытая профессия.

– Владимир Путин на заседании совета по развитию отечественной кинематографии при правительстве РФ ещё в 2009 году отметил, что в развитии нашего кинематографа «не только экономические, но и цели культурного, гуманитарного влияния в полной мере не достигаются». Совсем недавно он же напомнил о «кодексе Хейса», который долгое время ограждал от разрушительных влияний кинозрителей в США…

– Искусство не должно быть развлекаловкой. Оно должно воспитывать вкус у зрителя. Грибоедов говорил: «Вкус, батюшка, отменная манера». А приучить можно ко всему. И к тому, что если по сцене бегают с голыми задницами – это хорошо, а если не бегают, это скучновато.
У нас есть мастера. Ещё есть. Но на потребу зрителя не может работать искусство. Культура – это не сфера услуг. Что жаловаться, если всё основано на продюсерском кинематографе, на денежных оборотах. Не мы это изобретали. Это всё жалкие клоны американского кино невысокого полёта. Это у них масса таких коммерческих фильмов, где бегают с пистолетами, убивают, насилуют. Зачем это всё? Это идёт не через наш образ жизни.
К тому же берётся же за образец не «Человек дождя», а довольно низкие образцы. Главное, чтобы кровищи лилось побольше, мерзавцев было побольше, а мораль: не пойман – не вор.

– Нас намеренно ожесточают.

– Из нас лепят большую «американскую» обезьяну. Если ненадолго включить «Дом 2» и посмотреть переписку «героев», увидите чудовищную безграмотность. Слово «корова» пишут через «а». Школьники увидят, что они так пишут, и решат, что так и надо.
А что говорят журналисты, комментирующие события? На три фразы делается пять неверных ударений. Я однажды за два часа, переключая программы, насчитал около двухсот неверных ударений, калечащих русский язык.
Самое страшное – размывание, уничтожение языка. Заметьте, что русский язык в последнее время насыщен словами криминальной зоны. Это опять подражание Америке. Существует закон о мате, но он не применяется. Да и как можно привлечь человека, ругающегося в троллейбусе, когда он скажет: «Да я же по телевизору это слышу».

– Как быть с тем, что наше общество за последние двадцать лет стало необратимо разрозненным? Хуже всего, что многие уже не считают «эту» страну своей. Какие идеи смогут объединить всех, кто считает Россию своим Отечеством?

– Все нравственные установки, которые за тысячелетия пронесла Церковь. Всё это являлось нравственной питательной средой для нашей классики. Почему такая ярость против Церкви?
Потому что она призывает человека быть человеком, а он им не хочет быть. Хочет быть сегодня так, а завтра эдак. Никаких критериев такие люди не признают, кроме: «А мне так хочется!» Поэтому пресса полна чудовищного вранья. О себе я читаю столько вранья! Раньше можно было обратиться в суд за клевету. А сейчас это специально усложнили и нужно пройти множество инстанций до участкового. Почему-то участковый должен решать, что мои претензии к кому-то правильны.

– Говорят, «время сейчас такое». Ещё Леонид Леонов сравнивал наше время со Смутным временем.

– Время – это прежде всего люди. Нельзя говорить: «Я ворую, потому что все воруют». А ты не воруй, и друг твой прекратит воровать. Прятаться за циферблат часов – это не способ оправдания.
Смутным временем называлось время польской интервенции. Потому что тогда русская государственность была на грани полного уничтожения. Сейчас у нас этого нет.
Больше половины страны проголосовало за Владимира Путина. Потому что он ассоциируется с надеждой граждан на изменение жизни к лучшему. У народа есть надежда на его политическую волю, на его патриотизм. Надеюсь, президент проявит в области культуры жёсткую политическую волю.

– Василий Борисович, каким Вы видите «героя нашего времени»? Мы знаем героев Льва Толстого, героя Михаила Лермонтова, героев советского времени, таких как Юрий Гагарин. А каков сегодняшний герой?

– Пока народ существует, у нас будут герои. Вот вам офицер Сергей Солнечников, который накрыл своим телом боевую гранату. Человек, который спасает гибнущего в ледяной воде ребёнка... Среди милиционеров, которые сейчас зачем-то переименованы в полицейских, есть те, кто действительно борется с бандитизмом, рискуя своими жизнями.
Рабочий человек совсем ушёл с экранов наших телевизоров, из фильмов, из спектаклей. Мы узнаём о рабочих только после катастрофы на кузбасской шахте «Распадской». Там погибли десятки людей. А как это преподносят? Главный редактор «Комсомольской правды» на первой странице газеты даёт две трети под сообщение о катастрофе на шахте «Распадская», а треть страницы тут же занимает материал о четвёртом замужестве Лолиты Милявской. Мы написали в газете «Слово», что за такой цинизм и равнодушие к людям его надо выгнать. Ничего не последовало.
Владимир Путин говорил о недостатках нашего телевидения, а кто-то говорит, что у нас хорошее телевидение. Чем оно хорошее? Единственная программа, которую можно смотреть, – телеканал «Культура». Почему все наши хорошие фильмы идут после часа ночи? Чтобы наши дети не могли смотреть их? Им надо это смотреть.
Что за исключительное название «Общественное телевидение»? Телезрителям, гражданам нашей страны совершенно неважно, кто оплачивает существование очередного телеканала, кто его возглавляет. Для телезрителя все каналы – общественные. Важно, отвечает ли телевидение нравственным запросам общественного большинства.

– Василий Борисович, над чем Вы сейчас работаете?

– Я сейчас должен заниматься мемуарами, уже есть договор на книгу. Но оказывается, всё не так просто. Сложно возвращаться к своим истокам, двигаться как бы против течения.

– Это важно для нас.

– Что ж, с вашей помощью попытаюсь убедить себя в необходимости начатого и с новыми силами обращусь к работе.