Михаил Бунаев – председатель молодёжной общественной организации Владимирской области «Ассоциация поисковых отрядов «ГРОМ» - не страдает от недостатка хитрости. Про организацию, конечно же, мы хотим читать только хорошее. Некоторые вещи и типичные фразочки из своей речи он тоже вычеркнул. Получилось совершенно НИЧТО и НИ С ЧЕМ. Я представляю, почему главный редактор оценила получившуюся белиберду «нормально» и отложила для следующего номера. Ах да, вот ещё что обидно. Читатели газеты никогда не узнают о том, что за личность этот самый Михаил и с чем его едят, что происходит в отряде поисковиков из-за вредных привычек. И почему председатель так боится огласки того, что в их неофициальном «музее» хранятся патроны и оружие, с которым наши дедушки защищали родную землю…

Внимание: интервью без цензуры.

- Сколько вам ложек? – спросил Михаил, держа в руках банку растворимого кофе.
- Давайте одну...
- Вы же журналист... Странно. Не привыкли ещё, наверное. Я вот себе уже по две спокойно кладу...
- У вас уютно... Давно ли ваша организация расположена именно здесь?
- С самого её основания. Дело в том, что до девяностых годов по всему Радужному появлялись так называемые «дворовые» клубы. Например, сначала был телеграфный класс, где я занимался, потом мы получили разрешение на создание своей радиостанции – и сразу стали ездить на всероссийские соревнования по радиосвязи. Мы даже умудрялись выигрывать... Ну, а в девяносто восьмом все клубы собрались здесь, на базе детского сада. С 1998 года я работал здесь по совместительству и в сентябре 2000 года создал военно-спортивный клуб «ГРОМ».
- И вы сразу стали задумываться о поиске, о раскопках?
- Нет, сначала это был просто спортивный клуб. Были какие-то подобные мысли, но не было нужных связей. А потом, на вахте памяти в Нарофоминске, мы познакомились с питерским поисковым отрядом и уже в 2001 году в первый раз поехали в экспедицию в Питер.
- И поехали ребята только из Радужного?
- Да, в первую вторую и третью экспедиции ездили только наши ребята. Был раньше поисковый отряд в Коврове, но мы его уже не застали... Только в 2003 году к нам присоединился Гусь-Хрустальный и Кольчугино. А вот чётко организованного отряда из Владимира никогда не было. Как творился бардак, так и творится. Последней проделки я им никогда не прощу…
- А что случилось?
- Пить меньше надо. Ну, ребята уже под конец раскопок ушли в двухдневный запой. Неожиданно после экспедиции наш отряд вызвали в Белый дом. Представьте, каково это – с похмелья, еле-еле… Хотя нет, лучше такого не представлять. Лучше бы они вообще не приходили.
- Трудно было начинать?
- Начинали мы самостоятельно, фактически ничего не зная и не умея. Научились многому на практике. Сейчас проблема в том, что перед выездом не все усердно занимаются в клубе. В экспедицию ездят по 30 человек, из них 10 – профессионалы, а остальные – как польские сапёры: учатся всему по прибытии на место. Так не должно быть.
- Вы можете взять к себе абсолютно любого человека?
- Ко мне недавно подошёл на улице парень: «Я тоже хочу поехать с вами...» Я ему: «Занимайся, подготовишься – поедешь…» Вот он и начнёт заниматься с сентября. А вообще в нашу организацию попадают ребята с 6 класса – и хоть до самой пенсии. В экспедиции традиционно положено выезжать с 15 лет, но если есть желание, рвение и навыки – то и с 13-14 лет.
- Останки погибших солдат – зрелище не из лёгких... Как дети 13-14 лет относятся к происходящему в экспедициях?
- Вы знаете, дети относятся к этому проще. Они, возможно, ещё не до конца осознают весь смысл происходящего. Другое дело, когда люди едут в экспедиции, чётко понимая свою цель – ради чего они выполняют эту работу. Отличие между взрослым человеком и ребёнком в том, что у ребёнка больший потенциал, большая работоспособность. В прошлом году с нами ездил мальчишка... Маленькая, худенькая, дохленькая обезьянка – а работает как взрослый! Если человек едет с нами – он проходит настоящую жизненную подготовку и вырабатывает в себе крепость характера, умение работать в команде, выдержку... К 18 годам те «детишки», что поехали с нами в свои 14 лет, становятся настоящими профессионалами.
- Какие новости вы привезли из последней экспедиции?
- Из последней экспедиции мы вернулись на днях. Поиск проходил под Питером, в Гатчине. Конечно, каждая находка по своему ценна для нас. Нашли десять винтовок, но везти их сюда не сочли нужным – такого металлолома, в который они превратились, здесь хватает... Но предел мечтаний поисковика – это, конечно, солдатский медальон. В последней экспедиции было найдено 4 медальона, 2 из них прочитали. У останков появились имена... В том числе, Максимов Василий Иванович 1914 года рождения, уроженец Ленинградской области, шофёр по профессии.
- Здесь, в вашем клубе – уже как в музее: столько найденных вещей со времён войны...
- Заметьте, у нас в области нет ни одного музея, связанного с Великой Отечественной войной. Вот в Москве, на Поклонной горе, существует такой. А в нашей области всё больше и больше находок: оружия, патронов, медальонов, предметов солдатского быта... То, что находим мы, хранится здесь или оставляется на раскопках. Хотя я сомневаюсь, что этим будет кто-то заниматься, потому что если бы это было нужно – давно бы уже сделали...
- Будете ли вы рады новым людям?
- Несомненно! Те, кого интересует работа наших поисковых отрядов, может связаться с нами по электронной почте: mbunaev@yandex.ru. Ждём новых энтузиастов!