Конфликт на Украине набирает обороты. Россия и Запад упорно движутся в направлении все более опасного конфликта, и похоже, что в ближайшей перспективе решение проблемы найдено не будет. Боевые действия на востоке Украины в ближайшие недели будут лишь усиливаться. В сентябре США и Европа ужесточат санкции против России, что еще больше подорвет российскую экономику. Тем не менее, хотя напряженность в отношениях будет обостряться, нельзя говорить (пока), что мир вступил в эпоху новой холодной войны.

На это есть две весьма веские причины.

Одна из них заключается в том, что Соединенные Штаты и Европу всегда больше интересовала Россия, чем Украина. Вместе с тем Россия — не СССР. У нее сейчас нет той идеологической привлекательности, военной мощи и союзников в мире, как это было в советские времена. Россия не имеет возможности демонстрировать всему миру свою власть.

Тем не менее, существует еще один фактор, который может ускорить наступление на Земле новой эры холодной войны. Это произойдет в том случае, если Китай, — многим это кажется весьма вероятным, — решится поддержать Россию и ее интересы в мире. Если это произойдет, то мы все станем свидетелями опасной конфронтации сверхдержав.

Противостояние России с Западом в связи с событиями на Украине будет только нарастать и становиться все более опасным. Усиление американских и европейских санкций не смогут повлиять на позицию России. Кремль не изменит своей стратегии, так как Путин считает, что Украина должна оставаться не только в сфере российских интересов, но и стать ключевым игроком в планах российского президента по созданию Евразийского Союза. Владимир Путин хотел бы превратить существующий Евразийский экономический союз, куда входят Казахстан и Белоруссия, в союз политический и военный.

Украинская элита требует от Порошенко ни на йоту не отступать в противостоянии с пророссийскими сепаратистами.

Для того чтобы лишить Киев великой мечты вступления в Евросоюз, России необходимо обеспечить высокий уровень экономической и политической нестабильности на Украине. Конечная цель — чтобы украинские власти пошли на изменение Конституции с предоставлением мятежным республикам экономической и политической самостоятельности.

Наличие верных союзников Москвы в Донецкой и Луганской областях позволит России оказывать давление на Киев и препятствовать интеграции с Евросоюзом.

Ситуация ухудшается еще и тем, что президент Петр Порошенко постоянно испытывает на себе огромное давление со стороны руководства западных и центральных областей Украины, которые призывают его не вести никаких переговоров с пророссийскими сепаратистами.

Поэтому правительственные войска будут продолжать продвигаться на восток.

Вместе с тем Путин не может допустить полного разгрома повстанцев, так как в этом случае он потеряет последние рычаги давления на Киев.

Победителем в нынешнем противостоянии России с Западом является Китай. По мере того, как усиливается напряженность в отношениях России с западными странами, Москва вынуждена поворачиваться лицом к Азии, в первую очередь, к Китаю.

В мае текущего года, после длительных и тяжелых российско-китайских переговоров, наконец-то удалось подписать соглашение о поставках российского газа в КНР. Москва и Пекин назвали данное соглашение историческим, так как поставки газа рассчитаны на 30 лет, а сумма контракта составила 400 миллиардов долларов.

Путин одержал дипломатическую победу, продемонстрировав США и Евросоюзу, что в мире есть и альтернативные рынки сбыта энергоресурсов. Китай смог добиться адекватной для себя цены за газ и одновременно получить от Москвы гарантии доступа к российским энергетическим ресурсам в течение столь значительного периода времени.

Сейчас Китай будет делать все возможное, чтобы не навредить своим отношениям с Евросоюзом и США – главными торговыми партнерами Пекина. Амбициозному плану китайских экономических реформ необходима международная стабильность, чтобы обеспечить экономический рост. Вместе с тем Запад будет внимательно следить за отношениями между Китаем и Россией.

Украина мало заботит Китай, но китайское руководство не хочет, чтобы Россия оказалась загнанной в угол из-за позиции американских и европейских властей. В Китае есть силы, недовольные действиями Запада, которые готовы в трудную минуту прийти на помощь России.

В настоящее время самая большая опасность заключается в том, что на фоне экономических реформ может произойти ухудшение внутренней ситуации в Китае, что вынудит власти страны пойти на конфронтацию с Западом ради достижения сплоченности народа вокруг правительства и коммунистической партии.

Самой удобной целью для китайских провокаций может стать Япония — ключевой союзник Соединенных Штатов.

История японо-китайских отношений полна трагических событий. Китай может также пойти на обострение отношений со своими соседями по Южно-Китайскому морю — Вьетнамом и Филиппинами.

В любом случае Вашингтон вынужден будет реагировать на это, что может привести к более тесному сближению Пекина с Москвой, в первую очередь, в вопросах безопасности.

Я не думаю, что официальный союз Китая и России рассчитан на краткосрочную перспективу. Никто из них не может себе позволить повернуться спиной к западной экономике и инвесторам. Потерять доверие легко, восстановить всегда трудно.

Китай видит, что российская экономика, которая в большой степени зависит от экспорта энергоресурсов, находится в упадке.

Враждебность Москвы по отношению к Западу может не только смутить Соединенные Штаты, но и заставить Пекин пойти на такие дипломатические шаги, которые ранее были бы немыслимыми.

Современный мир так изменчив, что когда-то казавшиеся невозможными союзы становятся реальностью. Так что не стоит расслабляться — в ближайшие месяцы и годы надо сохранять максимальную бдительность.

Ян Бреммер — президент группы «Евразия», доктор политических наук Стэнфордского университета, известный эксперт в области американской внешней политики, развития евразийских государств и глобальных политических рисков.

Источник

За последние несколько месяцев президент Обама и его западные коллеги неоднократно общались с Путиным в попытке урегулирования кризиса на Украине. Обама и Путин девять раз беседовали, а в июне встретились ненадолго во Франции. Канцлер Германии Ангела Меркель (Angela Merkel) разговаривала с Путиным раз 40 и встречалась с ним во Франции, а также в Бразилии во время чемпионата мира.

Проблема - не в отсутствии диалога с Путиным. Проблема - в кремлевском лидере, который стремится к дестабилизации своих соседей, чтобы помешать их попыткам демократизации и сближения с Западом и одновременно проводить отвратительные репрессивные меры у себя дома.

Если Украина, Грузия, Молдавия и другие страны региона добьются успеха, это станет серьезным вызовом для насквозь коррумпированного и авторитарного российского режима, которым руководит Путин. Вот почему он прошлой осенью помешал планам Украины по заключению соглашений с ЕС; вот почему он вторгся в конце февраля на Украину, когда Виктор Янукович бежал из Киева. Ничто так не пугает Путина, как свержение авторитарных лидеров народными движениями, которые призывают положить конец коррупции и стремятся к светлому будущему вместе с Западом. Так было в 2003 и 2004 годах, когда в Грузии и на Украине произошли розовая и оранжевая революции. То же самое происходит в Сирии, где Путин оказывает помощь Башару аль-Асаду после того, как в 2011 году пало несколько тиранов в арабском мире. То же самое происходит сегодня на Украине.

Поскольку рейтинги популярности Путина - рекордно высокие, можно подумать, что он вполне уверенно чувствует себя на своем посту. Но до действий Путина на Украине его рейтинги популярности, хотя и были довольно высокими по сравнению со многими западными лидерами, но уже не росли. Российская экономика оказалась в беде еще до того, как Запад начал вводить санкции за вторжение на Украину. Российская система абсолютно коррумпирована, а согласно имеющимся оценкам, личное состояние самого Путина достигает десятков миллиардов долларов. Если уровень жизни у россиян пойдет на спад, а с прилавков из-за запрета в ответ на западные санкции начнут исчезать те продукты питания, к которым они привыкли, то поддержка Путину может уменьшиться.

Путин более десяти лет прививает стране миф о том, что Запад и в особенности Соединенные Штаты представляют главную угрозу безопасности России. Делает он это для того, чтобы как-то оправдать свои репрессии в целях поддержания контроля над обществом, усилить представление о том, будто его власть - это лучшая защита от такой угрозы, как Запад, и отвлечь внимание людей от внутренних проблем. Здесь нет ничего нового. После трагедии с заложниками в школе Беслана на юге России в 2004 году, когда погибли 300 человек — в основном из-за неумело проведенной операции по спасению людей, Путин сказал: «Кто-то хочет оторвать от страны большой кусок. Другие помогают им делать это».

Выступая в феврале 2007 года на Мюнхенской конференции по безопасности с воинственной речью, Путин сказал: «Сегодня мы наблюдаем почти ничем не сдерживаемое, гипертрофированное применение силы в международных делах — военной силы — силы, ввергающей мир в пучину следующих один за одним конфликтов. Чуть ли не вся система права одного государства, прежде всего, конечно, Соединенных Штатов, перешагнула свои национальные границы во всех сферах: и в экономике, и в политике, и в гуманитарной сфере она навязывается другим государствам. Ну, кому это понравится? Кому это понравится?»

В российской военной доктрине от 2010 года говорится, что главная военная опасность для России - это расширение НАТО и приближение ее военной инфраструктуры «все ближе к границам Российской Федерации». Но действительность такова, что самые безопасные и стабильные границы у России именно со странами-членами НАТО и/или Евросоюза, такими, как Эстония, Латвия, Литва, Польша, Норвегия и Финляндия.

Вспоминая историю, я отнюдь не имею в виду, что от Путина исходит только риторика, но никакой опасности. Напротив, параноидальный Путин очень опасен для соседей России и для ее внутренних критиков. Спросите Грузию, в которую Россия вторглась в 2008 году, или Эстонию, ставшую в 2007 году жертвой российской кибератаки, или Молдавию, которая сталкивается с торговыми эмбарго, или Украину сегодня.

В конечном итоге Путин хочет дестабилизировать Украину и другие соседние страны, чтобы сделать их непривлекательными для Запада. Путин сфабриковал угрозу русским на Украине, чтобы обосновать свое вторжение; но действительность такова, что таких угроз не существует. Что еще важнее - ему наплевать на этих русских и на их благополучие. Ведь ему совершенно безразличны и права собственных граждан внутри страны, о чем свидетельствуют отвратительные нападки власти на права человека и запрет на импорт продовольствия. Путина не интересует, какая модель власти будет существовать на Украине — федеративная или какая-то еще; его главная цель — сеять хаос и подогревать сепаратизм в этой стране.

Вот почему призывы некоторых комментаторов к западным руководителям «изучить возможности для тихих компромиссов» с Путиным в вопросе украинского кризиса, а также «понять обеспокоенности российского лидера, его требования и его идеи о возможном разблокировании ситуации» бессмысленны и даже контрпродуктивны. Путин не заинтересован в снижении напряженности, если, конечно, это не поможет ему в реализации главной цели — сохранить власть.

На самом деле, ради сохранения власти Путин готов на что угодно, в том числе, напасть на Украину под липовым предлогом «гуманитарной интервенции». Еще больше ситуацию усугубляет путинская пропаганда, проводимая через подконтрольное ему телевидение. Она пользуется все более мрачными настроениями россиян, которые могут даже выйти из-под контроля Путина, и погасить которые будет очень трудно. Поэтому Путин, а сейчас и сама Россия, превращаются в серьезную угрозу. Чтобы справиться с этой угрозой, нужны еще более жесткие санкции, в том числе, включение самого Путина в санкционный список, а также предоставление военной помощи Украине и прочим российским соседям (не только членам НАТО), чтобы они могли защитить себя. Нам абсолютно не нужны новые поиски компромиссов с Путиным.

Дэвид Крамер — президент Freedom House.

Источник

Очевидно, что попытки нынешних властей Украины насильственно установить на юго-востоке этнократический политический режим идут вразрез с реальными историческими процессами на этой территории. Однако, чтобы разобраться в феномене Новороссии в истории России (и Украины, разумеется, тоже), следует начать с самого понятия «Новороссия». Его состав отсылает нас к концепту «Новая Россия», указывая на относительную «молодость» этой части Российской империи. Действительно, масштабные процессы присоединения и начала освоения земель Новороссии относятся к периоду царствования императрицы Екатерины Великой (1762–1796), хотя первые поселения по инициативе российской короны там появляются на полтора десятилетия раньше.

В «Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона» предыстория Новороссии описана следующим образом: «До половины XI в., в нем жили бужане, угличи, тиверцы, торки, печенеги, хазары. До половины XIII в. господствующим населением были здесь половцы; позже юго-зап. часть заняли литовцы, а в остальной кочевали татары, способствовавшие обращению страны в степь. С началом XVI в., появляются в сев.-зап. части запорожцы, а остальное все огромное пространство Черноморья от р. Синюхи до Днепра, и затем до Азовского моря было необитаемой обширной степью еще в 1740-х годах. Запорожцы считали весь край, до донских станиц, своим, и эта мысль, с присоединением Малороссии к России, перешла к русским государям». Так или иначе, но именно за годы правления Екатерины II существенно возросла территория Российского государства за счет присоединения плодородных южных земель — большого Причерноморья, а также восточной части Речи Посполитой. Венцом российской победоносной стратегии на юге в XVIII веке стало присоединение Крыма, состоявшееся в 1783 году, после неоднократных попыток еще со времен царствования Петра Великого (годы самостоятельного правления — 1689–1725).

Переход от характерной для XVI — первой половины XVIII веков стратегии выстраивания цепочки оборонительных укреплений («засечной черты» ), защищавших южные рубежи России от регулярных набегов кочевников, прежде всего, крымских татар, к активному присоединению по большей части «безгосударственных» (кроме собственно Крымского ханства) и бесхозных степных территорий позволил решить три важнейшие задачи. Во-первых, ликвидировать многовековую проблему частого разорения кочевниками русских земель и угона в рабство населения, во-вторых, приступить к укоренению в этих плодородных и богатых природными ископаемыми землях оседлого населения, способного к их полноценному освоению под эгидой сильного государства, в-третьих, обеспечить широкий выход России к берегам Черного моря для защиты новых земель и развития морской торговли.

Здесь уместно подчеркнуть, что хотя Новороссией принято называть обширные земли на европейском юге России, присоединенные к империи по итогам многочисленных мирных договоров с Турцией (1739, 1774, 1791, 1812 годов), эта расхожая описательная схема содержит в себе большой смысловой изъян: строго говоря, ни пяди земли Дикого Поля, служившего долгое время проходным двором с юга на север и с востока на запад, Турции не принадлежало, османский протекторат над Крымским ханством носил весьма условный характер, устойчивого контроля Крымского ханства над северным побережьем Черного и Азовского морей (югом сегодняшних Одесской, Николаевской, Херсонской, Запорожской, Донецкой областей, частью территории Ростовской области и Кубани) не было.

Если хронологические рамки возникновения феномена Новороссии, а также ее изначальная государственная принадлежность не вызывают особых споров у серьезных специалистов, то в оценках территориального состава встречаются разногласия. В дореволюционной историографии к Новороссии нередко относили без всякой дифференциации все земли на юге империи, присоединенные Екатериной Великой и ее полководцами. Однако чаще всего под Новороссией подразумевались причерноморские губернии — Бессарабская, Екатеринославская, Таврическая и Херсонская. Сегодня это Одесская, Николаевская, Херсонская, Днепропетровская, Запорожская, Кировоградская, Донецкая и Луганская области Украины (отметим в этом контексте создание самопровозглашенных Донецкой и Луганской народных республик), а также российский Крымский федеральный округ.

Новороссийская губерния как отдельный субъект администрирования существовала в период правления Екатерины Великой с 1764 по 1783 год, была восстановлена указом Павла I от 12 декабря 1796 года, в 1802 году была разделена на Екатеринославскую, Николаевскую (с 1803 года — Херсонскую) и Таврическую губернии. При этом следует отметить, что Новороссийско-Бессарабское генерал-губернаторство сохранилось до 1874 года.

Поставленные Санкт-Петербургом задачи скорейшего освоения новых земель задали темп и характер заселения Новороссии, а именно — колонизацию полиэтническим населением преимущественно христианского вероисповедания и ускоренную урбанизацию края, сопровождавшуюся его быстрой индустриализацией (кораблестроение, сталеплавильное дело, угледобывающая отрасль и т.д.).

Историки выделяют два вида колонизации пустующей территории Новороссии: русскую и иноземную. К первой относились малороссы и великороссы, не утратившие тогда еще принадлежности к единой вере и самоощущения как единого народа, при всех региональных, сословных и диалектных различиях. Субъектами масштабной колонизации стали запорожские казаки, переселенцы с правобережной, левобережной и слободской Украины, казенные и экономические крестьяне коренных российских губерний, отставные солдаты и матросы из великороссов, однодворцы, старообрядцы. Свободные селяне, включая раскольников из Польши и Молдавии, получали значительные льготы и освобождались на определенный срок от налогов; из-за заинтересованности властей в привлечении поселенцев определенные возможности со временем легализоваться появлялись и у беглых крепостных крестьян.

Национально-сословные характеристики иноземной колонизации Новороссии также имели свои особенности. Прежде всего, следует подчеркнуть этническое разнообразие в рядах новопоселенцев: немцы, болгары, молдаване, греки, поляки, сербы, армяне, а также евреи, получившие наряду с представителями других народов право владеть землей в Новороссии… Особую привлекательность предложение принять российское подданство в обмен на свободное вероисповедание и хозяйствование имело для родственных русским по крови и духу народов, подвергавшихся угнетению и притеснению со стороны оттоманской Порты. Пионерами иноземной колонизации Новороссии стали православные сербы — так появились Новая Сербия (на территории сегодняшней Кировоградской области Украины) и Славяно-Сербия (Донбасс). Вместе с тем, среди иноземных колонистов значительную долю составляли семьи и лица, стремившиеся обосноваться не в новых сельскохозяйственных районах, нуждавшихся в тяжелом крестьянском труде, а в создаваемых с нуля городах — Одессе, Херсоне, Николаеве, Севастополе, Мариуполе, Екатеринославе (Днепропетровске), где риски занятия торговлей и ремеслами с лихвой окупались отсутствием конкуренции и протекционистскими мерами короны.

Баснословные льготы для иноземных колонистов (погашение путевых расходов, льготное кредитование, мораторий на взимание налогов и выполнение повинностей на 30 лет и т.д.), старт которых отмечен в манифестах Екатерины Великой 1762 и 1763 годов, привлекли массу добровольных переселенцев из-за рубежа и даже поставили их в более выгодное положение по сравнению с русскими жителями Новороссии.

На начальном этапе возникли неожиданные «внутренние» проблемы с обеспечением безопасности новопоселенцев. Так, сербские колонии неоднократно подвергались погромам со стороны запорожских казаков, что стало одной из причин ликвидации Запорожской сечи, наряду с поддержкой частью запорожцев Пугачевского бунта, потребностями в унификации административного управления и сворачиванием военных угроз, оправдывавших ранее казацкие «вольности» в глазах Санкт-Петербурга.

Результаты такой государственной политики не заставили себя долго ждать: если в 1768 году в Новороссии проживало около 100 тысяч жителей, то в 1823 году, при всех сложностях подсчета из-за изменчивости административно-территориального устройства России, насчитывалось около 1,5 миллиона человек.

Если специфические национальные черты малых замкнутых колоний сохранялись и воспроизводились из поколения в поколение, но постепенно стирались, то процесс формирования новороссийской общности из различных этнических групп в городах шел стремительно. Одним из показателей этого процесса стала обыденность смешанных браков, не характерная для большинства «старых» регионов Российской империи.

Аграрно-сырьевой характер развития большей части территории Новороссии к концу XIX века стал дополняться ускоренным развитием добывающей и металлургической промышленности в Донецко-Криворожском районе, что подтолкнуло к новой фазе заселения городов Новороссии за счет русских рабочих. Это ключевым образом повлияло на формирование преимущественно русской идентичности городов края (безусловно — русскоязычной, при всей этнической пестроте горожан), тогда как на селе сохранялись некоторые специфические малороссийские черты.

Бурное экономическое развитие Донецкого бассейна, славившегося своими сталеплавильными заводами, угледобычей и машиностроением, предопределило интерес промышленников к рассмотрению вопроса об экономическом выделении и административном обеспечении Донбасса, чьи территории располагались в границах Екатеринославский и Харьковской губерний, а также Области Войска Донского — с различными условиями и правилами хозяйствования. Примат экономического районирования отстаивал созданный в Харькове Совет съездов горнопромышленников Юга России (1877–1918), ставший первым в России региональным «протопарламентом», призванным отстаивать экономические интересы промышленников и капиталистов Донецко-Приднепровского и Харьковского экономических районов перед правительственными кругами в Санкт-Петербурге. Достаточно сказать, что среди создателей и активных участников «Совета съездов» были такие представители деловых кругов, как Алексей Алчевский, Петр Горлов, Иван Иловайский, чьи имена до сих пор остаются на карте в качестве отцов-основателей промышленных центров Алчевск, Горловка, Иловайск.

Февральская революция 1917 года запустила механизмы дезинтеграции России, умеренные автономистские требования на основе учета социальных, экономических и национальных особенностей того или иного региона стремительно захлестывались радикальными проектами социально-классовой или национально-сепаратистской диктатуры. Обозначились первые противоречия между сторонниками украинской «самостийности» Киева и противниками «национального выделения» в Донбассе и Харькове. В апреле-мае 1917 года в Харькове прошел первый Съезд советов рабочих депутатов Донецкого и Криворожского бассейнов, делегаты которого, осознавая социально-экономическую общность трудящихся этого макрорегиона, приняли решение об образовании Донецко-Криворожской области в составе 12 административных районов на территории бывших Екатеринославской и Харьковской губерний, а также части Таврической губернии и Области Войска Донского.

Претензии заседавшей в Киеве Центральной рады на отнесение Донецко-Криворожской области к территории Украины проявились уже летом 1917 года, когда Временным правительством в Петрограде рассматривался вопрос о границах Украины. В этом вопросе претензии киевских националистов на украинизацию области столкнулись с противодействием как рабочего «Съезда советов», так и буржуазного «Совета съездов». В частности, один из столпов Совета съездов горнопромышленников Юга России Николай фон Дитмар 1 августа 1917 года на заседании Временного правительства России дал недвусмысленную оценку ситуации: «Весь этот район как в промышленном отношении, так и в географическом и бытовом представляется совершенно отличным от киевского. Весь этот район имеет свое совершенно самостоятельное первостепенное значение для России, живет самостоятельною жизнью, и административное подчинение харьковского района киевскому району решительно ничем не вызывается. Такое искусственное подчинение только осложнит и затруднит всю жизнь района, тем более что это подчинение диктуется вопросами не целесообразности и государственными требованиями, а исключительно национальными притязаниями руководителей украинского движения». Такие аргументы были приняты во внимание Временным правительством, постановившим 4 августа 1917 года, что к территории Украины относятся лишь следующие пять губерний — Киевская, Волынская, Подольская, Черниговская и Полтавская.

Киевская Центральная рада воспользовалась свержением Временного правительства в Петрограде для провозглашения Украинской народной республики, продекларировав включение в свой состав земель Новороссии. Такой выпад встретил отпор со стороны Донецко-Криворожской области, руководство которой 16 ноября 1917 года предприняло следующий шаг: «Развернуть широкую агитацию за то, чтобы оставить весь Донецко-Криворожский бассейн с Харьковом в составе Российской Республики и отнести эту территорию к особой, единой административно-самоуправляемой области». 12 февраля 1918 года в Харькове была провозглашена Донецко-Криворожская Советская Республика (ДКСР), сформирован Совет народных комиссаров из числа большевиков, меньшевиков и левых эсеров во главе с Федором Сергеевым (Артемом).

Однако пламя гражданской войны и иностранной интервенции полностью охватило ДКСР до того, как новая республика смогла хоть как-то сформироваться. Бежавшая из Киева под ударами красных Центральная рада 9 февраля 1918 года в Брест-Литовске подписала сепаратный договор с Германией и Австро-Венгрией об оккупации Украины «для защиты от Советской России». Несмотря на резкий протест ДКСР («Всем. Всем. Всем. Киевское правительство Рады вторглось в пределы нашей Донецко-Криворожской Республики. Мы заявляем, что Киевское правительство не может ссылаться, завоевывая нашу республику германо-австрийскими штыками, ни на какие исторические и другие права, кроме права на завоевание» ), Донбасс и Харьков были оккупированы германо-австрийскими войсками и отрядами УНР в качестве «украинских» территорий. Берлину и Вене в условиях мировой войны было выгодно завладеть как можно большими ресурсами на оккупированных территориях, так почему же было не продвинуть на юго-восток умозрительные границы Украины? Силы были неравны (восемь тысяч местных красноармейцев против нескольких германо-австрийских дивизий), поэтому 7–8 апреля 1918 года правительство ДКСР было вынуждено эвакуироваться из Харькова в Луганск, а 28 апреля отступить за Дон и в Царицын.

Такая же судьба постигла в марте 1918 года Одесскую Советскую Республику, а в апреле того же года — Советскую Социалистическую Республику Тавриды, признававших верховную власть в лице Совнаркома Петрограда.

За поражением Германии и Австро-Венгрии в Первой мировой войне в ноябре 1918 года последовал отвод оккупационных войск с захваченных территорий. В результате этого в начале декабря 1918 года в Харьков вернулось правительство ДКСР. Однако в руководстве большевиков возобладала идея создания «большой» советской Украины по обе стороны Днепра и максимального учета интересов и требований «украинских товарищей». Так 17 февраля 1919 года было принято постановление Совета Обороны РСФСР о ликвидации Донецко-Криворожской Советской Республики, а 10 марта на съезде советов в Харькове была провозглашена Украинская Социалистическая Советская Республика (УССР). Между прочим, достался УССР от ДКСР не только Харьков в качестве украинской республиканской столицы до 1934 года, но и Таганрог, переданный в состав РСФСР в 1924 году.

В годы гражданской войны значительная часть городского населения Новороссии в своих симпатиях скорее склонялась к белым. Следует отметить, что именно власти белых пошли на воссоздание топонима «Новороссия» : 25 августа 1919 года была образована Новороссийская область Вооруженных сил Юга России с центром в Одессе, охватывавшая территорию бывшей Херсонской губернии и некоторых уездов Таврической губернии. С возвращением на эти территории советской власти симпатизанты белых подверглись жестоким репрессиям, принявшим особенно массовый характер в Крыму и Одессе, а само название «Новороссия» на долгие десятилетия полностью исчезает из употребления.

В 1920-е — начале 1930-х гг. на большей части территории бывшей Новороссии, отданной УССР, проводилась усиленная украинизация органов власти и судопроизводства, системы образования и культуры, печати и книгоиздания. Украинизация как один из подвидов всесоюзной политической и культурной кампании по «коренизации» была призвана укрепить положение большевиков на местах, искоренить старорежимные сословные и культурные форматы, связанные с русскоязычной общественной средой. Уже в апреле 1923 года XII съезд РКП(б) провозгласил «коренизацию» официальным партийным курсом в национальном вопросе. Тогда же VII конференция КП(б)У заявила об украинизации, оформленной сразу же соответствующими декретами в республиканских ЦИК и Совнаркоме. Как было принято в то время, утверждались фантастические сроки для реализации политических решений: к 1 января 1926 года завершить украинизацию государственных структур и предприятий! Это приводило к массовым притеснениям рабочих и служащих, для которых русский язык был родным. В Госархиве Луганской области, в частности, хранятся документы с такими формулировками: «Подтвердить, что на службу можно принимать только лиц, владеющих украинским языком, а не владеющих можно принимать только по согласованию с Окружной комиссией по украинизации» ; «Подтвердить сотрудникам, что неаккуратное посещение курсов и нежелание изучать украинский язык влечет за собой их увольнение со службы». А президиум Сталинского (Донецкого) окрисполкома в июле 1930 года принял следующее решение: «привлекать к уголовной ответственности руководителей организаций, формально относящихся к украинизации, не нашедших способов украинизировать подчиненных, нарушающих действующее законодательство в деле украинизации» .

Однако на смену кампании по тотальной украинизации в 1930-е гг. пришли иные репрессивные политические кампании, в рамках которых наиболее ретивые украинизаторы из числа мелкого партийного и советского руководства подверглись «чисткам» в качестве «национал-уклонистов». В целом историки сходятся во мнении, что усиленная украинизация была свернута в 1938 году, когда с 1 сентября русский язык вводится в качестве предмета преподавания во всех школах УССР.

Историческая территория Новороссии чрезвычайно сильно пострадала в годы нацистской и румынской оккупации, тотальному уничтожению подвергалось еврейское и цыганское население, велико было сопротивление местного населения оккупантам.

В послевоенные годы юго-восток Украины был восстановлен из руин и развит в качестве общесоюзной базы для горнодобывающей, сталелитейной, нефтехимической, машиностроительной, судостроительной промышленности и военно-промышленного комплекса. Националистические настроения были чужды абсолютному большинству населения Одесской, Николаевской, Херсонской, Днепропетровской, Харьковской, Запорожской, Донецкой и Луганской областей. Практически полностью отсутствовала украинская культурная среда в Крыму, который был передан Украине из состава РСФСР волюнтаристским решением Никиты Хрущева 19 февраля 1954 года. Вместе с тем, закрепление за УССР по итогам Второй мировой войны территории Закарпатья, Буковины и Галиции, никогда до этого не входивших в состав Российской империи, привнесло в Советскую Украину чуждую и переполненную ненависти общественную среду и интеллигенцию, пропитанную крайне агрессивным национализмом бандеровского толка. Советские власти боролись с этими проявлениями, однако адепты доктрины этнического превосходства украинцев лишь затаились до «лучших времен» .

Такие времена наступили с распадом СССР и обретением Украиной независимости, ознаменовавшейся новой волной украинизации, закрытием русских школ, переписыванием истории на националистический лад, восхвалением петлюровцев и бандеровцев как «героев» на государственном уровне. Неудивительно, что в таких условиях чуждая этнократическим потугам киевских властей идея исторической Новороссии стала обретать массу сторонников на юго-востоке Украины.

Источник