Молчат от края и до края в груди одиннадцать могил,
ты ни о чем не говорил, когда прощался, умирая,
оставив след в моей душе, песчаный холмик, крест и четки.
Судьба - бесстыжая воровка моментов счастья и побед,
пятнает дымом сигарет узоры жизненных раскладов,
ты тоже был когда-то рядом, но жизнь не повернуть назад.
Неровный ряд двуличных карт рисует матрицу событий,
ломая сетку перекрытий, упрямо сбитых об заклад.
Живу по терминам доктрин. Мне от любви остались трупы,
что ноют, как больные зубы. Привязываю нить к двери,
чтоб вырвать их одним движеньем. Да только прошлое осталось
внутри - в последнем вздохе кладбищ да покосившихся крестов.
Мне что ни счастье, то любовь в душе могилы оставляет.
Мы все когда-нибудь теряем друзей, любимых и врагов.
Но боль смиряется в груди. Нас крепко связывают нити,
а вы всё ждете да молчите, мои одиннадцать мужчин.

Я сбегаю во избежание недосказанностей и фальши,
бесконечного недопонимания, глупых требований расстаться,
Лучше бы остаться в неведении, зашифроваться,
чем рассекать бессердечным лезвием слов по пальцам.
Сохраню в себе эту верность, лишь бы чувствам не расплескаться.
Списком странствий забью эти сутки от клуба до кинозала.
Перережу тиски истерик, стану искренне улыбаться,
и не стану давить ни на преданность, ни на жалость.
А послезавтра приду к тебе и скажу, что
любить не переставала...

Чем бы дитя не тешилось, лишь бы в груди не мучило
чувств обнаженных лезвие. Режет, на части рвет.
Вновь не находишь места, небо пугает тучами,
плавится неизбежностью. Мысли меняют ход.
Выжить - два дня до странствия. Боль подсистемно вычертишь.
Выбежала на встречную, что теперь говорить?
Пишешь, стучишь по клавишам. Брошенная. Несчастная.
Шепчешь вопросы прежние - Как теперь дальше жить?
Знаешь, ответы те же к ним. Вырвется. Расколдуется.
Нитью протянет ивовой к сердцу и до небес.
Раненой рвешься птицей, пылью летишь по улицам
к грустной, слепой истории выдуманных чудес.

Что ж ты, девочка, дышишь криком? Так бессвязно лежишь на дне
как наивная утопистка. Металлических слез-проблем
не исплакала. Не досталось. Не звони. Не реви. Не рви.
Всё случилось, как ожидалось. Пальцы стертые до крови
ты зализывай новой жизнью, да и старую в ней вернешь.
Жизнь - пародия атавизмов, вновь под сердце вонзает нож.
Всё, что было, оно всё то же. Тем же мхом да на тех же пнях.
Ты из глаз выметаешь резво всех растоптанных чертенят.
Воешь раненым диким зверем. Не луна ведь еще, не ночь.
Легче вырвать из сердца клеммы, чем пытаться тебе помочь.

Грустью смыслов латаешь дыры. Боль как будто бы показалась.
Было, было, да не осталось. Проросло лебедой-травой.
Нож на ниточке слишком близок. Шаг - кольнуло. Не удержалась.
Пережить бы свои обиды да остаться совсем живой.
Небу, знаешь ли, не в первой из тебя высекать разрывы,
бить по ребрам плакучей ивой и червонным огнем костров.
Ночь согнется, введет пин-код и затянет петлей на шее
бесконечность, но рвутся клеммы. Не хватает ни рифм, ни строф,
только сердце стучит украдкой, выбивается в такт, смолкает.
Ты совсем уже потеряла то, с чем нужно бы вечно жить.
Но не стоило дорожить - всё, что тонко, как прежде рвется,
ты меняешь луну на солнце да плетешь паутину лжи.

Все это слишком больно, чтобы пережить, и слишком сложно, чтобы быть правдой. Стоит лишь выпустить на волю хоть одну слезу, как плотину прорвет целый шквал соленой жидкости. Ванильные девочки сидят на подоконниках, затягиваются сигаретами и думают о загадочных ''них'', каждая о своем, запивая мечты остывающим кофе. А обычные девушки между тем тупо пытаются не плакать в подушку, сдерживая комок в горле беспрекословным усилием воли, и изо всех сил пытаются пережить свою боль. Вечность складывается из неотвеченных смсок, недосказанных признаний, непроверенных истин. Горячий воздух обжигает изнутри и пытается разорвать на куски непокорное тело. Но ты дышишь, ты все еще дышишь. И молишься, только бы не конец. Только бы все наладилось. Только бы все было хорошо...

Твоё счастье, твоя любовь нежно тычется носом в шею, знаешь, радость – не панацея от всех бед и от всех грехов. Видишь жизнь как соцветье снов - щеки крепкую гладят спину, прижимаясь неторопливо, словно ласковый верный кот. Та, что любит тебя и ждет, умиляется каждой фразе, собирает смешные паззлы из пропущенных мыслей, дней, водит пальцами по спине и целует упрямо кожу, губы слишком неосторожны, пульс шифруется под рукой. Эта девушка за спиной жмется, шепчет тебе украдкой, что отдаст себя без остатка, - твоё счастье, твоя любовь.