Кузя уже совсем освоился, отъелся и чувствует себя полноправным хозяином в доме.

Сергей Беляков — об «оранжевом» Западе и «синем» Востоке

Как только на незалежной Украине начинаются или заканчиваются очередные выборы, в России непременно вспоминают старую-старую сказку. Эта сказка звучит на политических телешоу, ее рассказывает эксперт-аналитик, запутавшийся в собственном вранье. Эту сказку печатают газеты, ее пересказывают блогеры, ее комментируют интернет-тролли. Сказка эта проста и скучна: Украина непременно распадется на Восточную и Западную. Вот-вот распадется. Через несколько недель. Через несколько месяцев. Возможно, через год-другой. Но все равно же распадется. О неизбежном распаде Украины даже и не спорят — зачем спорить об очевидном? Конец Украины пророчат чаще, чем конец света.

Впервые эту сказочку я прочел в старой доброй газете «День» (предшественнице «Завтра») больше двадцати лет назад. Сказка показалась убедительной. В самом деле, Восточная Украина — это же почти Россия. Все там говорят по-русски, ну или хотя бы на суржике. Все любят ездить в Россию: на заработки, на учебу или просто в гости, благо у жителей Полтавы и Харькова полным-полно родственников в Брянске, Тамбове, Москве и даже в далеких Омске, Новосибирске, Ханты-Мансийске.

А Западная Украина — царство недобитых бандеровцев, их внуков и правнуков, где почитают эсэсовцев из дивизии «Галичина», говорят на какой-то смешной «ридной мове», а русский не учат из принципа. То ли фашисты, то ли дикари. Нет, не жить им вместе.

Однако годы идут, а Украина все не распадается. Вот ушел Кравчук, подписавший вместе с Ельциным Беловежские соглашения, потом ушел и Кучма. Случилась Оранжевая революция, но даже после нее «синий» Донецк не отделился от «оранжевого» Киева. Юлия Тимошенко, эта русоволосая берегиня, как назвал ее велеречивый Александр Проханов, села в тюрьму. Янукович взял реванш за Майдан и сел в президентское кресло. Но «оранжевый» Львов и не собирается отделяться.

О федерализации Украины еще могут говорить, о разделе и речи нет. В отличие от России. Можете вы представить, чтобы украинские националисты потребовали срочно отделить от Украины Донецкую область, как в России требуют отделить Кавказ?

Осмелятся ли украинские русские или крымские татары разъезжать по Крещатику с оружием и кричать: «Кто не с нами, тот под нами!»

Мы возмущаемся украинскими учебниками, но ведь они учат любви к украинской истории и украинскому народу. А наши учебники рассказывают, как Россия проигрывала войны и тщетно пыталась реформировать саму себя. Украинцы учатся любить свою страну, мы свое Отечество презираем.

Выскажу мысль, от которой самому как-то не по себе: теперь Россия к распаду намного ближе, чем незалежная жовтоблакитная Украина.

Эта странная, как будто алогичная истина еще плохо укладывается в голове. Как же так — Россия распадется, а Украина останется? Почему?

Мы как-то не воспринимаем украинцев всерьез. Для нас украинцы — будто сельские родичи. Неплохие, но некультурные какие-то, забавные, смешные. Мы умиляемся их обычаями, как будто речь о младших братьях. Мы до сих пор смеемся над украинским языком.

Герой Булгакова издевался над украинскими словами: «Как по-украински «кот»? — Кит. — А как «кит»?

Анна Ахматова пренебрежительно отзывалась об украинском языке: «...я страну ту не полюбила и язык... «Мамо», «ходимо», — она поморщилась, — не люблю».

В XIX веке в императорской России считали, будто малороссы — только часть русского народа, одна из его ветвей. Но ведь тогда же и сербов с хорватами считали «ветвями» или «племенами» единого югославянского народа. Только вот где теперь этот народ?

Пока украинцев записывали в русские, Тарас Шевченко писал о русском царе:

«Царю проклятий, лукавий,
Аспиде неситий!
Що ти зробив з козаками?
Болота засипав
Благородними костями;
Поставив столицю
На їх трупах катованих!
І в темній темниці».

Павло Чубинский, автор будущего украинского гимна, пошел еще дальше, попрекая уже Богдана Хмельницкого.

«Ой, Богдане, Богдане,
славний наш гетьмане,
Нащо віддав Україну москалям
поганим?!
Щоб вернути її честь, ляжем
головами,
Наречемось України вірними
синами».

Вообще, гимн многое говорит о стране и народе. Российский (как и прежде — советский) гимн — величавая песнь империи. Украинский гимн — страстный, пламенный призыв к нации. Слышали ли вы когда-нибудь украинский гимн? Нет, вы не слышали украинского гимна! Какая мощь, какая народная ярость, какая вера в свою нацию заложена в этой песне.

«Запануєм і ми, браття,
у своїй сторонці.
Душу й тіло ми положим
за нашу свободу,
І покажем, що ми, браття,
козацького роду».

А ведь и «запановали», и доказали. Надежда Яковлевна Мандельштам удивлялась: «Для меня всегда было загадкой, почему этот волевой, энергичный, во многом жестокий народ, вольнолюбивый, музыкальный, своеобычный и дружный, не создал своей государственности...»

Украинцы стремились к независимости несколько веков и, в конце концов, создали собственное национальное государство. Задача, которую мы не сможем решить. Потому что украинская нация существует. А российской нации нет. Как бы ни были велики различия между полищуками, гуцулами и жителями Восточной Украины, они все-таки намного меньше, чем различия между русскими и дагестанцами, а экономические интересы Владивостока и Тольятти различаются намного больше, чем интересы одесситов и харьковчан.

Правда, многие русские и теперь не признают существование украинцев. А если и признают, то полагают, будто украинское государство — это какая-то ошибка истории. Нелепый казус.

Так считают не только обыватели, но даже некоторые ученые (историки и филологи-слависты) всерьез оспаривают существование украинцев. Мол, нет такого народа и не было. А украинцы — обман зрения, выдумка, нелепый, но зловредный анекдот, который сочинили то ли в австро-венгерском генштабе, то ли на польском сейме.

Но украинцы существуют. Их много. Это самобытная нация со своей культурной, своими традициями, мифами, героями, мучениками. Украинцы за свою нацию умирали, они за нее убивали. Их сорок миллионов. И они никогда не откажутся от своей «незалежности». Никогда не вернутся к России. Украина может стать союзным государством, украинцы вновь могут стать если не братским, то очень близким, дружественным народом. Но вернуть Украину под власть России может только большое несчастье. Например, нападение сильного врага. Только граничит ли Украина с сильными врагами? Не Румыния же с Белоруссией ополчатся на соседа?

Словом, Украина, при всех различиях между «синим» Востоком и «оранжевым» Западом, останется единым государством. Сказочку из позабытой газеты пора отправить в макулатуру.

svpressa.ru

* Если русский любит Россию - он патриот. Если украинец любит Украину - он махровый бандеровский националист.

* Если русский говорит "хохол" - он по-доброму иронизирует над представителем братского народа. Если украинец говорит "москаль" - он выявляет этим свою националистическую, антироссийскую сущность.

* Если русский митингует - он отстаивает свои интересы. Если украинец митингует - он отрабатывает американские деньги, выплаченные ему в антироссийских целях.

* Если русский президент общается с американским президентом - он налаживает отношения между двумя странами. Если украинский президент общается с американским президентом - они оба плетут антироссийский заговор.

* Если русский говорит на русском языке - он просто русский. Если украинец говорит на украинском языке - он Петлюра недобитый.

* Если президент России декларирует пророссийские лозунги - это нормальный президент. Если президент Украины декларирует проукраинские лозунги - он проамериканский и антироссийский президент.

* Если русское правительство не соглашается с украинским правительством - оно отстаивает национальные интересы. Если украинское правительство не соглашается с русским правительством - абарзели ваще...

Тимошенко адресовала к Януковичу всего три вопроса
Тимошенко адресовала к Януковичу всего три вопроса
Власть
Полный текст письма Юлии Тимошенко к Президенту Януковичу

19/10/2012 16:02

6

материалы по теме:

Тимошенко из-за вуайеристов просится назад в колонию

Тимошенко из палаты призвала людей свергнуть на выборах мафию (ВИДЕО)

Тимошенко одержала первую победу

Тимошенко призвала мир сломать хребет диктатуры в Украине

«Комментарии» приводят полный текст открытого письма экс-премьер-министра Юлии Тимошенко к Президенту Украины Виктору Януковичу

«Виктор Федорович!

Вчера, в передвижной тюрьме, в которую вы превратили мою лечебную палату, я увидела по всем каналам вашего телевидения видеозаписи моего тюремного быта, снятого скрытыми видеокамерами. Учитывая крайнюю аморальность этого вашего поступка, решила написать вам открытое письмо.

Во-первых - я подтверждаю подлинность этих материалов на 90% их объема. Особенно в той части, которая касается моих занятий лечебной физкультурой с врачом реабилитологом в комнате для медицинских процедур.

Во-вторых - записи в процедурной комнате и других помещениях сделаны скрытыми камерами видеонаблюдения, которые установлены по вашему личному поручению. Теперь факт наличия постоянной скрытой видеосъемки доказан и это является вашим уголовным преступлением.

В-третьих - значительная часть медицинских мероприятий, проводимых в этой процедурной комнате требует полного снятия одежды и скрытые видеокамеры это все фиксировали и продолжают фиксировать в непрерывном режиме весь период моего лечения. А это уже моральное преступление, которое вы делаете.

В-четвертых - работники колонии, которые меня поддерживают, после обнародования этих видеозаписей на каналах телевидения, передали мне точный план расположения всех скрытых видеокамер, установленных по вашему поручению в помещениях, где я нахожусь. Обществу, возможно, будет интересно узнать, что три видеокамеры установлены в комнате для конфиденциальных встреч с защитниками, две скрытые видеокамеры непосредственно в душевой кабинке и по одной над каждым из двух унитазов (простите за детали). Камер скрытого видеонаблюдения установлено такое количество, что от них невозможно нигде укрыться ни днем, ни ночью.

И последнее - в специальной комнате возле моей тюремной палаты размещены мониторы круглосуточного видеонаблюдения за мной, осуществляемого исключительно мужчинами-офицерами, которые работают в колонии, мужчины-офицеры, которые работают в прокуратуре - это покрывают, мужчины-офицеры, которые работают в СБУ - это технически обеспечивают. Это делается демонстративно, открыто, у меня на глазах, очевидно, для дополнительного психологического давления. К сожалению, какой президент, такие и офицеры, которые его обслуживают.

Эти видеозаписи ежедневно передаются вам в электронной форме.

В связи с этими обстоятельствами у меня нет к вам никаких просьб или предложений.

Просить вас прекратить это безобразие? Так вы сами это организовали. Попросить возбудить уголовные дела против исполнителей этой грязной работы? Так разве ваш генеральный прокурор возбудит против Вас уголовное дело? Вы - идеолог, организатор и исполнитель этого беспрецедентного по своей омерзительности действа.

Именно поэтому у меня к вам есть только три вопроса, на которые прошу вас ответить публично.

Во-первых - что вы лично хотите увидеть на видеозаписях, сделанных скрытыми видеокамерами в душе, в туалетах, в тюремной палате, в комнатах, где осуществляются медицинские процедуры с полным раздеванием?

Что вы делаете с этими фильмами? Просматриваете сами или в веселой компании с друзьями? Возможно, вы получаете от наблюдения за политическим оппонентом-женщиной в раздетом виде дополнительную уверенность в себе и своих политических возможностях? Возможно, вы наслаждаетесь такой специфической властью над своим политическим оппонентом и чувствуете себя благодаря этому сильнее и успешнее?

Если на все эти вопросы вы сами себе ответили положительно, то это, Виктор Федорович, - диагноз и вам надо немедленно анонимно лечиться, это может перейти в хроническую стадию.

Второй вопрос, который у меня есть к вам. Когда по вашим каналам телевидения будет продолжение этого интересного для вас сериала? Когда ожидать продолжения видео уже в стиле «НЮ»? Возможно, вы думаете, что демонстрацией этих материалов вы унижаете меня? Нет. Вы унижаете себя, открываете Украине и миру свою истинную сущность. Каждый такой «слив» видеоматериалов, записанных скрытыми камерами о моем тюремном быте, превращает вас для всех нормальных людей в ... Но лучше вам не знать ...

И последний третий вопрос.

Вы не хотели бы попытаться поместить под круглосуточное публичное видеонаблюдения с прямой трансляцией в интернете вашу жену Людмилу или свою мать, если она еще жива? Покажите по своим каналам телевидения, как они живут, как спят, раздеваются, принимают душ или справляют нужду. Если у вас есть такие экзотические фантазии тайно следить за частной жизнью женщин вроде шоу «За стеклом», начните с женщин своей семьи.

Возможно тогда вы поймете границу между садизмом и нравственностью, между низостью и достоинством.

Учитывая, что я хорошо понимаю с кем имею дело и полностью понимаю ваш психологический портрет, я вас ни в чем не обвиняю и даже прощаю.

Вы такой, какой есть. И никто вас не сможет сделать другим. Никакой дарвинизм не сможет шакала превратить в льва и наоборот.

В принципе у меня нет кроме этих вопросов к вам никакой просьбы.

Просьба у меня есть ко всем женщинам Украины и мира, которые имеют честь, достоинство и солидарность. Перед тем, как будете общаться с Януковичем, просто вспомните, что он круглосуточно наблюдает за тюремным бытом своего политического оппонента-женщины через скрытые в туалетах видеокамеры, и не подавайте ему руки, потому что потом ее будет невозможно отмыть.

Такое же у меня просьба к мужчинам в Украине и за ее пределами, которые любят своих матерей, жен, дочерей, сестер.

Не подавайте руки Януковичу, потому что этим вы унизите всех женщин, имеющих достоинство, поддержите Януковича в его грязных повседневных развлечениях.

А вам, Виктор Федорович, я сообщаю, что отказываюсь от такого «лечения» под видеокамерами с трансляцией в интернете и на TV, которое больше похоже на пребывание в застенках ГУЛАГа. В таких условиях не лечат, а калечат.

Я требую вернуть меня в колонию в таком состоянии, как есть. Лечиться я буду на свободе, если вы не будете подглядывать за мной в замочную скважину (щель).

Надеюсь на решение Европейского суда по правам человека и на то, что украинцы, наконец, поймут, кем вы являетесь и снесут вас с президентского поста вместе с мафией, которую вы возглавляете.

Без уважения к вам
Юлия Тимошенко
17.10.2012 г. »

Летом в поселке Николаевка был найден кот. Поиски хозяев не увенчались успехом, и теперь он живет у меня.

Каждое лето родители отправляли меня в Алушту, к морю, в дом маминого брата – дяди Николая.
Младший брат Серега был еще маленьким, а вот со старшим Аликом и соседскими пацанами мы целыми днями купались, бесились на городском пляж
е, возле причала… А иногда отправлялись за приключениями куда подальше: на Черновские или Голубовские камни в Тырнак или, как было написано на указателе, в «Рабочий уголок», или еще куда подальше: на дикие пляжи за Кастель-горой, или в сторону Куру-Узеня – Солнечногорского.
И куда бы мы не шли, где бы не разжигали костер, чтобы полакомиться мидиями или одностворчатыми ракушками «конусами», все время над нами маячила гора Демерджи. Как говорили у нас дома – Коваль-гора или, как в школе – Кузнец-гора, что было просто переводом с крымскотатарского. Несмотря на то, что крымских татар еще до моего рождения злодейски лишили родной земли, но названия рек, гор, долин, а иногда и сел сохранились. Часто только в разговорах, но особенно в моем детстве, продолжали существовать.
Ну, как можно было знакомое и романтическое название Сарабуз исказить до Гвардейского? А ведь в Сарабузе издавна жили папины друзья. Или, понятное, и едва не от рождения знакомое Иджи-Ибрам, где издавна, еще с дореволюционных времен, жила мамина родня – в село Ключи? Ну, кто мог переименовать в какое-то безумно простецкое Колхозное (коллективно хозяйственное) из романтического, ну, просто былинного, зажатого горами и неповторимыми крымскими пейзажами село Узунджа?
А древнюю Скелю, в еще одно, которое по счету Родниковое? Так и исчезли с лица земли древние села – Саватка и Бага, Бор-Чокрак и Джалман, Саблы и Чокурча, как и сотни и сотни других…
Я ведь даже не говорю про все эти романтические и неповторимые, сказочные названия гор: Сюндерлю-Кая, Кильсе-Бурун, Шаан-Кая, Ангар-Бурун, Сююрю-Кая, Чамны-Бурун… а еще Марчека, Иртыш, Бедене-Кыыр, Кара-Тау…
И уж совсем позорным для меня всегда было, что речка Кара-Су (черная вода) превратилась в Карасевку, где отродясь караси не водились… А древний, из седой средневековой истории, топоним Сююрень в Сирень…
А тогда в детстве, я смотрел на Демерджи и мечтал взобраться на эту, ни на что не похожую гору. Это же был древний, когда-то дышащий пламенем и дымом, и изливающийся раскаленной лавой, настоящий вулкан. Вот только очень давно, ну, очень, кажется, что во времена динозавров. Но, все-таки вулкан! А какой мальчишка не хочет своими глазами увидеть вблизи вулкан?
Но мечты оставались мечтами – далеко и очень высоко. Братья и друзья категорически отказывались потратить целый день, чтобы под палящим солнцем, обливаясь потом и умирая от жажды, карабкаться чуть не под самое небо, чтобы, пусть даже и брат, увидел вблизи до боли знакомую гору. Где они, понятно, уже бывали.
А самому по малолетству отправиться в такое путешествие было страшно. Вот и любовался издали.
Житель Алушты видел Демерджи каждый день: и зимой, и летом, и ранним утром, и поздним вечером… Гора – неотъемлемая часть города. Это ее бессменный сторож. Без этой горы невозможно представить и древний Алустон, и генуэзское прошлое средневековой крепости, и современный приморский город…
Моя родня жила в старом алуштинском дворе на берегу говорливой и звонкой реки Улу-Узень, где росло огромное, тогда мне казалось, чуть не с африканский баобаб, тутовое дерево или, как говорили приезжие, шелковица. Мне казалось, что это дерево такое старое, что наверняка видело, если не генуэзского коменданта крепости, то какого-нибудь крымского хана Герая, точно. А темно-фиолетовые ягоды были такими огромными, что две едва помещались в рот.
Забравшись на самую верхотуру шелковицы, где мы должны были отбыть ежедневную повинность – собрать по небольшому ведерку ягод для варенья, шелковичного вина и наливки. Скучное это было занятие, но меня мучала гора Демерджи. И там за горой таинственное урочище Хап-Хал и водопад Джур-Джур! Меня мучала заветная мечта подняться туда в горы, в дремучие буковые леса, в урочище Хап-Хал и открыть для себя таинственные земли и горы.
Я мечтал взглянуть с самой макушки головы неведомого мне «сфинкса», что громоздится под самой вершиной, огромный мир и море, и всю Алушту, и Аю-Даг, а может быть и турецкий берег. Э-эх!
В такое путешествие одному идти было страшновато – и очень далеко, и очень высоко. Соседский паренек сказал, что высота горы больше одного километра. Да, уж, на случайном автобусе не доедешь…
Однажды, сидим мы на Набережной, а мимо нас чешет какая-то экскурсия. Типичные матрасники! Мужики в соломенных шляпах в парусиновых и чесучовых брюках, женщины, кто в косыночках, а кто в тонких войлочных шляпках «а-ля грузия» с кисточкой на макушке, в развивающихся ситцевых и крепдешиновых платьицах, рты разинули, головами в разные стороны крутят, своего важного с командирской планшеткой экскурсовода внимательно слушают. Ну, нам-то все равно что говорит этот говорун, что он им врет, однако неожиданно чудак с планшеткой поднимает руку вверх, показывает пальцем на Демерджи и говорит: «А вот, товарищи отдыхающие, перед вами – Екатерин-Гора!»
Мы чуть не упали с парапета: «Э, мужик, что ты мелешь – это же Демерджи».
А он: «Пацаны, заткнитесь, пока милицию не позвал!»
Вот это да – мы ему правду, а он нас в милицию. А экскурсовод-брехун: «Так вот, перед вами Екатерин-Гора, а чуть ниже огромный бюст императрицы Екатерины ІІ, который приказал вырубить князь Потемкин Таврический!»
«Вот, трепло! – говорит мой приятель Сашка, который родился и вырос в Алуште, – «это Демерджи и об этом каждый пацан знает! И никакого бюста там нет – скала огромная!»
А экскурсоводишка как заверещит: «Милиция! Пацаны хулиганят!»
А тут и легавый, откуда не возьмись, давай свиристеть…
Уже дома в Симферополе, я рассказал отцу, что с нами случилось. Он хмыкнул и махнул рукой: «Зовсім подуріли!» А мама ему вдогонку запричитала: «Петро, та накажи сину, шоб він не балакав на вулиці шо попало! А ти – «подуріли, подуріли!»
А вот мой учитель географии, Михаил Елесеевич Миллер, долго молчал, уронив голову на плечи, потом вздохнул и сказал: «Да, тяжело жить.., если историю и географию пишут экскурсоводы да краеведы!» Потом положил руку мне на плечо и сдавленным голосом, почти прошептал: «А ты, правда помалкивай, как тебе мама советовала, мал еще политикой заниматься, но запомни на всю жизнь – историю переписать нельзя. Невозможно!»

Лина КОСТЕНКО: Почему шариковы засели в Верховной Раде и притворяются депутатами? Почему силовые министерства в руках людей, которые без году неделя граждане Украины? Почему государственные институты осуществляют антигосударственную политику? Кто пускает под откос нашу культуру, образование, наше движение в Европу?


Полвека назад Евген Маланюк определил состояние Украины в истории как «Ніч бездержавності». Потому что и вправду ночь, вот украинцы и вздремнули. И приснилось им государство. Молодое, независимое, демократическое. Со своим флагом, и гербом, и государственным языком. Все его любят, все уважают. Земля плодоносит, экономика развивается. Президент избран всенародно, депутаты честны, суды справедливы. Ни тени коррупции. Культура в расцвете. И все это досталось даром, так сказать, в одночасье от распавшегося Союза.

Только кто же это там поет ночью: «Не спи, моя рідна земля, прокинься, моя Україно»? А, это ж группа «Мандри», Фома неусыпный, постучите ему в батарею, людей разбудит. Но от него уже не зависит, — такая песня звучит в душе сама по себе: «Це дивляться з темних небес загиблі поети й герої».

И что же они видят с тех темных небес?

А видят они прекрасную страну, самую большую в Европе — свыше шестисот тысяч квадратных километров (Франция — до пятисот с половиной тысяч, Германия и того меньше). А климат, а земля! А природные ресурсы! А «лани широкополі, і Дніпро, і кручі»! А «село, і серце одпочине»! А «хрущі над вишнями гудуть»! А «грає синє море»! И «на оновленій землі» нет ни «врага», ни «супостата», а люди свободны, добросовестны и трудолюбивы!

Да, это та земля, это та страна, за которую вы боролись и за которую вы погибли. В восстаниях и войнах, в тюрьмах и депортациях, в Сибири, на Колыме, на Соловках, в Сандармохе. Везде, где сравняли с землей ваши могилы.

Это та Украина, которая была вам дороже вашей жизни.

Только почему же она теперь такая неприкаянная? Такая обнищавшая и зависимая на 21-м году Независимости?

Куда девались люди, их же было 52 миллиона!

Почему продолжительность жизни меньше, чем в Гондурасе?

Почему молодежь покидает Украину?

Вам там с небес видны покинутые села, по крыши в сорняках. Отравленная Чернобыльская зона. Наши забытые и оскверненные святыни. Беспамятные русифицированные города, присвоенные леса и угодья. Берега, застроенные элитными коттеджами, бесцеремонно отобранные у людей. Когда-то был «глитай, або ж павук», а теперь что это за новые пауки — «олигархи»? По какому праву они присосались к этой земле и выкачивают ее недра?!

И что это за особая каста — «мажоры», цинично и безнаказанно сбивающие на смерть людей?!

Когда это было в Украине, чтобы бесприютные дети слонялись по вокзалам, ночевали в подвалах и канализациях? Чтобы расцветали наркомания и проституция, торговля людьми и их органами?

Почему стражи порядка рекрутируются в бандиты?

Почему убивают журналистов? Почему до сих пор не наказаны убийцы Гонгадзе?!

Почему шариковы засели в Верховной Раде и притворяются депутатами? Почему силовые министерства в руках людей, которые без году неделя граждане Украины? Почему государственные институты осуществляют антигосударственную политику?

Кто пускает под откос нашу культуру, образование, наше движение в Европу?

Почему оппозиционные политики оказались за решеткой? Почему по нашим улицам шагает тот же Ленин? Почему так много Героев Украины, если Украина в таком упадке?!

За такую ли Украину вы погибали, поэты и герои?!

Быть может, нация спит, и ей под утро снятся кошмары?

Так разбудите ее с темных небес, чтобы не сбылось то, о чем предупреждал Шевченко: «І в огні її, окраденую, збудять». Потому что тогда уже будет поздно.

Маланюк написал «Ніч бездержавності», когда не было государства. Оказывается, что из государственности тоже можно сделать ночь. Так не пора ли уже писать «Ночь государственности»?

Впрочем, у нас бывает и день — ежегодно «День Независимости». И каждый раз к этому дню власть преподносит какой-то подарок. То авиа-шоу на Скниловском аэродроме, то Ново-Богдановские фейерверки, то аварию на шахте им. Засядько. В этом году она подарила закон «О принципах государственной языковой политики». Провела его так виртуозно, таким шулерским способом, разведя оппозицию «как котят», аж сама залюбовалась: «оцените красоту игры».

Что ж, оценили. Наивысший имперский балл. Этот закон войдёт в историю в позорной триаде — Валуевский циркуляр, Эмский указ и Закон гамадрилов, подписанный президентом. Кстати, именно в эти дни в следующем году — 150-летний юбилей Валуевского циркуляра.

Свою лепту внесли и коммунисты: ко Дню Флага предлагают отменить государственный флаг и герб. Тоже неплохой подарок ко Дню Независимости.

Также к этому Дню по амнистии даруют свободу уголовным преступникам. Однако лидеров оппозиции не отпустят. Один социально опасен — даже в тюрьме книги читает. А вторая — это вообще ужас: бьет окна, разламывает решетки, хоть и миниатюрная, трое здоровенных мужиков не могли скрутить. Тюремщика так избила, что третий месяц в синяках ходит.

Вы там не заметили с темных небес — не летает ли где в поднебесье надувное сердце с белыми и красными шариками? Это оппозиция так отметила годовщину заключения своего лидера — запустила бело-красные «кульки», они же шарики. Очень эффективний способ. Пусть сидит в тюрьме, а мы тут будем бульки, простите, кульки пускать.

А заодно уже и посмотрите — где-то там летает и серпантин липучки, на которую в Мухоловке, то бишь в Мухолатке налипла интеллигенция, прибывшая к президенту смиренно просить, чтоб не подписывал иезуитский закон.

А это уже персонально для вас, погибшие поэты и герои. Тот, кто у нас вместо виртуального мэра, тоже подготовил подарок — пообещал открыть «Парк памяти борцов за свободу и Независимость Украины». Правда, тот парк заложили давно, еще к Десятой годовщине, одиннадцать лет назад. Боюсь, что там уже и металлические буквы украли.

Раньше, бывало, День Независимости отмечали военным парадом. Нынче будет Парад вышиванок. Чрезвычайно яркое зрелище, особенно если учесть положение страны и атмосферу в обществе. Возглавит парад, очевидно, колонна «кровосісів» с борцом с «папєрєднікамі» в вышиванках принципиально партийного синего цвета.

Планируется также Всеукраинский фестиваль мороженого, «Гонки на офисных стульях» и «Ярмарка интеллектуального капитала». Видимо, за 21 год Независимости столько накопили интеллекта, что пора уже им торговать. А чтобы кто-то не вздумал протестовать возле Украинского дома, на Европейской площади разместят огромный цветник — негде ногой ступить. Если же все-таки появятся какие-то нарушители покоя, на этот случай есть спецназначенцы, «Беркуты» и «автозаки» — оцените красоту термина. Вас возили в воронках, гнали по этапу, теперь в Украине усовершенствованный транспорт — авто для заключенных. Даже не «ув’язнених», а откровенно, без церемоний, на перспективу — заключенных. Дело же идет к общему экономическому пространству, таможенному, культурному и некультурному. Дезинформационное пространство и так уже общее.

Так что «не спи, моя рідна земля, прокинься, моя Україно!», если не хочешь, чтобы тебе и в дальнейшем снились кошмары.

19 августа 2012 года

Мы не точим мечи. Не хотим крови и зрелищ. Их было так много в нашей истории. Мы напишем новую страницу иначе. Нашей болью, совестью, правдой.

Нас унижает беспомощность дедов и отцов наших, которые на пенсионную ренту могут разве что приобрести несколько десятков пилюль, несколько буханок хлеба и небольшое ведерко молока.

Нас ранит взгляд молодой матери, которая не способна помочь в своей стране своим родным детям.

Нас испепеляют глаза шахтеров и металлургов, которые вопиют преодолеть наше безразличие, сонливость, лень и таки дать отпор злоумышленникам.

Нас тревожит судьба неба и земли украинской, которым, как и языку, готовят расправу не только континентального, но и мирового масштаба.

Нас тошнит от издевательских обещаний всеобщего добра и благоденствия на фоне тотального разбазаривания национальных богатств.

Нас режет фальшь и коварство голословных лозунгов и неосуществленных проектов.

Довольно!

Мы по благородному примеру Папы Иоанна-Павла ІІ прощаем всем многолетнее надругательство и издевательство. Но наше благородное прощение зовет к мести.

Она будет простой и понятной.

Мы на первом этапе нашей борьбы будем голосовать против вас, наши дорогие враги.

Эта фотография сохранилась случайно – я перебирал архивные письма за далекий 1967 год. В конверте московского спелеолога Кости Гостинского не оказалось письма, и я собирался его выбросить, как неожиданно из него выпал слайд. Господи, я же напрочь забыл эту историю.
Мы искали в Карадагском лесу, что над Байдарской долиной новые пещеры. Не забывали штурмовать и хорошо известные. В одной из них, в «Кристальной», на дне колодца, на глубине 35 метров, я едва не наступил на живое существо. Отпрыгнув, я больно ударился головой о стенку колодца и обнаружил древесную лягушку. Она, попав в бездонную ловушку, уже едва подавала признаки жизни, а по вертикальным стенкам тридцати метрового колодца ей бы никогда не удалось выбраться на волю.
У меня в рюкзаке оказался металлический прямоугольный футляр от крошечного туристического примуса. Я снял с головы неизменный платок и уложил ее вовнутрь. Уже наверху, я заглянул в футляр и мне показалось, что лягушка умерла. Но я ее притащил в лагерь. И только утром стало ясно, что лягушка-путешественница жива – она делала попытки прыгнуть и забавно шевелила губами и глазами. Под улыбки товарищей, я принялся ловить ей мух, но к всеобщему удивлению она с радостью приняла угощение. Так мы и подружились. Потом выяснилось, что она с аппетитом лопает и личинок и маленьких червяков. Было удивительно, что она никуда от меня не убегала. Я освободил от макарон просторную коробку и ее не закрывал, как не застегивали и палатку, в которой мы ночевали.
И, каждый раз, возвращаясь в лагерь, я с удивлением находил ее в той же коробке. Похоже, она ждала, когда я ее накормлю обедом. Через ночь, она неожиданно запела. Да, так громко и совсем не так, как жабы на ближайшем озере-болоте. Ее пение было похоже, скорее на пение сверчка, но с горловыми переливами. Впрочем, моим друзьям это не понравилось, пришлось взять спальник и «подружку» и отправиться подальше в лес. Я долго слушал ее странное кваканье, точнее пение-шелестение, да так и заснул.
Проснулся от того, что на меня кто-то сиганул, да чуть не на лицо. Разгоралось ранее утро, солнце еще не взошло, но уже было светло, а лягушка устроила прямо на мне охоту за нахальными и жирными мухами. Я замер и долго наблюдал, как она, с невероятным проворством отправляет их в рот…
Она прожила у меня несколько дней и наступило время прощаться. Мы уходили в сторону Байдарских ворот, а оттуда на скалы урочища Аязьма – надо бы еще понежиться в Черном море, а заодно и потренироваться на скалах. И она, красавица-подружка, как будто бы все поняла. Когда светало, прямо на моих глазах она неожиданно перестала петь, свою грустную, тревожную лесную песню, выпрыгнула из коробки и неспешно исчезла в кустах терновника. Она ушла в свой родной Карадагский лес.
Я ведь только через много лет догадался, что спас тогда Царевну. Царевну леса. Может быть, именно она и охраняла меня всю мою жизнь: спасала, когда я срывался со скал, тонул и горел, когда моя жизнь висела на волоске во время аварии на дне Тихого океана, и когда, казалось, умирал на больничной койке… Мне кажется, что и сегодня, через много лет, она приходит, когда мне плохо, когда, кажется, что предали друзья или близкие, и уже все оборвалось и выхода нет… Но в полнолуние я слышу то неповторимое, колдовское пение Царевны Лягушки из Карадагского леса – это она с того дня, всю мою жизнь, прогоняет нечистую силу и охраняет мой покой.
Я только должен, обязан всегда помнить, что надо беречь не только своих близких-родных, но и всех живых, кто рядом, до самого маленького, крошечного, едва приметного. Да любить искренне, по настоящему, потому что среди этих живых обязательно есть тот, кто тебя спасет, сохранит твою сердце и душу.

"...в отношении русских к украинцам, к Украине таится что-то ключевое, судьбоносное – для нас, русских. Для украинцев Россия тоже значима, но только как точка отталкивания, помогающая осознанию своей, украинской, инаковости. Для русских же Украина, напротив, точка постоянного притяжения, ревнивого внимания, объект поглощения как чего-то «исконно своего» и переделки по собственному образу и подобию. Ничто так не раздражает русских, как очевидные различия с украинцами в языке, менталитете, культуре, историческом опыте. Если русские и признают эти различия, то лишь на уровне различий, скажем, между Владимирщиной и Рязаньщиной, но никак не на уровне отношений двух разных народов.
Известно мнение, что Россия без Украины в имперском плане ущербна. Что-то в этом же духе говорил Бжезинский, да и не только он. Эта мысль верна. Но дело даже не столько в экономическом и геополитическом значении Украины для Москвы. Дело прежде всего в том, что на традиционном русском отношении к Украине, по сути, держится русское имперское сознание, благодаря которому российская империя, пусть и в урезанном виде, все еще существует. Подчеркиваю: именно отношение к Украине – не к Балтии, не к Кавказу – является определяющим для русского имперского сознания. Как только русские откроют для себя, что украинцы это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО другой народ – российский имперский миф рухнет, а с ним неизбежно кончится и империя.
Надо сказать, что на словах русские всегда готовы признать, что украинцы – народ, но – внимание! – «братский народ». За этой лукавой формулой кроется твердое убеждение, что мы – русские и украинцы – ОДИН народ, призванный жить в одном государстве со столицей в Москве. Говоря о «братском украинском народе», большинство русских воспринимают украинский язык и само украинство как досадное историческое недоразумение, исторический вывих, возникший благодаря зловредному влиянию Литвы и Польши. И при этом русские не задаются вопросом: а может, вывихом-то являются они сами?
Исторически вывихнуты как раз-то мы, русские. Нас вывихнула татарщина. Еще в ХIII веке наметились два противоположных исторических вектора, определивших дальнейшее формирование украинского и русского народов. Первый вектор – борьба с Ордой в союзе с Европой, второй – борьба с Европой в союзе с Ордой. Персонифицировались они соответственно в личностях Даниила Галицкого и Александра Невского. Первый вектор – естественен и логичен в культурно-историческом плане. Второй вектор – глубочайшее извращение с далеко идущими последствиями: культурными, государственными, историческими, психологическими, нравственными. И если король Даниил – знаковая фигура Украины, то приемный ханский сын Александр Невский – знаковая фигура России, ее «имя». Таков исток нынешних русско-украинских отношений. Уже после этого говорить о «двух братских народах» не приходится. Цивилизационная вражда предопределена уже этими двумя историческими личностями...."

- МОВО ! ПРИСВЯТАЯ БОГОРОДИЦЕ МОГО НАРОДУ !


З ЧОРНОЗЕМУ , З ЛЮБИСТКУ , М "ЯТИ , РЯСТУ , СВШАН - ЗІЛЛЯ , З

ДНІПРОВСЬКОЇ ВОДИ , ВІД ЗОРІ І МІСЯЦА НАРОДНА.

МОВО ! МУДРА БЕРЕГИНЕ , ЩО НЕ ДАВАЛА ПОГАСНУТИ ЗЕМНОМУ ВОГНИЩУ

РОДУ НАШОГО І ТРИМАЄ НА НЕБЕСНОМУ ОЛІМПІ ВОЛЕЛЮБНОСТІ , СЛАВИ

І ГОРДОГО , ДУХУ.

МОВО ! ВЕЛИЧНА МОЛИТВА НАША У СВОЇЙ НЕРОЗДІЛЬНІЙ ТРІЙЦІ , ЩО

ЄСИ ТИ і БОГ ЛЮБОВ , І БОГ ВІРА , І БОГ НАДІЯ !


МОВО НАША ! ЗВОНКОВА КРИНИЦЕ НА СЕРЕДОХРЕСНІЙ ДОРОЗІ НАШОЇ

ДОЛІ ! ТВОЇ ДЖЕРЕЛА Б " ЮТЬ ДЕСЬ ВІД МАГМИ , ТОМУ Й ВОГНЕННА

ТАКА. А В НОЧІ КУПАЮТЬСЯ В ТОБІ ЯСНІ ЗОРІ , ТОМУ Й ЛАСКАВА

ТАКА.

Дитё, (а он всегда меня так называл) а ты знаешь, как много на войне значит хорошая строевая песня? Солдат, когда едет на фронт, не должен думать про такие ненужные ему понятие, как Родина, страна огромная, или там «про Ленина-Сталина!»
Это уже потом, после войны всякие поэты-щелкоперы, не нюхавшие окопов, понапридумывали про героизм, про вождей. Они таких историй наизобретали, что у настоящего бойца-окопника уши вянут.
Поверь мне, старому солдату, хлебнувшему окопной жизни сполна, ничего такого, о чем сегодня пишут, показывают, на фронте не было. Из всех фильмов, что я видел про войну... ну, разве что "Проверку на дорогах" смотрел, досмотрел, а ночью судового киномеханика заставил лично для меня "крутануть". Спать не мог несколько ночей... Больше никогда не посмотрю. Во там правда!
Ведь на фронте.., как бы это сказать.., все намного страшней… и проще. Понятно, что окопная жизнь не поэзия, но и не проза. Бухгалтерия: сколько человек привели, скольких убили, а сколько осталось жить. А еще сколько и когда накормили, а кто с довольствия уже вычеркнут навсегда …»
Когда отступаешь, то бухгалтерии нет. И живого человека нет - только безликий боец. И иногда фамилия, реже - инициалы. В этих чертовых бумажках нет даже куда и из чего стреляли.
В моей окопной жизни были дни, когда мы из трехлинейки по очереди по фрицам палили. На всех не то, что автомата, разбитой винтовки не было. Ну, да кто об этом написал? Вот такой и была та проклятая война.
А ты думаешь, на передовой умирали за любимую партию, правительство? Да, хрен ты угадал: каждый думал, как выжить. Ну, можно было еще задуматься о своем взводном, если он настоящий мужик. Такой что накормит, напоит... найдет доброе слово, когда отчаянье тебе уже глотку перегрызает. Двух-трех таких помню всю жизнь. Вот за них можно было и воевать. За себя и за него. Ты можешь понять, представить, что видно из окопа? Да я же не знал, что происходит за ближайшим леском, пригорком, что уж там... Э-эх!
А строевая песня...?
Ты думаешь, что кто-то мог запеть на фронте песню:
«… Вьется, вьется знамя полковое,
командиры впереди…» Такое мог придумать, и в кино вставить, только человек, который никогда не знал, как тебя в окопе жрут вши, которые страшнее пуль и осколков
Так вот у нас, моряков-пехотинцев, была своя строевая песня. Своя. Замечательная. Сейчас бы сказали легкомысленная и бессмысленная. Но так может говорить и думать лишь тот, кто ни разу не шел в колонне на фронт, на смерть, на муки. И никого не слушай, что ее, мол, тоже придумали потом.., я ее знал еще до войны. До той страшной июньской ночи 41-го.
Было в ней, что-то простецкое, но веселой и задорное.
Когда осенью 1941 года, нас высадили с боевых кораблей и мы первый раз потопали на фронт мы ее уже пели. Топали и пели, еще в скрипучих морских ботиночках, пахнущих кораблем, в новеньких черных бушлатиках, с медными начищенными до золота пуговицами и бляхами, еще живые, еще крепкие, не побитые, не израненные, не измученные. Мы шли по городской брусчатке и чеканили шаг. Мы шли громить врага, мы шли побеждать, а тогда зачем думать, надо во всю дурь горланить те самые несерьезные, но такие понятные слова:

Так поцелуй же ты меня Перепитуя.
Ах, как нежно тебя я люблю.
Для тебя, всем на свете рискуя,
Обниму, сакану, пикерну…

Мы ушли от проклятой погони,
Перестань, моя крошка, рыдать.
Нас не выдадут черные кони,
Вороных уж теперь не догнать.

Так поцелуй же ты меня Перепитуя...

На одеському траулері "Кіровоград" оголосили тривогу. Екіпаж припинив суднові роботи, і усі кинулися на верхню палубу. Тривога була справжньою.
Я вискочив на палубу: метушилися матроси, щось кричали, вказували руками кудись в океан, старший помічник і матроси опускали шлюпку на воду. Багато хто із спостерігачів, як і я, нічого не розуміли, але відчували, що тривога хоч і справжня, але не загрозлива для нашого життя. На обличчях не було суворості, яка буває, коли нависає смертельна небезпека.
Капітан, Володимир Негметович Анісів, мужик вольовий, суворий, по батьківській лінії син казахських степів, моряк бувалий, і його не просто вивести з себе, але сьогодні й він якось хвилювався, сам забрався в шлюпку і почав підганяти моряків: «Швидше, швидше, давай, давай, кормовий, майна!»
Шлюпка плюхнулася у воду, мотор заревів, і вони кудись помчали.
Й усі показували у бік абсолютно чистого горизонту.
Шлюпка досягла місця події, і капітан вправно перегнувся за борт і буквально висмикнув з води величезного птаха з незграбно розчепіреними крилами. Птах вже не чинив опір.
І тільки на палубі ми зрозуміли, що у воді опинилася земна хижачка. Не альбатрос, і навіть не фрегат, який, кажуть, не вміє плавати, а справжній орел або сокіл. Ось тільки яким чином сухопутний птах міг з’явитися у відкритому океані? Милях у сімдесяти на схід від нас знаходиться розжарена спекою Сахара! Ми її не бачимо, далеченько, але вранці вона нагадує тоненьким шаром дрібного, схожого на пил, піску на склі ілюмінаторів та дзеркала.
І раптом – орел, який повинен жити десь у горах або в лісі, але аж ніяк не в океані.
Тим часом птаха підняли на борт і понесли в лазарет.
Усі розбрелися по робочих місцях, а вільні від вахти залишилися чекати звісток.
Вийшов капітан. Він розповів, що вахтовий матрос у бінокль помітив на підльоті до судна зовсім не морський силует величезного птаха. Усією вахтою вони спостерігали, як він зробив коло над судном і несподівано рухнув у воду.
«Швидше за все, знесилила, - сказав Негметович, задумливо додавши, - ось тільки незрозуміло, як такий птах опинився так далеко від берега?»
Так, нас уже всіх цікавило це питання.
Потім вийшов доктор і повідомив, що птаха жити буде, хоч і наковталася солоної океанської води: "Я усе, що потрібно, зробив і вколов птахові глюкозу та заспокійливе. Спить".
Вранці на судні залунали грізні, горлові крики – пташка одужала і почала вимагати свого звільнення.
Зібралися вільні від вахти і роззяви, але наш капітан ще вночі наказав на шлюпочній палубі спорудити з дрібної рибальської сітки – хамсероса простору загорожу-вольєр і птаха, накривши простирадлом, обережно перенесли туди.
Нарешті ми роздивилися це небесне диво – величезний кривий, хижий дзьоб, яскраво-жовті очі, сіре з рудизною, чорними плямочками і білими смужками пір'я. Ну, дуже красивий птах на міцних ногах з величезними кігтями. Дивився він на нас, швидше, не з побоюванням, а з ненавистю і зробив декілька спроб злетіти.
Тут же з'явилися всілякі "фахівці" і порадники, прийшов капітан, викликали кока і, порадившись, вирішили прислухатися до думки старого одеського голуб'ятника, моториста першого класу Арсенія Петровича Геккеля.
На думку "фахівця", це, ймовірно, не орел, а сокіл, і, зважаючи на вигляд, ще молодий, підліток.
"Нічого собі підліток, - засмучувалися цікаві, - на двісті миль від острова Гранд-Канар’я відлетів!" Через два дні птах видужав остаточно і припинив голодовку. Він з апетитом почав їсти ледь не по півкурки на день. А ще через тиждень почав робити наполегливі спроби вирватися на волю. Але відпускати його так далеко від землі боялися, і тоді капітан скликав "військову раду", на якій було вирішено підійти ближче до берега, і як тільки замаячіють перші ознаки суші, птаха випустити.
Але виникло декілька ускладнень.
Найближчий берег Мавританії був у сімдесяти милях, але мавританські військові кораблі строго стежили за нашими рибалками, щоб, не дай Боже, не зайшли в їхні територіальні води. Туди нам дорога заказана. Там - основні рибні запаси, а ми - чужі рибалки.
А до жаданих Канарських островів - миль двісті, і тому "Кіровоград" повинен витратити близько двох діб для пробіжки туди й назад. Це дуже великі втрати для екіпажу. За дві доби можна виловити тонн двісті риби, і нас туди не відпустять: є керівництво промислу, є керівництво в Одесі, і є начальство в Міністерстві у Москві. Крім того, на перехід у двісті миль треба було витратити ого-го скільки палива.
Була і ще одна можливість – відправити птаха з попутним судном, але при цьому ми ніколи не побачимо, як він прощається з рятівниками. Чомусь ця обставина найбільше хвилювала, здавалося б, суворих і зачерствілих моряків. Їхня сентиментальність була просто вражаючою. "Комітет" прийняв рішення - узяти могорич і відправити делегацію до начальника промислу, який засідав на севастопольському траулері "Анатолій Халін", й випросити дозвіл на вільний пошук скупчень кальмара на північ від промислу.
Нам дали «добро», і «Кіровоград» відправився у «вільний пошук». До ранку наступного дня в синяві над горизонтом замайоріли далекі гори острова Тенериф і ми лягли в дрейф. Як тільки боцман скинув сітку з вольєра, величезний птах загрозливо зашипів, з побоюванням оглянув екіпаж, що зібрався на палубі, змахнув крилами, злетів і сів на леєри пеленгаторної палуби. Деякий час хижак сидів, розглядаючи світ і розставивши крила. Він був відверто розгублений. Та раптом крута океанська хвиля різко нахилила траулер, і птах легко зісковзнув з леєра і в два-три свистячих помахи злетів у повітря. Сокіл пішов по колу, набираючи висоту, потім, злегка склавши крила, "пірнув" вниз у наш бік і знову пішов угору: вище, вище, вище…
Сокіл був такий красивий, що жодний морський птах – ні буревісник, ні альбатрос чи якась чайка просто не могли порівнятися з цим польотом. Він, земний, був нам ближче та рідніше, ніж тисячі і тисячі горластих і ненажерливих морських птахів-халеїв. Він був чужим, як і ми, у цій стихії, ворожій і нам, і йому.
Після двох або трьох кіл сокіл раптом зробив декілька піруетів, перевертаючись через голову, неначе перевіряючи своє уміння літати, потім набрав висоту і несподівано, склавши крила, каменем кинувся вниз так, що хтось на палубі скрикнув. Але біля самої води він раптом широко розкрив свої дивні серповидні крила, немов досвідчений парашутист. Потім завмер на мить над самою водою і жадібно, люто, не жаліючи сил, почав набирати висоту майже вертикально, майже як бойовий літак перед атакою вгору, вгору і вперед...
І розчинився назавжди в бузково-блакитному серпанку-мареві.
Дорогою назад Бог Океану віддав нам за порятунок цього рідкісного птаха, і ми вже не сумнівалися у його великому походженні – штурмани виявили промислове скупчення кальмара.
Згодом настав і мій час розлучатися з гостинним траулером і його чудовим екіпажем. Мені треба було повертатися у сімферопольську редакцію радіо "Для тих, хто в морі". Ми обнялися з Володимиром Негметовичем, і я переправився на борт керченського траулера "Прапор Керчі".
Вже в Севастополі пішов в бібліотеку, щоб виконати прохання екіпажу і дізнатися, що ж за диво-птах був врятований в океані.
Несподівано виявилося, що це був знаменитий Сокіл Елеонори. Дуже рідкісного птаха ще називають Соколом Княгині. Птахи гніздяться на скелях незаселених островів Егейського моря, але молоді соколята, перш ніж звити своє гніздо на недоступній скелі, вирушають в далекі мандри - птахів бачили на Азорах, у синьому небі над островом Сокотра і навіть на далеких Маскаренських островах. Але цей птах не живиться дарами моря. Тільки сараною, бабками та дрібним пташиним племенем.
Першу свою зиму молоді соколи проводять на далекому Мадагаскарі.
Пізніше в одній із книг я прочитав, що молоді недосвідчені соколи Елеонори, потрапивши в сезонні вітри на південь від Канарських островів, найчастіше гинуть, знесиливши і не маючи можливості впоратися з жарким повітрям з Сахари.
Я упевнений, що саме такого птаха і врятував екіпаж одеського траулера. Можливо, тепер на маленькому, дикому острівці між Хіосом чи Санторіном, Критом чи Самосом годують своїх дітей нащадки врятованого нами сокола, і вони тепер точно знають, їм повідав їхній батько, куди літати небезпечно.
Але ніхто не може відповісти, що ж примушує цих птахів, граціозних і напрочуд красивих, вирушати в далекі і такі небезпечні повітряні пригоди над безбережною і абсолютно ворожою їм морською стихією.
(на світлині, яка зроблена на боту траулера "Кіровоград", той самий врятований Анісовим птах, але самого капітана вже нема - він загинув у минулому році в Атлантиці)

Всем моим друзьям огромное спасибо за поздравления !


Было очень приятно читать ваши теплые пожелания !

Удачи вам !!!

Андрей Михайлович Буровский

Мифопоэтика мифа

Большой московский миф – это очень удобный миф. И одновременно – очень практичный для собирания русских земель и для управления русскими. Управления – из Москвы, разумеется. Русский – значит подданный Москвы или потенциальный подданный.
Кто хотел бы быть подданным – не получается, потому что мешают или местные бояре (плохие, разумеется), или гады‑иностранцы. Быть русским и притом не московитом попросту невозможно. Ну… примерно так же, как невозможно быть итальянцем и одновременно не быть католиком.
Разумеется само собой, что все русские должны жить в едином государстве и что они хотят жить в таком государстве. Москва – столица для всех русских. Новгородцы и псковичи правильно отбивались от шведов и немцев. Глубоко верно топили в колодце татарских послов. Но вот с Москвой они воевали глубоко зря. Раз воевали – значит, не правильно понимали историческую необходимость.
Правда, не очень ясен вопрос: а что думали по этому поводу сами жители завоеванных Москвой княжеств?
И князья, и народные массы? Жители всех земель, которые мы называем русскими сегодня, не разделяли Большого московского мифа. Новгородцы, да и тверичи даже XV века, с ним бы категорически не согласились.
Но в российской, а затем и в советской историографии такие аспекты истории игнорировались, что называется, напрочь.
Миф придает Москве прелесть древности; некую благословенность более ранней, киевской истории. Ведь Москва – единственный наследник Киево‑Новгородской Руси.
Все остальные наследники – ненастоящие.
Большой московский миф в своих бесчисленных модификациях включает и идею исторической несправедливости. Весь мир несправедлив к русским‑москалям, не понимает их, не ценит сделанного ими.
Ведь сами по себе русские были необычайно милы. Русские всегда всем несли свет более высокой культуры. Если и совершались какие‑то преступления или безобразия, например, разделы Польши, то такова была историческая необходимость, и вообще во всем виноваты правители. Русские как народ, конечно же, здесь совершенно ни при чем.
Более того, русские постоянно совершали исторические подвиги и всем помогали. А эти услуги почему‑то никто не хотел признавать. Например, именно Русь своей грудью защитила Европу от нашествия монголо‑татар. А Европа, как известно, вовсе не пожелала считать себя спасенной. Европа нахально врала, будто бы монголо‑татар разбили чешские и немецкие рыцари. Да еще придумывали, будто это Европа защитила принявшие католицизм Волынь и Галичину.
А кроме того, русских все и всегда обижали. Все и всегда пытались оторвать куски от русских земель. Мало того, что русских вечно обижали уже печенеги и половцы. Буйнопомешанные степняки, исключительно из природной подлости, угоняли скот, крали русских красавиц, сжигали села и вытаптывали посевы. Правда, А. С. Пушкин с простотой строителя империи кое‑что и инкриминировал Олегу по поводу хазарских сел и нив, а «Слово о полку Игореве» описывает вполне разбойничий поход русских дружин, учиняющих безобразный половецкий погром. Но официальная советская историография ничего не упоминала о подобных ужасах. Речь шла только и исключительно о бесчинствах злых степняков на Руси.
Потом нас обижали татары. Мало того, что они нам опять же пожгли города и посевы и угоняли нас в Сарай, они еще и оторвали нас от Европы и помешали нам развиваться, в чем их историческая вина.
Потом нас обижали поляки, французы, японцы, американцы, англичане и немцы. Американцы, кстати, еще в 1867 году обманом оттяпали у нас Аляску – тоже все из‑за ошибок царского правительства, в которых русский народ, конечно же, никак не виноват. А румыны и те же поляки воспользовались нашей временной слабостью во время Гражданской войны и опять же оттяпали у нас часть территории.
И мало того! Нас вечно недопонимал и славянский мир…
Казалось бы, на братьев‑славян мы всегда могли бы положиться. Но вот ведь незадача! Не только чехи и поляки – даже и литовцы, и многие украинцы самым прискорбным образом не хотели жить в составе единого с русскими государства… Даже свои из своих – русские, новгородцы – и те предавали нас так же, как украинцы времен Мазепы!
В школьных учебниках и программах это слово стыдливо не упоминалось, но, вырастая, я узнал, что русских они (то есть другие славяне) обзывали нехорошим словом «москаль» и опять же всячески обижали. Например, не позволяли бороться за их счастье и вообще упорно считали нас дикарями…
В гимназиях Российской империи, затем в советских школах последовательно учили тому, что именно Московия и есть единственный спаситель славян и гарант их счастья и блаженства. Это Русь остановила немецких рыцарей на льду Чудского озера. Без русских полков польско‑литовские феодалы никогда бы не смогли выиграть битву под Танненбергом. Богдан Хмельницкий правильно понял, что только Русь может спасти Украину от ужасов пребывания в Речи Посполитой. Этого не мог понять только такой негодяй, такой предатель, как Мазепа.
После того, как мусульманские захватчики обидели южных славян, их единственным защитником стала Русь – Российская империя.
Если человек любит не только историю, но и географию, тем лучше! Знание карты очень наглядно убеждает – от славянского мира враги все время отрывали кусок за куском. Немцы завоевали, истребили и онемечили полабских славян и родственных литовцам пруссов. Плохие польские паны порабощали хороших украинских рабочих и крестьян. Дай им волю, в начале XVII века они завоевали бы и Московию, да их, к счастью, отбили.
Впрочем, с Европой‑то и связано самое сложное… Вероломная Европа воспользовалась нашим бедственным положением и напала на нас, то есть на Псков и Новгород. Причем агрессия Тевтонского ордена рассматривалась, как действия немцев, т.е. как агрессия этноса, а не политического института. И этот этнос, получается, попытался завоевать часть нашей территории. Почему и в каком смысле она наша, никто и никогда не объяснял. Наша, потому что там живут русские!
Псковичи и новгородцы перестают быть нашими сразу же, как только речь идет о завоевании этих княжеств Москвой. То есть, по официальной формулировке, о присоединении этих княжеств к Москве‑России.
Точно так же рассматривается «захват» смоленских земель Великим княжеством Литовским. В Смоленской земле, получается, жили мы. А они захватили нас и оторвали от Москвы.
Вот Московское княжество никогда и никого не завоевывало. Оно только объединяло русские земли вокруг своего естественного центра. Если в Смоленск, в Новгород или в Псков входили войска московских князей, это было объединение. Если в эти же города входило войско Великого княжества Литовского, это было завоевание. И никому почему‑то не приходит в голову элементарная мысль – выяснить, что же, собственно, думали об этом жители Смоленска или Пскова?
Впрочем, как раз известно, что думали новгородцы и псковичи, по крайней мере, на берегах Шелони в 1453 году.
Но их мнение, конечно же, было исторически не правильным. Оно не отражало исторического тяготения всех русских земель к Москве, желания всех русских людей объединяться в единое государство и было делом глубоко консервативным, противоречащим прогрессу. К тому же в Новгороде и Пскове всем заправляли бояре, и решения вече, вероятно, отражали только их глубоко ненародное мнение…
Если в моих словах и есть некое преувеличение, право же, очень и очень незначительное. В историографии Российской империи поразительно большое место занимает эта нехитрая идея: идея постоянного хищного давления на Русь‑Россию врагов. Россия подобна осажденной крепости. И если пределы только защищавшейся страны почему‑то расширялись всю ее историю, то это только по причине отсутствия на ее границах естественных рубежей да изобилия все новых врагов.
Русь‑Россия оказывается вечно осажденной, а русские – народом, которого все не любят и все к нему несправедливы. Французы, англичане и немцы постоянно нагло живут за счет русской крови и русских усилий, а потом отнимают все, что русским причитается по праву.
Из Большого московского мифа вытекают, естественно, некоторые, так сказать, организационные последствия. Попробую систематизировать их и перечислить:
1. Все русские должны быть подданными Москвы. Москва – само собой разумеющаяся столица всех русских. Русские, которые не хотят быть подданными Москвы, – предатели.
2. Русские наивны, добры, терпеливы, трудолюбивы. Их душа очень широка и способна вмещать весь мир. Русские всегда и всем хотели только добра. Иностранцы не понимают замечательных качеств русского народа, особенно его широты, и клевещут на него, обзывая нехорошими словами.
Разумеется, иноземцы нагло врут!
А слова Пушкина о том, что мы ленивы и нелюбопытны, объясняются тяжкими невзгодами в личной жизни поэта по вине царского правительства – и не более.
3. Завоевания русскими любых стран и подчинение их Москве имело только самые лучшие последствия для тех, кого завоевали. Российское государство никогда не проводило ни политики геноцида, ни политики национального и религиозного угнетения. А русские никогда не были расистами и националистами и всегда всех любили.
4. Все страны и народы всегда ненавидят Россию и русских и стремятся воевать с нами, отнимать наши земли и вообще всячески обижают. В числе прочего иностранцы постоянно отнимают у нас наши достижения, – и все потому, что мы по своей детской наивности не умеем их защищать.
Россия – это лагерь, осажденный чудовищами и негодяями. Итак, мифопоэтика принадлежности русских единому централизованному государству. Мифопоэтика осажденного лагеря, внутри которого все хорошие, а снаружи – все плохие.
Эта мифопоэтика пережила века и государства. Судя по множеству признаков, она существовала уже в московское время, по крайней мере в XVII веке. Она пережила весь Петербургский период нашей истории и весь советский период – так сказать, весь второй Московский период 1922 – 1991 годов.
На этот комплекс мифов работала почти вся историческая литература, во всяком случае, вся популярная и художественная литература, то есть все, что приходило к массовому читателю.

Как в раковине малой — Океана
Великое дыхание гудит,
Как плоть ее мерцает и горит
Отливами и серебром тумана,
А выгибы ее повторены
В движении и завитке волны, —
Так вся душа моя в твоих заливах,
О, Киммерии темная страна,
Заключена и преображена.

С тех пор как отроком у молчаливых
Торжественно-пустынных берегов
Очнулся я — душа моя разъялась,
И мысль росла, лепилась и ваялась
По складкам гор, по выгибам холмов,
Огнь древних недр и дождевая влага
Двойным резцом ваяли облик твой, —
И сих холмов однообразный строй,
И напряженный пафос Карадага,
Сосредоточенность и теснота
Зубчатых скал, а рядом широта
Степных равнин и мреющие дали

Стиху — разбег, а мысли — меру дали.
Моей мечтой с тех пор напоены
Предгорий героические сны
И Коктебеля каменная грива;
Его полынь хмельна моей тоской,
Мой стих поет в волнах его прилива,
И на скале, замкнувшей зыбь залива,
Судьбой и ветрами изваян профиль мой.

6 июня 1918

Кара-Даг в переводе Черная Гора, горный массив высотой 575м, это древний вулкан, действовавший 150 млн. лет назад.Сейчас это заповедник, но с экскурсией можно пройти по пешему маршруту или морскому. Расположена вся эта красотища неподалеку от пос.Коктебель

Поверить в то, что господин Колесниченко и товарищ Кивалов, которого еще много лет будут называть хлестким словом «Пидрахуй», хотят осчастливить представителей этнических меньшинств, мне лично очень тяжело. Мне вообще сложно поверить в то, что эти господа и большая часть представителей Партии регионов вкладывают хоть какой-то смысл в понятие «Родина». К ним применима фраза американского таксиста, выходца из СССР из фильма «Брат 2»: «Родина твоя там, где жопа в тепле». Поэтому, развязав языковую войну, эти люди не отдавали себе отчет, каких жертв эта война может стоить. А обойтись она им может очень дорого. Объясню почему.

Чтобы связываться с Украиной, нужно эту нацию хотя бы немного изучить. Изучать характер этого этноса «регионалы» не будут. Перед ними стоит конкретная задача: протолкнуть любой ценой нужный закон и добавить к своему худеющему рейтингу пару жирных цифр. Они уверены: народ покричит и забудет. Просто им не понять, что это такое, когда задевают то святое, что есть в душе каждого человека - его родину, язык, историю. Да, на историю Украины долго плевали, ее переписывали, пересматривали, но это нисколько ее не изменило. Что подвигло спокойных украинцев к масштабным восстаниям, названных «Колиивщиной»? Поругание веры. Что заставило больше 90-та процентов наших соотечественников проголосовать за независимость: надежда на обретение национального государства. Язык, вера, семья - это те понятия, которые для каждого представителя своего этноса - святы.

Несколько дней мне приходится посещать разные увеселительные заведения типа ЖЕКов, паспортных столов и военкоматов. Так вот, люди в очереди, узнав, что я журналист, пытаются поговорить о наболевшем. Русскоговорящие граждане категорично выступают против закона о языках, написанного Киваловым. Они убеждены: одна страна, один язык. Эти люди не получали деньги за участие в митингах и много книг в своей жизни не прочли, поэтому говорят то, о чем думают. Мне интересно, с этими простыми людьми кто либо из депутатов считался, он спросил их мнение?

Украине немного не повезло: ее территории несколько раз перекраивали, ее народ выходил из одной империи западным краем, и входил в другую восточным, а южный берег вообще переживал смену власти, как смену времен года. Население Украины морили голодом, кто не согласен, пусть читает законы, законом голодомор признан, уничтожали целыми районами, вывозили в другие страны. Это все дает сегодня право таким знатокам истории, как Бузина и товарищи депутаты из Партии регионов, смело заявлять: Украина полиэтнична, языки тут разные, народы тоже перемешались, территория государства этого как бы и его, но не совсем его, так что не кричите: так исторически сложилось.

В Библии правдиво написано: «Не передвигай межи древней и о старом не вспоминай». Сложилось так, как сложилось. В результате всех пертурбаций возникло государство Украина и стало независимым. Есть у этого государства свой язык: литературный, признанный в 30-ых годах прошлого века самым мелодичным в мире после итальянского. На этом языке написаны великие произведения. Возможно, кому то кажется, что это язык быдла и холопов, так же считали и поляки, решившие наказать Украину за резвость в 17-ом веке. Они вышли против хлопов с нагайками, а остались без голов. Или забыли господа Колесниченко и Кивалов, как царь российский сбежал из Москвы после того, как Виговский разбил 120-ти тысячное войско российское под Конотопом? Украинский народ на протяжении веков доказал свое право на самобытность, а его язык доказал свое право на то, чтобы быть языком независимого государства.

По поводу этнических меньшинств. Скажите мне, господа хорошие, в России права наших сограждан сильно защищают: закрыли культурный центр, библиотеку. Или там хотят ввести второй язык украинский или чувашский, чеченский? Сильная нация отстаивает свои язык и культуру, а слабая позволяет таким вот агентам влияния выполнять волю чужого государства. Почему в Эстонии или Латвии, чтобы получить гражданство, нужно сдать экзамен по эстонскому или латвийскому? Так на этих языках говорит пару миллионов человек, а на украинском - почти 50 миллионов по всему миру. И что, этот язык должен уступить место другим и тихо извиниться за то, что существует?

И последнее: в Украине на самом деле живет много россиян, греков, немцев. Но они приехали сюда добровольно. Эта страна дает им хлеб, воду, место для жизни. Разве они не должны эту страну уважать? И уважать ее язык?

С другой стороны, я прекрасно понимаю, что в такие материи господа Колесниченко и Кивалов не проникают: дан приказ нарастить рейтинг, они будут наращивать его даже такими популистскими и заведомо проигрышными и конфликтными методами. И язык, и народ, и права этнических меньшинств им по барабану. Все дело в заказчике этого закона. А заказчику все равно по моему, на каком языке читать Анну Ахметову и стихи украинского поэта Чехова. Он их все равно не читает. Но я хотел бы этих людей предупредить: затронув так серьезно тему языка, вы реально заползли на опасную территорию, где каждый неверный шаг может стать последним. Ведь на этом минном поле вы еще никогда не были, это поле украинской души, которая для вас такая же непонятная, как и произведения Анны Ахметовой.




P.S. А по поводу притеснения российского языка, хочу сказать одно: вот я написал блог на этом, российском, языке на один из самых посещаемых в Украине новостных сайтов. И никто меня не притеснял) Нет проблемы, товарищи, с языком, проблемы есть с головой. У некоторых товарищей.







Василий ЗИМА

Хыдырлез отмечается в первую пятницу мая. Название праздника включает два мусульманских имени святых: Хыдыр и Ильяс. Праздник представляет собой комплекс обрядов и обычаев, направленных на задабривание сил природы с целью получения богатого урожая и увеличения поголовья скота. Праздник завершается народными гуляньями и общим танцем «Хоран».