Моя мамка это медик без образования. Задолбала меня! Пей воду на тощак и всё такое... Единственное, что я из её долбёжек делаю (задолбала! ей цербером надо работать!) это пью уксусную воду с мёдом перед приёмом пищи. Особенно хорошо перед шашлыком или другими мясными блюдами. Жиров меньше откладывается... Просто наливаете стакан воды, добавляете немного уксуса (пока вода не станет кисленькой... но не переборщите ради Бога!) и мёд в воду... размешиваете и пьёте перед едой. По-моему перевариваться пища лучше будет. =)

Все пикантные сцены вырезала... всё, я и так тцтц скоро чёкнусь. 

***

Прошло две недели. Он сдержал обещание, он приехал в Россию, хотя и не обещал этого в слух. Он был много раз, сейчас эта страна не вызывала у него былого восторга. Ему было холодно и не уютно здесь. Через неделю состоится премьерный показ «Свободы». Первый актёрский дебют Лаури. Он немного волновался. «Чёрт! Зачем я вообще в это сунулся?! Ведь зарекался, что в жизни так делать не буду… и вот!» - ругал он сам себя. Было ясно, что на фильм в первую очередь рванут его фанаты, для которых конечно – Всё супер! Он такой милый! – восторженные крики. Только потом туда потянуться нормальные люди и киноманы… да и если потянутся. Да… он конечно, знал, что Маша режиссёр хороший, но он не то, чтобы боялся… он побаивался. Чего? В глубине души Илонен не хотел подставить Машу. Хватит того, что он сделал с ней той ночью.

Лаури поднялся по лестнице в офис. Он зашёл туда, в надежде найти одного человека. Её… приехав в Москву, он всё больше отдавал себе отчёт о том, что он прилетел сюда не по Машиной просьбе, а потому, что ему хотелось снова её увидеть.

- Простите, девушка… - осторожно он остановил красивую брюнетку в коридоре. Та обернулась и улыбнулась ему.

- Вы не знает, где Маша Белоносова? – он нахально улыбнулся.

- Мария Валерьевна? Она у себя… - девушка ответила взаимной улыбкой. Лаури сразу, приметил её и решил немного пофлиртовать, в надежде, что первую ночь в столице России он проведёт не один.

Распрощавшись с Альбиной, ему удалось узнать её имя и даже выманить телефончик, он довольный потопал в кабинет. Имя Альбина, для финна казалось наказанием, хотя сама девушка была ничего. Лаури зашёл в комнату, где всё было прокурено табаком с мятой. На тумбочке с куллером он обнаружил следы крови. Его это насторожило. Что здесь произошло?! Пройдя в центр комнаты и оглядевшись, Илонен услышал…

- Привет, - донеслось из-за шкафа.

- Привет, что здесь произошло?

- Ты про что? – оттуда показалась Маша с какими-то папками.

- Про кровь.

- Да так…

- С тобой всё в порядке? – он подошёл к ней помочь донести папки. Та непонятливо посмотрела на него. Лаури помог Маше! Что за дерзость! Кто бы слышал это… С какой луны он свалился?!

- С каких это пор ты интересуешься моим состоянием? – недоверчиво уставилась она на него.

- Не начинай, - брякнул он и уселся в Машино кресло. На что увидел в её выражении лица её большее недовольство.

- Как только ты появляешься у меня портится настроение, - буркнула она и прошла к куллеру выпить воды. Честно говоря, Лаури сильно удивился её внешности. Прошло всего несколько месяцев, а Маша сильно изменилась. Волосы уже не были постоянно забраны в хвост, наоборот она старательно ими прикрывала лицо. Только сейчас он заметил насколько они длинные… Красивые русые волны сбегали волнами до ягодиц. Той ночью он не приметил этого. Девушка была в рваных джинсах и чёрной вязанной кофте. Глаза были подчёркнуты чёрным, благодаря чему они ещё больше светились яркой голубой краской, - перед премьерой будет конференция, ты в курсе?

- Нет, меня никто не предупреждал, - нахально посмотрел на неё Илонен.

- Не надо так делать, - жёстко отрезала она, заметив это.

- Почему ты со мной перестала общаться? – напрямую спросил он.

- А ты как думаешь? Почему ты постоянно задаёшь вопросы? – ответила она вопросом на вопрос и встала, облокотившись на косяк.

- Потому, что их стало слишком много, - он снова уставился на неё, разглядывая Машину фигуру. Он любовался ею, - неужели ты так близко к сердцу приняла ту ночь? – с некой иронией произнёс он.

- Нет, - холодно и жёстко отрезала она.

- Или да? – продолжал измываться Илонен.

- Нет! Прекрати… я не общаюсь с тобой из-за твоего гавёного характера! – чуть повысив голос, сказала она. Её хотелось закричать, но постоянный гул в голове не позволял сделать это.

- Значит, всё-таки – да.

- Как ты уже говорил не начинай, - рыкнула она, - иди отсюда, - указала она на дверь.

- Не уйду, - посмеиваясь сказал он.

- Илонен, вали с моего кресла!!!!!!!!!!!!!!!!!!! - набравшись сил крикнула она и подбежала к нему, затормошив как маленькая девчонка, когда просит – купи мороженного. Маша не хотела его видеть. Он нарушил её территорию, её покой… Заставил снова вспомнить.

- Ты опять за своё чертовка?! – вскочил он, расплываясь в улыбке чеширского кота. Маша понимала, чем это может кончится, и кричала про себя, что больше этому не бывать. Она не станет снова одной из многих.

Тем не менее, Лаури подошёл к ней уже критически близко. Она чувствовала его прерывистое жаркое дыхание. Шрам, уже забытый как сон, снова заныл. И что странно, Маша тянулась к нему, пытаясь ответить взаимностью. Это пугало её… её пугало это волнение. Он снова её поцеловал… Маша отбежала от него на несколько шагов, но Лу тут же оказался рядом с ней и девушку охватило ощущение дэжавю. Всё повторялось, как её не хотелось этого… или хотелось? Лаури крепко обхватил её за талию, уже зная все её выкрутасы. Он надеялся, что на этот раз он всё учтёт. Ему снова сносило крышу. Кровь пульсировала по венам, а её глаза казались, жарим морем. Он отчётливо чувствовал… она хотела его.
- Думаю, можно было бы и другим способом заполучить моё кресло назад, - сказала Маша, усевшись.
- Но этот метод был намного приятней, - улыбнулся Лаури и обнял её, уткнувшись в ее капну волос, - тебе же понравилось. Зачем скрывать?!
- А я и не скрываю, - встала она и повернулась к нему лицом. Он обнял её за талию и подарил нежный поцелуй. Ей казалось, что он научил её летать, и ей осталось всего лишь расправить крылья. В какой-то момент она мысленно призналась себе, что любит этого человека, но прогнав эти мысли куда подальше… она боялась кого-либо любить. Тем более Лаури. Он никогда её не полюбит по-настоящему. Он бабник, ей такого добра не нужно. Возможно, у них что-нибудь и получится, но это будет длиться не больше двух месяцев. И вскоре он уйдёт, оставив её сердце разбитым, как и многие другие сердца молодых девушек. Её сердце и так изранено, оно постоянно кровоточит. В любви Маша боится довериться. Тем более ему… Нет, даже если она и любит его, главное не признаваться в этом себе. Иначе жить станет совсем не выносимо.


Лаури сидел на диване в своём номере. Вечер… он никак не мог забыть вчерашний день. Очевидно, начало пребывания в Москве очень успешно, что очень подняло ему настроение. Сегодняшний вечер ему пообещала Альбина. Выходя из кабинета Маши, Илонен успел снова встретить ту девушку и даже посидеть с ней в кафе. Он много раз так делал, но в этот раз его мучила совесть. Для него было странным, что он не хотел сегодня вечером сидеть в уютном ресторанчике с Альбиной. Пить вино и рассказывать про туры и как снимался фильм, а уж тем более вести её к себе и всё по обычной «программе». Он мечтал совершенно о другой девушке. С благоговением вспоминал её ненавистный взгляд, который всегда возбуждал его. Её длинные руки, русые волосы. За эти два часа он успел посвятить ей тысячу стихотворений и песен. Удачных, неудачных, красивых и некрасивых. Его душа рвалась петь и любить её.
Взял в руки мобильный, набрал её номер… снова сбросил, сколько раз он за этот вечер бросал трубку, даже не дождавшись гудка. Всё больше удивляясь себе, он ведёт себя как влюблённый подросток. Любовь? Нет, только не говорите о любви. Она всего лишь интересовала его, волновала… она стала его музой. Наконец, набравшись решительности он позвонил снова. В трубке послышался знакомый голос:
- Привет, - произнёс он.
- Привет, - еле слышно ответила она.
- У тебя красивый голос, - сказал правду он.
- Спасибо, - в этом ответе Лаури не услышал ни иронии, ни ненависти… Он готов был болтать с ней часами, только бы слушать её голос. Нежный, красивый голосок. Но вскоре телефон нервно запищал «Батарея разряжена» и он быстро перешёл к делу.
«Не верю! Она согласилась! Да! Этой ночью я снова буду с ней!» - ликовал он, положив трубку. К счастью батареи хватило, чтобы позвонить Альбине и отменить поход в ресторан. Ну… в ресторан она не идёт, а вот у Лаури планы почти не изменились. Изменился только человек с которым он проведёт этот вечер.

Цветы, ресторан, вкусная пища, вино, интересный разговор и безумная ночь. Примерно так вкратце можно описать Машин вчерашний вечер. Если описывать его с деталями и подробностями и добавлять Машино впечатление, то это будет слишком долго. Что же, банально, но приятно. Она проснулась, уткнувшись в плечё Лаури. Тот ещё спал, раскинув ноги на кровати. Встав с кровати, Маша обнаружила разбитый телефон и сваленную тумбочку – результат вчерашнего ээээ «вечера». Перед глазами пронесся тот момент как они заходили в номер, вот тогда-то тумбочка полетела вместе с телефоном. И вся предыдущая ночь прошла примерно с такой же разрушительной, но любящей силой. Маша на цыпочках стала искать свои вещи, вследствие поиска она не нашла только колготки, а вот вещи Лаури сложила и повесила на стул. Незаметно уйдя в ванную, она стала переодеваться, как вдруг заметила на себе изумительный взгляд Лу. Он улыбнулся, подошёл и обнял. Маша зажмурилась от удовольствия. Ей было так приятно проводить время с ним.
- Спасибо, - тихо прошёптала она, повернулась и поцеловала его губы.
- Я уже говорил, что у тебя прекрасный голос? – снова улыбнулся он.
- За вчерашний вечер раз сто! – игриво ответила она и продолжила собираться.
- Я закажу еды в номер.
- Нет, спасибо… - она поглядела на часы, - Чёрт! Я опаздываю! У меня интервью перед премьерой, - Маша кинулась к выходу, но Лаури сжал её руку и остановил.
- Эй, - ласково произнёс он, - мы ещё увидимся?
- Конечно, - снова заулыбалась она и убежала.

По дороге на интервью Мария думала только о нём, о том как хорошо им было. Тогда, она даже забыла про свою головную боль. Ей казалось, что Лаури вылечи её своей любовью. Настроение было превосходным, хотелось всем улыбаться и кричать: «Ура!» Он сделал её такой, подарил ей кусочек радости. Открыл глаза. В тот вечер она узнала про него столько нового, из разговоров про путешествия, музыку и настоящую жизнь. При чём каждые пять минут восхищаясь её голосом. Гора комплиментов, улыбой, вина и… любви. Ей казалось, что она смогла влюбить в себя такого человека как он.

***
Это была официальная премьера. Сначала небольшая конференция прямо в кинотеатре, а потом сам фильм. Приехали все друзья, коллеги, поклонники и ненавистники. Народу было куча, так как он любил. Илонен вполне мог закатить здесь вечеринку, но плохое настроение не позволяло ему. Он не хотел себя утруждать не перед кем, тем более перед ней. Он понял, что погорячился тогда. Нет, было горячо, но уж слишком в не ту сторону он завернул. Это были не его дебри и изучать их он не собирался. Маша общалась с людьми, прессой. Кстати на закрытом показе перед премьерой критики отнеслись к фильму довольно странно – половина говорила, что фильм провалится, другая восхищалась плёнкой. Что же, провалился он или обрёл успех мы узнаем только после первого просмотра.
Он так не мог. Ему было гнусно от того, что он совершил с ней. Как предательски обошёлся, но ведь они по-любому расстанутся. Лаури постоянно будет ей изменять… Ну не может он устоять перед красивыми ножками и безупречной фигурой как у Альбины. Не успев завязать отношения, он тут же изменил ей с этой секретаршей с её же работы. Он знал, что он тварь… Но лучше сейчас. Лаури пытался подойти к Маше. Снова удивляясь себе, ему в жизни не было так тяжело после измены. Наконец, увёл её в другой конец зала, в какой-то безлюдный захоусток.
- Лаури, что-то случилось? – Маша недоумённо посмотрела на него. Чёрт! Какая же она красивая – распущенные волосы, сиреневые очки и не накрашенные алые губы.
- А? Нет, - задумался он.
- Нам надо идти, сейчас начнётся конференция, - поторопила она.
- Маш, - остановил он её, - прости… мы не можем быть вместе… я не люблю тебя, - выговорил он эти страшные слова и, не дождавшись реакции ушёл.



Оглушительный невидимый удар в грудь… в сердце. Она сначала даже не поняла, что произошло… но когда увидела, что он уходит поняла, что это правда.
- Я люблю тебя, - еле слышно сказала она. Ей хотелось это крикнуть громче, чтобы он услышал, но уже были произнесены эти ужасные «Я не люблю». Ей было страшно. Она так боялась быть с кем-то, так как знала, что именно так и будет. А теперь она уже не могла убить свою любовь, спрятать, уничтожить. Голова не болела, казалось, её оглушили, и боль будет приходить постепенно с каждым разом, усиливаясь. Она даже не заплакала, хотя ужасно хотела. Она просто покраснела, в преддверии начинающегося приступа. И опять эта кровь, опять эта боль… в гремучей смеси с унижением.
Конференция затянулась из-за неё, снова этот приступ. Маша подбежал к столу и села. Начались тупые вопросы, вроде – чья идея снять фильм, откуда такие странные мысли…
- Газета «Суть», - поднялся мужчина лет тридцать. Маша сразу раскусывала таких людей. Тридцать лет, до сих пор трудится на такой низкой должности. А по кругам под глазами видно, что, либо поругался с женой, либо не кому было принести пива после гулянки. Этот фильм ему не интересен и пришёл сюда только ради денег, - Мария, скажите пожалуйста, почему в главных ролях именно звёзды музыкальной индустрии? Этот такой ход, чтобы заработать побольше денег? – укоризненного произнёс он. Вопрос с ловушкой. Маша снова вспомнила как сильно она ненавидит журналистов. Надо было корректно ответить. Что у неё плохо получилось. Илонен с недоумением посмотрел на неё, потом сделал замороженный вид и всё понял. Ей было плевать на репутацию, плевать на всё.
- Журнал «Ближе к звёздам». Когда появится следующий фильм? Будет ли продолжение «Свободы»? – выскочила молоденькая девушка с диктофоном. Видимо практикант, раз делает такие непозволительные ошибки в вопросах. Или я никак не могу объяснить как её взяли на работу.
- Ну во-первых, - начала Муха, - ещё никто не видел сам фильм, думаю продолжение тут не уместно… - немного потупив голову, с мыслями «Боже, неужели я это скажу», - следующего фильма больше не будет, - все изумлённо посмотрели на неё, - я ухожу из режиссуры, - она встала и быстро ушла. Ничего не отвечая на такие вопросы – Но как? Почему? Что случилось?
Фильм пришлось смотреть тоже, вместе со всеми, хотя ужасно не хотелось. Сейчас её же творения казалось ей противным и ужасным, в прочем как весь этот мир. Маша окончательно разочаровалась в людях, во всём. Наконец, выйдя из зала, она выбежала из кинотеатра и дала волю чувствам. Маша шла по улице и рыдала, было поздно и темно. Она не чувствовала ни холода, ни страха. Она тупо рыдала, закатываясь и захлёбываясь в слезах. Нет, она никогда не сделает этого. Ей не зачем себя спасать. На все уговоры Андрея она ответит - НЕТ! Потому что, ей не для кого жить и спасать себя ради тупого, бессмысленного существования – глупо. Более того, она собиралась ускорить ту страшную, но облегчающую минуту. Музыка всегда успокаивала её, она включила плеер, там The Rasmus… Lucifer’s angel… она разбила плеер в дребезги и поплелась по проезжей части, сама она себя в жизни бы не убила – кишка тонка… ей была плевать, что человека, совершившего это могут посадить, более того, она была уверена, что невозможно убить уже мёртвого человека. Её сердце билось только условно. Боже, как она его любила… по сравнению с ним её предыдущие отношения, влюблённости казались ничтожными. Нет, она всегда считала, что ради любви никогда не покончит с жизнью, что любовь – это не причина… Она никогда так не любила, ей никогда не было так больно. Все эти годы Маша упорно защищала себя от этого. Зная, что будет очень плохо, она открыла двери в своё сердце, снова впустив туда любовь и боль. Он научил её любить по настоящему, научил чувствовать… и разбил её и без того рваное, по кусочкам заклеенное и годами оберегаемое сердце. Маша еле дышала, накрапывал дождик… Пускай на следующее утро в газетах появится статья, что-то вроде «Смерть после премьеры», пусть… ей было наплевать, на этот раз по-настоящему плевать. Она легла посреди пустой проезжей части, вскоре сознание её покинуло…


*****

по-моему я опять начала торопить события.

 

… Девочка! Ааааааааааа! Она будет нам помогать, будет доброй, хорошей, ласковой, но вот – я! Я…я…я … как эгоистично. Сегодня утром я думала, что люди жувут тремя измерениями – прошлым, настоящим и будущим. Прошлым живут люди, поставившие на себе крест, настоящим – эгоисты, будущим – прогнозёры, люди, которые хотя, чтобы было лучше… вскоре (у кого как, может через год, может через сто лет) они всё равно становятся эгоистами… им это надоедает. Опять моё убеждение – всего надо в меру. Конечно, самый лучший вариант здесь – жить ради будущего (про смысл жизни я уже говорила, это совершенно другая тема и к тому же, кроме очевидного смысла я ещё не нашла… т.е. эти несколько месяцев мне жить помогают только мои друзья и музыка), но иногда всё-таки НУЖНО побыть в настоящем, очухаться. Для меня идеальный вариант такой жизни сегодня утром был – жить настоящим, заглядывая в будущее. «А где же прошлое?» - спросите вы. А оно нужно для того, чтобы учиться на его ошибках и не сделать тоже самое ни в настоящем, ни тем более в будущем. Надо думать о других и себе… потому что, сделав маленькую ошибку в настоящем (время играет с нами в коварную игру и порой настоящего как такового нет), она может перерасти в огромную проблему в будущем. Жить одним днём могут только люди, которым на всё наплевать в том числе и на себя (я такая и как бы мне не хотелось так жить, увы, не получается) или те кто это заслужили – такой своеобразный отдых.



Такие мысли посещали меня сегодня в периоде 6.30 и 7.15 утра пока мама не закатила истерику.



Родилась дочка, да даже пацан в состоянии помыть посуду! Знаю, что я не права и ненавижу свою лень. Люди, а ведь мне надо лечится. В первую очередь от депрессии, которая вскоре может перерасти в хроническую… такое бывает, вон… у Вилле Вало этот диагноз. Во вторых от заразы породившей эту депрессию. Бля! У всех переходный возраст как возраст! Ну выскочит два-три прыщика в неделю и всё… страшного ничего. А я (опять это я – ненавижу это слово), порой у меня вообще такого не бывает – либо слишком много, либо вообще нет. Всё Ок?! Если бы… если бы не моя привычка давить! Нет, ну мне точно надо лечится! И уже не так прыщи бесят, а шрамы, которые я понаделала своими же руками! Я дура, псих, мне надо лечится! Нет ну надо так? Я что только впервые за эти три года прозрела? Уже третье лето я не могу нормально пойти купаться и позагорать… третье лето! В зеркало смотреть не могу – я урод!

В автобусе, уезжая в художку я начала думать о таких вещах – а на хрена быть красивой? И опять этот грёбанутый смысл жизни (где ты? Ау!). Вроде истина ясна – красивой надо быть, чтобы грубо говоря подцепить парня, потом уже только показать свой характер… выйти замуж… аааааааа, к чёрту формальности. Всё основано на тупом животном инстинкте – размножение. И не говорите, что дети – цветы жизни, сама знаю. Такая сложная схема жизни вокруг инстинкта! Неужели всё только ради этого? Настоящая лажа! И только выйдя из автобуса я поняла, что это полная жопа.



Отсюда вывод: всё началось с сонного утреннего рассуждения тринадцатилетнего подростка, продолжилось скандалом с мамой, который натолкнул его на мысли, излагающиеся во втором абзаце. От тупой лени до инстинкта в одном абзаце. Во всех моих рассуждения всё сводится к так и ненайденному смыслу жизни. Единственное, что я поняла – надо топать к психиатру.

Кстати, музыка это обманчивый смысл – не верьте ей. Её придумали, чтобы успокоить человека (я ничего против неё не имею). Она – шумовая завеса.



 

я это чувствую... иногда мне кажется, что я умру от таких истерик... Лаури гад... ну почему у него такой красивый голос и почему они пишут такие душераздирающие песни... не хочу так... чёрт, веду себя как последнее эмо... хотя, нет... эмо только бы умереть, а я жить хочу... удивляюсь себе, но хочу жить... меня что-то удерживает на этой грязной планете... кроме музыки и живописи здесь мало чего светлого... кстати, я считаю, что свет, который мы видим - обманчив... люди давно ослепли и утонули в своём гавне... что - то я не в ту сторону темы ушла, странно у меня депрессняк, хотя дело даже не в людях... тогда почему меня в эту сторону попёрло? извините, бывает пишу в забвении, а когда читаю... это чисто моё мнение...

-Лаури: "Иногда кто-то в телевизоре навязывает что-то, но я сказал себе, что мне это неинтересно!" 

(эх. кто бы так моей маме сказал...)

Он не любил…
- Ну, наконец! Мы уже запарились вас искать! Где выбыли? – накинулась на сонных людей Анна, помощник декоратора. Лаури и Маша не понимающе посмотрели друг на друга, а потом на неё. Нужно оправдание. Где же могли быть два человека с ночи до позднего утра? Маша соврала про то, что проспала. А Лаури напрямую признался, что провёл ночь не одни (но он забыл упомянуть с кем он провёл это время). На что, Анна приметила, что всю ночь отель, где располагались ребята, заметил, что Лаури точно уж не спал этой ночью. Недовольные обитатели этого «казённого дома» утром написали жалобу, и теперь Лу ждёт штраф.

Ту сцену теперь уже обросшую целой историей между Машей и Лаури они, наконец, сняли. Ребята почти не общались, если только по делу. Маша боялась лишний раз взглянуть на него. После прошедшего, Лаури казался ей каким-то другим. Не тем, кого она знала раньше. Она боялась, что, увидев её взгляд, он снова кинется на неё. В глубине души, хотя нет… в глубине себя самой Маше хотелось снова быть его. Да что хотелось, она с таким сожалением вспоминала то утро, когда он подарил ей последний их поцелуй… они оба знали, что такого в их жизни больше никогда не будет. Это была всего лишь страсть, страсть с привкусом любви и крови. А та ранка на губе уже затянулась. Теперь там остался только шрам, и всегда проводя по нему языком, она будет вспоминать те моменты, когда она была не седьмом, нет… на десятом небе от счастья. Пусть даже не с любимым человеком.



***

Спустя несколько месяцев.



Прошло довольно много времени и съёмки уже кончились. Остался только монтаж и пиар компания. К тому времени Маша и Лаури перестали общаться совсем. Она честно пыталась забыть его, но постоянно что-то мешало. Может быть тот пресловутый шрам. Он как метка. Может Лаури всем своим девушкам оставляет такое своеобразное клеймо. А сам Илонен вернувшись в свою родную Финляндию, вернулся и к своему родному делу – музыке. Он трудился вместе с группой над их новым альбомом, между тем посещая грандиозные вечеринки вместе с друзьями. И забыть Машу, он даже не пытался (хотя нет, пытался, но только с помощью алкоголя и девиц), к тому же большинство материала для альбома было написано под воспоминанием той ночи, которая во сне уже мозолила глаза. Он знал, что не любил её, но не мог понять, почему все последние написанные песни были невольно посвящены только ей.



Он опять там. В этой пустой и сырой комнате. Только страха больше не было. Он прошёл через дверь на кухню, оттуда вышёл из дома и направился в сад. Снова на деревьях висят гнилые яблоки, и снова вдали виднеется тёмная фигура человека, сидящего на лавке. Он уверенно идёт к нему. Он не боится, так как сто раз проходил это. Он знает, что сейчас на него кто-то кинется и…

- Твою мать! – и ещё много не цензурных слов произнёс Илонен, свалив будильник с тумбочки. Он так и не смог понять кто этот человек. Забыла упомянуть, кроме сна с происшествием, которое произошло семь месяцев назад, Илонену снились и кошмары. Точнее один повторяющийся кошмар.

Он осмотрелся. Рядом с кроватью валялось уйма выпивки (Лаури снова начал пить как долгие три года назад), а под подушкой он обнаружил женский кружевной чулок. Ещё покрутив головой, он обнаружил в своей изрядно помятой постели Лэсли. Прокрутив вчерашний вечер в голове, он вспомнил, что это та девушка из стрип – бара. Хорошо, что хоть имя её помнит, а то на прошлой недели напился так, что своего даже вспомнить не мог. Лаури встал с постели, интуитивно направляясь в ванную, но он невольно остановился перед зеркалом. В отражении был небритый мужик, лицо которого напоминало ту помятую кровать, с которой он только что встал. Всматриваясь в это отражение Лаури начал прокручивать в голове предыдущий месяц, хотя алкоголь сильно замедлял работу «процессора». В душе под потоком ледяной воды Лаури протрезвел и стал задумываться на такие темы, которые последний месяц не приходили ему в голову. После, он вышел из кабины, приняв решение больше не пить. И распрощаться с Лэсли. Потом, ещё немного подумав, он решил исправить в этом решении один пункт – пить, но в меру. Исполнив второй пункт своего решения – сказать «Бай» своей временной подружке Лаури пошёл тормошить холодильник. Нашёл только сосиски, половину отварил, половину съёл сырыми. Из какой-то комнаты раздался писк телефона. Как он ненавидел это средство связи, так как знал, что сейчас снова звонит его агент, и он снова прочитает ему нотацию, прям как мама. К его удивлению номер был неизвестен.

- Алло, - вяло произнёс он.

- …, - молчание.

- Да говорите вашу мать! – не выдержал он.

- Мою мать не трогай она тут не причём, - в трубке заговорил знакомый женский голос.

- Маша?

- Да, это я.

- Ты… ты откуда? К…

- Заранее говорю - дела нормально, всё Ок. Звоню сказать, что монтаж окончен и скоро будет премьера. Твоё присутствие обязательно, - равнодушно произнесла она. Хотя Лаури слышал даже за тысячу километров, каких усилий стоит произнести её эти слова.

- Обязательно? М-да. Что, хочешь повторить?! – повеселился тот.

- Да пошёл ты, - вскоре в трубке послышались монотонные гудки.

Он не хотел туда ехать, но Маша снова напомнила ему о себе и хоть одна, но существенная причина появилась, чтобы приехать в Россию. Он хотел увидеть её снова, понять что не даёт ему покоя в ней? Что в ней такого? Какова её загадка? Её натура? Она неординарна в жизни, но это не его типаж девушек. Тогда почему он накинулся на неё тогда в гостинице. Лаури не любил Машу, и она понимала это. Она обладала невероятной силой, которая влияет за тысячи километров. Её голос, всего лишь голос… он казался таким красивым, и это заставило Лу одуматься. В один момент, в одно утро. Он магически красив и чист. Ей надо петь – это было его профессиональное мнение, да и, причём первая свежая мысль за последние десять минут, которая не была связана с такой тематикой как клубы, выпивка и девушки. Да и вообще этот звонок заставил его задуматься о чём-то более свежем. Может её голос показался ему красивым только потому, что за последнее время он не слышал ничего трезвее голосов его друзей-собутыльников.

Лаури прошёл к своему старому роялю, провёл пальцами по клавишам, наблюдая как пыль взлетает с них, будоража воздух. Сел, закрыл глаза и вспомнил всё. Все свои ошибки, сделанные им за последний год. Он понял, что его гулянка по поводу – окончание съёмок уже ненавистного им фильма затянулась. Лаури думал об этом, думал какой он идиот и его пальцы сами наигрывали незнакомую мелодию. Возможно вскоре это будет трек к ещё одному его альбому или даже хит, а может просто композиция без слов, т.к. в последнее время слов Лаури не находил.





Она стояла рядом с тумбочкой, точнее опиралась на неё своей слабенькой ручкой. Кровь текла из носа, голова просто раскалывалась, рука тряслась, держа стакан воды. Маша была не в состоянии дойти до туалета, чтобы смыть кровь. Её казалось, что ещё чуть-чуть и она сойдёт с ума. Эта фигня продолжалась с ней не первый день. Ей было страшно… Реально страшно. Она даже удивлялась, своему страху. Но всё же её поверхностное равнодушие постепенно возвращалось, но страх перед неизвестностью пугал. Она поражалась себе, своему испугу за своё здоровье, свою жизнь.

Почувствовав себя немного лучше, Маша прошла к столу, заваленному документациями, отчётами и всякой другой дребеденью, и села, закрыв лицо руками.

- Опять? – пробурчал кто-то перед ней. Позже она услышала хлопок по бумагам на её столе. Она подняла голову. Перед ней стоял Андрей, а хлопком был конверт, который он небрежно бросил ей на стол.

- А где здравствуй? – презрительно произнесла она, пытаясь вернуть прежнюю Машу. За последнее время Мария стала относится ко всем как к Лаури. Она стала холодной… раньше с ней такого не было. За пределами работы она старалась быть радостной, миролюбивой… такой, какой она была обычно. Этот человек что-то изменил в ней. Да и эта напасть со здоровьем. Андрей еле уговорил её пройти обследование, чтобы узнать, в чём дело.

- Ну здравствуй! Как поживаешь? – более дружелюбно произнёс он и уселся в кресло. Это был высокий, худощавый, сорокалетний мужчина. Короткая стрижка, стильный деловой костюм – полный набор успешного бизнесмена. Андрей заведовал огромной сетью аптек по всей стране и как ни странно, являлся ээээ, другом Маши его не назовёшь, хотя её болезнь заставляет их видится чаще, но и в ряды знакомых он тоже не попадает.

- Хреново, разве не видно. Как ты? Как Лена?

- Скоро родит,… нет.. ну угораздило её…! – дёрнулся тот.

- Послушай, хватит! И не смей кричать на девочку! Она твоя дочь, в конце концов…

- Но ей 16! Ты понимаешь! Шестнадцать лет! У неё вся жизнь впереди…

- А ты хотел ей её сломать абортом? Сам врач и желаешь собственной дочери такого! Я вообще горжусь Леной! Это надо такой смелости, согласиться рожать…

- Откроешь? – решил сменить тему он. На протяжении восьми с половиной месяцев тема – беременность Лены почти всегда превращалась в жуткий спор между Андреем и Марией. Ну да, девчонке всего 16, да, неудачно погуляла… Маша просто не могла понять, как он до сих пор мог на неё злиться?! И как он полгода назад пытался заставить её сделать аборт, хотя, имея высшее медицинское, он прекрасно знал, чем это может кончиться.

Многие люди не понимали, как эти два человека вообще могли даже познакомиться?! Однажды, когда Мария ещё училась на режиссуре, зашла в одну из аптек. Купила какое-то средство, дело было давнее, думаю, она сама не помнит какой это был препарат. Факт – оказалось подделкой, более того… эта штука чуть не навредила её здоровью. Решив довести это дело до конца, Машка странным образом добралась до Андрея – хозяина магазина, и устроила ему грандиозный скандал. Конечно, начало их «дружбы» мягким и пушистым назвать нельзя. Но эти люди сумели сохранить связь. А из-за болезни Маши даже укрепить. У Андрея хорошие связи в министерстве образования, вот он и уговорил её сделать тест.

- Не знаю, - равнодушно сказала она, достав трубку и закурив. Её собеседник недовольно посмотрел на неё, - Молчи! Знаю, что ты сейчас скажешь! – заткнула она его.

- Да мне уже надоело тебе это говорить, - плюнул тот, - боишься?

- Нет,…. То есть… да, - пробурчала она, затягиваясь. Ей было тяжело признать страх.

- Это твоё дело. Ладно, я пойду. Дела.

- Пока, - она уставилась на уходящего «фармацевта» и смогла расслабиться, только, когда услышала хлопок двери. Она осталась одна в этой душной комнате. Один на один с конвертом (извините, что говорю штампами). Открыть или нет? Узнать свой приговор? Или жить мучаясь, но, думая, что всё пройдёт и ты не умрёшь. Почему-то ей казалось, что там, в конверте её ждёт посмертный приговор. Маша уставилась на него как ошпаренная, вдавила всю свою сущность в кресло, съёжилась. Голову разносило головной болью, но эта мысль смещала всё. В принципе ей было всегда плевать на свою жизнь. Бедная девушка, ей всего двадцать пять, а она рассуждает и научена жизнью как пятидесятилетняя старушка. Никакой легкомысленности, жизнь постоянно разочаровывает её. Она живёт одним днём, постоянно увлечённая чем-то, пытаясь, отсрочит тот момент, когда придётся над чем-то задуматься.

Маша только сейчас одинока, точнее она не одна, но девушка ощущает себя так. Ей кажется это уютным. Пустота… Все её фильмы, недописанные сценарии, картины… все они объединены одной темой – одиночество. У неё две жизни – первая для людей, вторая для себя. Маша рвалась жить первым вариантом, а второй она просто ненавидела. Она изо всех сил старалась быть сильной, хотела, чтобы её уважали как профессионала. Вторую жизнь до недавнего времени она просто ненавидела. Но вскоре, поняла, что там уютней… одиночество дует холодным воздухом… и ей это нравится. Она перестала обращать внимание на других мужчин. Ту ночь она уже почти забыла. Её память стёрла изображение, но ощущения остались,… их отголосок… такого больше не будет никогда.




 

Привет более адекватным чем я!

Встала... вроде бы села.... и пришла в голову такая мыслишка... на фотке (внизу) Лаури сегодняшний и написано название тура "just promise to keep your heart broken". Это они так тур для Монстров Рока назвали?!

Нет! Ну Илонен... сначала разобьёт сердце, а потом "Только пообещай оставить своё сердце разбитым". Блин... так красиво... =)))))))))  

Фотографии Mary_Lin_Absolution : Это наш любимый Лаури (new pics)

Тут всякие фотки... которые нашла

Приглашаю к просмотру =)))))))


 

Фотографии Mary_Lin_Absolution : Ийя

ДА! ДА! ДА! Это свершилось! Даааааааааааааааа! Поздравляю всех с окончанием какого-нить класса (в моём случае 7ого) или школы в общем! По-моему этот год прошёл незаметно… вот помню первое сентября 2008 года, когда моя одноклассница Катюха испугала меня своей эмовской чёлкой… и сразу вспоминается сегодняшний день, когда я напугала её своим видком… ))))))))))))))))))) Ну вот хочу похвастаться… Эту четверть я окончила БЕЗ ТРОЕК! (это был адский труд, поверьте)… мне кажется за такое поднятие успеваемости должны вручать похвальные листы ))))))))))))))))))))))))) К тому же в 4ой четверти по английскому у меня были текущие одни пятёрки и за четверть ПЯТЬ! Кстати моя иллюстрация к «Вию» заняла первое место в конкурсе (пост про Гоголя где-то лежит в этом дневничке) Мои родители гуляют – во первых каникулы для меня в первую очередь отдых для них, во вторых – у них бзик на английском языке.



Как бы это банально не было, мы всем (точнее чуть больше половины) классом пошли в пиццерию отметить окончание года. Поели, попили, поржали… распрощались с учителями и все пошли в цех кроме меня и Кристины. Я была на платформе и к тому времени уже хромала, а когда мы дошли до библиотеки (мы туда не ходили… не верите, ааааааааааааа…. Вы не верующие…. Честно мы туда не ходили) я сняла их и пошла босиком (ходить босой в выпускной у меня уже стало традицией, в прошлом году улица Ленина запомнила меня именно за это). Купили огроменную каменную кошку – подарок учительнице скрипке моей подружки. Еле допёрли до дома, стараясь не сломать (а я так вообще пыталась откусить её голову)…. Правда под конец я говорила прохожим, что не знаю Кристю, т.к. она стала разговаривать с этой скульптурой.

День был тяжёлый, но весёлый… под конец я на своих сплошных ****лась с лестницы и уже окончательно и бесповоротно решила пойти домой. Дома глотнула настойки на спирту… меня разнесло… сейчас вроде трезвая и счастливая… Короче, желаю всем хорошо отдохнуть и влюбиться!




 

Настроение сейчас - да, бля... я в бешенстве!

 

Аааааааааааааааааа! Хочу покрасится! Пожалуйста! Покрасилась, вашу мать............ я не блондинка, но я тупая! точнее мою тупость теперь оправдывает цвет волос! он мне совершенно не идёт! что мне делать? я взяла и покрасила волосо в синий... мои волосы - это адская машина, на которой ВСЁ химичет. в прошлом году, получился не фиолетовый, а розовый цвет... в этом не голубой, а СЕДОЙ! где моя валерьянка? завтра последний звонок! мама! где были мои мозги? Хотя, откуда они у меня вообще?! Короче, всё! не смотрите на меня...  

Настроение сейчас - ноль

 

- Ты сама это сказала, заметь! Ты даже не трахалась со мной, а говоришь так, как будто я самый худший в мире любовник!

- Ах, вот оно, что! Значит, я задела твоё самолюбие! – злобно сказала она и уже открыла дверь на выход и напоследок бросила (видимо зря), - я не собираюсь не то что, с тобой спать, да и целоваться мне с тобой противно!

И тут Лаури не выдержал. В два прыжка он оказался рядом с ней, захлопнул дверь, а Машу резко заключил в свои объятия.

- А ты даже и не пробовала! – прорычал он и вцепился в губы своей «пленнице». Он целовал её так страстно как мог. Маша вырывалась, дёргалась, но чем сильнее она толкалась, тем сильнее он прижимал её к себе. Но Машу нельзя было покорить так просто, она стало извиваться до последнего, даже не пытаясь думать о том, что поцелуй ей чертовски нравится. Тогда Лаури надкусил ей губу, и солёный вкус крови утихомирил её окончательно. Она почти не шевелилась, так как не могла. Они чувствовали друг друга совсем рядом, было жарко. Маше казалось, что вот-вот и Илонен вспыхнет ярким пламенем. Тот же, почувствовав откат сопротивления, немного ослабил хватку, позволяя Маше дышать.

- Чертовка, - произнёс он с интонацией дьявола, а потом резко прижал её к стене, не давая пошевелиться.

- Я буду кричать, - холодно произнесла она. Точнее Маша старалась, сказать эту фразу как можно холоднее, но это плохо получилось. Что-то указывала ей, что она хотела его, ужасно хотела.

- Пожалуйста, ты по-любому будешь кричать этой ночью, - по его интонации она поняла, что это ничего хорошего не предвещает. Посмотрев в его глаза, Маша увидела два огромных горящих изумруда, пожирающих её. Лаури снова вцепился в её губы, она же продолжала попытки сопротивления.

- Какая же ты упрямая, - резко прижал он её руки и стал ласкать Машину шею, - расслабься детка, - сказал он уже более нежно, Маша поняла, что больше не может ему противостоять. Он сильнее её, да и сил уже не было. Ноги подкашивало от чего-то странного и не понятного. А в голове крутилось уже непреодолимое желание отдаться ему. Лаури ловко снял с Маши майку. Боже, как ловко! Видимо, эту «операцию» он повторял не раз. И продолжил покрывать её поцелуями, спускаясь к плечам, стараясь не пропустить каждый участочек её горящей кожи. Маша, невольно протянула руки к его футболке. Когда эта вещь полетела на пол, Илонен подхватил Машу и увалил (в прямом смысле) на кровать. Прижав её своим телом, он как бы боялся, что она снова попробует оказать сопротивление. Она задыхалась, они оба еле дышали этим наэлектризованным воздухом. Лаури стал спускаться ещё ниже, лаская её грудь, нежно сжимая рукой и облизывая сосок. Маша только сладко постанывала от удовольствия. Он был столь резок и нежен в каждом движении, в каждом поцелуе. Лаури ласково проводил носом по постоянно вздыхающему животу, как бы дразня Машу. Ему не терпелось добраться до главного её подарка. И снова последняя одежда полетела куда-то назад. Она не хотела расставлять перед ним ноги, всё ещё пытаясь вразумить себя и его. Но это была её последняя попытка. Он силой раздвинул её дрожащие колени, и вскоре она сладко постанывала от удовольствия, которое доставлял ей этот мужчина.Он сильно и нежно водил языком по её клитору, стараясь доставить ей максимум удовольствия. Лаури уже сам не понимал, что творил, на место разума встал инстинкт. Он хотел её неимоверно, водил руками, стараясь успеть доставить торопливые жадные ласки каждому уголку её тела. Вдруг, Лаури резко вернулся к её лицу, к этому моменту они были оба в поту от страсти. Маша не могла пошевелиться без его позволения, она была полностью подчинена ему. Она раскрыла рот, жадно вдыхая воздух, а Лаури протянулся к её уху и укусил его, на что услышал лёгкий стон.- Это далеко не последний твой стон этой ночью, чертовка, - он жадно лизнул её губу и резко взял. Их тела плавно повторяли друг друга, а потом быстрее и ещё быстрее. Машин стон напоминал бред, он то кричала имя Лаури, то не своим голосом орала «Да!», а то яростно стонала, трепыхаясь под ним, тем самым, возбуждая Лаури ещё сильнее. Он закрыл глаза, целуя её в шею. Ещё никогда он не чувствовал так свою партнёршу. Она то, кричала, то кричала и дергалась от удовольствия. Наконец настал тот сладостный пик наслаждения… Он молился, чтобы рассвет никогда не наступил. Ему в жизни не было так хорошо ни с какой другой девушкой.
Немного отойдя, Лаури снова горячо поцеловал Машу, и как ни в чём не бывало слез с неё. Увалился на подушку переводя дух. Маша же ещё лежала на том же месте, пытаясь осознать, что произошло. Она даже не пыталась прикрыть себя, а Лаури нахально любовался её телом. Вскоре она встала, пошла искать джинсы. Ей совершенно не хотелось уходить, да и джинсы её сейчас мало интересовали. Скорее её интересовало содержимое этой вещи. Ужасно хотелось курить, да и Илонен уже затягивался не первой сигаретой, тем самым соблазняя её на то же самое. Трубка валялась на полу неподалёку от джинс. Она легла в постель и закурила.
- Оригинально, - посмотрел он на белую трубку.
- По крайней мере это менее вредно, чем сигареты, - отрезала она. В комнате воцарилось молчание, перед глазами Маши снова пронеслось, то что творилось здесь, на этой кровати пятнадцать минут назад. По щеке скатилось слеза, она чувствовала себя униженной. Ведь она даже не любила этого человека, но им было так хорошо вместе. Лаури аккуратно дотронулся до её руки.
- Что случилось? – не понимающе посмотрел он на неё, поглаживая её руку. Боже, как он был нежен.
- Зачем ты так со мной? – тихо пролепетала она, - Думаешь, я бесчувственная свинья, не умеющая понимать? Думаешь, я тварь?
- Нет. Ты… ты своеобразна и изумительна, тебя просто надо понимать, - не понимая, что мелет ответил он. Сейчас он был готов сказать всё, что угодно, только бы она отдалась ему. А потом потянулся к ней, прихватив объект своего желания за талию и прижимая его к себе. Она совсем не сопротивлялась, только потому, что уже не могла. Как будто под действием наркотика, сил не было, только приятные ощущения.
- Не надо, - вяло протянула она, когда Лаури уже приблизил её тело к своему сзади и начал обнимать её, водить руками по груди, животу и более интимным местам, целую её спину.
- Успокойся, ты же знаешь, что ничего плохого не случиться, - пробурчал он ей в ухо, - это неизбежно, - снова знакомая интонация эгоистичного дьявола. Им обоим было на друг друга плевать. Они всего лишь получали удовольствие от своеобразного общения. Никто из них не обращал на душу собственного партнёра. А она кричала, кричала не своим голосом, просила любви. Только не той, что Маша испытала этой ночью, а душевной любви. Их души хотели, чтобы их полюбили по настоящему, хотя иногда они сами не понимали этого.
Ещё несколько минут ласок и они снова не могли контролировать себя.… Это было похоже на бред, на сумасшествие… Она закатывалась от крика, а Лаури знал, что здесь нет притворства, он знал, что как бы она не хотела врать ему, что это ей не нравится, её ощущения и крики выдавали её. От этого Лаури просто расплывался в нахальной и похотливой улыбке чеширского кота.

Солнце светило в окно его временного пристанища. Лаури проснулся первым, обнаружив у себя в объятиях ту самую, которую он всю ночь называл «Чертовкой». Циферблат показывал девять часов. Они проспали, но ему было всё равно, он даже не собирался её будить Он знал, как она устала за ту, казалось бесконечную ночь. Ночь, когда он покорил её себе. Он имел ее, как хотел и когда захотел, а она под конец даже не могла сказать слов сопротивления… даже прошептать. Она была его, только его. Лаури узнал её с той стороны, о какой даже и не думал. И дело не в сексе, а в её характере, он никогда не знал, что Маша может быть такой слабой и нежной как той умопомрачительной ночью. Но он не влюбился в эту девушку, нет. Секс – это не любовь, хотя иногда так кажется. Лаури всего лишь, хотел доказать обратное её теории о том, что он слабак. Ему это удалось. Эта ночь ещё долго будет будоражить их сны. Он не любил её, это было всего лишь инстинктивным желанием. Она знала об этом и отвечала взаимностью на эту дурацкую не любовь.