Владислав Ходасевич

Бывало, думал: ради мига

И год, и два, и жизнь отдам...

Цены не знает прощелыга

Своим приблудным пятакам.

Теперь иные дни настали.

Лежат морщины возле губ,

Мои минуты вздорожали,

Я стал умен, суров и скуп.

Я много вижу, много знаю,

моя седеет голова,

И звездный ход я примечаю,

И слышу, как растет трава.

И каждый вам неслышный шепот,

И каждый вам незримый свет

Обогощают смутный опыт

Психеи, падающей в бред.

Теперь себя я не обижу:

Старею, горблюсь,- но коплю

Все, что так нежно ненавижу

И так язвительно люблю.

Фотограф Алексей Мазницин

Евгений Евтушенко.

Проклятье века — это спешка,

и человек, стирая пот,

по жизни мечется, как пешка,

попав затравленно в цейтнот.

Поспешно пьют, поспешно любят,

и опускается душа.

Поспешно бьют, поспешно губят,

а после каются, спеша.

Но ты хотя б однажды в мире,

когда он спит или кипит,

остановись, как лошадь в мыле,

почуяв пропасть у копыт.

Остановись на полдороге,

доверься небу, как судье,

подумай — если не о боге —

хотя бы просто о себе.

Под шелест листьев обветшалых,

под паровозный хриплый крик

пойми: забегавшийся — жалок,

остановившийся — велик.

Пыль суеты сует сметая,

ты вспомни вечность наконец,

и нерешительность святая

вольется в ноги, как свинец.

Есть в нерешительности сила,

когда по ложному пути

вперед на ложные светила

ты не решаешься идти.

Топча, как листья, чьи-то лица,

остановись! Ты слеп, как Вий.

И самый шанс остановиться

безумством спешки не убий.

Когда шагаешь к цели бойко,

как по ступеням, по телам,

остановись, забывший бога,—

ты по себе шагаешь сам!

Когда тебя толкает злоба

к забвенью собственной души,

к бесчестью выстрела и слова,

не поспеши, не соверши!

Остановись, идя вслепую,

о население Земли!

Замри, летя из кольта, пуля,

и бомба в воздухе, замри!

О человек, чье имя свято,

подняв глаза с молитвой ввысь,

среди распада и разврата

остановись, остановись!

1967

Мой мир с твоим совсем не схож -
Ты из другой вселенной родом.
В моей вселенной ты зовешь
Лиловый синим небосводом.

И всё же нас роднит с тобой
Дыханье звезд, к мечтам стремленье.
Пускай мой мир совсем другой -
С твоим он в соприкосновеньи.

Райнер Мария Рильке.

Черная кошка

Взгляд, наткнувшийся на привиденье,

Зазвенев, отскакивает; но

Даже острое, как шпилька, зренье

Кануть в черный мех обречено:

Так на стены черные бросает

Свой безумный гнев больной,

Гнев, который сразу угасает

На обивке камеры пустой.

Все к ней прикоснувшиеся взгляды,

Кажется, она в себя впитала,

Чтобы задремать, свернувшись комом,

Не скрывая злости и досады.

Вдруг, как будто оборвался сон,

На тебя уставилась спросонок,

И тогда ты, поражен немало,

В тусклом янтаре ее глазенок

Замечаешь взгляд свой – насекомым

Вымершей эпохи вкраплен он.

http://br00.narod.ru/531.htm

Серия сообщений "Любителям поэзии":
Часть 1 - К любителям поэзии
Часть 2 - Роберт Бернс. Биография. Стихи.
...
Часть 98 - М. Цветаева. Жизнь: распахнутая радость!..
Часть 99 - Б. Пастернак
Часть 100 - Я другом ей не был... С. Светлов, Г.Беседина, С.Тараненко

"Самую ленинградскую" дату отмечает сегодня Санкт-Петербург - день полного освобождения города от фашистской блокады: 67 лет назад, 27 января 1944 года, советские войска после двухнедельного наступления полностью освободили Ленинград от 900-дневной осады.

Ленинград

Он, конечно, все помнит,
Только будет упрямо молчать,
Прижимаясь гранитом
К губам равнодушной Невы,
Он, наверное, станет
Сначала тебя изучать,
Этот Город, к которому
Я обращаюсь на Вы…

Гирлянова (Архипова) Ирина

Когда на сердце маята –

сгребаю на руки кота,

и иногда, хоть это вздор,

с ним начинаю разговор:

-Ты, Васька, плут! Ты, Васька, гад!

Ты исцарапал всех подряд.

А я тебя, гляди, терплю!

И выделяю по рублю

тебе на рыбу, дармоед…

И Васька жмурится в ответ.

Я продолжаю. Тот же тон.

-Скажи, любить тебя за что?

Ленивый, глупый, шебутной…

Смеются мыши над тобой!

Позоришь весь кошачий род

ты, шалопай и обормот.

Бандюга ты средь бела дня…

И Васька слушает меня!

Перехожу на новый круг:

-Ты, Васька, - враг! Какой ты друг?

Ты ободрал вокруг давно

всё то, что не разрешено,

не понимаешь ни черта, -

моя не вечна доброта!

…Забавна человечья власть! –

на Ваське я оторвалась.

Мой Васька внял свою вину,

перевернулся и заснул.

Дружище, не попомни зла!

Хозяйка – душу отвела.

Фотограф Seja

И как мне Вас благодарить... 

Яшенко Дарья

В свой мир вопросов, многоточий

Лечу, как птица в поднебесье,

 Где возрождаюсь в каждой строчке

И умираю в каждой песне,

Я говорю с дождем и ветром,

И как тетрадь, листаю память,

Я не спешу искать ответы

И не надеюсь все исправить...

я знаю, в этом странном мире

не все и не всегда в порядке,

там, как туман, порой унынье,

а я с тоской играю в прятки...

там все вокруг - одни секреты,

там слезы пополам с улыбкой,

там то зима, то снова лето,

и трудный путь моих ошибок...

мой мир! Другого мне не надо,

пусть там опять сегодня ветер...

мой мир! Расплата и награда

за то, что я живу на свете...

 
Давай сбежим с тобой в Париж
И погуляем по Монмартру,
Где воздух от земли до крыш
Любви пропитан ароматом.
Давай пройдём по адресам,
Известным из любимых книжек,
Прислушиваясь к голосам
Дворцовых сплетен и интрижек.

Давай в Венецию махнём
И по каналам на гондоле,
Обнявшись, поплывем вдвоём,
Внимая сладкой баркароле.
Давай в сезон больших дождей
Пройдём по площади Сан-Марко,
Накормим мокрых голубей,
А нам, продрогшим, будет жарко.

Давай отправимся в Мадрид
Послушать страстный плач гитары,
Что закричать для нас навзрыд
Заставит кабальеро старый.
Давай под ритмы кастаньет
Сойдёмся в яростном фламенко
И, сбросив груз прожитых лет,
Научимся ценить моменты.

В Женеву, Прагу, Лиссабон,
В любимый Питер, Таллинн, Дрезден,
В дождей столицу - Альбион,
В любой другой, мне неизвестный,
Чтоб, истоптавши ноги в кровь,
С трудом добравшись до отеля,
Понять, что суть всего - любовь
И мы с тобой уже у цели...

Алёна Вайсберг