— Вася… Вааась! Вааасяааа!… — уже пять минут она трясла его за плечо, а он плавал в таких глубинах своего богатырского сна, что казалось его ни за что не разбудить! Хоть из пушки пали! — Ваасяаааа!…
— Х-ха!… Што?!… — Василий Болтушенков подскочил на супружеском ложе, как будто ему в бок ткнули шилом.
— Вась, кто-то стучит!… — драматическим шепотом сообщила ему жена.
— Где стучит? — Василий в темноте инстинктивно повернул голову в сторону, где должна находиться прихожая; ведь первое, что приходит в голову спросонья, это то, что стучат в дверь.
— Там… — жена включила ночник и указала на потолок.
Щурясь от света, он поднял голову и прислушался.
Действительно кто-то в квартире над ними стучал по полу, а им по потолку. Стук был неравномерный, прерывистый.
— Может трахаются? — предположил Василий.
— Кобель, только об этом и думаешь… — смутилась жена.
— Ну а что?
— Ничего! — язвительно хмыкнула она. — Ты как завалился спать, так и храпишь во всю Ивановскую, а я третий час заснуть не могу. Вон всю книжку уже дочитала, а стук не умолкает.
— А сколько сейчас? — пробормотал Василий.
— Второй час уже, мать их! — ругнулась супруга. — Они там с вечера стучат, но я внимания не обращала…
Сверху раздалась очередная серия глухого постукивания.
— Слушай, вроде ритм есть!… — сказал Василий прислушиваясь. — Три быстрых, три медленных…
Наверху стало тихо.
— Ну вот, успокоились… — сообщил Болтушенков супруге, взбивая подушку. — Спи!
— Ага! Как же! — прошипела супруга. — Спи! Вон опять «трахаются»!…
И сверху снова последовала серия три быстрых, три коротких. Пауза. Опять три быстрых, три коротких.
— Это же SOS! — наконец догадался Василий. — Кто-то зовет на помощь!
— Все, я пошла вызывать полицию! — сообщила мадам Болтушенкова, вставая с кровати.
— Подожди… Может я ошибся… — проворчал он, тоже вставая с кровати. — Схожу к ним. Спрошу, чего колотят так поздно.
— С ума сошел? — возмутилась супруга. — Эта квартира сдается! Может там какие узбеки, или чечены шумят? И ты пойдешь к ним?
— Ага, пойду! В нарды поиграю!… — съязвил Болтушенков натягивая тренировочные штаны. — Ментов вызовешь, до утра жизни не дадут! — наставительно сказал он жене. — Пойду, посмотрю. Если зовут на помощь — вызовем кого надо! А если просто балуют — рожу начищу!
Василий Болтушенков надел штаны и шлепанцы и провожаемый укоризненно-испуганным взглядом супруги пошел урезонивать соседей сверху.
Эта двухкомнатная квартира в центре Москвы чете Болтушенковых досталась от тестя и тещи. Путем хитроумных обменов с доплатами они обменяли Васину однокомнатную в Дмитрове на добротный сельский дом со всеми удобствами в дальнем Подмосковье, куда родители жены съехали, выйдя на пенсию и оставив квартиру молодым. Хотя жил он с супругой в квартире пятый год, никого в подъезде толком не знал. Слышал, что квартира над ними сдается, но претензий, ни к квартирантам, ни к хозяевам квартиры не было до сегодняшнего дня.
Поднявшись по двум лестничным пролетам на шестой этаж Василий подошел к двери обтянутой старым потрескавшимися дерматином.
«Конечно, раз квартира сдается, кто ее будет облагораживать как для себя? Все равно жильцы изгадят…» — подумал он и нажал на кнопку дверного звонка, всю заляпанную масляной краской в тон окрашенной таким же казематным колером лестничной клетки.
За дверью приглушено звякнуло.
Василий потоптался на месте и еще раз продолжительно нажал на кнопку. Звонок долго и раздраженно дребезжал за дверью. Тишина.
«Может, угомонились, а дверь открыть боятся?» — подумал Болтушенков. Он еще раз долго позвонил и, опуская свою тяжелую руку работяги, совершенно случайно стукнул по дверной ручке.
Дверь со скрипом приоткрылась.
Василий озадаченно крякнул. Потом смущенно кашлянув, позвонил еще раз. Рассерженный звонок громко звякнул где-то у него над головой, и Василий вздрогнул от неожиданности.
Он был человеком неробкого десятка, а в молодости еще и большой любитель подраться. Это сейчас, зажив за тридцать, женившись и остепенившись, Вася успокоился. Семейная жизнь протекала однообразно и пресно. Но сегодняшнее ночное происшествие его подзадорило, и он вспомнил молодые годы.
— Есть кто? — спросил Василий в темноту.
В глубине квартиры тут же раздался этот странный стук; три коротких, три длинных и еще звук похожий на мычание.
— Ну ладно! Полицию уже вызвали! — громко сообщил он неизвестно кому и смело шагнул в темноту.
В квартире было душно, и стоял запах тухлятины. Волосы на затылке Василия Болтушенкова шевельнулись. Может кто-то помер и стал разлагаться?
— Есть кто живой? — гаркнул он и нащупав на стене выключатель, зажег свет в прихожей.
Из дальней комнаты послышался сдавленное мычание и беспорядочный стук по полу.
Василий пошел на звук. Запах разложения усиливался. Войдя в комнату, он включил свет и обмер. На полу лежал толстый мужик с выпученными глазами и заткнутым тряпкой ртом на напряженно-красной роже. Руки и ноги у него были связаны. В воздухе стоял жуткий запах человеческого дерьма.
— Ты чего мужик? — удивленно воскликнул Василий.
Андрей «Пузырь» — это был он, уставился на незнакомого мужчину, как на ангела небесного, и стал, извиваясь тучным телом, кивать головой, давая понять, что его нужно срочно развязать.
— Сейчас менты подъедут! — воскликнул Василий, морщась от тяжелого запаха.
Но Андрей еще сильнее принялся извиваться, мотать головой и косить глазами на кляп, чтобы его вынули изо рта.
Василий собрался с духом и осторожно подойдя к «Пузырю», вынул у него кляп.
— Спасибо, мужик! — выдохнул Андрей с облегчением. — Не надо ментов! Это я так с подружкой баловался, да недооценил ее! Развяжи меня, будь другом! Мне бы сейчас в душ, слышишь, как воняю, а потом я с ней сам разберусь!
Василий Болтушенков озадаченно почесал лоб. Ситуация была весьма странной. Но связанный мужик смотрел на него с такой надеждой на взаимопонимание и проявление мужской солидарности, что Вася не смог отказать. Сдерживая дыхание, чтобы не чувствовать эту вонь, он обошел боком Андрюшу, нагнулся и расстегнул ремень на ногах.
«Пузырь» завалился на бок, давая своему спасителю добраться до связанных рук.
Василий, стараясь не смотреть на проступившее сзади на джинсах у Андрюши большое коричневое пятно, расстегнул второй ремень.
— Спасибо, мужик! — воскликнул Андрей. Он, кряхтя сел, массируя себе пережатые ремнем запястья. — На вот тебе за помощь!
«Пузырь» полез в задний карман за бумажником.
— Не надо! Что ты! — испуганно воскликнул Вася, живо представив, в каком состоянии сейчас бумажник и деньги у этого бедолаги. — Я же так помог!
— Да? — пробормотал Андрей, а потом, догадавшись, откуда это щепетильное благородство у спасителя добавил: — Да и нету у меня ничего! Эта сучка все из «лопатника» вытянула! И деньги и банковскую карточку!
— Так может все-таки вызвать ментов? — осторожно предложил Василий.
— Не-не! Какие менты?! — спохватился Андрей. — Эти разведут бодягу надолго! Еще жене сообщат, как я в командировках развлекаюсь! Не надо! Я с сучкой по свойски рассчитаюсь!
— А ну и ладно! — согласился Василий. Видя, как злобно сверкнули глаза, спасенного им мужика, он посочувствовал его обидчице. — Пойду я, не то жена реально в полицию позвонит.
— Давай, давай! — согласился Андрей. — А я в порядок себя приведу.
Болтушенков собрался было протянуть, на прощание, руку «Пузырю», но тут же передумал.
Андрей понимающе ухмыльнулся и махнул рукой спасителю.
Скрывая смущенную улыбку, Василий Болтушенков, гордый собой, отправился к себе в квартиру, представляя в каких красках, он опишет супруге то, что с ним сейчас произошло.
