Отставной капитан Решетников был недалек от истины. Инга едва дошла до квартиры профессора Карпова, как у нее случился приступ «медвежьей болезни». Она опрометью бросилась в туалет, не успев снять туфли и плащ.
Там, мучаясь от боли в животе и холодящего душу страха, Инга пыталась понять, что с ней сейчас произошло. Было совершено ясно, что она попала в серьезную историю. И все это связано с ее заселением в квартиру профессора Карпова. Ей подбросили в сумку наркотики, засняли это все на видео, чтобы она была послушной и выполняла любые приказы.
Желудок свело от спазма, и девушка тихо застонала. Что теперь предпринять? С кем посоветоваться? Она под колпаком! Наверное, прослушивается телефон, а ей запретили говорить об этом, с кем бы то ни было! И что будет, если она их ослушается? Что тогда будет? Восемь лет тюрьмы за хранение наркотиков, как сказал этот участковый?
Инга не смогла удержаться и заскулила от ужаса и безысходности.
— Инуша, все в порядке? — послышался за дверью настороженный голос профессора Карпова.
— Иди к черту, Дмитрий Евгеньевич! — взвизгнула Инга и ударила ладонью в дверь.
За дверью послышался тяжелый вздох и шарканье шлепанцев по паркету.
«Зря я так на него… — тут же пожалела Инга. — Может ему все рассказать? Вдруг у него есть возможность помочь мне? А если они узнают о том, что я все рассказала профессору Карпову? Неужели посадят? И как тогда поступит профессор? Он меня быстренько выставит за дверь! Кому нужна приживалка, которая осуждена за наркотики? Можно найти еще одну молоденькую провинциалку! Идиотка! До сих пор не прописалась!… Нет, пока ничего не надо рассказывать! Мне ведь сказали, всего лишь, присматривать за ним. Я так и делаю. Лучше надавить на профессора, чтобы он побыстрее прописал меня. Хорошо, допустим он ее пропишет, но они ведь не оставят ее в покое! А может они ничего страшного от нее и не потребуют? Может ей надо всего лишь собирать какую-то информацию о профессоре и его знакомых? Может быть, кто-то из них и есть преступник, а она должна им помочь изобличить этого человека? Но почему с ней так жестко обошлись? Наркотики подкинули. Видно действительно дело государственной важности и она не должна сболтнуть лишнего! В любом случае нужно довести до ума дело с пропиской! И еще позвонить Егору! — вдруг осенило Ингу. — Он говорил, что работал в милиции, значит, знает, как себя вести в такой ситуации!»
У нее появилась надежда! Девушка воспрянула духом, даже живот болеть перестал. Приведя себя в порядок, Инга пошла в прихожую, сняла плащ, туфли и заглянула в кабинет к профессору. Он сидел за столом и что-то писал.
— Ну как ты, Дмитрий Евгеньевич? — спросила она как можно мягче. — Извини, я тут вспылила…
— Все нормально. Сердце почти не болит. — спокойно ответил профессор. — А ты как?
— Ну и я нормально. — сказала Инга. — Живот прихватило, но уже лучше. Я пойду немного полежу, а потом приготовлю нам ужин. Хорошо?
— Конечно, Иннуша. Ты полежи, а я поработаю. — ответил Дмитрий Евгеньевич.
Инга забрала из прихожей сумку, в которой лежал мобильник, и ушла в спальню, прикрыв за собой все двери, чтобы профессор Карпов не услышал ее разговор с Егором.
Она трижды набрала Егора, и трижды фонограмма женским голосом сообщила ей, что данный абонент недоступен. Тогда Инга набрала смс-ку «срочно перезвони!: (» и села ждать. Через две минуты опять в голову стали лезть дурные мысли. Она набрала еще раз, и еще раз женский голос сообщил о том что Егор недоступен. Стало возвращаться холодящее чувство страха. Может ее телефон специально заблокировали? Она набрала маму. Раздались нормальные, стандартные гудки. На шестом, или седьмом мама сняла трубку.
— Привет, доча! Я на смене! Перезвоню потом! — гаркнула мать в трубку, пытаясь перекричать шум печатных машин и положила трубку.
«Мама доступна, Егор нет… — подумала Инга. — Ладно, увидит мою смс-ку — перезвонит.»
Инга посмотрела на сумку, заглянула внутрь, осмотрела обсыпанные порошком вещи и решила, что от улик лучше избавиться. Она достала все нужное: документы, ключи, кошелек и еще несколько безделушек, с которыми трудно было расстаться. Подумала, что отмоет их от порошка, так чтобы и следов не было. Остальное вместе с сумкой решила выбросить, а завтра купить себе новую сумку. Долго смотрела на пузырек, который ей дал Решетников, и решила его тоже выбросить, неизвестно, что там, а раз профессор сказал, что чувствует себя и так хорошо, тем более не стоит держать при себе неизвестное лекарство. Ее задача подлечить профессора, ей так приказали! Инга сбегала на кухню, взяла пластиковый пакет, запихнула туда сумку и накинув плащ, пошла во двор и выбросила сумку в контейнер для мусора.
«Вот и избавилась от главной улики!» — подумала Инга, довольная собой, возвращаясь в квартиру.
В прихожей, когда она вернулась, на телефонном столике требовательно звонил ее телефон.
Из кабинета выглянул профессор.
— Он уже долго звонит… — сказал Дмитрий Евгеньевич.
Инга, в надежде, что это звонит Егор, схватила телефон, но определился какой-то неизвестный номер.
— Алло. — настороженно ответила Инга.
— Так от «вещдоков» не избавляются! — услышала она насмешливый голос Решетникова. — Сумку надо было сжечь!
— Что? — растерянно выдохнула Инга.
— Не глупите! И делайте все, как мы договорились! — ответил Решетников. — До свидания!
Трубку положили.
Инга постояла минуту, как громом пораженная, а потом, не раздеваясь, бросилась на кухню к окну.
Уже темнело, но еще было видно, как в мусорном контейнере, в который она выкинула пакет с сумкой, в поисках чего-нибудь съестного, копалась дворовая кошка. Больше не было ни души. Пакета тоже не было видно, хотя она бросила его на самый верх горы мусора, набитого в контейнер.
«Вот я дура! Надо было действительно сжечь!» — с тоской подумала Инга.
— Иннуш, ты сегодня сама не своя!
Инга вздрогнула, услышав у себя за спиной голос профессора.
— Что ты за мной ходишь по пятам? — бросила она зло и оттолкнув зазевавшегося профессора, вышла из кухни в коридор снять плащ и туфли.
На глазах начали наворачиваться слезы обиды от того, что они следят за каждым ее шагом. Обложили со всех сторон! Где, черт возьми, пропал Егор?
— Я хочу хоть чем-то помочь. — тихо сказал профессор.
— Чем ты, старый больной человек, можешь мне помочь? — спросила Инга.
— А просто человеческое сочувствие? Совет…
— Нафиг оно кому нужно это сочувствие и бесполезные советы! — Инга обреченно махнула рукой.
«Займемся пропиской!» — решила она. — Слушай, давай лучше выпьем! Приготовь еще этого абсента, которым ты меня в первый день угощал…
— Пожалуйста! — подхватился готовый услужить профессор и пошел в кабинет. — Ты где хочешь, на кухне, или можем у меня в кабинете?
— На кухне. — ответила Инга. — Я пока чего-нибудь закусить сделаю.
Профессор принес графин с абсентом, стакан и стал смешивать аперитив.
Инга достала из холодильника сыр и ветчину, толсто все нарезала и сложила горкой на одну тарелку.
— Ну вот… — старик Карпов подвинул Инге стакан с мутноватой зеленой жидкостью.
— А себе? — спросила Инга.
— Иннуш, я не могу, у меня ведь сердце!
— Ну ты хоть налей и пригубь! Я что, «алкашка» одна напиваться? — обиженно буркнула она.
— Ну тогда не абсент. — сказал Дмитрий Евгеньевич. — Я себе коньяку налью. Он сосуды расширяет.
— Давай… — согласилась Инга.
Карпов сходил в кабинет и принес бутылку коньяка. Налил в рюмку.
Они чокнулись, и Инга сделала большой глоток. Горло обожгло, на глаза навернулись слезы. Девушка схватила ломоть сыра и запихала его в рот. На душе полегчало.
— Ужасно! — выдохнула она, закусив. — Давай еще!
— Давай… — ответил профессор едва пригубив свою рюмку с коньяком.
Они опять чокнулись, и Инга опять сделала хороший глоток.
— Что тебя так беспокоит? — спросил профессор. — Может, расскажешь?
— Что меня беспокоит? — усмехнулась Инга. — Меня беспокоит, что я тут делаю? Столько времени у тебя живу, а статус мой так и не определен! Кто я тут такая?
— Ну мы же договорились… — сказал профессор и отпил из рюмки чуть больше. — Поживем немного, присмотримся друг к другу. Я тебя не гоню.
— О чем договорились, Дмитрий Евгеньевич? — спросила Инга сердито. — О том, что я тут живу, пока тебе интересно, а как только твой интерес пройдет — ты меня попросишь удалиться? А я ведь за тобой присматриваю! По хозяйству вот суечусь! Может что-то еще? Ну так ты скажи!
— Что сказать? — опешил от такого напора профессор.
— Ну что тебе еще надо от меня? Боишься сказать — намекни! — развязно добавила она. — Хотя ты больно робок по этой части я смотрю! Только в окошко мастер подсматривать!
— Инга, что ты такое говоришь? — смутился профессор.
— А что, Дмитрий Евгеньевич, ведь между нами так ничего и не было! — сказала Инга и сделала из стакана еще один глоток и зажмурилась. — О, черт, какой крепкий!… Давай попробуем, а?
Она встала с табурета и вплотную подошла к смущенно улыбающемуся профессору.
— Иннуш, может не стоит? Ты выпила, да и я не очень в себе уверен… — пробормотал он, глядя на нее снизу вверх. — Сердце вот…
— Стоит! Может тебе еще наследника заделать? А, профессор Карпов?
«Тогда я тебе точно не дам отвертеться и выставить меня на улицу!» — подумала Инга с бесшабашной веселостью и сделала, сама того не ожидая, следующий отчаянный шаг к прописке в профессорскую квартиру. Пьяно улыбаясь, быстро стянула с себя спортивные брюки вместе с трусиками. — Ну как ты теперь себя чувствуешь, Дмитрий Евгеньевич?
— Иннуш, а ты проказница… — сдавленно просипел профессор, выпучив глаза и, для храбрости, допил свой коньяк.
— Налей себе еще, если он тебе помогает. — сказала Инга, сев профессору на одно колено. Она провела ладонью ему по животу и запустила руку профессору в домашние брюки.
— Не надо, не надо!… — заволновался профессор, схватил руку девушки и не дал ей опуститься ниже.
— Что «не надо»? — ухмыльнулась Инга.
— Коньяка не надо. — ответил Дмитрий Евгеньевич. — Итак справлюсь. Только давай пойдем к тебе в спальню…
— Давай. — Инга томно изогнувшись дотянулась до своего стакана, глотнула из него и встав с колен профессора, потянула его за руку в коридор.
Они шли по коридору. Инга покачивала бедрами и виляла своей голой попкой. А профессор Карпов не мог отвести взгляд. У него стучало в висках от коньяка и волнения, постанывало сердце и приятно щекотало внизу живота. Эта бесстыдница сильно его завела!
В спальне Инга с размаха упала на кровать на спину и согнув ноги в коленях развела их пошире.
— Ну-у?… — Инга закинула руки за голову и призывно посмотрела на профессора.
— Я сейчас! — выдохнул профессор, стягивая брюки.
Он в них запутался и не удержав равновесия тяжело упал на Ингу. Дергая ногами скинул брюки, поудобнее пристроился на девушке и помогая себе рукой резко вошел в нее.
— Тише, тише ты, голодный тигр!… — застонала Инга, пытаясь сдержать нервозный смешок.
Дмитрий Евгеньевич трудился с выпученными от напряжения глазами, как будто боялся, что это сон и он сейчас растает. Ей даже пришлось достать руку из-за головы и прикусить указательный палец, чтобы не рассмеяться.
Вдруг профессор издал звук похожий на скрип перекошенной двери, лицо его налилось пунцовым цветом. Движения бедер стали дерганые и хаотичные.
— Ты, что, старик? — настороженно спросила девушка.
— Я сейчас, сейчас… — скороговоркой ответил Карпов, ускоряя темп. — Ох, боль-но-о!…
Он застонал, уткнувшись головой в подушку и стал массировать правой рукой левую сторону груди.
— Дмитрий Евгеньевич, ты чего?! — испуганно воскликнула Инга и извиваясь всем телом, вылезла из под профессора.
— Сердце! Больно! — Карпов завалившись на бок, стонал и сучил голыми ногами.
— О, Боже! — всплеснув руками, Инга побежала в коридор к телефону.
Набрала впопыхах 01 и стала ждать, пока на другом конце провода снимут трубку.
— Дежурная! — недовольно ответил ей по телефону грубый мужской голос.
— Мне срочно нужна скорая! Мужчине шестидесяти восьми лет! Сердечный приступ! — выпалила она.
— Девушка, звоните в скорую! Ноль три! — ответил грубый голос.
— А я куда звоню? — растерянно спросила Инга.
— Пожарная — ноль один! — прогудел голос и трубку положили.
Инга стала набирать 03 пеняя себя за суету.
Вызвав скорую, она забежала в ванную, подмылась, потом заскочила в кухню, оделась и вернулась в коридор, ждать прибытия врачей.
— Ин-га!… — послышался стон из спальни.
Она побежала в спальню.
Дмитрий Евгеньевич корчился на кровати с голым задом.
— Инга, одень меня… — простонал он. — Я же не могу в таком виде!…
Инга бросилась натягивать на бледные стариковские ноги домашние брюки. Только она закончила наводить порядок в профессорском гардеробе, как в прихожей требовательно зазвонил дверной звонок.
Инга побежала открывать дверь и запуталась в системе замков.
— Черт, как оно тут все открывается? — ругалась она, щелкая щеколдами, задвижками и цепочками, но наконец-то справилась.
Вошла бригада скорой помощи — две женщины, врач с чемоданчиком и фельдшер с переносным кардиографом.
— Сюда, сюда… — позвала Инга их в спальню.
Увидев мокрое пятно от вытекшего на кровать профессорского семени, Инга густо покраснев, прикрыла его углом простыни и посторонилась, уступая место врачу и фельдшеру.
— Откройте окно, чтобы пошел свежий воздух. Давай срочно кардиограф готовь… — сказала женщина-врач, открыв чемоданчик и достав из него старый тонометр в черном пластмассовом футляре.
Увидев плохо прикрытое пятно, она поджала губы, прикрыла его получше одеялом и села с тонометром измерять давление профессору Карпову, пока ее помощница готовила аппаратуру для снятия кардиограммы.
— Ну-с и что тут произошло? — спросила врач сурово, надувая рукав томографа резиновой грушей.
— Мы прилегли отдохнуть… — несмело начала Инга.
— Отдохнуть? — с сарказмом переспросила врач. — А вы ему кто?
— Жена… — просипел с усилием Дмитрий Евгеньевич.
— Я его жена! — ответила с вызовом Инга.
— Ага… — хмыкнула врач смотря на показания тонометра. — Ну, вот и надо было отдыхать с вашим сердцем! А вы не бережетесь. Второй вызов за два дня. Будем готовить к госпитализации.
Врачиха уступила место своему ассистента с кардиографом.
— А может, образуется? — почти шепотом, морщась от боли, спросил профессор.
— Нет, не образуется! — отрезала врач. — Раз вы не можете с женой соблюдать щадящий режим, мы вас заставим делать это в больнице. Соберите милочка для своего супруга все необходимое.
— Дай мне ручку и лист бумаги. — попросил профессор.
— Лежите спокойно, иначе кардиограмма выйдет хуже, чем она есть! — предупредила его врач, глядя на полоску бумаги, выползающую из аппарата. — Все очень плохо! — подытожила она.
Инга принесла профессору бумагу и ручку.
— Где твое сменное белье? — спросила она негромко, склонившись над Карповым.
— У меня в кабинете в шкафу, где выставлены минералы в левом ящике нижнего яруса. Мне очень жаль, Иннуш… — тихо ответил профессор Карпов, морщась от боли. Он попытался вывести пару каракуль на бумаге, но бросил.
— Все нормально. — ответила Инга, погладив его по плечу. — Ты поправишься, Дмитрий Евгеньевич.
Бригада скорой помощи помогла одеть профессора и его под руки свели в машину.
Инга смотрела вслед этой скрюченной в три погибели фигуре, медленно спускающейся по лестнице. Ей стало очень жалко профессора Карпова.
Только она собралась зайти обратно в квартиру, как на лестничной клетке послышалось суетливое щелканье открываемого замка, скрипнула соседняя дверь. В образовавшуюся щелку высунулась любопытная мордочка соседки профессора Карпова.
— А что происходит? — спросила соседка по площадке.
— А идите вы к черту! — грубо ответила Инга, захлопнула дверь, закрыла ее на все замки и пошла на кухню.
В стакане осталось выпивки на один глоток. Инга допила залпом и опять захотела позвонить Егору. Но телефон снова оказался недоступен. Это было уже очень странно.
В старой пустой квартире в сгущающихся сумерках одной коротать вечер стало жутковато. Инга побежала включать свет во всех комнатах. Сделав это и, не желая бороться с подкатившим испугом в одиночку, Инга вернулась на кухню, налила себе коньяку.
Хмель накрыл ее толстым теплым одеялом.
Вдруг зазвонил телефон. Инга бросилась его искать, забыв, что в сердцах опять забыла его на тумбочке в прихожей. Пока она нашла телефон, тот замолчал, и только на экране высветилось «Костик».
Черт, почему она не удалила, или еще лучше не поставила этот номер в черный список?
Телефон опять ожил на пару секунд. Пришла смс от Кости: «не будь сукой, сними, наконец, трубку!»
Пьяный мозг захлестнула волна бешенства. «ОПЯТЬ Я СУКА?» И она, схватив мобильник, стала с остервенением набирать номер бывшего ухажера.
