ТОГДА
Ты всегда была золотой, ослепительной. Ночью становилось светло, когда ты смеялась. Твой звонкий, только тебе присущий смех, убивал наповал, заставлял собеседника смеяться вместе с тобой. Так было давно. Но ведь было же! А ты потеряна навсегда. Никогда не обрести тебя. Никогда не бросить к твоим ногам в золотых браслетах охапку роз. Никогда не упасть перед тобой на колени. Ни-ког-да… СТРАШНО!

СЕЙЧАС
А собственно – за что? За что мне была тогда ты? Кто я такой, чтобы ты оставалась со мной? Поэт, которого никто не знает. прозаик, проза которого больше похожа на откровения постоянного клиента дурдома. Как говорил один из моих кентов незабвенных: «Фамилия твоя Никто и зовут тебя Никак».
Грустно…
Да – я ненавижу человечество. Вернее – быдловечество. Даже окончание: овечество. Овцы, стадо… Все закономерно. За что любить-то, когда ты выходишь на улицу, а тебе быстренько портят настроение? Влегкую. Кайф у них такой, подлость такая.
Я горю. Вернее, тлею, как сигарета. Каждый шаг – затяжка. Скоро не останется ничего. А человечество ненавижу. Мизантропия… Главное – чтобы душа чистая была, а пыль вытереть можно.
Покоя хочу, покоя. Вечного. А вечный покой – такая же иллюзия, такой же бред, как и вечная любовь. Ни того, ни другого в природе не существует. Как кайфа. Все проходит. И вечности, соответственно, тоже нет. И меня тоже нет. Это мой фантом злобствует. Мизантропствует… И слагает вирши о том, как он ненавидит все и вся, пышет этой самой ненавистью.

УРОВЕНЬ МРАКА
Сегодня мне снова снилась она. Наваждение. Давно не было. Со страхом ждал, ложась; облегченно вздыхал, просыпаясь. Но сегодня было.
Она была в длинной черной шинели. Стояла под дождем, улыбалась.
Я долго ее не замечал. Покупал газеты, давал кому-то прикурить, посмотрел на часы. И только после этого увидел ее. Бросился к ней. Падал, вставал, снова падал. Добежал. Обнял. И стояли, обнявшись, долго-долго.
Потом поцелуй, чем-то напомнивший тот, первый. А после я положил ее в черную лакированную шкатулочку и понес домой. По пути открывал убедиться, что здесь. А она улыбалась мне в ответ.
Только когда я пришел домой, шкатулочка оказалась пуста…
(с)