Коротко о всех четырёх книгах

Четыре книги в совокупности представляют собой полный перевод арамейских текстов, найденных в секретных архивах Ватикана в нашем веке. Перевод первой части этих текстов, в виде книги первой - "Евангелие мира от ессеев" - впервые был опубликован в 1928 году. Английский её вариант появился в 1937 году. С того времени эта небольшая книга разошлась по всему миру, завоёвывая всё большее количество читателей. История её создания изложена в книге Шекли "Как было найдено Евангелие мира от ессеев" в трех томах. Позже появились переводы следующих частей в виде книг второй и третьей - "Неизвестные книги ессеев" и "Утерянные свитки братства ессеев", которые быстро достигли популярности первой. В 1981 году, посмертно, согласно воле Шекли был опубликован перевод последней части в виде книги четвертой - "Учение избранных". Вот названия некоторых из её глав: "Общины ессеев", "Семиричный мир", "Святые потоки Жизни, Света и Звука", "Дар простой травы".
Надеемся, что книги вторая, третья и четвертая в ближайшем будущем также будут изданы на русском языке.
Арамейские и древнеславянские рукописи третьего века нашей эры, в четырёх книгах

Бхагаван Шри Раджниш
Тайны семи тел и семи чакр

Во вчерашней беседе Вы сказали, что искателю в первую очередь следует беспокоиться о собственной восприимчивости, что ему не следует ходить с протянутой рукой от двери к двери. Но само слово “садхак” подразумевает, что на пути духовного роста имеются препятствия. Ему неизвестно, как быть восприимчивым. Неужели так трудно встретить правильного проводника и руководителя?

Странный момент... прочитав "Герой должен быть один" я почувствовал запах мудрости.. это аромат пути к Истине...
Вроде бы про Геракла.. вроде бы про сражения.. военая хитрость основанная на мускулах.. чистая манипура... сила воли.. но источающий аромат мудрости...
Прочитав Одессея, я почувствовал аромат любви... это аромат самой Истины... Вроде бы хитрец, убийца, любовник... сражения.. и подвиги.. военная хитрость основанная на проницательности... но источающая аромат Любви...

..... - Ты самый лучший, милый... самый лучший...    - Ничего подобного, - сперва я раздумывал: потянуться за вином, рискуя  обидеть, или откинуться назад, утонув затылком в мягком тепле? Ладно, вино  обождет. - Диомед из Аргоса лучше меня на копьях; славный малыш Лигерон - на  мечах... и вообще. Аякс-Большой выше на целый локоть; Аякс-Малый быстрее  бегает. Калхант умеет прорицать, Махаон-триккиец умеет лечить, старик Нестор  умеет прикидываться мудрецом; я не умею ни того, ни другого, ни третьего.  Патрокл красавчик, а я не красавчик. У меня нос сломан. Мой папа умный, а я нет.  Хочешь, я познакомлю тебя с папой?    Вообще-то отца сейчас на Итаке нет. Наверное, именно поэтому она - здесь.  Смогла, отыскала...    - Ты дурачок...    Ну вот, теперь куда больше похоже на правду.    - Дурачок... я и сама не знаю, за что тебя люблю;    - Тоже мне загадка Сфинкса...    - А ты знаешь разгадку?    - Конечно; Я рыжий, коренастый, сумасшедший и слегка хромаю. А еще я очень  хитрый.    Слово сказано. Загадка разгадана, теперь остается лишь ждать: растерзает  Сфинкс безумца или нет? Ладони на моих плечах тяжелеют, наливаются - нет, не  теплом, жаром! - и тишина за спиной беременна подземным гулом землетрясения.    Я действительно рыжий, коренастый и сумасшедший. Я слегка хромаю. Мы все  были такие. Лемносский Кузнец, кровный родич, однажды взявший ее силой;  фригийский сатир Марсий, пьяница и флейтист, собственной шкурой поплатившийся за  самоуверенность; калидонец Тидей-Нечестивец, на ее глазах выпивший мозг своего  врага, тем самым отказавшись от спасения; и вот теперь - я.    Ее любовники.    Сейчас она молчит. Ждет. Думает. Случайно ли я сказал то, что сказал - и  что я хотел сказать на самом деле? Особенно последнейфразой: "А еще я очень  хитрый..."    - Я тебя люблю... . - Я тоже тебя люблю.    Вот и все. Мы оба сказали правду. Наилучшую из правд - не всю. Мы любим  друг друга. Почему бы и нет? Мы оба едем на войну. Почему бы и нет?    Мы оба знаем, что вернемся обратно.    Почему бы и нет?!    Наша любовь была звездопадом. Лавиной в горах она была, буйством стихий,  штормом в открытом море. Вечным восторгом; вакханалией для двоих. Все наши ночи  я помню телом, душой, трепетом ресниц, дрожью пальцев; с женой у меня никогда не  было так. С женой было иначе. Тихо, спокойно; обыденно. Плеском волн, нехитрым  щебетом иволги, шорохом осени, когда листья опадают на усыпанную песком тропинку  в саду. Сиюминутная вечность, не умеющая говорить о любви вслух. Первый выкидыш,  рождение сына, пряжа, властная свекровь, варенье из кизила...    Я вернусь.    - Не сердись, милый... Я же говорила: тебя не оставят в покое. Если бы там,  на Парнасе, ты послушался меня, вместо того чтобы с раненой ногой нестись сломя  голову в Микены!.. потом это дурацкое посольство...    Она права.    Меня не оставили в покое.    Меня бы не оставили в покое, даже если на Парнасе, залечивая рану, я бы  послушался ее и залег на дно.    Со дна подняли бы; вместе с илом и донной мутью. .... Электронный вариант книги Человек Номоса Человек Космоса

Господи, возлюбленная тайна души моей, как же легок мир сей, когда взвесишь его на одних весах с Тобой!
     На одной чаше весов - озеро расплавленного золота, на другой - облако дыма.
     Все заботы мои, вся плоть моя, с ее содроганиями наслаждений и судорогами боли, что это, если не дым, который скрывает душу мою, плывущую по златому озеру?
     Как исповедать мне тайну, которую созерцаю сквозь круги Архангелов Твоих? Можно ли рассказать о целом частями? Разве ногти на пальцах понимают тайну кровообращения тела? Воистину, онемевшему от чуда мучительно говорить с оглохшими от шума.
     Сначала было рождение, за ним сотворение. Подобно тому как в человеческом сердце тихо и таинственно рождается чудесная мысль и, родившись, воплощается, так же тихо и таинственно родился в Тебе Всечеловек, Сын Единородный, сотворивший потом все, что Бог может сотворить.
     В Твоем непотревоженном девстве, действием Духа Святаго, Сын родился. Это было рождение Бога свыше.
     Что в вышних, то и в нижних, говорили в старину. Случившееся на небесах, случилось и на земле. То, что произошло в вечности, произошло на земле.
     Возлюблен Ты мною и любим, оттого что Ты для меня - тайна. А всякая любовь горит и не сгорает, пока живет тайна. Раскрытая тайна - сгоревшая любовь. Вечной любовью клянусь я Тебе, как и Ты клянешься мне вечной тайной.
     Из семи небес облачение Твое; в глубину глубин сокрылся еси от всех очей. И все светила, слившись в единое око, не проникли бы через завесы, укрывающие Тебя. Но не волею сокрылся Ты, великий Господи,- по несовершенству нашему. Рассыпанное и раздробленное творение не видит Тебя. Только для того Ты не сокрыт, кто стал с Тобой одно. Для того Ты не сокрыт, кто разрушил стену между "я" и "Ты".
     Господи, возлюбленная тайна души моей, как невесом мир сей на одних весах с Тобой!
     На одной чаше весов - озеро расплавленного золота, на другой - облако дыма.

Когда привязался я к тебе, Любовь моя, все прежние узы мои рассыпались.
     Смотрю, как ласточка тревожно мечется над разоренным гнездом своим, и говорю: не привязан я ко гнезду своему.
     Смотрю на сына, скорбящего об умершем отце, и говорю: не привязан я к родителям своим.
     Смотрю, как задыхается оставшаяся без воды рыба, и говорю: вот так и я, если исторгнут меня из объятий Твоих, в единый миг задохнусь, словно рыба, выброшенная на песок.
     Но разве мог бы я столь безвозвратно утонуть в Тебе и жить, если бы прежде никогда не пребыл в Тебе? Воистину, пребывал я в Тебе от начала, оттого и чувствую себя как в родном доме.
     Когда ложусь я на берегу озера своего и засыпаю сном без сновидений, то не умирают во мне ни сила сознания, ни желание, ни действие, они лишь сливаются в одно блаженное безличное единство покоя.
     Но когда солнце рассыплет золото по озеру, я пробуждаюсь не из безличной нирваны, но как триединство - сознания, желания и действия.
     Это - отражение Твоей истории в душе моей, Господи, толкователь жизни моей. Разве история моей души не есть толкование всей истории сотворения, всего рассыпавшегося и соединенного? И моя душа, прости дерзость мою, толкование Тебе, Отче мой, отечество мое. Так спаси же меня, отчизна моя, от нашествия иноплеменников. Свет мой, изгони всякий мрак из крови моей. Жизнь моя, сожги все пятна смерти на душе и плоти моей.

довольно интересный момент... если воспринять его обращения к Богу, как обращение к любимой.. или как оброщение к тому "пространству" / "состоянию", которое ощущаем в медитации....

Да можно было бы сказать, что любимая женщина может отвернуться, а Бог - никогда...

Но и это не так! Ведь когда мы ощущаем свободу от привязаности, это не чувство безответственности... это чувство свободы... На кого похож религиозный-фанатик пытающийся спасти твою душу? ведь он истино верит в то что твоя душа нуждаеться в спасении. и для него оставить тебя в пакое - есть такое же чувство безответственности....  Такому фанатику хочеться сказать: "Оставь меня в пакое, я не принадлежу тебе и выбрать между адом или раем, мой удел - не твой!" Такая же мысль придет святому человеку... он увидет что ты нуждаешься в спасении, но предложив помощь и получив от тебя отказ, он скажет "Твоя жизнь не пренадлежит мне, иди с миром путник, ибо Бог ведет тебя - не я!"
Так же и с гнездом... я не привязан к гнезду, ибо Бог ведет этих людей - не я, хоть я и люблю их всем сердцем....

Так же и с любимой женщиной... не она отворачиваеться от тебя, ты просто не привязан к ее Эгу... ты видишь ее суть... а ее суть никогда не отворачивалась от тебя...

Святитель Николай Сербский

Существуюет раскаяние двоякого рода: одно - временное, или чувственное, другое - Божественное и сверхъестественное.

Временное всегда простирается долу во все большую скорбь, повергая человека в такую печаль, словно теперь он должен расстаться с надеждой; раскаяние же при этом застывает в унынии и не движется дальше. Из этого ничего не выходит.

Божественное раскаяние совершенно другое. Лишь только человек ощутить недовольство, так в тот же час обращается к Богу и навечно в неколебимой решимости отрекается от всех прегрешений. И так подымается он до великого доверия к Богу и стяжает великую уверенность. А отсюда проистекает духовная радость, возносящая душу из скорби и плача и накрепко привязывающая ее к Богу.

Почему Бог зачастую попускает, дабы благие люди, которые воистину благи, были удержимы от своих добрых дел?

Только затем верный Бог попускает, чтобы Его друзья зачастую в немощи впадали, дабы у них отпала любая опора, на которую они могли бы опереться либо облокатится. Ведь для любящего человека бывает большим утешением, когда он спасобен на многое и большое: в бодрствовании ли, в пощении или в других упражнениях, так же как в особых, великих и тяжких делах. Это им великая радость, подержка, надежда, и потому для них их поступки - опора, оплот и фундамент. Наш Господь хочет у них это отнять, а также желает, чтобы только Он стал их твердыней и основанием. И Он это творит не иначе, как по своей пречистой благости и милосердию. Ведь ничто другое, - кроме личной благости, - не подвигает Бога на какое-либо деяние; наши дела нимало тому спасобствуют, чтобы Бог нам что-нибудь даровал и что-то делал для нас. Наш Господь хочет, чтобы его друзья от сего были свободны, и потому отнимает у них эту опору, - с тем, чтобы Ему одному стать их опорой. Он хочет дать им великое и хочет не по иной причине, как только по своей вольной благости. Он должен быть их опорой и утешением, они же во всех великих деяниях Божьих должны почитать и сознавать себя чистым ничто.
Ведь чем более обнаженным и свободным дух предстанет перед Богом и будет Им соблюдаем, тем глубже человек погрузиться в Бога и тем воспреимчивей станет ко всем достохвальным дояниям Божьим. Ибо человек должен строить только на Боге.

Поскольку "Ай" (гармония) едино с "Ай" (любовь), я решил назвать мое уникальное Будо "Айкидо", так как слово "Айки" достаточно древ­нее. Однако термин, который использовался воинами в прошлом, фун­даментально отличается от того, что использую я.

 

1. Слова Проповедующего в собрании, сына Давидова, царя в Иерусалиме:
2. Суета сует, – сказал Проповедующий, – суета сует: всё суета. [1]
3. Что пользы человеку от всех его трудов, над чем он трудится под солнцем?

Продолжение песня:

Тьма веков не может затмить сияющего солнца: долгие
кальпы сансары никогда не скроют яркого света ума.
Хотя слова произносятся, чтобы объяснить пустоту,
пустоту как таковую невозможно выразить.
Хотя мы говорим: «Ум сияет как свет», —
но это за пределами слов и символов.
Хотя ум это по существу пустота,
он схватывает и содержит в себе все.

Давайте в начале поразмышляем о природе тьмы. Это одна из самых
загадочных вещей в существовании — в вашей жизни она тоже присут-
ствует, вы не можете не думать о ней. Необходимо принять природу тьмы,
потому что такова же природа сна, такова же природа смерти и такова же
природа неведения.

Постигните сущность двух свидетелей.
Постоянно опирайтесь на счастливое состояние ума.
Если даже будучи удручены, вы можете делать это, тогда
это будет безмолвной тренировкой ума.
Соблюдайте всегда три основные сути.
Измените ваши наклонности и затем удерживайте это
состояние.
Не обсуждайте недостатки.
Не думайте ни о чем, что заботит других.
Прежде начните борьбу с вашим главным недостатком.
Оставьте все надежды на результат.