Alfred Stevens A Japanese from Paris

20 лет назад не стало одной из красивейших и элегантнейших женщин мира, актрисы золотого века кинематографа - Audrey Hepburn.






4.

Вывели новый сорт роз без шипов, но это – искусственно выращенные розы: не бывает роз без шипов, также как и не существует любви без страданий: всякая радость несет в себе и боль, ни одно удовольствие – не абсолютно; любая красивая вещь скрывает недостаток.

Но, скорее всего, англичане с этим не согласятся, говоря о том, что bed of roses - это роскошная жизнь.

Увы, в каждой роскоши есть свои отрицательные стороны.

Andrea del Verrocchio e Leonardo da Vinci, Крещение Христа, Firenze, Uffizi

Jean Siméon Chardin, La brioche, 1763 г., Лувр

Бриош - сладкая булка из сдобного теста на пивных дрожжах с добавлением масла. Изготовлялась ещё в XVI веке в Нормандии и XVII веке в Вандее, на западе Франции. Традиционно делается из 6 частей округлой формы из нежнейшего сдобного теста, слепленных вместе перед выпечкой.
Суть изобретения состояла в том, что сдобное тесто, приготовленное на опаре, на сутки задерживалось в росте, так как помещалось на холод. На следующие сутки, втиснутое в тесную для него форму, оно подымалось необычайно быстро и не в виде купола, а ряда маленьких шаров, количество которых определялось надрезами теста. Тесто у бриошей было мягкое, воздушное. Очень сдобные, сладкие, они подавались к чаю.
Парижская бриошь (brioche à tête, с головой) — большой шар теста, украшенный сверху маленьким. Часто в тесто добавляют изюм и мелко дроблённый шоколад. Подают к чаю.
Длительность приготовления бриошей постепенно привела либо к упрощению технологии (отсюда к изменению вкуса), либо к отказу от хлопотного занятия. Сейчас бриошами часто называют полусдобный хлеб или булочку, состоящую из 3-4 небольших шариков, соединённых вместе.
Мировую популярность бриоши приобрели благодаря искренней любви, которую питал к ним французский художник Эдуард Мане. В натюрмортах и жанровых сценках он часто уделял внимание этим сладостям. На музыкальных вечерах, которые устраивала его супруга, бриошь всегда господствовала за чайным столом. В лучших традициях буржуа украшали бриошь живой розой, подавали с мармеладом или шариком фруктового мороженого.

Я попробовал представить себя пчелой. Передо мной желтела огромная хризантема, раскрывшая безукоризненные в своей правильности, лишенные изъянов лепестки. Цветок не уступал по красоте и совершенству Золотому Храму, однако вовсе не стремился в него превратиться, а так и оставался цветком. Да-да, очевидной и несомненной хризантемой, конкретной формой, не отягощенной потаенным смыслом. Таким образом, соблюдая правила своего бытия,
цветок преисполнялся несказанного очарования и отлично выполнял для пчелы роль предмета ее вожделений. Какое, должно быть, мистическое ощущение: затаившись под оболочкой хризантемы, чувствовать себя объектом этого бесплотного, летающего и жужжащего вожделения! Форма постепенно слабеет, ее охватывает дрожь, она уже на пороге гибели. Однако безупречная хризантема создана именно для того, чтобы утолить жажду пчелы, в предвкушении этого акта и раскрыла она свои лепестки, именно сейчас ослепительно вспыхнет смысл самого существования формы. Она, форма, - это изложница, в которую вливается вечно подвижная, не имеющая очерченных границ жизнь; но и свободный полет жизни - тоже своего рода изложница, создающая различные формы в нашем мире...

(из романа «Золотой Храм)

Вот некоторые из подарков, которые были подарены королеве Елизавете придворными по случаю Нового года в 1589 г.


Une paire de bracelets incrustés de rubis, de perles, de diamants et d'émaux, un jupon de satin flammé bordé de dentelle de
Venise argentée, une chaîne de perles et d'or, un long manteau de velours couleur mûre festonné de fourrure, deux chandeliers de cristal recouvert d'argent, un pourpoint de satin couleur oeillet brodé de fleurs, un éventail de plumes de cygnes à monture incrustées de rubis et d'émeraudes avec une tête de monstre à la tête et à la poitrine de nacre, mais aussi des bourses emplies d'or, des tabourets tapissés, des pendentifs, des housses de coussins brodées, des tapis de selle, des fraises, des bas, des mouchoirs, des boîtes à sel, des pièces d'estomac, des coiffes, des gants parfumés, des manchons tissés d'argent brodés de fleurs et de bêtes, doublés de velours rose, des tablettes à écrire, etc.

François-Hubert Drouais (1727–1775)

The Duke of Berry and the Count of Provence at the Time of Their Childhood

Самое важное в жизни — судить обо всем предвзято. Толпа, как известно, обычно ошибается, а каждый человек в отдельности всегда прав. Впрочем, не выводите из этого утверждения правил поведения. Им можно следовать, лишь пока они не сформулированы. На свете есть только две вещи, ради которых стоит жить: любовь к красивым девушкам, какова бы она ни была, да новоорлеанский джаз или Дюк Эллингтон. Всему остальному лучше было бы просто исчезнуть с лица земли, потому что все остальное — одно уродство. Именно это и явствует из нижеследующих страниц, где рассказана самая что ни на есть доподлинная история, поскольку я сам сочинил ее от начала и до конца. Но при всем при этом она есть и проекция реальности, однако сдвинутая в иную плоскость, ухабистую и искривленную, и в ней возникает воспаленная атмосфера перекошенных жизненных обстоятельств. Итак, как видите, если это и прием, то вполне приемлемый.
Новый Орлеан, 10 марта 1946 г.

В наступившем году выходит фильм по этому роману. Можно до показа, а может, и после прочесть, тем более, что название - философское и обращение к читателям - очень интересное.....

There's nothing new under the sun, but there are lots of old things we don't know.
A. Bierce
Нет ничего нового под этим солнцем, лишь старое - неизвестное нам

Не будем говорить о любви, потому что до сих пор не знаем, что это такое.
Может быть, это густой снег, падающий всю ночь, или зимние ручьи, где плещется форель.
Или это смех, и пение, и запах старой смолы перед рассветом, когда догорают свечи, и звезды прижимаются к стеклам, чтобы блестеть в глазах.
Кто знает?
Может быть, это мужские слезы о том, чего никогда не ожидало сердце: о нежности, о ласке, несвязном шепоте среди лесных ночей.
Может быть, это возвращение детства.
Кто знает?
И может быть, это отчаяние перед расставанием, когда падает сердце…
К. Паустовский