16 мая (29 по "новому стилю") 1703 года. Закладка Петром I крепости Санкт-Питер-Бурх в устье Невы
Основание Петербурга. Барельеф К.Б.Растрелли.
В ходе Северной войны, 25 апреля 1703 г., русские войска взяли расположенную в устье реки Охта, на острове Янни Саари (Заячий остров) шведскую крепость Ниеншанц. Когда-то на этом месте был русский городишко Новый Острог. Петр дал острову название Веселый. Как ни странно это может показаться, но "отцом" новой столицы Российского государства, по крайней мере, города как такового, следует считать не Петра, а руководителя Посольского приказа и одного из ближайших помощников Царя – генерал-адмирала Федора Алексеевича Головина, ведавшего морскими делами.
С точки зрения шведов, Ниеншанц располагался очень удачно. Для России – не совсем. Находящаяся слишком далеко от устья Невы крепость не могла препятствовать входу в реку вражеских кораблей. Головин предложил не тратить силы и средства на восстановления и укрепления захваченных бастионов. А ближе к устью Невы заложить новую крепость. Царь с мнением своего помощника согласился. Место для строительства нашли быстро, и в "Марсовой книге" Петр Алексеевич собственноручно сделал запись: «Между тем временем г. капитан бомбардировой роты [Петр I] изволил близь к морю удобного места для здания новой фортеции и потом в скором времени изволил обыскать единый остров, зело удобный положением места, на котором вскоре, а именно мая в 16 день в неделю [воскресенье] пятидесятницы фортецию заложил и нарек имя оной Санкт- Петербург».
Мыслью о переносе столицы из Москвы Петр со своими соратниками делился уже неоднократно. По-видимому, выбранное для крепости место показалось Царю вполне подходящим и для новой столицы, тем более что уж здесь-то его точно ничего не связывало бы с ненавистной ему "стариной". Спустя несколько месяцев, 11 ноября, вместе с торжествами по случаю отвоевания у шведов Ижорской земли праздновали и дату заложения – 16 мая 1703 г. – города Санкт-Петербурга, названного Царем в честь своего небесного покровителя.
Первыми постройками новой столицы были деревянная (на шесть бастионов) крепость и скромный домик для Царя на берегу Большой Невки. Позже между островом Котлин и отмелью напротив него Петр лично промерил фарватер и для защиты новой столицы с моря велел на острове начать строительство крепости, назвав ее Кроншлотом. 3 мая 1706 г. заложили первые камни в фундамент Петропавловской крепости. Перенасыщенная влагой, а местами и болотистая почва представляла невероятные трудности для строительства. Точного учета жертв при таком важном деле, конечно, не велось, поэтому в разных источниках упоминается от 80 до 130 тысяч человек, погибших от болезней, недоедания и зимних холодов. Примечательно, что одним из своих указов в конце 1707 г. Царь определил: «Ежели кому из морского флота офицеров понадобятся для домовых их строений морского флота солдаты, то пусть они, офицеры, дают тем солдатам заработных денег в зимние — по шесть денег, а в летние — по десяти денег на день на человека. А безденежно никаких своих работ делать не велеть».
8 мая 1712 г. Царь распорядился начать переезд из Москвы всех управленческих контор. В Санкт-Петербурге уже в полном составе находилось главное правительственное учреждение – Сенат. По-видимому, с этого времени и начался отсчет времени официального существования новой столицы, ибо царского указа по этому поводу издано не было, по крайней мере, до сих пор он не найден. [1]
Государь положил первый камень постройке 16 мая 1703 г., в день Святой Троицы. Вот предание об основании города.
Петр I, осматривая остров, взял у солдата башнет, вырезал два дерна и, положив крестообразно, сказал: «Здесь быть городу»; в это время в воздухе появился орел и стал парить над Царем. Когда ров был выкопан около двух аршин, в него поставили ящик, высеченный из камня; духовенство этот ящик окропило святою водою, Государь поставил в него золотой ковчег с мощами св. апостола Андрея Первозванного; после этого Царь покрыл ящик каменною доскою, на которой была вырезана следующая надпись: «От воплощения Иисуса Христа 1703, мая 16, основан царствующий град С.-Петербург великим Государем Царем и Великим Князем Петром Алексеевичем, Самодержцем Всероссийским». Затем Государь приступил к обложению другого раската; здесь было сделано из двух длинных тонких берез, воткнутых в землю и связанных верхушками, нечто вроде ворот. Парящий над островом в этом время орел спустился с высоты и сел на этих воротах; ефрейтор Одинцов снял его выстрелом из ружья. Петр был очень рад этому, видя в нем доброе предзнаменование; перевязал у орла ноги платком, посадил себе на руку и, сев на яхту с орлом в руке, отплыл к Канцам; в этот день все чины были пожалованы столом, веселье продолжалось до двух часов ночи, при пушечной пальбе…
Спустя два месяца по закладке Петербурга Петр ходил оттуда с войсками против шведского генерала Краниорта и разбил его на реке Сестре. В ноябре этого же года к крепости пришел первый купеческий голландский корабль с винами и солью. Петр в награду за приход к Петербургу подарил капитану 500 золотых, матросам дал по 30 ефимков и обещал второму кораблю дать 300, а третьему 150 золотых. Второй корабль был английский, а третий опять голландский, под названием “Daas”. Первый корабль был назван “Петербургом”. Ему даны были особенные преимущества перед прочими и он совершал лет пятьдесят в Петербургском порту рейсы. До Полтавского боя Государь не думал здесь устроить столицу и только предполагал создать порт и сильную крепость, но после Полтавской битвы Он писал графу Апраксину: «Ныне уже совершеной камень во основание Санктпетербурха положен с помощью Божиею». Победа над шведами уверила Петра, что Он стал твердо на берегах Невы, и с этого времени Петр деятельно занялся постройкой нового города. [2]
Герб Санкт-Петербурга представляет собой геральдический красный щит с изображением на его поле двух серебряных якорей - морского и речного, положенных накрест, и на них золотой скипетр с двуглавым орлом.
«Не Петр по Своему произволу утвердил правительственное пребывание в Петербурге, ибо новопостроенный городок был оставлен своим основателем вовсе не в таком привлекательном положении, чтоб удобствами жизни заставить двор предпочесть его Москве или какому бы то ни было другому месту. После Петра мы видим известную реакцию против его деятельности; русские люди имели полную возможность разобраться в материале преобразования и разбирались: одно оставили нетронутым, другое изменили… Что же мешало не укреплять за Петербургом значение столицы? Ясно, следовательно, что он приобрел это значение не по произволу Петра; это значение дано ему ходом истории…
И чем сильнее жалобы насчет невыгод положения новой столицы, чем сильнее упреки, делаемые совершенно несправедливо Петру за выбор места для столицы, тем яснее для историка необходимость явления; ибо что же заставило сносить такие неудобства? Один ответ: необходимость! Что касается до выбора места для Петербурга, первого русского города при западном море, – выбора, за который упрекают Петра, то стоит только взглянуть на тогдашнюю карту Восточной Европы, чтоб понять этот выбор: новый город основан там, где западное море всего глубже входит в великую восточную равнину и наиболее приближается к собственно русской земле, к тогдашним русским владениям. Наконец, что касается неудобств климата и почвы, то нельзя требовать от людей физически сильных, чтоб они предчувствовали немощи более слабых своих потомков».[3]
Использованы отрывки из работ:
[1] М. Давыдов. "Российские государи 1598-1917". Смоленск, 2004.
[2] М. Пыляев. "Старый Петербург", 1887.
[3] С. Соловьев. Труды по истории России. М., 2003.
Взято здесь: http://www.rusidea.org/?a=25052905
Поэта Константина Дмитриевича Бальмонта традиционно относят к представителям старшего поколения русского символизма. Однако все его творчество нельзя признать чисто символистским. Для К. Бальмонта декадентство служило не только и не столько формой эстетического отношения к жизни, сколько удобной оболочкой для создания образа творца "нового искусства". Принятая поэтом личина "стихийного гения", эгоцентризм, доходящий до нарциссизма, с одной стороны, и вечное "солнцепоклонство", верность мечте, поиски прекрасного и совершенного - с другой, позволяют говорить о нем как о поэте неоромантического склада. При этом нельзя отрицать, что присущая К. Бальмонту "солнечность", стремление к постоянному обновлению ("Когда слушаешь Бальмонта - всегда слушаешь весну",- писал о нем А. Блок), способность "остановить мгновение", и при этом богатая палитра красок, свет и воздух, которые пронизывают его стихи, особенно ранние, придают его творчеству импрессионистический характер. 
Гарриет Элизабет Бичер-Стоу, известная всему миру по роману «Хижина дяди Тома», родилась 14 июня 1811 года в городе Личфилд, штат Коннектикут (США) в семье известного в то время проповедника Лимана Бичера. 
американский поэт и философ, основатель трансцендентализма
