Жили-были на свете обыкновенные муж и жена. Звали жену Елена, звался муж Иваном.

Возвращался муж с работы, в кресло у телевизора садился, газету читал. Жена его, Елена, ужин готовила. Подавала мужу ужин и ворчала, что по дому он ничего путного не делает, денег мало зарабатывает.

Ивана раздражало ворчание жены.

Но грубостью он ей не отвечал, лишь думал про себя: «Сама — лахудра неопрятная, а ещё указывает.

Когда женился только, совсем другой была — красивой, ласковой». 

Однажды, когда ворчавшая жена потребовала, чтобы Иван мусор вынес, он, с неохотой оторвавшись от телевизора, пошёл во двор.

Возвращаясь, остановился у дверей дома и мысленно обратился к Богу: 

— Боже мой, Боже мой! Нескладная жизнь у меня сложилась. Неужто век мне весь свой коротать с такой женой ворчливой да некрасивой? Это же не жизнь, а мучения сплошные. 

И вдруг услышал Иван тихий голос Божий: 

— Беде твоей, сын Мой, помочь Я смог бы: прекрасную богиню тебе в жёны дать, но коль соседи изменения внезапные в судьбе твоей увидят, в изумление великое придут.

Давай поступим так: твою жену Я буду постепенно изменять, вселять в неё богини дух и внешность улучшать.

Но только ты запомни, коль хочешь жить с богиней, жизнь и твоя достойною богини стать должна. 

— Спасибо, Боже. Жизнь свою любой мужик ради богини может поменять. Скажи мне только: изменения когда начнёшь с моей женой творить? 

— Слегка Я изменю её прямо сейчас. И с каждою минутой буду её к лучшему менять. 

Вошёл в свой дом Иван, сел в кресло, взял газету и телевизор вновь включил. Да только не читается ему, не смотрится кино.

Не терпится взглянуть — ну хоть чуть-чуть меняется его жена? 

Он встал, открыл дверь в кухню, плечом оперся о косяк и стал внимательно разглядывать свою жену.

К нему спиной она стояла, посуду мыла, что после ужина осталась. 

Елена вдруг почувствовала взгляд и повернулась к двери. Их взгляды встретились. Иван разглядывал жену и думал: «Нет, изменений никаких в моей жене не происходит». 

Елена, видя необычное внимание мужа и ничего не понимая, вдруг волосы свои поправила, румянец вспыхнул на щеках, когда спросила: 

— Что ты, Иван, так смотришь на меня внимательно? 

Муж не придумал, что сказать, смутившись сам, вдруг произнёс: 

— Тебе посуду, может быть, помочь помыть? Подумал почему-то я… 

— Посуду? Мне помочь? — тихо переспросила удивленная жена, снимая перепачканный передник, — так я её уже помыла. 

«Ну, надо же, как на глазах меняется она, — Иван подумал, — похорошела вдруг». И стал посуду вытирать. 

На другой день после работы с нетерпением домой спешил Иван. Ох, не терпелось посмотреть ему, как постепенно в богиню превращают его ворчливую жену. «А вдруг уже богини много стало в ней? А я по-прежнему никак не изменился. На всякий случай, прикуплю-ка я цветов, чтоб в грязь лицом перед богиней не ударить». 

Открылась в доме дверь, и растерялся заворожённый Иван.

Перед ним Елена стояла в платье выходном, том самом, что купил он год назад.

Причёска аккуратная и лента в волосах.

Он растерялся и неловко протянул цветы, не отрывая взгляда от Елены.

Она цветы взяла и охнула слегка, ресницы опустив, зарделась.

«Ах, как прекрасны у богинь ресницы! Как кроток их характер! Как необычна внутренняя красота и внешность!».

И охнул в свою очередь Иван, увидев стол с приборами, что из сервиза, и две свечи горели на столе, и два бокала, и пища ароматами божественными увлекала. 

Когда за стол он сел, напротив жена Елена тоже села, но вдруг вскочила, говоря: 

— Прости, я телевизор для тебя включить забыла, а вот газеты свежие тебе приобрела. 

— Не надо телевизора, газеты тоже мне не хочется читать, всё об одном и том же в них, — Иван ответил искренне, — ты лучше расскажи, как день субботний, завтрашний хотела б провести? 

Совсем опешив, Елена переспросила: 

— А ты? 

— Да два билета в театр по случаю для нас купил.

Но днём, быть может, согласишься ты пройтись по магазинам. Раз нам театр придется посетить, так надо в магазин зайти сначала и платье для театра для тебя достойное купить. 

Чуть не сболтнул Иван заветные слова: «платье, достойное богини», смутился, на неё взглянул и снова охнул.

Перед ним сидела за столом богиня.

Лицо её сияло счастьем, и глаза блестели. Улыбка затаённая немножко вопросительной была. 

«О Боже, как прекрасны всё-таки богини! А если хорошеет с каждым днём она, сумею ль я достойным быть богини? — думал Иван, и вдруг, как молния его пронзила мысль, — Надо успеть! Успеть, пока богиня рядом. Надо просить её и умолять ребенка от меня родить. Ребенок будет от меня и от прекраснейшей богини». 

— О чем задумался, Иван, или волненье вижу на твоем лице? — Елена спрашивала мужа. 

А он сидел взволнованный, не зная, как сказать о сокровенном.

И шутка ли — просить ребёнка у богини?! Такой подарок Бог ему не обещал.

Не знал, как о своём желании сказать Иван, и встал, скатерку теребя, и вымолвил, краснея: 

— Не знаю… Можно ли… Но я… сказать хотел… Давно… Да, я хочу ребенка от тебя, прекрасная богиня. 

Она, Елена к Ивану-мужу, подошла. Из глаз, наполненных любовью, счастливая слеза на щёку алую скатилась.

И на плечо Ивану руку положила, дыханьем жарким обожгла. 
 

«Ах, ночь была! Ах, это утро! Этот день! О, как прекрасна жизнь с богиней!» — думал Иван, второго внука на прогулку одевая.

Притча от Владимира Мигре